В конце 60-х (Боже мой, прошлого века!) в Западном Берлине на сцене филармонии выступал с концертом известный советский скрипач Игорь Ойстрах — сын знаменитого Давида Ойстраха. Аккомпаниатором скрипача была его жена Наташа, прекрасная пианистка и очаровательная молодая женщина. Организацией подобных мероприятий в Западном Берлине занималась группа культуры посольства. Но часто приглашались для помощи сотрудники других отделов. На одном из концертов мне было поручено с кем-то еще из сотрудников группы культуры (к сожалению, не могу вспомнить, с кем именно) сопровождать скрипача с женой из гостиницы в филармонию, а после концерта и банкета доставлять в гостиницу. Такие поручения посла были самыми приятными и всегда всеми охотно выполнялись. Игорь и Наташа оказались симпатичными интеллигентными и контактными молодыми людьми. Несмотря на знаменитую фамилию и на то, что уже к этому времени имели успех не только дома, но и за границей, они держались корректно, были просты в обращении. Впрочем, и мы сами, сопровождавшие, были в те годы ненамного старше этой знаменитой пары, чувствовали себя с ними на равных. Работа есть работа. Не помню, какую вещь они исполняли в концертном варианте с фортепьяно, но все в зале были очарованы этими талантливыми музыкантами. От них обоих исходила какая-то обволакивающая присутствующих в зале энергетика, магическая чарующая сила. Ребята (хочется назвать их именно так) «сорвали» бурные аплодисменты и в антракте удалились к себе. Мы последовали за ними по их настоятельному приглашению обменяться впечатлениями и помочь Игорю и Наташе расслабиться. Мы обменивались впечатлениями по поводу реакции публики. С удовольствием передали артистам восторженные высказывания в зале. Слушая нас, Игорь начал раздеваться. Он был во фраке, и когда разделся, мы увидели, что не только спортивного типа майка с короткими рукавами, но рубашка с отделкой под фрак были абсолютно мокрыми. С помощью Наташи он обтерся влажным полотенцем и сменил белье и рубашку. Я не выдержал:

— Скажите, Игорь, неужели вот так, как вы, каждый скрипач, исполняющий подобную программу, теряет столько энергии и пота?

Игорь ответил, что, наверное, больше, чем он, так как отец приучил его с детства ежедневно делать утреннюю легкую зарядку, а спустя несколько часов музыкальных упражнений обязательно проделать силовую зарядку. Я не поверил, подумал, хвастается парень перед нами. Потом было еще два концерта с таким же «антрактным ритуалом», богатым застольем, на котором Игорь не пил спиртного и умеренно ел.

Через три дня мы с товарищем заехали за Ойстрахами, чтобы доставить их в аэропорт. Игорь и Наташа паковали чемодан. Знаменитая скрипка Игоря (не помню точно: то ли Гварнери, то ли Амати) уже покоилась в футляре. Но рядом лежал еще один футляр, несколько больший по размеру.

— А что в этом футляре, Игорь? Запасная скрипка? — поинтересовался я.

Он молча открыл футляр. Там мирно покоились две массивные гантели.

— Это для моей ежедневной силовой гимнастики, — невозмутимо ответил артист.

При выходе из номера Игорь взял в руки довольно объемный и тяжелый чемодан и футляр с гантелями. Футляр со скрипкой несла Наташа. Мы с трудом уговорили Игоря отдать футляр с гантелями. Нес его я. Футляр весил не менее 15–16 килограммов, если не больше. Расстались мы друзьями с обещаниями не забывать друг друга и хотя бы изредка на Новый год обмениваться поздравлениями.