Глава 63
Память

Доктор Эмери Анден с неплохим перевесом выиграл место в Королевском совете в центральном округе Жанлуна, включающем Соген, Старый город, Деревню Сотто и Северный Сотто. Больше всего пересудов вызвало то, что он первый гей в кеконском парламенте, всего лишь третий член Королевского совета смешанного происхождения и первый член семьи Коулов, получивший государственный пост. Хотя его победу широко праздновали, она никого не удивила. В конце концов, он получил покровительство клана, был известным врачом с международным опытом и обладал репутацией Зеленого в душе человека, преданного клану.

Как же иронично, что поступок, который раньше считался позорным пятном на его репутации – отказ от нефрита при выпуске из Академии Коула Душурона и последующий отъезд в изгнание, – теперь служил доказательством его высоких принципов, приняв во внимание трагическую смерть матери от Зуда, он отказался от насилия и «сияния», несмотря на выдающиеся нефритовые способности и сильнейшее давление со стороны семьи и общества. Порой Андену хотелось вернуться в прошлое и заверить себя восемнадцатилетнего в том, что в конце концов он найдет свой путь, хотя все равно было бы жестоко сообщать юноше, через какие испытания и муки ему предстоит пройти.

Ранним воскресным утром, солнечным, но прохладным, накануне того дня, когда ему предстояло принести присягу в Королевском совете, Анден вошел в маленькую квартиру на втором этаже неприметного дома в Молоточке. Он миновал трех охранников, Зеленых костей из Горного клана, верных семье Кобенов. Один стоял у входа в здание, второй – перед дверью квартиры, а третий – в прихожей. Конечно, они сразу узнали Андена – кто же еще мог сюда явиться? А когда он показал письмо Коула Никояна, Колосса Равнинных, с его личной печатью, охранник у двери проворчал, впуская его:

– Давно пора.

Айт Мадаши сидела на диване, поджав под себя ноги, и смотрела новости на маленьком экране телевизора. Ее вид поразил Андена. Некрашеные седые волосы выглядели неряшливо, она сидела сгорбившись, как будто замерзла, несмотря на мешковатый свитер с высоким воротом и длинными рукавами, опускавшимися до пальцев. Анден никогда не видел Айт с закрытыми руками.

Он знал, что руки под плотным свитером совершенно голые. На них больше нет витых нефритовых браслетов, которые Айт так гордо демонстрировала многие годы. Сдавшись людям Кобенов, она приказала своим сторонникам прекратить борьбу. С нее сняли нефрит и поместили под домашний арест в тайном месте. Конечно, ей пришлось пройти через нефритовую ломку, но Анден все равно удивился, что она так сильно сдала. Когда-то самая грозная Зеленая кость своего поколения теперь превратилась в усталую и худую шестидесятишестилетнюю женщину без нефрита.

Айт выключила телевизор и повернулась к Андену. Увидев в его глазах жалость, она сжала губы в тонкую нитку, и в ее глазах ненадолго мелькнул прежний огонь – вспышка стальной беспощадности, которая много лет несла погибель Равнинному клану.

– Удивлены, что я еще здесь, Эмери Анден? – спросила Айт с легким сарказмом. – Наверное, думали, что я последую примеру Иве?

– Эта мысль приходила мне в голову, – признался Анден.

– Как и мне. – Айт опустила плечи. – Но я, видимо, ни в чем не могу выбрать легкий путь. Я привыкла бороться за жизнь, и от этой привычки трудно избавиться.

– Это все нефрит, – отозвался Анден, пристально глядя на нее. – И власть.

Айт выпрямила ноги и поставила их на пол, но не встала с дивана.

– Кобен Ато так и не пришел. Не сказать чтобы я ждала его появления. Он всегда был трусом и увиливал от трудных решений, предпочитая, чтобы за него решали другие. Даже зная, что я шепнула его имя, он побоялся казнить собственную тетю и спихнул эту проблему на Равнинных. – Она говорила разочарованно, словно жалея, что человек, которого она пыталась убить, не сумел доказать неверность ее оценок. Айт прищурилась в сторону Андена. – И все-таки я удивлена, что ваш племянник ждал так долго. Целых три утомительных месяца. А я-то считала нового Колосса Равнинных по-настоящему Зеленым.

– Если бы речь шла о члене клана, вас бы уже публично казнили, обезглавили и закопали без могильного камня, – ответил Анден. – Но Коул Нико решил дождаться, пока уляжется пыль, пройдут выборы и праздники, когда люди о вас забудут.

Айт посмотрела Андену за спину, словно ожидая увидеть там кого-то еще, но там никого не было.

– И он послал вас. Даже не соизволил посмотреть мне в лицо.

– Теперь вы никто для него, всего лишь поверженный враг, – сказал Анден. – Он не похож на других Зеленых костей. Из-за вас погиб его отец, точнее отцы – кровный и тот, который его вырастил, но он не собирается мстить и не хочет принимать решения под влиянием личной ненависти. Он не желает ни видеть вас, ни разговаривать с вами. Просто хочет, чтобы вас не стало.

– И поэтому вы здесь, доктор Эмери. То есть член Королевского совета Эмери. Чтобы от имени Равнинного клана объявить решение Коулов и свершить правосудие.

– Да.

Лицо Айт дернулось.

– А как же Коул Шаэлинсан? После всех ее усилий я все-таки ее обманула. Отправила обоих ее братьев в могилу. Почему она не пришла?

– Ей тоже нечего вам сказать, – ответил Анден. – Однажды она спасла вам жизнь и теперь считает, что боги не могут требовать от нее чего-то еще.

Анден протянул Айт письмо от Нико, которое принес с собой. Короткое и безличное, объясняющее подробности решения без каких-либо эмоций. Копию Нико послал Кобену Ато.

– Вас изгонят с Кекона, – объяснил Анден. – До конца дней вы будете жить в Югутане. Вас отвезут в небольшой и непримечательный город на севере. Нефрит в Югутане до сих пор вне закона, и вы не найдете ни одного камня в радиусе сотен километров от этого места.

Лицо Айт медленно залилось краской, а письмо задрожало в ее руках.

– Почему? – спросила она. – Зачем это бессмысленное милосердие? Почему вы меня не казните?

– В этом нет смысла, – сказал Анден. – Теперь у вас нет нефрита. Казнь будет плохо выглядеть, как бы вы ее ни заслуживали. Вы потеряли влияние не только в Горном клане, но и в стране. Разумеется, остались люди, которые до сих пор вам симпатизируют. Зачем превращать вас в мученицу, напоследок удовлетворив вашу гордость, и рисковать отношениями с Кобенами, если мы можем забрать остатки Горных под свое крыло? – Анден раскинул руки: – По крайней мере, таково мнение Колосса.

Это было первое решение, которое принял Коул Никоян на посту Колосса, обсудив положение с Анденом, Шаэ и Лоттом, а потом размышляя над ним несколько недель. Если тщательный и бесстрастный подход, который он продемонстрировал в этом случае, показывает, каким Колоссом станет Нико, Анден не сомневался, что его племянник превратится в грозного лидера Зеленых костей, хотя и на свой лад.

Айт ухмыльнулась, так что кожа вокруг ее глаз болезненно сморщилась.

Она как будто хотела не то захохотать, не то убить кого-нибудь, и в это мгновение снова стала вызывать страх.

– Не могу поверить, что я начинаю скучать по Коулу Хилошудону.

– Вы останетесь в Жанлуне еще на два дня, чтобы собрать вещи и посетить семейный склеп, если пожелаете. Если за этот срок вы измените решение и все-таки последуете примеру Иве, охрана не станет вам мешать. Если вы смиритесь с изгнанием и не попытаетесь снова получить нефрит, вернуться в Жанлун или как-то вмешаться в дела Зеленых костей, после смерти ваше тело вернут на Кекон и похоронят в семейном склепе. Если вы нарушите условия, все кланы шепнут ваше имя, и ваши кости никогда не вернутся в кеконскую землю.

Гордость Айт была сломлена. Полный негодования взгляд растворился, маска, которую она носила всю жизнь, упала, и под ней осталась только измученная женщина. Анден никогда не видел ее такой, даже когда она лежала при смерти в его квартире. Айт выглядела печальной до глубины души.

– Передайте своему Колоссу, что я больше не доставлю ему хлопот, – сказала она, когда Анден закончил говорить. В ее голосе больше не было ни гнева, ни ненависти, только смирение. Даже достоинство. – Я отдала все, что имела, и больше у меня ничего нет. Я знаю, что мое время прошло.

Айт отвернулась и посмотрела в узкое оконце крохотной квартиры, на единственный видимый кусочек города. В косых лучах солнца танцевала пыль, и они прочерчивали яркие полосы на ковре. Смутно слышался уличный шум – прогромыхал автобус, звякнул велосипед, и что-то тяжелое бросили в мусорный бак. Люди снаружи занимались обычной рутиной и не подозревали, что бывший Колосс Горных сидит в маленькой комнате наверху и прислушивается к ним.

– Много лет назад, увидев, что происходит вокруг, я нарисовала смелую картину будущего, – сказала Айт. – Зеленые кости объединятся в единственном могущественном клане, получат контроль над нефритом и станут грозной силой на Кеконе, будут хранить наши традиции и защищать страну от врагов из-за океана так же хорошо, как и от внутренних. Нефритовые воины с честью встретят все угрозы и возможности, которые неизбежно постучатся в нашу дверь. – Айт подтянула ворот свитера, но вскинула подбородок, словно выступала перед притихшей в ожидании публикой. – Все, что я делала, каждое великое или ужасное решение за долгие годы, каждая крошка счастья и нормальной жизни, которых я себя лишила, все это я делала осознанно и охотно. И теперь это будущее наступило, пусть и не так, как я представляла, пусть не с моим кланом и без меня. – Она убрала руки в рукава, коснувшись своей голой кожи. – И это будет радовать меня до самой смерти.

Они долго молчали.

– Одна поговорка гласит, что великих воинов даже враги вспоминают с благоговением, – наконец сказал Анден.

Айт встала. В этом плавном движении читались ее былая сила и решительность.

– Тогда я прошу вас вспоминать обо мне, Коул-цзен.

Коул-цзен. На церемонии выпуска из Академии толпа скандировала это имя. Как он был потрясен и напуган, когда ему присвоили звание, которого он не заслуживал.

Анден коснулся сомкнутыми ладонями лба и поклонился.

– Прощайте, Айт-цзен.

Он развернулся и вышел.

Снаружи Анден на ходу застегнул пальто, вдыхая прохладный воздух, освежающий голову. Дворники сметали с мостовой остатки фейерверков и залезали на лестницы, чтобы снять новогодние украшения. В окнах некоторых заведений в Молоточке еще горели бледно-зеленые фонари, другие уже сменили их на белые, а кое-кто не вывесил никаких в ожидании передела территорий. Когда Анден пересек границу района и оказался в Трущобе, два Пальца клана, патрулирующие улицы, коснулись ладонями лбов и слегка поклонились, узнав его.

Анден остановился на углу и поднял лицо к небу. Он чувствовал и облегчение, и тяжесть на душе одновременно, а мир вокруг казался ярким и прекрасным, каким не могли его сделать даже нефритовые чувства. И все-таки у Андена ныло сердце – не только от горя, которое он только начал осознавать в полной мере, но и от облегчения, и от любви. Любви к жизни, наполняющей его сердце и вены, любви к дорогим ему людям – тем, кто ушел, и кто остался, любви к родному городу, к Жанлуну, суровому и честному месту, такому же противоречивому, гордому и стойкому, как воины, Зеленые кости.

Анден подозвал такси. Когда машина остановилась у обочины, он сел на заднее сиденье и сказал:

– Ресторан «Двойная удача».

Водитель посмотрел на Андена в зеркало заднего вида. Это был неулыбчивый человек с желтоватой кожей и изуродованным лицом. Нижнее веко под одним глазом провисло.

– То старое местечко в Доках?

– То самое, – ответил Анден.

Водитель помедлил. Он как будто хотел что-то сказать, но потом отъехал от тротуара, и машина влилась в поток.

– Поверить не могу, что этот ресторан до сих пор работает, – проворчал он, снова бросив взгляд на Андена. – Знаете, есть места и получше.

– Это мое любимое заведение с давних времен, – объяснил Анден.

– Он еще существует только из-за своей древности, – фыркнул таксист. – Я слышал, ресторан начал терять популярность, но семья Унь наняла какого-то молодого, известного на весь мир повара из Луканга, чтобы внести перемены, и сейчас там все по-другому. Ресторан пережил столько войн, что теперь ему все нипочем.

На светофоре загорелся красный. Таксист остановил машину и обернулся через плечо:

– А знаете, я ведь там когда-то работал. Мыл посуду. Давно это было. Тогда я был совсем еще мальцом. Глупышом с грандиозными мечтами.

– Все мы когда-то были такими, – откликнулся Анден.

– Ага… Ну, моя-то жизнь могла бы сложиться иначе. Совсем иначе. – Зажегся зеленый, водитель повернулся обратно и снял ногу с тормоза. – Конечно, я мог бы уже лежать в могиле, вот так вот.

Он захихикал. Звучал его смех неприятно.

Они остановились перед «Двойной удачей», и таксист выключил счетчик.

– А вы знаете, что в «Двойной удаче» собираются Зеленые кости Равнинного клана? И Коулы заходят. Даже сам Колосс. Ну, тот, старый. А новый… Кто ж его знает. – Он взял деньги, и Анден жестом отказался от сдачи. – Уж я-то всякого навидался, кеке. Могу такого порассказать… Всякие истории о Равнинных.

– Не сомневаюсь, – сказал Анден. – Много ходит историй.

Он вышел из такси и шагнул через двойные двери в ресторан, чтобы позавтракать с семьей.