Глава 20
Слим уставилась на меня со слегка ошалевшим видом.
– Ты шутишь?
– Обошлись ей в сорок баксов, – сказал я.
– Но ведь туда нельзя никому младше восемнадцати.
– Джулиан сделал для нас исключение.
– Он запал на Ли, – пояснил Расти.
Слим приподняла верхнюю губу и обратилась к Расти:
– Может быть, поэтому. А может, он видел нас. По крайней мере, меня. Если он заметил, как я убегаю, – если хоть кто-нибудь заметил, – то понял, что я видела, как они убили собаку. Может быть, теперь он хочет меня поймать.
С ноткой пренебрежения в голосе Расти спросил:
– С чего ему тебя ловить?
– Чтобы я не рассказала о том, что видела.
Мне в голову пришли и другие причины, по которым Страйкер мог захотеть поймать Слим. От этих мыслей мне стало холодно. Я решил ничего не говорить.
– А может, он хочет воткнуть копье тебе в задницу? – с ухмылкой предположил Расти.
– Очень смешно, – проворчала Слим.
Я ударил Расти кулаком в мягкое предплечье.
– Ай! – вскрикнул он. Его лицо пошло красными пятнами. Схватившись за руку, он уставился на меня с удивлением и обидой, на глаза навернулись слезы. – Вот спасибо!
Я отвернулся от него к Слим. Она смотрела на меня так, будто хотела, чтобы я не бил его, но она не сердилась. Скорее, считала, что этот удар был не самой удачной идеей.
Хотя в глазах у Расти стояли слезы, на самом деле он не плакал, а только хмуро глядел на меня, потирая руку.
– Не так уж сильно я тебя стукнул, – заметил я.
– Довольно сильно. Больно вообще-то.
– Тебе не следовало молоть всякую чушь.
– Я просто хотел пошутить.
– Это была очень неудачная шутка, – заверила его Слим. – И ты бы не стал этого говорить, если бы видел, как они убили собаку.
– Извини, – пробормотал он, все еще потирая руку.
– И, если по-честному, – продолжила Слим, – этот парень действительно может искать нас, чтобы воткнуть копье мне в задницу. Или тебе. Тот, кто может так поступить с собакой… без колебаний поступит так же и с человеком.
– Может быть, нам стоит отказаться от похода на представление, – предложил я.
Расти разинул рот. Вид у него был такой, будто я снова его ударил.
– Дерьмо, – произнес он, – мы не можем не пойти!
– Я не пойду, – заявила Слим. – Ни за что.
Расти обратился ко мне:
– Я хочу посмотреть это представление! А ты? А как же Валерия? Если мы не попадем туда сегодня, мы ее никогда не увидим. Ты же хочешь на нее посмотреть, правда?
– Возможно, это не самая удачная мысль, – заметил я.
– Это самая что ни на есть паршивая мысль, – поддержала меня Слим. – Я уж точно не желаю снова оказаться рядом с этими людьми, и мне кажется, что вам, ребята, тоже стоит держаться от них подальше. Это просто банда извращенцев.
– Просто потому, что они убили эту тупую собаку? Эй, а ведь Дуайт хотел спрыгнуть на нее. Он что, теперь тоже извращенец?
– Это совсем другое.
– Собака была бы точно такой же мертвой. Вот только он промазал, но действительно хотел на нее приземлиться.
Слим бросила взгляд на меня, покачала головой и посмотрела на Расти:
– Ты прекрасно понимаешь, что это совсем не то же самое. Хватит вести себя как придурок, а?
– Я просто не хочу пропустить представление, – объяснил Расти. – Мне все равно, что они сделали с собакой. Погляди лучше, как она тебя отделала. Она получила то, что заслуживала.
– Она не заслуживала такого, – Слим перевела взгляд с Расти на меня и добавила: – Все равно давайте уйдем отсюда. Я хочу добраться до дома и вымыться.
Домой.
Я вспомнил, что мы там натворили.
Все эти мысли практически обрушились мне на голову: как мы пробрались в ее спальню, рассматривали ее вещи, как Расти баловался с лифчиком ее матери, разбитая ваза и духи и весь этот ужасный беспорядок, который мы после себя оставили. Неприятная горячая волна прошла по моей спине.
Расти бросил на меня тревожный взгляд.
И тут мне в голову пришла спасительная мысль. Стараясь не показать облегчения, я слегка нахмурился и предложил:
– Может, нам стоит сначала зайти к Ли, рассказать ей все и узнать, что она об этом думает?
Расти посмотрел на меня с обидой:
– Если она узнает, что они сделали, то не возьмет нас на представление.
Я посмотрел на него с удивлением, поражаясь, что он не сообразил, зачем я это придумал. Если мы пойдем к Ли, нам не придется идти к дому Слим. Беспорядок в комнате ее матери рано или поздно будет обнаружен, но я бы предпочел, чтобы это случилось как можно позже.
– Ей не следует нас туда брать, – заметила Слим. – Вообще никому не стоит идти на это представление.
– Все равно, мы должны рассказать Ли обо всем, что произошло.
– Ничего мы не должны.
– Должны. Иначе она будет нас ждать, – возразил я и пояснил для Слим: – Мы договорились прийти к ее дому в 10:30 вечера, – затем снова обратился к Расти: – Мы не можем просто не прийти, если она будет нас ждать.
– Ну так мы придем. Я лично не вижу никаких проблем.
– Думаю, нам все-таки надо ей все рассказать, прямо сейчас, – настаивал я.
Слим согласно кивнула.
– Кроме того, – добавил я, – Ли живет ближе, чем Слим. Мы можем сначала зайти к ней и взять пластыри.
Расти открыл было рот, но тут наконец искра понимания появилась в его глазах.
До него дошло.
Дошло хотя бы что-то.
– Хорошая мысль, – сказал он. – Пластыри. У Ли обязательно есть пластыри. У всех есть пластыри. Отлично. Давайте сначала зайдем к Ли.
– Ну вот и ладно, – подытожила Слим.
Без лишних слов я поднял одну ногу и стянул кроссовку.
– Что ты делаешь? – поинтересовалась Слим.
– Отдаю тебе мои ботинки.
– Не надо.
Я улыбнулся ей, пожал плечами и снял вторую кроссовку. Протянув обе Слим, я сказал:
– Я настаиваю.
– Эй, я же говорю: не надо. Я не могу забрать у тебя кроссовки.
– Конечно можешь.
– Если она не хочет их надевать… – начал Расти, но я посмотрел на него так, что он тут же заткнулся.
– Пожалуйста, – попросил я, – надень их.
– Я не…
– Если бы ты не бросила свои кроссовки, меня бы покусала собака.
– Рада была помочь.
– Эй, это я бросал кроссовки, – напомнил мне Расти.
– Ты отлично справился, – успокоил его я.
– Спас твою задницу.
– Знаю. Вы оба меня спасли.
– Ага. Вот и не забудь об этом, если решишь испортить мне сегодняшний вечер.
– Ладно, – согласился я и попросил Слим: – Пожалуйста, я хочу, чтобы ты надела мои кроссовки.
– Но как же ты?
– А я и так нормально пройдусь.
С немного смущенным, но благодарным видом она сдалась.
– Хорошо, – забрав у меня кроссовки, Слим устроилась на стволе упавшего дерева, поставив обувь на землю перед собой. Мы с Расти наблюдали, как она положила одну ногу на колено и развернула защищавшую ее рубашку. Подошва была грязной, и, прежде чем она натянула кроссовку, я заметил кровь.
– Ты поранила ноги? – забеспокоился я.
– Просто несколько небольших порезов. Ничего страшного, – она бросила рубашку на землю и занялась второй ногой.
Надев обе кроссовки, Слим поднялась и заметила:
– Так гораздо лучше.
Взяв наши рубашки с земли, она покачала головой:
– Они здорово испорчены, ребята. Простите.
Рубашки были не только покрыты грязью и кровью, но и порваны в нескольких местах.
– Вам они нужны? – спросила Слим.
Расти помотал головой.
– Мы можем выкинуть их, когда доберемся до города, – предложил я, протягивая руку. – Я пока могу их понести.
Слим собиралась было отдать рубашки мне, но тут Расти спросил:
– А ты не хочешь надеть одну из них?
– Вот уж спасибо. Они же грязные. Хочешь, чтобы я подхватила инфекцию?
– Ты не можешь разгуливать по городу в таком виде. Все станут интересоваться, как ты умудрилась так пораниться.
Я кивнул:
– Тебе действительно следует надеть рубашку.
Она хмуро взглянула на те, что держала в руке.
– Лучше уж пусть люди увидят мои…
– Ты можешь взять мою, – предложил Расти, расстегивая пуговицы своей рубашки.
Замотав головой, Слим возразила:
– Она вся заляпается кровью. Я испортила достаточно рубашек на сегодня.
– Я настаиваю, – заявил Расти.
– Нет, правда…
– Ты же взяла кроссовки Дуайта…
– Ладно.
Он снял рубашку.
– Спасибо, – Слим отдала порванные рубашки мне и подошла к Расти. – Лучше надень ее на меня сам, – попросила она, поворачиваясь к нему спиной.
Расти улыбнулся мне с видом одновременно самодовольным и смущенным и осторожно натянул рубашку на Слим.
– Вот так, готово, – сказал он.
Повернувшись к нам, Слим застегнула несколько пуговиц на груди и поблагодарила:
– Спасибо, ребята.
Рубашка была ей сильно велика и свисала с плеч так, что рукава доставали до локтей. Нагрудный карман оказался где-то под левой грудью, а подол висел так низко, что полностью закрывал ее обрезанные джинсы.
Слим выглядела такой трогательной, что было почти больно на нее смотреть.
Мне захотелось обнять ее и никогда больше не отпускать.
Вместо этого я стоял на месте, глядя на нее и едва не плача.
Не знаю, что такого особенного было в Слим.
Несколько часов назад я видел Ли в рубашке моего брата. И хотя она сидела на ней почти так же, как рубашка Расти – на Слим, несмотря на то, что Ли – одна из самых красивых женщин, каких мне приходилось видеть, ее вид не заставлял меня чувствовать себя так, будто мое сердце вот-вот разорвется.
Может быть, Ли не была трогательной?
Слим была трогательной. Ли – восхитительной.
Мне нравились они обе. Они обе вызывали у меня волнение. Но каждая по-своему. И волнения разного рода. В разных… местах.
– В чем дело? – спросила Слим.
– Ни в чем.
– Мы можем идти?
– Ага.
– Ну вот и пошли, – поторопил Расти и пошел вперед. Слим – следом за ним. Я – за ней, наблюдая за тем, как она идет.
У меня на ногах остались только носки, и сквозь них я чувствовал каждую веточку и камешек на земле. Я не возражал. Даже радовался тому, что страдали мои ноги, а не подошвы Слим.
Когда мы дошли то Третьего шоссе, я окликнул их:
– Погодите.
Я проверил подошвы своих ног. Носки собрали на себя землю и лесной мусор, но еще не успели порваться.
– Хочешь обратно свои кроссовки? – предложила Слим.
– Нет, все нормально, – я снял носки и сунул их в карманы джинсов, после чего мы продолжили путь в город.
