Глава 34
Неблагоразумно

– Первым выбирает студент университета, – объявил Хило, отмахнувшись от Цзаи, которая протянула руки к фруктовым пирожным – Вен поставила их в центре стола. – Сегодня мы отмечаем успехи Рю. Давай, сынок, выбирай, какой тебе по душе.

Рю оттолкнул руки сестры и выбрал персиковое пирожное.

– Хороший выбор, – сказал Хило, обняв Рю за плечи. – Всегда выбирай самое лучшее.

Подросток слабо улыбнулся. После вчерашней вечеринки с одноклассниками по поводу окончания школы он проснулся около полудня. На сегодняшний ужин в честь Рю приготовили все его любимые блюда – ребрышки с соусом из красного перца, пирог с креветками, жареный зеленый горошек, – и теперь выпускник уже так наелся, что не мог даже дожевать пирожное. Сидящая рядом Коко призывно виляла хвостом и хватала кусочки, которые Рю совал ей под столом.

После новогодних каникул Рю собирался поступить в жанлунский Королевский университет. До университетского городка было всего полчаса езды на метро, но Рю решил поселиться в общежитии, чтобы получить полноценный опыт студенческой жизни. Хило одобрил его решение. В восемнадцать лет молодому человеку пора съезжать от родителей. А он единственный из детей до сих пор жил дома, не в Академии Коула Ду.

Но все же мысль об отъезде сына печалила Хило. Рю был самым милым из его детей. У него не случалось приступов плохого настроения, как у Нико, и не было взрывного темперамента, как у Цзаи. Он хорошо ладил со всеми и нарывался на неприятности, только когда бросался исполнять задуманное, как следует не поразмыслив, что вполне естественно для подростка. Иногда он спорил с матерью, но лишь потому, что Вен была с ним слишком строга, по мнению Хило. Но Рю приносил в дом радость, без него станет слишком тихо.

– Мама, будешь десерт? – спросила Вен у свекрови.

– Нет, лучше отдай детям. А я посмотрю телевизор и пойду спать. – Коул Ван Риа кряхтя поднялась со стула, и Сулима помогла ей выйти из столовой. В семьдесят восемь лет мать Хило была вполне здорова, только совсем поседела и как будто съежилась и выцвела, еще больше слившись с фоном. Дедушка в старости превратился в сморщенную кобру, плюющуюся ядом, а мать никому не доставляла неудобств.

– Ты подумал о том, что будешь изучать? – спросила Вен у Рю.

– Тетя Шаэ предложила получить диплом менеджера, – ответил Рю. – Она говорит, что это откроет много возможностей в офисе Шелеста и в наших компаниях-данниках.

– Твоя тетя очень умна и практична, – согласилась Вен.

– Но многие предметы в курсе менеджмента мне кажутся скучными, – продолжил Рю. – Мне интереснее общественные науки. Социология, а может, государственное управление. Не то чтобы я не хотел работать в клане, – быстро добавил он, – но мне хочется помогать и людям, не входящим в клан, например каменноглазым.

Возможно, Рю был чересчур оптимистичен и бескорыстен, но Хило ободряюще сказал:

– Ты наверняка преуспеешь в политике или юриспруденции, что бы ты ни выбрал. У тебя еще есть время подумать, для этого и нужен колледж. К тому же всегда остается запасной вариант – стать кинозвездой вроде Дэнни Синцзо, ведь симпатичной мордашкой ты пошел в мать.

Цзая расхохоталась, зажав в руке крошки от пирожного, а Вен с улыбкой покачала головой:

– Все знают, на кого похож Рю.

– Да брось, пап, – сказал Рю.

– Не закатывай глаза, – поддразнил его Хило, но с намеком на серьезность. – И не позволяй всяким суеверным ослам вставать на твоем пути. Ты мой сын. Ты Коул. Пусть ты и не Зеленая кость, но можешь добиться чего-то другого, чего-то большего.

– Да ладно тебе, пап, – отмахнулся от него Рю, хотя все заметили, как он засиял от отцовских слов. Он толкнул локтем Нико: – Кстати, может быть, в следующем году мы будем вместе учиться в университете.

Нико посмотрел на брата, а потом снова уставился на салфетку, которую уже завязал в узел.

– Думаю, ты будешь единственным студентом университета в нашей семье, Рю.

– В каком смысле? Ты же поступишь в Королевский университет, после того как год проработаешь Кулаком, правда?

Цзая попыталась перехватить взгляд Рю и заставить его замолчать, подав знак рукой, но было уже поздно. Разговор оборвался, и внезапно повисла леденящая тишина. Рю сконфуженно огляделся. Он плохо знал боевую часть клана и так погрузился в выпускные экзамены и праздничную суету, что не слышал новости – неделю назад Штырь раздал наградной нефрит и повышения.

– Я не буду Кулаком, – сказал Нико. – И не пойду в колледж.

– Еще как будешь! – рявкнул Хило. – Лотт Цзин говорит, что ты делаешь успехи и умеешь пользоваться нефритом лучше, чем другие Пальцы. Тебе просто нужно приложить чуть больше усилий. Брать на себя инициативу, показывать пример младшим Пальцам. Ты не станешь Кулаком, если будешь делать только то, что и все остальные.

– Конечно, в наши дни университетское образование важнее, – вставила Вен, – но оно может подождать еще год или два, пока ты не заработаешь больше нефрита. Даже если ты немного отстаешь от ожиданий, ты сумеешь нагнать, стоит только взяться за ум.

Нико молчал, как обычно, когда был расстроен. Если распекали и воспитывали Рю, он начинал спорить и выкручиваться, Цзая разражалась слезами, а Нико уходил в себя, как сейчас, когда он хмуро уставился на стол, а его нефритовая аура свернулась темной тучей. Хило почувствовал, что начинает распаляться.

– А ты думал, что будет легко только потому, что ты сын Колосса? И тебе не придется изо всех сил трудиться, чтобы заработать репутацию и избавиться от гнусных трюков вроде того, с машиной?

Хило одернул себя – ведь он уже наказал племянника за тот инцидент и обещал себе, что больше к этому не вернется.

Он продолжил уже спокойнее:

– А знаешь, что, впервые встретив Лотта Цзина, я не был в нем уверен? Теперь в это трудно поверить, но в молодости он вел себя отвратительно, вечно дулся на весь мир и огрызался. Его отец был Зеленой костью высокого ранга, и Лотт не хотел идти по его стопам. К счастью, он обрел твердую почву под ногами. Он изменил отношение и стал трудиться усерднее остальных. И теперь он Штырь клана. Я вот к чему клоню – даже если ты начал не лучшим образом, если совершал ошибки, еще не поздно все изменить. Стоит только захотеть.

Нико вскинул голову, но старался не смотреть дяде в глаза.

– Я говорю серьезно, – сказал он. – Я не буду Кулаком и не пойду в университет. Мне предложили работу вне клана, и я согласился.

Над обеденным столом повисла гробовая тишина. Даже Цзая слишком опешила, чтобы что-нибудь брякнуть. Хило моргнул, словно Нико говорил на иностранном языке.

– Ты принял решение, никому не сказав? – потрясенно спросил он. – Не обсудив с собственной семьей? Просто вот так вывалил новость нам на головы?

– А что тут обсуждать? – отозвался Нико. – Я знаю, что вы не согласитесь.

Хило захотелось влепить племяннику пощечину, но Вен накрыла его руку ладонью, и он заставил себя сделать глубокий вдох.

– Вопреки твоему мнению, – медленно произнес Хило, – я вовсе не такой уж ретроград. Если ты и правда хочешь работать вне клана, тебе просто нужно было обсудить это со мной и с мамой.

Нико не ответил, но его нефритовая аура закрутилась, как торнадо в бутылке. Когда-то Нико был таким покладистым ребенком – спокойным и задумчивым, любопытным и быстро схватывающим все новое, он заботился о брате и сестре, но был не из тех, кто привык действовать решительно. Хило мрачно размышлял, что сделал не так, почему его способный племянник превратился в такого неуверенного человека без цели в жизни. Собрав волю в кулак, Хило произнес с идеальным спокойствием терпеливого родителя:

– Ты вырос в семье Коулов, и вполне естественно, что стремишься исследовать мир вокруг, а мне не хватило понимания. Пара лет работы вне клана пойдет тебе на пользу, ты сможешь взглянуть на все со стороны. В конце концов, твой дядя Анден – врач. Но такое решение не стоит принимать, не поговорив с родителями. И, кстати, что это за работа?

Нико бросил скомканную салфетку на пустую тарелку и оттолкнулся от стола.

– Я записался в «Ганлу».

Вен резко вдохнула, прервав тишину, а потом Хило взмахнул рукой, схватил племянника за волосы и сдернул его со стула. Тарелка упала на пол и разбилась, все повскакали с мест. Хило уже тоже стоял. Он оттолкнул Нико, тот врезался в стену и сшиб с нее семейную фотографию в рамке.

– Ты решил стать наемником?! – Хило засопел. – Собираешься топтать сапогами чужие страны вместе с этими иностранцами с водой вместо крови, подсевшими на «сияние»? Продаешь свои нефритовые способности по сходной цене, как последняя шлюха? – Он дал Нико пощечину, нависая над ним, хотя тот был не ниже ростом. Глаза и аура Хило сверкали. – Да что ты за Зеленая кость? Что ты за сын? – заорал он.

Рю вскочил на ноги. Коко с лаем прыгнула за ним.

– Перестать, пап! – взмолился Рю, пытаясь защитить брата. – Он совершил ошибку, это был просто мимолетный порыв.

– Это был не порыв, – взревел Нико, потирая красную отметину на щеке.

Он выпрямился и посмотрел на Хило, расправив плечи и сжав ладони в кулаки.

В его глазах горела холодная ярость.

– Почему мы должны притворяться, будто отличаемся от всех остальных, кто носит нефрит, будто мы лучше иностранцев? Только из-за национальности или генетики? Я поговорил с рекрутерами из «Ганлу», и работа показалась мне интересной. Они занимаются тем, чем прежде никто не занимался. А я никогда не знал ничего, кроме клана, ничего не умею, кроме как быть нефритовым бойцом. Почему я не могу узнать что-то другое? Я мог бы путешествовать по миру, и мне бы еще платили за нефритовые способности.

– Вот так ты решил поступить с семьей, да еще в день, когда твой брат окончил школу? – сказала Вен с дрожью в голосе.

Нико вздрогнул, но не отвел взгляд.

– Прости, мам, – сказал он. – Прости, Рю. Я не собирался сегодня ничего говорить.

Вен встала, поджав губы:

– Мне нечего тебе сказать, пока ты не образумишься.

Она повернулась к нему спиной и вышла из столовой.

Только Цзая осталась сидеть за столом. Она тихо присвистнула:

– Охренеть, ты и правда это сделал, кеке.

Ни один из них не хотел встретиться с отцовским гневом, но чтобы мать вышла из комнаты во время спора – это было неслыханно.

– Завтра же утром ты позвонишь Джиму Сунто, или с кем ты там разговаривал, и скажешь, что не подумал как следует. – Голос Хило мог бы до смерти напугать любого из его бойцов. – Ты не станешь наемником, не опозоришь себя и всех нас. Ты будешь работать в непосредственном подчинении Штыря и посещать все тренировки по расписанию, а в следующем году станешь Кулаком. И только тогда мы поговорим о том, чтобы найти тебе какую-нибудь другую работу, в клане или вне клана, потому что Колоссом ты явно не станешь.

Лицо Нико дернулось, а потом окаменело.

– Я принял решение.

– Нико! – в ужасе шикнул Рю, вытаращив глаза. – Тебе не кажется, что ты слишком далеко зашел? Все уже поняли, что ты несчастлив. Папа даст тебе возможность получить свободу. Неужели тебе плевать на мнение родителей?

Нико с печалью посмотрел на младшего брата:

– Тебе уже восемнадцать, Рю. У тебя есть собственная жизнь, и ты поступаешь в университет. Я тебе не нужен. – Он снова повернулся к Хило. Голос Нико дрожал от обиды, но он поднял подбородок, а его нефритовая аура пылала решительностью. – А что касается мнения родителей, то мне оно неизвестно. Мой отец погиб в войне кланов и даже не знал о моем существовании. А ты казнил мою мать за предательство, и у меня ничего от нее не осталось, даже фотографий. И что я должен думать о своих родителях? – Нико на секунду отвернулся и со злостью потер лицо. – Как ты считаешь, дядя, родители хотели для меня такой жизни или сказали бы, чтобы я поскорее уходил, пока не поздно?

Хило почувствовал, как его сердце сжимается в конвульсиях. Он вытянул руку и схватился за спинку стула. На одну выворачивающую нутро секунду Хило показалось, что его Нико исчез, а вместо него в столовой стоял Лан – его поза, его голос, его нефритовая аура. Когда-то Лан, с его безупречными принципами, был единственным человеком, которого слушался Хило. Но потом этот момент прошел, осталась лишь пронизывающая боль сожалений и потрясения.

– Твой отец знал, что значит быть Зеленой костью. – Хило с трудом узнавал собственный напряженный голос. – Он никогда бы не сбежал. Он все отдал клану, включая собственную жизнь.

– Именно поэтому я никогда его не знал. Так зачем же мне идти по его стопам?

Лицо Нико пылало. Он развернулся и пошел к входной двери.

– Если ты это сделаешь, – крикнул ему вдогонку Хило, – если выйдешь через эту дверь и разобьешь сердце своей матери, то не вздумай возвращаться!

Цзая и Рю обменялись встревоженными взглядами.

– Папа… – начала Цзая, но замолчала.

На мгновение Нико заколебался, словно натянулась невидимая нить, которая его удерживала. Но потом он решительно сделал следующий шаг, будто разорвав эти путы. Затем еще один шаг и еще один. А после дверь за ним закрылась, и он исчез, но еще несколько долгих минут Хило Чуял приглушенную боль в бурлящей ауре племянника, пока тот удалялся от дома.

Утром Джим Сунто сидел в своем кабинете и вел телефонные переговоры с двумя работниками отдела кадров из министерства обороны, когда у ворот тренировочного комплекса компании «Ганлу» возникла яростная потасовка. Поначалу он решил, что этот грохот доносится с тренировочного поля. А потом услышал крики охраны:

– Стоять! Стоять, или мы стреляем!

Их тревогу можно было почувствовать даже без нефритовых способностей.

Сунто бросил телефонную трубку и вылетел из кабинета, на ходу вытаскивая пистолет. Выбежав из дверей здания, он мгновенно оценил обстановку. Сетчатый забор за будкой охраны был сломан, выкатные ворота оторваны от механизма и перекошены. Два человека в форме «Ганлу» лежали на земле, слава богам, еще живые, а четверо заняли боевые позиции и стреляли: двое из автоматов R5, а двое из девятимиллиметровых пистолетов «корта».

Через сломанный забор перешагнул Коул Хилошудон в сопровождении четырех Зеленых костей и решительно направился к зданию. Ближайший охранник «Ганлу» дважды выстрелил Коулу в грудь. Сейчас Сунто не мог объяснить своему бойцу, что опытную Зеленую кость не убьешь из мелкокалиберного оружия с сотни метров. С раздраженной ухмылкой Коул Отразил выстрелы, а его Кулаки молниеносно выхватили собственное оружие – автоматы «анкев 600» и сабли из высокоуглеродистой стали.

– Не стрелять! – крикнул Сунто своим бойцам. Он побежал вперед, размахивая руками: – Да не стреляйте же, кретины! – Переключившись на кеконский, он крикнул налетчикам: – Коул, мать твою, ты что, решил устроить кровавую баню? Прикажи своим людям остановиться!

Коул остановился и смерил Сунто жутким взглядом. На его ключицах поблескивал нефрит – с таким количеством можно было одолеть и целый взвод.

– Ах ты, вонючий говнюк! Ты завербовал моего собственного сына!

– Ничего подобного. Он сам пришел на одну из информационных встреч. – Сунто медленно убрал в кобуру пистолет и показал пустые ладони. – Опустите оружие, – приказал он на эспенском охранникам.

– Но… – начал один из них.

– Я сказал – опустить оружие!

Сунто тренировался с лучшими Зелеными костями Равнинных и знал, на что они способны. Если начнется стрельба, Зеленые кости устроят настоящий ураган из схлестнувшихся волн Отражения, быстро сократят дистанцию и за секунды перебьют его людей саблями и ножами.

– Разве ты хочешь стать зачинщиком смертельного нападения на эспенскую компанию и ее служащих? – сказал он Коулу. – Отзови своих людей. А мы пойдем ко мне в кабинет и обсудим это как цивилизованные люди.

Все годы знакомства с лидером Равнинного клана Сунто до конца не верил в то, что истории о Коуле Хило правдивы. А теперь подумал, что, возможно, это так. Он узнал сопровождающих Колосса Кулаков – Лотта, Фина, Суйо и Тойи. Он провел с ними много времени – учил их и учился сам, но понимал, что достаточно одного слова Коула, и они убьют его и всех его солдат. Неудивительно, что кеконцев считают дикарями, с отвращением подумал он.

Глаза Коула превратились в две щелочки. Он обернулся через плечо.

– Оставайтесь здесь, – велел он Лотту.

Сунто молча вздохнул, напряжение спало, обе стороны нехотя спрятали оружие. После того как их дружба закончилась, Коул встречался с бывшим Ангелом лишь однажды, в тренировочном комплексе «Ганлу» на острове Эуман, но прошел мимо Сунто в здание, как будто владел землей, на которой оно стояло.

Сунто последовал за Коулом и распахнул дверь кабинета. Коул вошел, но садиться не стал. Он бросил презрительный взгляд на непритязательную и практичную обстановку, ровно такую, какую и ожидал.

– Я предупреждал тебя, чтобы не совался со своим бизнесом на Кекон, – сказал Коул с холодным разочарованием человека, который собрался привести угрозу в исполнение. – Ты не послушался.

Сунто обошел свой стол, чтобы между ними возникла преграда.

– Я лишь устраивал здесь презентации для потенциальных рекрутов. Это обычное дело для любой компании. – Он мог предположить, что даже это разъярит кланы, но не позволял себе испугаться – ему нужны были новые люди. Контракт по операции «Просека» зависел от способности «Ганлу» поставлять больше солдат. – Мы заинтересованы в бывших военных или тех, кто работал с частными тренерами. Мы не пытаемся заманить Зеленых костей из кланов, но готовы разговаривать с любыми заинтересованными людьми, которые отвечают нашим требованиям.

– Какое бы соглашение ты ни заключил с Нико, порви его, – потребовал Коул. – Он не будет растрачивать свои нефритовые способности в частной армии, где у солдат вода вместо крови.

– «Вода вместо крови», – передразнил его Сунто. – Вот как ты всегда думаешь о тех, кто не отчитывается перед тобой и вашей ограниченной клановой системой, да? Что ж, вода у меня или кровь, но я тебе не подчиняюсь, Коул. А «Ганлу» не платит тебе дань. Твой сын уже взрослый. Я несколько раз спрашивал, уверен ли он в своем решении, и он заверил меня, что да. Он уже подписал контракт и получил стартовый бонус.

Коул положил ладони на стол Сунто и наклонился вперед, сократив дистанцию между ними.

– Под твоим лицом кеконца скрывается грязная эспенская душонка, – сказал он, понизив голос. – Для тебя важны только деньги, верно? Если ты отзовешь контракт, я заплачу тебе в десять раз больше, чем ты отдал ему.

Сунто нахмурился:

– Подкупать директора компании, чтобы он уволил сотрудника, – противозаконно.

– Много лет назад ты сказал, что не будешь доставлять неприятностей, но твои солдаты охраняют горнодобывающее судно, которое ворует кеконский нефрит. Так что не надо этих глупостей про моральное превосходство. – Взгляд Коула был таким же холодным и ровным, как и его голос. – Ты знал, что, нанимая Нико, вторгаешься на территорию Равнинных и в мою семью. Но все равно это сделал. Любого другого я бы просто убил за такое. Но ради нашей старой дружбы я дам тебе шанс. Возьми деньги или не бери их, но прошу тебя, выполни мою просьбу, считай это личным одолжением. Если тебя это совсем не трогает, хотя бы подумай, хочешь ли ты, чтобы я стал твоим врагом.

Этого Сунто не хотел. Он родился на Кеконе и провел в стране последние пятнадцать лет. Он понимал, какой властью обладают кланы и как беспощадны могут быть их лидеры. И он уж точно не считал себя безрассудным гордецом, который слепо бросается в гущу опасности под влиянием порыва.

Однако, увы, в мире существовало всего три страны с тренированными нефритовыми бойцами – Республика Эспения, Югутан и Кекон. Большинство солдат «Ганлу» были бывшими эспенскими спецназовцами, но ему нужно было больше людей. К сожалению, переманить бывших солдат из роты Золотой паук, которые прошли подготовку под его личным руководством, когда он еще работал с генералом Рону, помогая реформировать кеконскую армию, оказалось не так просто, как он рассчитывал. Зеленые кости, даже не входящие ни в один клан, опасались работать в иностранной компании, на Кеконе по-прежнему были сильны предрассудки относительно достойных нефритовых профессий.

Если бы в «Ганлу» записался Коул Никоян, это стало бы переломным моментом для других Зеленых костей. Пусть кандидатам вроде него не хватало армейского опыта, но это с лихвой искупалось нефритовыми способностями, и приток подобных рекрутов за короткий срок увеличил бы возможности «Ганлу». Если сын самого Колосса принял решение вступить в «Ганлу», Равнинный клан не сможет наказать компанию или тех, кто запишется в ее ряды.

– У меня эспенская компания, – сказал Сунто, спокойно встретив взгляд Коула. – Насколько я понимаю, твой сын теперь работает на меня, если только он не решит уйти по собственной воле.

– По-моему, ты просто не понимаешь, что делаешь, – ровным тоном произнес Коул.

Но Сунто понимал. Успех «Ганлу», его личная репутация, а возможно, даже судьба Свидетелей Истины во всем мире зависели от операции «Просека». Арт Вайлз был невыносимо заносчивым олигархом, которого многие не любили, но он дал Сунто самую большую возможность в жизни, поручился за него в министерстве обороны, в Военно-промышленной ассоциации и перед всеми акционерами «Анорко», включая, если слухи не врут, определенных людей в Порт-Масси, чье неудовольствие совсем не хотелось вызывать.

Сунто также знал, что как гражданин Эспении и бывший Синий ангел, работающий с правительством республики, он получал режим особого благоприятствования. Коул мог быть достаточно безрассуден, чтобы попытаться его убить, но при этом рисковал навлечь на себя санкции, при этом даже убийство не потопит «Ганлу». Вайлз просто наймет директором кого-нибудь еще. Взвесив все за и против, Сунто решил, что лучше рискнуть, возразив Коулу, чем разочаровать своих эспенских акционеров, перед которыми он не имеет таких преимуществ.

– Я не хотел бы стать твоим врагом, Коул, – ответил он, не сдвинувшись с места, – но и не боюсь тебя.

Колосс выпрямился. Сунто вспомнил их первую встречу в спортзале «Седьмая дисциплина». Тогда он решил, что в итоге окажется в больнице, и был сбит с толку дружелюбием Коула, который улыбался чаще, чем можно было ожидать от человека с подобной репутацией, и был почти не заносчив. Теперь от того Коула не осталось и следа. Сунто напрягся и подумал о пистолете «корта» у правой руки.

– Может, ты и прав, решив, что тебе нечего бояться, – сказал Коул. – Я не могу заставить иностранную компанию выполнить мой приказ, а ты не из тех, кого легко запугать или убить. Так что в ближайшее время твое решение, вероятно, пойдет тебе на пользу. Но я не забуду, что ты растоптал нашу дружбу и воспользовался моим сыном ради выгоды. – Исходящая от Коула нефритовая энергия казалась слишком яркой, нечеловеческой, хотя выглядел он совершенно спокойным. – Обещаю, что рано или поздно ты заплатишь за оскорбление.

– А может, это тебе следует задуматься о том, почему твой сын предпочел записаться в «Ганлу», вместо того чтобы остаться в клане. Кланы Зеленых костей выходят из моды. Это понимают даже твои дети. – Сунто мотнул подбородком: – А теперь забери своих людей, и покиньте мою территорию.

На одно пугающее мгновение, судя по лицу Коула, он решил вернуться к насилию, с которого начал. Сунто напряг собственную нефритовую энергию, готовясь к обороне. Секунды тянулись бесконечно, накалившись гораздо сильнее, чем в тот день, когда Коул и Сунто схлестнулись после тренировки на лужайке в поместье Коулов.

Но все же пламя в глазах Колосса скрылось за черными угольками.

– Совершенно ясно, что у тебя нет детей, Сунто. – Коул повернулся к двери. – Иначе ты не чувствовал бы себя таким неуязвимым.

Сунто на почтительном расстоянии последовал за ним, наблюдая, как Колосс жестом собрал своих Зеленых костей и вышел через сломанные ворота.