Начиналась моя вторая командировка в ГДР. Все вокруг знакомо. Почти родное, близкое. Немецкие друзья в ГДР, мои товарищи, коллеги по работе с нетерпением ждали моего появления. Было такое чувство, как будто я вернулся в Берлин после очередного отпуска. А между тем я не был в этом городе больше двух лет…

После определения и уточнения круга моих обязанностей в кабинете у посла Абрасимова, где вместе со мной был и руководитель «западноберлинской группы» Виктор Белецкий, я поехал в Карлсхорст представляться моему оперативному начальству «по случаю прибытия для дальнейшего прохождения службы». Возглавлял Представительство КГБ в ГДР генерал-лейтенант Иван Анисимович Фадейкин. В 40-е и 50-е годы он уже работал здесь. Иван Анисимович прошел фронт и за боевые дела, в том числе и в послевоенный период, был отмечен многими высокими наградами. И ранг у него был соответствующий — заместитель руководителя советской разведки. Скромный и интеллигентный человек. В прошлом кадровый военный, он внешне был похож на директора многотысячного крупного промышленного предприятия или министра союзного значения. Никогда не повышал голос на подчиненных, если кто-то и был виноват или допустил оплошность. Всегда ровный и рассудительный, он вызывал уважение и желание быть с ним откровенным. Он, безусловно, соответствовал занимаемому положению, и руководимый им аппарат был в надежных руках. Он сумел установить нужные отношения с партийным руководством Республики и таким «сложным» министром госбезопасности, как Эрих Мильке.

Наши немецкие друзья, высшее руководство Республики относились к Фадейкину с нескрываемым уважением. Именно он, исполнявший тогда обязанности руководителя аппарата МВД СССР в ГДР, в тяжелой ситуации событий 1953 года под носом разбушевавшейся толпы, окружившей Дом правительства, вывез в бронетранспортерах все высшее руководство Республики в безопасное место под охрану наших военных…

Иван Анисимович уделил мне достаточно времени для того, чтобы обговорить поставленные передо мной задачи. Обстановка в Республике для нас, занимающихся разведкой, была всегда сложной и напряженной. Это и понятно. ГДР был форпостом социализма в Европе. Здесь проходила идеологическая граница двух противоположных государственных систем, а с 1945 года именно у границ Республики находились в постоянном противостоянии две самые мощные в мире военные группировки. Западный Берлин, где было мое «оперативное поле», являл собой не только нарыв на теле ГДР, но был, как мы тогда говорили, основным гнездом шпионажа и диверсий не только в Западной Германии — Западной Европе.

Позже я много раз встречался с Иваном Анисимовичем по работе. Но эта первая встреча навсегда определила мое отношение к руководителю такого высокого уровня.

Мы обсудили с ним мои возможности, перспективы, связи в Западном и Демократическом Берлине. Он был профессионалом своего дела. При обсуждении с ним любых вопросов нашей работы чувствовалось, что с тобой говорит твой товарищ, такой же оперативник, как и ты, только более опытный, мудрый, ну и постарше. Он напоминал мне покойного Александра Михайловича Короткова. Оба знали Германию и немцев. Любили эту страну и понимали ее.

Желая мне успеха и удачи, Иван Анисимович сказал, что в случае необходимости я могу выходить на него напрямую. А в заключение вдруг как-то совершенно неожиданно произнес фразу, смысл которой тогда я не понял, но виду не подал и вопросов не задавал. Вот его слова:

— Мы с вами вторично здесь в командировке. У вас достаточный опыт. В успехе я не сомневаюсь. Если вы приобретете такой ценный источник информации, как сотрудник политического органа в стане нашего «главного противника» — США или в его спецслужбах, даже шифровальщика, — это очень хорошо, это большой успех. Но не это главное. Самое главное — не поссориться с ГДР!

Смысл этих мудрых слов генерала дошел до меня много лет спустя.