Глава 34

Я ошибся.

Слим не было в постели. Ее вообще не было в спальне.

– Слим? – позвал я на всякий случай.

С растущим где-то в желудке беспокойным чувством я вышел из комнаты и поспешил по коридору к лестнице.

– Слим! – выкрикнул я вниз.

Она не ответила.

Так что я сбежал по лестнице. Прямо передо мной была парадная дверь. Я внезапно представил себе, как она распахивается и на пороге появляется мать Слим, останавливается, глядя на меня с изумлением, и вскрикивает: «А ВЫ что здесь делаете, молодой человек? Где ваша одежда?»

Ее ночная прогулка сорвалась, и она пришла домой раньше, чем планировала.

И такое может случиться.

Но, конечно же, не случилось.

Как правило, самые худшие сценарии очень редки. Настолько, что их можно считать невозможными.

Но иногда они становятся реальностью.

Как только я отвернулся от входной двери, страх, что меня может застать ее мать, испарился. Его вытеснило беспокойство за Слим.

Свет на кухне был включен. Задняя дверь была распахнута, сетчатая дверь слегка приоткрыта.

Чуть раньше Слим вошла через нее, чтобы открыть мне входную дверь. Скорее всего, именно через нее она вышла наружу, чтобы отнести мои джинсы в гараж.

Я прошел по линолеуму, который казался немного скользким под моими босыми ступнями.

Остановившись у сетчатой двери, я посмотрел наружу.

Гараж на две машины находился в дальнем правом углу заднего двора. И хотя его двери оставались закрытыми, окна прачечной были освещены.

«Слим, должно быть, сейчас там», – упокоил самого себя я.

Она там! Она знает, что мне придется ходить без штанов, пока она не вернется с моими джинсами. Она просто ждет, когда они выстираются.

Наверняка.

Дожидаться ее было невыносимо – я даже не знал наверняка, что она там. Я открыл сетчатую дверь и сбежал по лестнице.

Наступила ночь, но было тепло. Меня обдул ветерок, который принес запах надвигавшегося дождя – он назревал весь день и должен был начаться рано или поздно.

Я был рад темноте, которая скрывала, что я был практически голым. Деревья и забор создавали некоторую защиту, но этого было недостаточно, чтобы скрыть меня от взглядов соседей, которые могли выглянуть из окон. Если бы кто-то увидел меня расхаживающим у дома Слим в одном полотенце…

Тут до меня дошло, что Слим может увидеть меня расхаживающим в одном полотенце. Но нельзя же просто вернуться в дом. Я должен был убедиться, что с ней все в порядке.

«Это будет унизительно, – подумал я, – но всяко не хуже того, что уже случилось».

Еще раз подоткнув полотенце, чтобы закрепить его на талии, я открыл дверь прачечной.

И вошел внутрь.

Слим внутри не было. Машинка не работала, но воздух был горячим, и в нем витал сильный запах стирального порошка. Я подошел к машинке и поднял крышку, наклонился вперед и стал вглядываться в темноту внутри, чувствуя, как оттуда поднимается влажный горячий воздух. Машинка работала совсем недавно, но теперь была пуста.

Я перешел к сушильной машине. Она загружалась спереди. Когда я присел на корточки, чтобы ее открыть, полотенце снова начало соскальзывать. Я подхватил его, когда оно сползло до бедер, и наклонился еще ниже, чтобы заглянуть в барабан.

Внутри лежала груда мокрой ткани.

Чувствуя себя немного неуютно, я присел перед машинкой на корточки, сунул внутрь правую руку и стал ворошить вещи. Я обнаружил свои джинсы, обрезанные джинсы Слим и трусики от ее голубого купальника. Больше ничего.

– Ты меня нашел.

Хотя я и узнал голос Слим, он раздался за моей спиной так неожиданно, что я подпрыгнул. Моя рука дернулась и ударилась о край дверцы машинки.

– Ай! – вскрикнул я и выдернул руку. Схватившись за ушибленное место, я вскочил на ноги и обернулся.

Отдельная дверь вела из прачечной непосредственно в гараж. Там стоял громадный старый «понтиак», который принадлежал бабушке Слим (той, что «выбыла» из очереди в «Супер-М» в прошлом году), но помещение использовалось в основном как кладовка. Там стояла морозильная камера и запасной холодильник.

Когда я вошел в прачечную, дверь в гараж была закрыта. Теперь она была нараспашку, а Слим замерла в проеме с озабоченным выражением на лице, держа в каждой руке по бутылке пива. Передний подол ее рубашки был длинным и скрывал промежность, но в вырезах по бокам я мог видеть кожу ее бедер. На ней были только кроссовки.

Все это я заметил за малую долю секунды.

В те же мгновения, держась за ноющую от боли руку, я осознал, что полотенце соскользнуло.

Кисть пострадавшей руки находилась практически там, где нужно, и я прикрылся так быстро, как только мог.

Слим с улыбкой наблюдала за тем, как я скорчился и подобрал полотенце.

Когда я снова обернул его вокруг талии, ее улыбка померкла.

– Прости, что напугала, – произнесла она.

– Все нормально.

– Ты здорово ударился рукой.

– Ничего, заживет.

– Все время из-за меня с тобой что-то приключается, – она с тревогой посмотрела на меня. Но потом, по всей видимости, нашла в собственных словах что-то забавное, потому что на ее лице снова появилась улыбка. – Расти оценил бы ситуацию, – заметила Слим.

– Да уж.

– В общем, извини, – она отошла к двери и пошла ко мне. Бутылки с пивом покачивались у ее обнаженных бедер, грудь слегка колыхалась под блузкой. Поставив бутылки на сушилку, Слим сказала: – Дай посмотрю на твою руку.

Придерживая полотенце левой рукой, я поднял правую. Плечо пересекала красная полоса. Слим посмотрела на нее и нахмурилась. Потом нежно взяла меня за запястье и за локоть, приблизила мою руку к лицу и поцеловала покрасневшую кожу. Мне по-прежнему казалось, будто кто-то ударил меня по руке ломом, но теперь я чувствовал и прикосновение губ Слим. Они были мягкими и прохладными.

Посмотрев мне в глаза, она спросила:

– Теперь лучше?

– Да, теперь все отлично, – заверил я.

Она отпустила мою руку.

– Я не собиралась тебя пугать. Я думала, что ты в доме.

– Я стал за тебя беспокоиться.

– Я все время была здесь.

Я пожал плечами.

– Конечно. Просто… тебя не было так долго.

– Я не могла уйти, пока не закончит работать машинка, – она посмотрела на себя и повела раскрытой ладонью над голым бедром, как бы намекая на то, что под рубашкой на ней ничего не было.

Как будто я еще не заметил.

– Раз уж все равно надо было запускать машинку, – пояснила Слим, – я решила закинуть в нее и некоторые свои вещи, – она покраснела, поколебалась секунду, как будто хотела еще что-то добавить, потом отвернулась. – Только вот беда в том, что я никак не могу запустить сушилку.

Я обнаружил, что улыбаюсь.

– Что, мечтаешь о мокрых джинсах? – спросила Слим.

Я помотал головой.

– Просто… я боялся, что ты снова потеряешься.

Ее брови взлетели вверх.

– Что значит «снова потеряюсь»? Я никогда не терялась.

– Но я-то думал, что потерялась.

– Да, но ведь я не терялась. Я все время знала, где нахожусь.

– Ну, наверное.

– Не наверное, а точно, – она рассмеялась и спросила: – Так что нам делать с сушилкой?

Поколебавшись, я поинтересовался:

– А что с ней не так?

– Она не запускается. Смотри.

Слим подошла к машинке. Когда она наклонилась, чтобы захлопнуть дверцу, задний подол ее рубашки приподнялся на пару дюймов. Я постарался смотреть в сторону. Но, прежде чем мне удалось отвести глаза, Слим выпрямилась.

Не успел я решить, чувствовать ли облегчение или разочарование, она перегнулась через машинку, чтобы дотянуться до кнопок управления. Вот тут рубашка по-настоящему задралась.

– Видишь? – спросила Слим.

Еще бы я не видел!

– Она должна была заработать, но ничего не происходит.

Я промычал что-то нечленораздельное.

Она выпрямилась и повернулась ко мне. Я, наверное, был красный как помидор, но она вела себя так, будто ничего не заметила. Будто не видела, как приподнимается спереди мое полотенце.

– Почему она не желает работать?

– Я уверен, что еще как желает.

Она хмыкнула, но я заметил, что ее позабавил мой ответ.

– Ты знаешь, о чем я.

– Ты уверена, что все делаешь правильно? – уточнил я.

– Я знаю, как завести сушилку.

– В этом я и не сомневался.

– И что бы это значило? – спросила она.

Я постарался ухмыляться не слишком широко.

– О, ничего особенного.

Слим вытянула вперед правую руку, свернула большой и указательный пальцы колечком и щелкнула меня по носу. Не слишком сильно, но достаточно, чтобы заставить заморгать и отступить на пару шагов. У меня заслезились глаза.

– Ой, нет, – на лице Слим изобразился почти что ужас. – Прости! Господи, ну почему я все время выкидываю что-нибудь такое? – она взяла мое лицо в ладони и поцеловала в нос. Потом – в губы.

Я потянулся было к ее грудям. Я помнил, каковы они на ощупь. Но помнил также и то, чем все закончилось в прошлый раз.

Вместо этого я взял ее за запястья и отвел ее руки от своего лица. Слим немного отодвинулась.

– Мне надо посмотреть, что случилось с сушилкой, – напомнил я.

Посмотрев мне в глаза, Слим слегка кивнула.

– Отличная мысль, – тихо произнесла она, немного дрожащим голосом и отошла в сторону.

Я подошел к сушилке.

– Когда ты пытаешься завести эту штуку, ничего не происходит?

– Ты про сушилку?

– Угу.

– Да. Ничего не происходит.

– Может быть, какие-то проблемы с питанием.

– Скорее всего, – согласилась Слим.

– А раньше она работала?

– Ага. Мама устраивала стирку пару дней назад, и все работало как надо.

Придерживая полотенце, я заглянул за сушилку, надеясь обнаружить выдернутую из розетки вилку. Но вилка была на месте.

– Штекер на месте, – сказала Слим. – Я уже проверила.

– Правда?

– Я же не дурочка.

Я посмотрел на нее и широко улыбнулся.

– Я об этом догадывался.

– Так в чем дело, как ты думаешь?

– Может, сама розетка сдохла. У вас есть удлинитель?

– Конечно. Сейчас принесу, – она крутнулась на месте и поспешила к двери. Подол рубашки развевался и хлопал на лету.

Нырнув в проем, Слим исчезла в гараже.

Пока ее не было, я присел на корточки рядом с машинкой, отодвинул ее от стены и выдернул штепсель из розетки.

Слим вернулась со свернутым в кольцо удлинителем в руках.

– Вот, – она протянула его мне.

– Спасибо.

Я воткнул штепсель от сушилки в удлинитель и, по-прежнему удерживая одной рукой полотенце, прошел следом за Слим к розетке у двери.

– Попробуй эту, – сказала Слим.

Я подключил удлинитель.

– А! – с облегчением выдохнула Слим, когда сушилка ожила.