Глава 45
Очень плохие люди
Похитители привели Вен в пустую комнату и заставили ее сесть к стене, связав руки клейкой лентой. Они находились в каком-то доме, но Вен понятия не имела, где именно.
Когда ей накинули на голову мешок и затолкали в машину, она вспомнила ту ужасную автомастерскую в Порт-Масси, как ее душили так, что она почти умерла. Всю бесконечную дорогу она в панике тряслась и потела и наверняка задохнулась бы, но наконец один из налетчиков заметил ее состояние и приподнял мешок, чтобы закрытыми остались только глаза. Почувствовав на лице ветерок, она немного успокоилась и не потеряла сознание.
Даже через несколько часов у нее время от времени начинались приступы дрожи, а сердце бешено колотилось, словно хотело убить ее, прежде чем это сделает кто-то другой. Вен притянула колени к груди и старалась дышать медленно и глубоко, представляя, что она в саду у дома, сидит у пруда между цветущей магнолией и жимолостью.
Она твердила себе, что это совсем не то, что было тогда с Бригадами. Иначе ее уже изнасиловали бы или убили. Эти люди чего-то хотели от ее мужа, иначе не дали бы ей поговорить с ним по телефону. А Хило мог сдвинуть и небеса. Он задействует все возможности клана, чтобы ее найти и вернуть целой и невредимой. Пока что ей нужно вести себя спокойно, как он и сказал, сохранять ясную голову и не поддаваться ослепляющему страху.
А это было трудно – где-то дальше по коридору стонал от боли Тако. В Кулака выстрелили несколько раз, пока он прикрывал Вен. Броня не могла остановить пули, но замедлила их, что лишь усугубило страдания Тако. Невыносимо было слушать его стоны, но так она хотя бы знала, что он жив. Она не видела и ничего не слышала о Шаэ с тех пор, как барукан снял с нее нефрит и затолкал в другую машину.
Вен прислонилась головой к стене и закрыла глаза. Спать она не могла, но от изнеможения впала в полузабытье, пока через щели в черном полиэтилене, которым было затянуто окно, не начал просачиваться солнечный свет. Открылась дверь, и вошел мужчина с пластмассовым подносом с едой и одноразовым стаканчиком с водой. Он срезал ножом клейкую ленту с ее запястий и стоял рядом, пока Вен ела. Скудная порция состояла из вареного риса и размороженных овощей из пакета. Аппетита у Вен не было, но она поела, чтобы поддержать силы. Какая ирония – накануне вечером они с Шаэ ужинали в лучшем ресторане города. Она чуть не засмеялась.
Когда она закончила, охранник жестом велел ей сомкнуть ладони, чтобы он снова ее связал.
– Мне нужно в туалет, – сказала Вен.
Охранник заколебался. Он был совсем юным, не старше сыновей Вен, с непонятной татуировкой сбоку на шее и слегка враждебным взглядом, как у нервного пса, неуверенного в своем положении в стае. Ночью главарь привел его в коридор, указал на Вен и отдал приказ – видимо, означающий, что парень в ответе за нее, и если что-то пойдет не так, он сильно пожалеет.
– Пожалуйста, – взмолилась Вен. – Туалет.
Молодой человек (она решила называть его Младший) проводил ее в туалет в конце коридора. По пути они прошли мимо открытой двери, и Вен увидела Тако, лежащего на куске полиэтилена в луже запекшейся крови. Он скрючился, держась за живот. Его глаза были закрыты, а лицо дергалось от боли при каждом неглубоком вдохе. Прошло уже несколько часов, и его стоны стали слабее, но протяжнее. На его пальцах и шее не было нефрита. Несмотря на его беспомощное состояние, баруканы все равно предпочли снять с него нефрит.
Вен сделала попытку войти, но Младший ее не пустил, толкнув к туалету, а пока она облегчалась, разрешил лишь слегка прикрыть дверь. Красное платье Вен, купленное только вчера в модном бутике Лейоло, было разорвано на плече и внизу. Она плеснула в лицо холодной водой из крана, чтобы вернуть ясность мыслей.
На обратном пути она остановилась у двери напротив Тако и посмотрела Младшему в лицо.
– Нельзя его так оставлять.
Младший схватил Вен за руку и потащил обратно в ее комнату. Вен вцепилась в дверной косяк, брыкаясь и крича, что не пойдет, пока не обработают раны Тако. Младший разволновался.
– Вот сука, – прошипел он сквозь зубы и разжал ее пальцы, сломав Вен два ногтя.
На шум прибежали еще два барукана. Один из них – главарь, который вчера вечером звонил Хило и дал Вен трубку, жилистый коротышка в камуфляжных штанах с карманами, черной футболке и с резной подвеской в виде черепа из фальшивого нефрита на шее. С первого взгляда он не выглядел грозным, но нефритовые кольца на пальцах были настоящими, а узкое злобное лицо с глазами навыкате напоминало морду хищного зверя. Вен решила называть его Большой пес.
– Что здесь творится? – гаркнул Большой пес Младшему, и тот начал оправдываться на шотарском.
Баруканы постоянно смешивали языки.
Вен прервала его и обратилась к главарю:
– Раненый – Кулак Равнинных, – напомнила она. – Если он умрет, вы не получите за него выкуп. Вы должны ему помочь. Вызовите врача. Если вы это сделаете, мой муж будет к вам снисходительнее.
Большой пес осклабился:
– Думаешь, что можешь раздавать тут приказы, как королева?
– Она права, – сказал полукровка с нефритовым кольцом в носу – похоже, он был заместителем главаря. – Нужно как-то прекратить эти жуткие стоны.
Большой пес вытащил пистолет и, прежде чем Вен успела вскрикнуть, выстрелил Тако в голову, заставив его умолкнуть навсегда.
– Займитесь им, – велел он.
Второй пес нервно захихикал, а Младший побледнел. Перед глазами Вен все поплыло. Тако много лет был ее телохранителем. У него были жена и две дочери. Ее страх сменился яростью и отвращением. Они и не собирались оставлять Тако в живых, только заставили его помучиться.
– Вы… вы… собаки, – прошептала Вен. – Тако был… был другом… м-моей семьи. – Ей потребовалось много лет, чтобы снова научиться говорить без запинок, но сейчас из-за стресса и нахлынувших чувств слова опять застревали в горле. Вен безумно раздражало, что слабость проявилась в тот самый момент, когда нужно быть сильной перед этими животными. – Вы… все… покойники.
Большой пес прижал ее к стене и придвинул свое зверское лицо почти вплотную. Вен вздрогнула от угрозы в его глазах.
– Думаешь, я боюсь твоего мужа? Привыкла, что все перед ним пресмыкаются, и решила, что мы обращаемся с тобой так вежливо из-за его угроз? Здесь у него нет власти. Он нас не найдет и не тронет. Подумай об этом, прежде чем решишь снова открыть рот.
Второй пес и Младший оттащили ее обратно в комнату и закрыли дверь.
* * *
Дом Коулов превратился в боевой штаб. В кабинете Колосса расставили телефоны и компьютеры. Лотт и Хецзо поручили компьютерным волшебникам клана отследить, откуда поступил звонок. Похитители были осторожны, эксперты Хецзо подозревали, что они подключили сотовый телефон к передвижному передатчику, чтобы невозможно было отследить их местоположение. Ясно было одно: звонили из Лейоло, а значит, Вен и Шаэ не увезли далеко.
Возможно, у полиции были более передовые технологии, чтобы сузить зону поиска, но Хило сразу решил не вовлекать ни кеконские, ни шотарские власти. Он не стал рисковать – ведь шотарская полиция могла быть замешана, к тому же ему хотелось как можно дольше сохранить в тайне, что помощника Колосса Равнинных и его Шелеста взяли в заложники примитивные иностранные бандиты. Все и без того уже начали встревоженно шептаться из-за внезапно отмененных встреч Колосса.
Хило хотел бы сесть на самолет с армией лучших Кулаков клана и лично полететь в Лейоло. Хотел показать, что он начал охоту. Или предложить огромную награду тому, кто приведет его к похитителям, или объявить, что, если Шаэ и Вен не вернут целыми и невредимыми в течение двадцати четыре часов, он уничтожит город, перебьет всех баруканов, которые подвернутся под руку, пока не найдет виновных, и тогда умрут и они, и вся их родня.
Он рассказал о своих мыслях Лотту, и тот обеспокоенно ответил:
– Коул-цзен, конечно, любой Кулак и Палец с радостью последуют за вами и отдадут жизнь, чтобы вернуть Шаэ-цзен и Вен, но я не уверен, что это лучший способ…
– Я знаю, – огрызнулся Хило.
Лейоло – не Жанлун. Нельзя отправить туда самолет с Зелеными костями. Хило не контролирует улицы, полицию, правительство и людей. Баруканы могли убить Вен и Шаэ, узнав, что он в стране, и скрыться, понимая, что найти их не так-то просто.
Он был слишком встревожен, чтобы спать, но вымотался. Раздав приказы, Хило мог только ждать новых данных. Он уже велел Цзае не возвращаться в Жанлун, а спокойно дожидаться новостей дома, в Тошоне. Иначе ему было бы совсем тяжело. Лотт вежливо, но твердо сказал, что Хило только отвлекает всех, расхаживая взад-вперед с напряженной аурой, тогда он вышел во двор и закурил, забыв о том, что бросил.
Утром тайный информатор клана из полиции Лейоло сообщил, что черный внедорожник, который взяли напрокат Дудо и Тако, обнаружили на обочине дороги, в трех километрах от отеля. Ни отпечатков шин, ни каких-либо признаков столкновения или автокатастрофы, ни поломки. Если бы телохранители Вен заметили, что их преследуют, они поехали бы в более безопасное место. Единственное правдоподобное объяснение – они остановились сами, а такое могло произойти, только если бандиты использовали настоящего или фальшивого полицейского, то есть были опытными преступниками.
– Это не Матиос, – доложил Лотт, повесив трубку.
Ни одна Белая крыса клана из внедренных в крупнейшие банды баруканов ничего не слышала о похищении. Если бы это сделали Матиос, какие-нибудь слухи наверняка просочились бы. Бандиты готовились бы к операции, собирали людей, оборудовали помещения. Либо Матиос ни при чем, либо поручили задание кому-то еще и о нем знало только самое высокое руководство. Учитывая, как быстро все нужно было устроить, такое представлялось маловероятным.
Если за этим стоят не Матиос, значит, и не Айт Мада. Хило был почти разочарован, хотя и понимал, что у его старейшего и злейшего врага нет причин похищать Вен и Шаэ ради выкупа, ведь все легко могло открыться. Но если главные враги клана ни при чем, то кто это сделал? Ответ пришел через несколько часов. Члены клана в Лейоло изучили все, чем занимались Вен и Шаэ, прибыв в Шотар. Когда выяснили подробности о людях, с которыми встречалась Вен, подозрение пало на встречу Вен в «Алмазном блеске».
Находящийся в Шотаре Хами Тумашон взял двух Пальцев из отделения в Лейоло и поехал к Гуттано домой. Они перехватили директора киностудии на подъездной дорожке к его особняку, затолкали в багажник машины и отвезли в тайное убежище в двадцати километрах от города. Перепуганный Гуттано во всем признался через переводчика. После того как Вен явилась к нему в кабинет и попросила освободить Дэнни Синцзо от обязательств по контракту, Гуттано не на шутку перепугался. Он позвонил главарю баруканской банды по имени Чоюло и попросил о защите, рассказав, что его посетила жена Коула Хилошудона, которая остановилась в отеле «Оазис Суллия».
Хами объяснил по телефону, что Чоюло – член банды Фальтас. Эта банда меньше, чем Матиос, и банды сотрудничают друг с другом, хотя и не очень охотно. Матиос использовали бойцов банды Фальтас, но те занимались и собственными операциями, в особенности вымогательством и похищениями ради выкупа. Их щупальца тянулись к спортсменам, музыкантам и кинопродюсерам, и большинство шотарских фильмов, прославляющих баруканов, финансировали именно Фальтас.
– Как поступить с Гуттано? – спросил Хами.
Облако клана уже несколько десятилетий работал в связке с Шелестом, но ведь когда-то он был Кулаком.
Лотт нажал на телефоне кнопку отключения звука и сказал:
– Коул-цзен, нельзя сейчас убивать этого человека. Исчезновение богатого шотарского кинопромышленника привлечет внимание местной полиции. В любом случае его нужно расспросить о Фальтас.
Хило включил на линии звук и отдал Хами приказ:
– Устрой Гуттано в отеле. Пусть позвонит жене и скажет, что его вызвали из города по срочному делу. Проблемы с выбором места для съемки, что-нибудь в таком духе. Поставь охрану, чтобы не сбежал. Если Вен и Шаэ вернутся домой, мы его отпустим. Если нет, он покойник. И если он хочет снова увидеть семью, пусть расскажет о Фальтас все, что знает.
Хило рухнул в кресло и потянулся за очередной сигаретой. Напротив сидел Вун Папидонва, уронив голову на руки. Он выглядел совершенно разбитым. Хило предпочел бы, чтобы Вун ушел к себе, потому что здесь он все равно ничем не мог помочь, но было бы жестоко отсылать мужа Шаэ.
– Я должен был полететь с ней, – жалобно прошептал Вун.
– Если бы ты полетел, Тия могла бы потерять обоих родителей, – ответил Хило резче, чем следовало бы. – Думаешь, ты мог бы что-то изменить? – Конечно же, Хило понимал, как тяжело нефритовому воину смириться с тем, что он уже не может драться, сил и нефритовых способностей уже недостаточно, чтобы защитить любимых. – Шаэ хватит ума, чтобы выжить, пока мы не найдем способ вызволить их обеих, а мы делаем все, что можно, – сказал он уже мягче.
– Чем я могу помочь, Коул-цзен? – взмолился Вун.
– Позаботься о дочери, – ответил Хило.
Тия явно понимала – произошло что-то ужасное. Поскольку Вун не покидал боевой штаб, утром Анден отвез девочку в школу и забрал ее днем. Теперь Тия каждые пять минут встревоженно дергала отца за руку и спрашивала, когда они пойдут домой и почему в доме дяди Хило собралось так много людей.
Вун обнял дочь, но не сумел сказать ей правду.
– Может, доешь, а потом пойдешь к бабушке? – спросил он.
Тия подбежала к дяде:
– Случилось что-то плохое, правда?
Хило присел на корточки рядом с племянницей, но медлил с ответом. Он не любил лгать детям и никогда не ограждал своих детей от реальной жизни. Но Тия – другое дело.
– Да, – сказал он. – И мы это исправим, тебе не нужно бояться.
– Что-то случилось с мамой? – Когда Хило кивнул, глаза Тии округлились от страха. – Я должна знать.
– Твою маму, тетю Вен и двух наших Кулаков забрали очень плохие люди во время поездки в Лейоло. И взамен хотят чего-то от клана – нефрит, деньги и другие ценности.
По лицу Тии покатились слезы, она вцепилась Хило в руку:
– Дядя Хило, ты должен вернуть мою маму во что бы то ни стало. Дай им все, чего они хотят!
– Я сделаю все, что смогу, Тия-се, клянусь, – пообещал Хило. – Но у нашей семьи есть смертельные враги, и порой они больше всего хотят просто причинить нам боль.
– За что они так сильно нас ненавидят? – зарыдала Тия. – Этого просто не может быть!
Чуть раньше в дом вошел Рю, он пропустил дневные лекции и помчался домой. Коко громко лаяла и радостно прыгала, несмотря на преклонный возраст. Рю вошел в комнату и присел перед Тией:
– Тия, сейчас все взрослые заняты, их нельзя отвлекать. Твоя мама хотела бы, чтобы ты была сильной и дала возможность другим найти ее и привезти домой. – Хотя Рю был в ужасе из-за судьбы собственной матери, он говорил с маленькой двоюродной сестрой, как будто все будет хорошо. – Может, поиграем на компьютере в соседней комнате? Я покажу тебе новую игру, которую купил на прошлой неделе.
Он взял девочку за руку.
– Спасибо, сынок. – Хило положил руку на плечо Рю, обрадовавшись, что хотя бы один его сын рядом и на него можно рассчитывать. После поступления в университет Рю стал еще более самоуверенным и упрямым. Он покрасил волосы рыжими перьями и носил футболку с надписью «Я не ношу нефрит, и мне пофиг!». Он то и дело разглагольствовал о той или иной социальной проблеме, которой, по его мнению, не занимается Равнинный клан, но был незаменимым помощником для родителей.
Дневной свет уже начал угасать, а Хило так и не прилег.
Вен и Шаэ находились в руках у баруканов уже восемнадцать часов. Со счетов клана сняли два миллиона талиров наличными, а из сейфов достали сорок килограммов нефрита. Теперь все это отнесли в четырех стальных чемоданах в частный самолет. Через три с половиной часа небольшая группа самых доверенных Кулаков клана прибудет в Лейоло с деньгами и нефритом. Через восемь часов они встретятся с бандой Фальтас в условленном месте.
Восемь часов. Они могли стать самыми долгими в жизни Хило. Всего через восемь часов Вен будет спасена или придется искать ее тело.
Хило не разделял стойкую веру Шаэ в богов, но не мог отказаться от молитвы. Вся власть Колосса великого клана Зеленых костей сейчас не могла гарантировать ничего, кроме обязательного возмездия, но это утешало Хило куда меньше, чем когда-то.
