Глава 10
Тебе не победить

Шаэ поехала в Луканг поездом, это заняло пять часов. Вагоны бизнес-класса были гораздо комфортабельнее, чем самолеты местных авиалиний, а в поездке она могла любоваться на пейзажи за окном и работать.

Она вновь просмотрела все, что выяснил о клане Единство шести рук новый глава ее администрации Луто Тагунин. За последние полгода двадцатишестилетний Луто показал, что быстро учится, пунктуален и энергичен. Он как будто почти не нуждался во сне. Работал допоздна, кутил с друзьями, а на следующее утро был как огурчик. Он уже умело ориентировался в деловой стороне клана и произвел впечатление на Шаэ внимательностью к деталям.

Только одно сдерживало карьеру Луто в клане – он не был Зеленой костью. Для большинства позиций в ведомстве Шелеста это не было ограничением, за исключением высших должностей, но исключало его из определенного круга общения. У Шаэ не было никаких причин для недовольства работой Луто, за исключением одной – он не Вун Папидонва.

Луто не был таким же вдумчивым и опытным, как Вун. Он не обладал хладнокровием Вуна и не читал мысли Шаэ, как умел Вун. Луто не мог Почуять, когда он был нужен ей в кабинете для обсуждения сложной проблемы, и не знал, когда и как оспаривать ее решения или находить прорехи в логических рассуждениях, а в конце рабочего дня не ждал ее, чтобы отвезти домой.

Шаэ напомнила себе, что ей трудно привыкнуть, ведь она работала с одним руководителем администрации с тех пор, как стала Шелестом. Нужно время, чтобы смириться с новым человеком в этой роли. Она по-прежнему виделась с Вуном. Его кабинет находился всего на один этаж ниже, и они разговаривали почти ежедневно. Хранитель печати в эти дни был занят – доводил до сведения широкой публики, что Равнинные помогают кеконской армии, предоставив ей экспертов по ИСББН, чтобы разработать более современную программу подготовки в нефритовых дисциплинах. Каждый раз, когда Шаэ проходила мимо кабинета Тени Шелеста, находящегося рядом с ее собственным, она ощущала укол разочарования, потому что там сидел Луто, а не Вун, и постоянно находила предлоги спуститься на этаж ниже, чтобы Почуять знакомую ауру.

После того поцелуя у нее дома Шаэ собралась с духом и в понедельник утром пошла в новый кабинет Вуна. В конце концов, она ведь Шелест, Зеленая кость самого высокого ранга. Именно она должна разобраться с этой проблемой.

– Папи-цзен, – решительно сказала она, закрыв за собой дверь кабинета. – Насчет прошлой недели. Я…

Прежде чем она успела сказать еще хоть слово, Вун вскочил и чуть не сшиб собственный стул.

– Ничего больше не говори, Шаэ-цзен. – Он смотрел на нее всего несколько секунд и отвел взгляд, словно Шаэ светила ему в глаза фонарем. – Ты же знаешь о моих чувствах к тебе, – сказал он, понизив голос. – Если ты извинишься за случившееся и скажешь, что этого не хотела, мне невыносимо будет это слышать. Если ты скажешь, что этого не хотела, хотя чувствуешь то же, что и я, будет еще больнее – значит, у меня был шанс… – Его кадык дернулся, а нефритовая аура полыхнула от противоречивых эмоций, Шаэ не сумела расшифровать эту бурю текстур. – Я не могу бросить Кийю. Это было бы бесчестно после того, через что мы прошли. И я не могу перенести мысль о том, что потеряю твою дружбу и уважение. Возможно ли… возможно ли, чтобы мы просто работали вместе и… и не позволяли чувствам мешать работе?

Он наконец посмотрел Шаэ в лицо, и она почти пожалела об этом, потому что от его мягкого и искреннего взгляда у нее внутри защемило от болезненного желания. Она стояла на почтительном расстоянии, в деловом костюме, и представляла его губы на своей шее, его большие ладони, забирающиеся под блузку. В этот миг Шаэ поняла, какая же она дура – влюбиться в коллегу и друга, когда уже слишком поздно.

– Конечно, – выдавила она.

Верный своему слову, Вун присматривал за работой Луто и тщательно проверил искренность намерений клана Единство шести рук, исследовал состояние его финансов и других операций, и, наконец, они устроили тайную встречу с лидерами клана. Прежде чем сесть на поезд, Шаэ поговорила с Вуном по телефону.

– У тебя точно есть все необходимые данные, Шаэ– цзен? – спросил он.

Они оба знали, как важна эта встреча. Если Шаэ добьется перехода клана Единство шести рук под крыло Равнинных, все может измениться. Она приняла тщательные меры предосторожности. Только Хило и еще несколько человек знали об этой поездке.

– Да, – заверила Шаэ. – Луто собрал все необходимое.

На другом конце линии Вун ненадолго задумался. Он не мог просто так подняться на этаж выше и увидеться с Шаэ до ее отъезда, а вместо этого позвонил. В глубине души она даже ждала, что Вун предложит поехать в Луканг вместе, как поступил бы на должности ее Тени, но он этого не сделал. Она старалась не принимать близко к сердцу его профессиональную сдержанность, но так и не смогла. Хорошо, что они не встретились лицом к лицу. Уж слишком было бы легко Почуять ее эмоции. По телефону легче было держать оборону.

– Счастливого пути, Шаэ-цзен, и удачи, – сказал Вун и повесил трубку.

Поезд остановился на вокзале в Луканге уже вечером. Жанлун, чарующая и туманная столица Кекона, лежал у теплых вод изгиба на восточном побережье, а Луканг на юге был выбелен солнцем и ветрами и славился ясным небом и непритязательным рабочим характером. Жанлунцы считали южан простаками и высмеивали их медлительный говор, но Луканг незаметно вырос в мегаполис с фабриками и телекоммуникационными компаниями, теснящимися вокруг оживленного порта.

На станции Шаэ и ее помощника дожидалась арендованная машина с водителем. Их отвезли прямо на место встречи на территории Единства шести рук. Луканг контролировали три клана. И у Горных, и у Равнинных были здесь люди и предприятия, но главным кланом региона оставалось Единство шести рук. Больше десяти лет клан состоял в союзе с Горными, хотя и не слишком сближаясь с ними, и платил дань в обмен на доступ к обширным ресурсам, в том числе связям в правительстве, хотя и действовал независимо.

Шаэ надеялась это изменить.

На входе в ресторан и хоцзи-бар «Унто и сыновья» их встретили Цзио Васушин, Колосс Единства шести рук, и еще двое.

– Коул-цзен, – сказал Цзио, уважительно поклонившись. – Ваш визит – это честь для меня.

– Я рада, что приехала, Цзио-цзен, – сказала Шаэ с ответным поклоном.

Цзио Васу обладал крепкими мускулами Зеленой кости, хотя уже начал стареть. Он носил нефрит на серебряной цепочке на шее, но на макушке просвечивали залысины, а в талии появился лишний жирок. Шаэ видела его рядом с Айт Мадой на заседаниях Кеконского нефритового альянса и заметила, что он предпочитает больше наблюдать и слушать, чем говорить.

Цзио представил ей двух своих спутников:

– Моего Шелеста, Тина Рету, вы уже знаете. – Шаэ кивнула Тину. После краткого разговора в лифте они тайно связывались несколько раз. Цзио представил третьего человека, который был заметно моложе. – Мой Штырь и племянник Цзио Сому.

Шаэ и Луто вежливо, но быстро провели в приватный зал ресторана, где на длинных полках вдоль стен стояли бутылки отличного хоцзи разного происхождения и возраста. Ресторан еще не открылся для посетителей, и Чутье подсказало Шаэ, что больше в здании никого нет. Деревянные ставни были закрыты, мешая насладиться великолепным видом на Амарический океан за длинным волноломом.

– Встань снаружи и гляди в оба, – велел Цзио Васу племяннику. Штырь кивнул и ушел. – Прошу простить, что не принимаю вас в Луканге как полагается, – сказал Цзио, повернувшись к Шаэ, – но вы, естественно, понимаете необходимость хранить наш разговор в тайне.

– Безусловно, Цзио-цзен.

Шаэ села за стол, на котором стоял чайник с чаем и разные закуски. Луто поставил свой стул за ее спиной и чуть слева. Тин Рету разлил чай, протянув первую чашку Шаэ. Она из вежливости попробовала жареных орехов и маринованных овощей, но больше всего ей хотелось поскорее перейти к разговору, аппетита у нее не было.

Цзио и Тин, похоже, были настроены аналогично. После вежливой болтовни о погоде на севере и юге и взаимных вопросов о здоровье родных Колосс Единства шести рук подался вперед и медленно, как все южане, произнес:

– Коул-цзен, спасибо за то, что нашли время приехать в Луканг. Наш город не так велик, как Жанлун, и порой люди не понимают, как много он может предложить.

– Я была бы плохим Шелестом, если бы не знала, что сегодня ваш город растет даже быстрее Жанлуна.

– Клан Единство шести рук заключил союз с Горными еще во времена Айта Югонтина, – продолжил Цзио, – но в последнее время мы столкнулись с… – Он переглянулся со своим Шелестом. – Столкнулись с определенными трудностями, в результате чего я задумался о перспективах моего клана.

Шаэ надеялась, что ее Тень внимательно слушает. Она привыкла ощущать за своей спиной ободряющую ауру Вуна и сожалела, что не может на нее положиться в таких важных переговорах. Она тоже наклонилась вперед.

– О каких трудностях идет речь, Цзио-цзен? – спросила она.

– Луканг растет, но это означает и новые проблемы, характерные для больших городов. Наш порт – ближайший к островам Увива, и у нас всегда имелись проблемы с контрабандой нефрита и нелегального СН-1, однако теперь положение ухудшилось. Здесь осели многие беженцы из Оортоко, приехавшие на Кекон за последние годы с помощью Горного клана. Некоторые оказались достойными гражданами, но другие – баруканы, которые торгуют «сиянием» и совершают многочисленные преступления. Единство шести рук – небольшой клан. У нас недостаточно Зеленых костей, чтобы приструнить баруканов. Мы попросили Горных прислать больше Кулаков и Пальцев, но у них в приоритете Жанлун. – Цзио начал разговор в медленном темпе, но теперь ускорился. – Баруканы из Матиос, крупнейшей бандитской группировки Шотара, работают на Айт Маду. Они отвозят в Жанлун нефрит, поступающий в Луканг. Поэтому на прочую их деятельность Горные смотрят сквозь пальцы.

– Нефрит поступает в Луканг? – опешила Шаэ. – Откуда? С рудников?

Насколько она знала, вблизи Луканга не было ни одной контролируемой КНА нефритовой фабрики.

Цзио снова посмотрел на своего Шелеста. По их нефритовым аурам пробежала рябь напряжения. Шаэ поняла, что лидеры Единства шести рук долго спорили о том, делиться ли с ней информацией.

– Поначалу мы и сами удивились, – сказал Цзио. – Обычно нас беспокоит нефрит, утекающий в противоположном направлении, который вывозят из страны контрабандой. Это по-прежнему происходит, но существует и обратный поток – нефрит привозят морем или самолетом с островов Увива.

– Зачем же… – начала Шаэ. Она хотела спросить: «Зачем же ввозить нефрит на Кекон – в страну, где его добывают?», но тут ее осенило.

Четыре года назад, после того как Равнинные убили увивского контрабандиста Запуньо, Айт заключила союз с кеконо-шотарскими наемниками, охранявшими Запуньо. Барукан по имени Ийло, выходец из банды Матиос, давно служивший у Запуньо, убил сыновей бывшего шефа, захватил его имущество на островах Увива и возглавил Ти Пасуйгу, крупнейшую группировку контрабандистов нефрита и «сияния» в регионе, и теперь руководил ею с такой же безжалостностью, как и предшественник. Кланы по большей части пресекли воровство нефрита из отвалов кеконских рудников, но некоторое количество необработанного и резного нефрита неизбежно утекало в руки преступников.

И, по словам Цзио, Горные покупают этот нефрит.

Чтобы укрепить союз с Йило и баруканами из Матиос, Айт шепнула имя бывшего канцлера Королевского совета Сона Томаро, обеспечив поддержку закона, позволяющего беженцам из Оортоко, включая баруканов с нефритом, которых финансировал Горный клан, иммигрировать на Кекон, где Айт тут же обеспечивала их работой. Выкупая обратно необработанный нефрит с островов Увива через порт Луканга и помещая его в свои хранилища, клан улучшал собственное положение на неустойчивых финансовых рынках, ограничивая поставки и вздувая цены на нелегальный нефрит. В условиях высоких цен неофициальные продажи нефрита в Югутан, Восточное Оортоко и другие страны приносили Горным гораздо больше прибыли. Шаэ не сомневалась, что Айт берет свою долю у Ти Пасуйги и от торговли «сиянием», и с продажи других товаров на черном рынке.

Айт Мада всегда считала, что контролировать мировые поставки нефрита должен один клан, и теперь нашла способ подмять под себя бо́льшую часть черного рынка нефрита, создав картель, похожий на теневой КНА, но с единственным кланом во главе.

Стоя над телом Фуиня, лежащим на столе «Двойной удачи», Хило вопрошал: «Как Горным удается переманивать наших бизнесменов пониженной данью, которую они не могут себе позволить?» Теперь Шаэ знала ответ. Ключ к сокровищнице Айт Мады лежал в Луканге.

Сердце Шаэ заколотилось. Она постаралась успокоиться, не желая, чтобы собеседники Почуяли, насколько ей важно их переманить. Несомненно, Айт считала преступность и беспорядки в Луканге малой ценой за то, что банды баруканов помогают ей контролировать треугольник нелегального нефрита, который образовался между Кеконом, островами Увива и Югутаном. Если Равнинные вместе с Единством шести рук захватят прибывающий в порт нефрит, они лишат Горных запасов и вобьют клин между Айт и Ийло.

– Цзио-цзен, – спокойно произнесла Шаэ, – я знаю, что Горные сотрудничают с баруканами, но до сих пор не осознавала, насколько далеко это зашло и какой ущерб причиняет вашему городу.

Цзио нервно вздохнул:

– Горные никогда не беспокоились о Луканге так, как Единство шести рук. Я хочу, чтобы наши Фонарщики могли выйти на международную арену. Именно там сейчас лежат все возможности. И нам нужно привлечь в город иностранные инвестиции и международный туризм. Даже мои сыновья хотят поехать учиться в эспенский колледж. – Колосс вопросительно посмотрел на Шаэ. – Насколько я понимаю, Равнинный клан имеет перед Горными преимущество в этих сферах.

Шаэ кивнула, едва сдерживая радость.

– Вы правильно поняли, Цзио-цзен. У нас больше активов и союзников в Эспении, чем у любого другого клана. Если Единство шести рук принесет нам клятву и будет платить дань, Равнинные с радостью предложат вам дружбу и поддержку всеми возможными способами. – Она слишком поздно пожалела о том, что из гордости не пригласила с собой Хило, его прирожденная способность убеждать очень бы сейчас пригодилась. – Как Шелест клана, я говорю от имени моего брата, Колосса, а он, как известно, всегда держит слово.

Теперь в помещении воцарилось напряженное ожидание. Цзио прекрасно понимал, что вот-вот примет бесповоротное решение. Сменив союзника ради лучшего будущего для своего клана и города, он наживет себе врага в лице Айт Мады, чего не пожелал бы ни один человек в здравом уме.

– Дружба Равнинного клана дорогого стоит, – признал он. – По сравнению с вами мы маленький клан, у нас не так много Кулаков и Пальцев, но те, что есть, зелены до мозга костей. Мы контролируем город, его окрестности и прибыльные предприятия в нескольких отраслях. Тин-цзен может рассказать вам все в подробностях.

При упоминании своего имени Шелест Единства шести рук тут же открыл портфель. Он вытащил оттуда толстый коричневый конверт без надписей и положил его на стол перед Шаэ. Внутри лежали бумаги об операциях клана: недавние финансовые отчеты Фонарщиков и собственных предприятий, список руководства клана, численность Зеленых костей по его началом и другие значимые активы клана, такие как союзы с еще более мелкими кланами и ценные политические связи.

Конечно, Вун и Луто уже получили все возможные сведения о Единстве шести рук из собственных источников, и вряд ли что-либо в документах Тина могло удивить Шаэ, но этот жест был знаком доверия и дальнейших намерений. Шаэ не ждала, что Цзио и Тин будут абсолютно честны – мелкие кланы могут преуменьшать доходы, чтобы платить меньше дани, или, наоборот, преувеличивать свои активы и число бойцов, чтобы выглядеть привлекательнее для союза. Шаэ решила предоставить Луто разбираться с деталями и просмотреть счета на предмет любых несоответствий, но самое главное – Колосс Единства шести рук был готов переметнуться, а значит, Луканг перейдет под влияние Равнинных.

Шаэ взяла конверт и сунула его в сумочку.

– Я верю вашему слову. Вы пошли на риск ради клана и города. Заверяю вас, что Равнинные верны своим друзьям и в Луканге у нас тоже есть рычаги влияния.

Она протянула руку в сторону Луто, и тот немедленно отдал ей собственный немаркированный конверт. Шаэ положила его перед Цзио и Тином. В конверте лежал проект договора о покровительстве, включая число бойцов, которых Цзуэн Ню, Штырь Равнинных, согласился отправить в Луканг для защиты Единства шести рук от возможной мести со стороны Горных (ни один клан-данник не поменял бы союзника, если бы не рассчитывал на защиту), а также примерный размер дани, который еще будет уточнен после тщательного анализа финансовой отчетности Единства шести рук.

– Я привел цифры, базируясь на прошлогодних данных, так что они оценочные. В течение недели могу предоставить обновленную отчетность, – заверил Луто. – С разрешения Шелеста, разумеется, – поспешно добавил он, смутившись. Шаэ не давала своему помощнику слова, но простила его энтузиазм. Молодой человек буквально вибрировал от предвкушения. Именно в таком важном событии Луто мечтал поучаствовать, когда стал Тенью Шелеста. О союзе не будет объявлено официально, пока обе стороны не согласуют детали, а Цзио не принесет клятву перед Коулом Хило в Жанлуне, но кланы согласовали намерения. Это была большая победа Равнинных. Теперь все шестеренки быстро закрутятся.

Цзио взял конверт и собрался что-то сказать, но в этот момент Шаэ Почуяла какой-то всплеск энергии на улице. К зданию приближались Зеленые кости, и быстро. Как минимум шесть человек. Она резко выпрямилась и посмотрела на Цзио Васу:

– Это ваши люди?

Луто, не носивший нефрит, и Тин, явно обладавший слабым Чутьем, в смятении посмотрели на Цзио и Шаэ. Цзио встал, и на его лице, как и в ауре, вспыхнула тревога.

– Нет, – сказал он. – Это невозможно. Никто не знает о нашей встрече. Где…

Дверь распахнулась. На пороге стоял Цзио Сому, Штырь Единства шести рук. А рядом с ним – высокий и уже немолодой человек, в котором Шаэ тут же узнала Нау Суэнцзена – Штыря Горных.

Рука Шаэ потянулась к боевому ножу на спине под жакетом, но Цзио Васу встал и замер, потрясенно глядя на племянника. Молодой человек вспотел, но на его лице была написана непреклонность, а нефритовая аура полыхала мрачной решимостью.

– Прости, дядя, – сказал он. – Ты не оставил мне другого выхода.

Нау Суэн шагнул в зал, и с ним вошли еще четверо Зеленых костей из Горного клана, рассыпавшись по сторонам. Шаэ Почуяла, что в здании есть и другие – у главного и заднего входа. Она попятилась и потянула Луто за собой, прижавшись спиной к стене. Ее помощник вытаращил глаза и молчал, она Чуяла, как в нем разливается страх. Шаэ крепко держала нож, но кровь стучала у нее в ушах, а в голове лихорадочно роились мысли. Она пыталась найти пути к отступлению и не находила ни одного. В ресторане были крепкие деревянные стены, а окна слишком малы, никакие Сила и Броня не помогут проломиться через них.

Цзио Васу не сводил глаз с племянника.

– Ты нас предал, – потрясенно прошептал он.

– Как иронично звучит это обвинение из уст Колосса, который только что нарушил клятву данника и переметнулся к Равнинным, – сказал Нау Суэн, обшаривая зал холодным немигающим взглядом и останавливаясь на каждом из присутствующих. Кожа Шаэ покрылась мурашками, когда он почти сердечно кивнул ей, а потом снова повернулся к Цзио Васу: – Вам следует знать, Цзио– цзен, что ваш племянник рассказал мне о готовящемся предательстве и сообщил дату и место встречи при условии, что вас пощадят.

– Горные и так очень скоро обо всем узнали бы, – обратился к дяде Цзио Сому, словно пытаясь убедить его в своей правоте. – И тогда нам пришлось бы сражаться за собственную жизнь. С чего ты решил, что с Равнинными нам будет лучше? Лучше оставить все как есть. Мы не хотим, чтобы Луканг превратился в Жанлун.

– Что тебе за это предложили, Сому? – откровенно спросил Цзио Васу.

– Естественно, когда вы отправитесь в изгнание, – ответил за молодого Штыря Нау, – Цзио Сому станет Колоссом Единства шести рук, и клан продолжит управлять Лукангом и платить дань Горному клану.

Тин Рету яростно фыркнул:

– Сому, шелудивый ты пес…

Он с криком бросился на Цзио-младшего, пытаясь вцепиться ему в глотку. Два бойца Нау Суэна мгновенно схватили его. А третий приставил к его груди боевой нож. Шаэ увидела, как белое металлическое острие вышло из левого бока Тина, и в тот же миг Почуяла конвульсии его сердца, отозвавшиеся в ее голове словно вопль.

Цзио Васу взревел и выхватил маленький пистолет из скрытой под пиджаком кобуры. Но прежде, чем он успел прицелиться, люди Нау Суэна в унисон выстрелили. Цзио послал яростную волну Отражения и прикрылся Броней, которая вряд ли защитила бы его на таком близком расстоянии от огнестрельного оружия. Пули разлетелись во все стороны. С полок посыпались разбитые бутылки хоцзи, по всему залу брызнуло стекло.

Шаэ свернула плотный вертикальный клин Отражения и выпустила в узкий промежуток между двумя бойцами Горных. Те покачнулись и отпрянули. Тело Шаэ наполнилось отчаянной Силой и Легкостью. По-прежнему держа Луто за руку, она прыгнула в образовавшуюся щель, но покачнулась под весом Луто, который тянул ее вниз. Она повернулась и увидела, как Луто рухнул на пол с окровавленным горлом.

В неразберихе Шаэ едва осознала, что произошло. Внезапно ее правая нога подогнулась, а бедро вспорола ужасающая боль, разливаясь по ноге и паху. В панике она включила Броню и попыталась встать. Нау Суэн выбросил точную и мощную волну Отражения, которая ударила Шаэ по груди, словно совковой лопатой. Шаэ врезалась в стену и обмякла.

Стрельба прекратилась, но Шаэ ничего не слышала, как будто находилась под водой. Цзио Васу распростерся на полу рядом со своим Шелестом, его тело было изрешечено пулями. Предатель Цзио Сому смотрел на труп дяди с гримасой ужаса. Хотя не он спустил курок, с этой минуты именно его будут называть убийцей Колосса и собственного дяди.

Он сжал ладони в кулаки. Его губы с дрожью зашевелились:

– Лучше бы ты меня послушал, старик.

Две Зеленые кости вытолкали Цзио Сому из зала.

Шаэ снова посмотрела на Луто, своего юного помощника, занимавшего должность главы ее администрации всего полгода. Безжизненные глаза Луто были широко открыты, он смотрел в потолок, словно удивляясь произошедшему.

Нау Суэн перешагнул через расплывающуюся лужицу крови и подошел к Шаэ:

– Коул-цзен.

– Вы обещали племяннику, что оставите их в живых, – сказала Шаэ, стиснув зубы.

– Они напали первыми, – возразил Нау. – Это пойдет на пользу новому Колоссу. Его дядя мог вернуться и отомстить. А как ваш Колосс поступил бы с теми, кто предал клан?

Шаэ нигде не могла найти свой нож. Наверное, он выпал, когда ее подстрелили и она отлетела к стене. Голова у нее слегка кружилась, и слова Нау доносились как будто издалека. Она крепко зажимала рукой рану на бедре, и кровь текла сквозь пальцы, промочив юбку. Нога невыносимо болела. Тонкий каблук правой туфли сломался, но, не считая пулевого отверстия, ее чулки были целы. Два Кулака Горных за спиной Нау снимали нефрит с Цзио и Тина.

Нау присел рядом с ней. Шаэ пыталась сфокусировать зрение и ответить на пронизывающий взгляд Штыря Горных.

– Вы же понимаете, Нау-цзен, – сказала она, облизав внезапно пересохшие губы, и язвительно улыбнулась, – что мою смерть не удастся выдать за сердечный приступ.

Штырь посмотрел на нее с любопытством и без тени улыбки.

– Если вы здесь умрете, Коул Хилошудон выйдет из леса, и наши кланы уже завтра утром развяжут войну на улицах города. Айт-цзен послала меня в Луканг не для этого. Я приехал сюда, чтобы наказать предателя и оставить Луканг под влиянием Горных. Пистолеты – грязное и нелепое оружие, повсюду металлическая шрапнель. – Его взгляд опустился с лица Шаэ к ее ноге. – Пуля едва не задела бедренную артерию. Вам повезло.

Шаэ мотнула головой на тело Луто:

– Про него так не скажешь.

– Вы привели человека без нефрита на встречу Зеленых костей, – сказал Нау, даже не взглянув на труп. – Это беспечность. Как отпустить ребенка играть посреди улицы с оживленным движением.

В голове у Шаэ вскипали ненависть и угрызения совести. Она пыталась сообразить, где может быть ее нож и сумеет ли она добраться до Нау.

– Можете попытаться, – сказал Штырь, словно она говорила вслух. – В следующем году я ухожу в отставку. Я долго служил Айт, но Штырем должен быть кто-нибудь помоложе.

Нау обернулся и быстро отдал приказы своим людям – велел вывести из ресторана Цзио Сому, ради его же блага, и отдать тела Цзио Васу и Тина Рету, уже без нефрита, их семьям. Зеленые кости немедленно бросились выполнять указания.

Нау взял со стола три льняные салфетки и крепко связал их вместе. Потом обернул вокруг бедра Шаэ над раной и затянул так резко, что она охнула от боли. Затем он всунул в узел пару деревянных палочек для еды и несколько раз перекрутил их, сжимая шину с будничной ловкостью опытного полевого врача. Нау было около шестидесяти. Подростком он сражался в Сопротивлении во время шотарской оккупации, был товарищем Айта Ю и дедушки Шаэ. Несмотря на немыслимо высокий уровень Чутья, он не попытался применить медицинскую Концентрацию. Возможно, он умел использовать нефритовые способности, только чтобы отнимать жизнь, а не сохранять.

– Передайте своему Колоссу, – сказала Шаэ, стиснув кулаки в складках юбки, чтобы отвлечься от боли и растекающегося по ноге онемения, – что ей не победить. Я знаю, как она действует, и собираюсь ее остановить.

Нау Суэн выпрямился и опустил взгляд на Шаэ, которая лежала у стены и тяжело дышала. Вытирая с рук кровь чистым уголком скатерти, он медленно заговорил:

– Когда Айт Югонтин, да узнают его боги, лежал на смертном одре, его сын и Штырь, а также еще несколько близких советчиков обсуждали, не разделить ли Горный клан. После смерти Копья Кекона, говорили они, клан потеряет легендарного лидера-воина, свою душу и сердце. Для всех будет лучше, если каждый пойдет своим путем и разные фракции создадут свои мелкие кланы, не пытаясь жить в тени великого Колосса. Я там присутствовал и помню тот разговор. Айт Мада в то время была Шелестом. Она редко говорила о своей родной семье, но вдруг сказала, что помнит, как родители ссорились. Однажды вечером отец выбежал из дома, сестра и брат удрали к своим друзьям, а она сама, восьмилетняя, пошла к реке. Когда посыпались шотарские бомбы и их деревню поглотила земля, все остальные члены семьи погибли в одиночестве.

Нау съел две четвертинки нарезанных слив и горсть жареных орехов, оставшихся нетронутыми на забрызганном кровью столе.

– Мада-цзен сказала советникам Ю, что Колоссом после смерти ее отца должна стать самая сильная Зеленая кость. Она предложила всем сражаться за лидерство на поединках. А потом улыбнулась и высмеяла эту идею. Дескать, женщины не дерутся на дуэлях с мужчинами. У меня было лучшее Чутье из всех собравшихся, и только я понял, что смеяться не стоит. Айт Мада убила всех этих мужчин, чтобы не позволить им развалить Горный клан.

На пути к выходу Штырь Горных подобрал неразбившуюся бутылку выдержанного хоцзи с полки. Он обернулся через плечо и снова посмотрел на Шаэ пронизывающим взглядом, с толикой холодного сочувствия.

– Я хорошо с ней знаком уже двадцать пять лет. Конечно, у вас нет другого выхода, только сражаться. Но вам не победить.

Под ботинками Нау хрустнуло разбитое стекло, и он вышел.