Книга: Дневник революции. Пятикнижие
Назад: Чайка
Дальше: Город Правды

Союзник

Из дневника Аска
3 октября 2773 года
– Сольвейг! – вскрикнул я. – Барни, скорее неси воды! Сольвейг, ты слышишь меня?
Я приподнял ее, лежащую на земле под моим ясенем. Его крона уже уходила высоко в небо. Даже не верится, столько времени прошло…
– Сольвейг! – пытался я докричаться до нее.
Она смотрела на меня отрешенным взглядом, а потом тихо спросила:
– Кто ты?
Только я хотел ответить, как она прервала меня:
– Ты Аск? Это ты был в темноте?
– Да, это я.
Она закрыла глаза, было видно, что в ее душе наступил покой. Все то время, что она была потеряна, ее дыхание было беззвучным, руки и ноги – холодными, зубы – крепко сжатыми. Кровь, что начала материализоваться из ее головы, не останавливалась несколько месяцев, а потом начала сочиться из спины. Корни ясеня были пропитаны ею. Сейчас же она остановилась. Все это время мы находились на Священной Земле. Как только мой ясень стал частью Священного Леса и меня допустили к Медовому Эвкалипту, я занимался поиском Сольвейг. То есть тело ее было здесь, но душа была выдернута из него.
Тут прибежал Барни, держа в руках небольшой сосуд с водой. Сев рядом со мной, он, не сводя глаз с Сольвейг, спросил:
– Она очнулась? Правда? – он был взволнован и вне себя от радости.
Я же, держа Сольвейг за руку, ждал, когда она полностью вернется уже со всеми воспоминаниями. Старик Секвойя рассказал мне, что с ней произошло, где она находится и что нужно делать, чтобы попытаться ее спасти. Тут она открыла глаза.
– Сольвейг, – позвал я, – ты помнишь меня?
– Да, я все вспомнила, – сказала она, посмотрев на меня, а потом взглянула на Барни. – Я и тебя помню, – добавила она улыбнувшись.
Барни засмеялся и поднес ей воды. Спустя некоторое время мы втроем уже сидели, опершись о ствол ясеня, и смотрели в звездное небо.
– Удивительно… – сказала Сольвейг. – Сколько времени прошло?
– Десять месяцев, – ответил я.
– Прости меня, Аск… Это я виновата в том, что ты искал меня так долго…
– Очень рад, что ты вернулась.
Некоторое время ей было непривычно ходить, была слабость, не хотелось есть. Но мы преодолели и это. Вскоре она рассказала об Игге Манне, который затянул ее во Тьму, и об их разговоре.

 

15 октября 2773 года
– По его словам, Вигман Адальберт мертв. Я не знаю, что теперь делать… Он был нашей единственной возможностью найти Храмы.
– Я бы не стал верить этому Иггу Манне…
– Ты прав, Аск… Давай попробуем связаться с Вигманом Адальбертом.
Она достала черную пирамидку. Когда Сольвейг приложила к ней свой амулет, появилось свечение. В воздухе повисла тишина. Мы ждали. Спустя несколько минут мы уже отчаялись, но тут услышали голос:
– Сольвейг? Это ты?!
– Да, Вигман, я…
– Сольвейг, я думал, что тебя убили почти год назад! Я уже и не надеялся услышать тебя! Игг Манне вычислил меня, и мне пришлось бежать. Я скрылся, но это длинная история. Где ты была?!
– Игг Манне нашел меня и заточил во Тьму. Я была потеряна.
– Но как ты выбралась?
– Меня спас Аск.
– Аск? Ты нашла истинного союзника?! Как же нам повезло, что это случилось прежде, чем Игг Манне добрался до тебя!
«Истинный союзник? Что это значит?» – задумался я.
Сольвейг и Вигман Адальберт условились, где и когда мы встретимся, после чего попрощались, и Сольвейг убрала пирамидку в рюкзак.
– У нас есть всего месяц, чтобы найти корабль и прилететь на планету Райдо. Там мы встретимся с Вигманом Адальбертом.
– Хорошо, – ответил я. – Барни знает, где находится наш корабль. Все это время он регулярно бывал в городе и следил за тем, что там происходит.
– Давай сходим в город прямо сейчас, – предложила Сольвейг.
Я кивнул, и мы отправились в Ётухейм той же дорогой, что попали сюда. За все эти десять месяцев я ни разу не покидал Священного Леса и уже забыл, как мы сюда попали. Но Барни хорошо знал дорогу и уверенно возглавлял нашу компанию. По пути я вспоминал, как нес Сольвейг на руках, как в пещере с костром мы встретили Воина Священного Леса Лундвара. Он иногда навещал нас.
Когда мы пришли в Ётухейм, я заметил, что ничего не изменилось. Но как я был несчастен тогда и как счастлив теперь! Сольвейг жива, Вигман Адальберт вышел на связь. Проявившему себя врагу – Иггу Манне – не удалось сломить нас. Наш путь продолжается.
Мы решили пройти по той самой центральной площади. Вскоре мы увидели прекрасный замок правительницы Ётухейма. Он очень впечатлил Сольвейг, бирюзовые колонны выглядели величественно и непоколебимо. Я забыл, что для нее это была первая прогулка по городу, да я и сам смотрел на него совершенно другими глазами, будто бы и не я прежде был здесь, а кто-то другой. Будто бы я знал этот город по чьим-то рассказам или сам выдумал его, и таким он остался в моей памяти.
И вот мы уже были на том месте, где великан передал нас стражникам. Оставалось около часа ходьбы до нашего корабля, который все это время висел на крючке так же, как и в тот день, когда мы попали сюда. Мы проходили мимо фермы, и тут Барни позвал нас зайти. Мы с Сольвейг переглянулись.
– Барни, зачем мы сюда идем? – спросил я.
– Это сюрприз, – хитро улыбнулся он и побежал стучать в дверь.
Ему открыл мужчина. Они пожали друг другу руки, о чем-то говорили и смеялись. Когда мы с Сольвейг подошли ближе, я узнал в нем того человека, которого мы встретили в первый день на площади, когда Барни пытался выяснить у прохожих путь к Великому Древу. Когда он увидел нас, то широко улыбнулся и вышел к нам навстречу, а Барни куда-то исчез.
Подойдя к нам, он обратился к Сольвейг:
– Здравствуй. Я очень рад, что вижу тебя на ногах, а не как в прошлый раз, – усмехнулся он.
– Мы встречались с вами раньше? – недоумевала она.
– Встречались, и не раз, – улыбнулся тот.
– Спасибо за помощь! – сказал я. – Вы очень нас выручили.
Мужчина кивнул и пожал мне руку.
– Меня зовут Фрейр, – представился он.
Только я хотел назвать свое имя, как появился Барни и сказал:
– Я уже все рассказал ему про вас, – он потянул меня за руку. – Скорее идем!
– Барни, что ты задумал?
– Сейчас увидишь! – широко улыбнувшись, ответил он.
Мы все пошли на задний двор небольшой фермы и увидели там трех лошадей. На них не было ни седел, ни поводьев. Мы с Сольвейг стояли немного опешив, а Барни уже забрался на одну из них.
– Давайте, ребята, так гораздо быстрее и интереснее! – не унимался он.
Оказалось, что Сольвейг умела ездить верхом, а Барни научился за то время, что мы были здесь.
Фрейр рассказал, как они познакомились с Барни:
– Я заметил его вскоре после того, как впервые встретил вас на площади. Раз в неделю он ходил куда-то в сторону вулкана. Так мы и познакомились. Я обучил его верховой езде, а он рассказал, что ходит смотреть за вашим кораблем. Это не ближний путь, а на лошадях куда быстрее.
Признаться, я не сразу понял, как управляться с лошадью, поэтому пару раз мы останавливались. Нам было весело, впервые за долгое время мы чувствовали себя беззаботными. Когда очнулась Сольвейг, очнулись и мы.
Уже через полчаса мы были на месте. Корабль был там же, где я его видел в последний раз. Только выглядел немного потрепанным. Барни достал из своего рюкзака какой-то прибор и встал под багажным отсеком. Потом разделил прибор на две части и, воткнув их обе в землю на расстоянии примерно полуметра друг от друга, отошел к нам. Вдруг из частей прибора выстрелили две стальные проволоки и прицепились к кораблю. Между ними образовались светящиеся ступеньки. Это была «веревочная лестница» нашего времени. Сольвейг спрыгнула с лошади и поднялась вслед за нами.
Мы молча ходили по кораблю, будто попав в прошлую жизнь, и думали каждый о своем. Экраны нескольких приборов на бортовом компьютере были разбиты. Некоторые из них Барни успел заменить, какие-то ему не удалось найти. Я уже и забыл о том, как на корабле отразилась наша авария.
– Ну что ж, – внезапно сказала Сольвейг, – если уж меня удалось вернуть к жизни, то восстановить его не составит труда! – она улыбалась.
Мы с Барни кивнули. До позднего вечера мы провозились на корабле. Я и Барни искали в багажном отсеке детали, которые можно было бы использовать в ремонте, Сольвейг разбиралась с памятью бортового компьютера S1.
Когда мы вернулись к ферме Фрейра, город уже мерцал огнями. Мы оставили лошадей на заднем дворе и постучали. Дверь открыла женщина. Я опешил. Это была правительница Ётухейма!
– Приветствую вас, – сказала она, улыбнувшись, и пригласила нас в дом, который был частью скалы и снаружи выглядел немного грубо.
Но внутри все оказалось совсем по-другому. Мягкий свет, белые стены, деревянный потолок и мебель. Плетеные сундуки и коврики. Приятный аромат еды. Мы прошли в столовую, которая была соединена с гостиной, и увидели небольшой круглый стол, стоящий посередине, на нем было пять тарелок. Когда мы сели, правительница подала нам еду. Все это время я не мог поверить своим глазам.
– Это же правительница, которую мы видели в замке с бирюзой! – шепнул я Сольвейг.
Она взглянула на меня.
Как я заметил, Барни тоже видел эту женщину здесь впервые.
И вот, сев за стол, хозяйка дома сказала:
– Никаких вопросов, пока не поедите! – это прозвучало строго, и она добродушно усмехнулась.
Мы принялись за еду. Все было очень вкусно. Вскоре к нам присоединился Фрейр.
Спустя некоторое время Барни, будучи уже не в состоянии молчать, спросил:
– Вы ведь правительница? Помните, десять месяцев назад мы приходили к вам в замок? Как вы оказались здесь? – он смотрел на нее широко раскрытыми глазами и жадно ожидал ответов на свои вопросы.
– Конечно, я помню вас, – ответила она улыбнувшись.
– Все называют ее Эги́ль, – подхватил Фрейр, приобняв правительницу за плечи, – что в переводе с древнего языка означает «Сова».
– Мое настоящее имя – Герда, – сказала она. – А Фрейр – мой муж.
– Но почему вы не живете в замке? – не унимался Барни.
Они посмеялись.
– Нам нравится здесь гораздо больше, нежели в холодных стенах замка, где всегда отряд стражей… Все там напоминает о войне, что была, и о той, что грядет… – ответила Герда.
– Я хочу вас поблагодарить, – сказал я, не обратив внимания на ее слова. – Следуя вашим советам, мы нашли то, что спасло Сольвейг.
– Вы достойно повели себя в такой опасной ситуации, и я рада, что смогла вам помочь, – ответила Эгиль.
К моему удивлению, Сольвейг, Эгиль и Фрейр вели себя так, будто уже были знакомы. Они говорили о чем-то, чего я не знал, понимали друг друга, казалось, с полуслова. Но я не придал этому большого значения.
До позднего вечера мы пили чай с мятой и чабрецом под потрескивание дров в камине и разговаривали обо всем на свете. Я почувствовал себя дома, как в те времена, когда родители были со мной. Это был чудесный вечер.

 

10 ноября 2773 года
Ремонт корабля уже закончен. Последние дни мы проводим на планете Ансуз. На протяжении всего месяца мы каждый день бывали в гостях у Фрейра и Герды. Мы стали как родные. Очень не хотелось расставаться, но надо было продолжать наш путь.

 

13 ноября 2773 года
Сегодня, в день нашего отправления, Сольвейг дала Фрейру и Герде такой же наушник, какой прислала мне на планету Йера. Благодаря ему мы сможем в любой момент связаться.
Планета Райдо, на которой мы условились встретиться с Вигманом Адальбертом, находилась всего в одном дне полета. Мы освободили корабль от крюка, на котором он был подвешен все это время. Сольвейг взяла управление, и мы вылетели из жерла вулкана на поверхность Ансуз. Барни задал бортовому компьютеру уже заранее прописанный маршрут, и вскоре послышалось: «Автопилот включен, система S1 работает в режиме “Спейс”. Приблизительное время прибытия – через двадцать часов. Приятного полета».
Я сидел на диване и смотрел в прозрачное дно корабля. Вскоре планета Ансуз осталась далеко позади.

 

14 ноября 2773 года
Мы приземлились на планету Райдо утром. Получилось так, что остановились мы на высоком обрыве. Под ним простирался густой лес, который издалека казался совершенно непроходимым.
Нам посчастливилось увидеть потрясающий рассвет. Такого я не видел никогда прежде. Лучи солнца, только-только зарождаясь, уже пробивались сквозь облака. А вскоре они осветили все небо. Слышалось пение птиц, шелест листвы. Это место казалось не тронутым человеком.
– Сольвейг, как ты думаешь, – спросил я, – почему «ЕО» говорит, что леса вымирают и что жители планет виноваты в этом?
– Потому что леса действительно вымирают. Но есть планеты, где природа еще жива, – ответила Сольвейг. – Прежде всего «ЕО» уничтожает планеты в захваченных секторах. С помощью технологии, которую «ЕО» разработало во втором секторе «Асс», была запущена программа по изъятию ядер из недр планет ради получения сверхэнергии. Скорее всего, основная цель этой операции – это создание совершенного оружия.
– Что ты имеешь в виду? – я удивленно взглянул на нее, а она посмотрела на меня серьезно и грустно одновременно, а потом сказала:
– То, что ты видел в пределах системы «Вакуум» в тот день, когда капитан Асбьёрн забрал тебя… Это уже не первая операция в колонии. Они начали с уничтожения небольших планет и уже только к концу операции принялись за Йера. Они оставили только небольшие и малонаселенные планеты.
– То есть уже не одна планета в четвертом секторе уничтожена? Но как?! Я ничего не знал об этом! Даже повстанцы на Йера не знали! Сколько планет в секторе сейчас осталось?
– Шесть, но, думаю, скоро планета Йера перестанет существовать. Так что останется пять.
Я стоял как окаменевший:
– Неужели все это действительно происходит?!
– Они не просто так издали законы о запрете передвижения между планетами сектора… Поэтому вы и не знали, что происходит, находясь на своей планете. Никто не знал. «Единое Око» не жалеет никого, ни о каких эвакуациях и речи не идет. Почти треть населения сектора «Йера» уже погибла. Когда закончится операция на твоей планете, потери будут огромными. Уничтоженные планеты не восстановить.
Вдруг мы услышали сигнал. Сольвейг взяла пирамидку и активировала ее. Это был Вигман Адальберт.
– Вы прилетели?
– Да, мы уже на Райдо. Высылаю наши координаты, – сказала Сольвейг, после чего убрала пирамидку в рюкзак. – Скоро он будет здесь.
Через четверть часа мы увидели корабль Вигмана Адальберта. Он приземлился неподалеку от нас. Вигман Адальберт спрыгнул с корабля и подошел к нам. Это был высокий парень, на вид чуть старше меня, волнистые волосы были чуть ниже плеч.
– Скорее! Садитесь на корабль и летите за мной!
– Но в чем дело? – спросил я.
Сольвейг потянула меня за рукав:
– Доверься!
– Тебе я верю, – улыбнулся я и пошел за ней.
Когда я поднялся на борт корабля, Сольвейг включала бортовой компьютер. Корабль Вигмана Адальберта уже был в воздухе и летел в сторону обрыва.
– Что он задумал? – спросил я.
– Пока не знаю, – ответила Сольвейг.
Корабль Вигмана Адальберта исчез за обрывом. Мы двинулись за ним и через мгновение увидели, что он летит вниз к лесу. Его корабль начал снижать скорость. Сольвейг сделала так же. Я и Барни сидели на прозрачном дне корабля. Мы почти касались крон деревьев. Пролетев несколько минут, мы остановились. Вигман Адальберт развернул корабль носом в сторону скалы и вдруг исчез. Я не поверил своим глазам: только что он был здесь, и вот его нет.
– Сольвейг, как он…
– Понятия не имею, – она развернула корабль в такое же положение, как и Вигман Адальберт. Но ничего не происходило.
– Смотрите! – крикнул Барни и указал в сторону, откуда мы только что прилетели.
Это были два корабля «ЕО». Они кружили над обрывом и в любой момент могли нас заметить. Мы не знали, что делать.
– Ты все еще думаешь, что надо было верить этому человеку? – спросил я.
Сольвейг нахмурилась и только собралась что-то сказать, как вдруг пейзаж изменился. Вокруг все стало серым, и через мгновение я понял, что мы находимся внутри скалы.
– Эй, вон корабль Вигмана Адальберта! – сказал Барни.
Сольвейг посмотрела на меня:
– Что теперь скажешь?
Я не ответил.
Когда мы приземлились и вышли из корабля, Вигман Адальберт уже ждал нас.
– Наконец-то мы встретились, – сказал он.
– Да, путь был долгим, – улыбнулась Сольвейг. – Получается, мы с тобой мертвы?
Вигман Адальберт засмеялся и обнял ее:
– Да, Игг Манне думает именно так.
– Это Аск и его брат Барни, – представила нас Сольвейг.
– Я рад вас видеть. Хорошо, что Сольвейг пришла к этому моменту не одна и что она наконец-то нашла истинного союзника, – Вигман Адальберт посмотрел на меня со сдержанной улыбкой.
– Это впечатляет, – сказала Сольвейг.
Вигман Адальберт улыбнулся и подошел к одной из стен пещеры. На его руке было какое-то устройство, напоминающее часы. И тут стена, которая была высотой в семь человеческих ростов и шириной в четверть мили, стала прозрачной. Мы стояли опешив и не могли произнести ни слова. Через некоторое время мы увидели, как мимо пронесся корабль «ЕО».
– Они не видят нас? – спросил наконец я.
– Нет, иначе нас бы уже схватили, – ответил Вигман Адальберт.
Сольвейг и наш союзник разговаривали, пока корабли «ЕО» не исчезли из виду. Они рассказывали друг другу о том, что произошло за эти десять месяцев, когда они потеряли связь.
– Я не знаю, как Игг Манне вычислил меня, – говорил Вигман Адальберт. – Мне удалось скрыться только благодаря моему другу – солдату «ЕО». Он не знает, кто я на самом деле, но он помог мне. Последние несколько месяцев перед тем, как Игг Манне отдал приказ избавиться от меня, мы с другом дежурили вместе. Возможно, поэтому именно ему приказали сделать это. И они были уверены, что он не ослушается приказа. Ведь иначе его бы признали изменником и уничтожили. Но он не послушался. Этот приказ был отдан прямо перед началом нашей ночной смены. Без объяснения причин. И к концу смены я должен был быть уничтожен. У нас было двенадцать часов. За это время я должен был либо погибнуть, либо сбежать. И мой друг рассказал мне об этом сразу, как представилась возможность. Я не знал, что он решит. Но тот уже все придумал. Как спасти нас обоих. Я должен был исчезнуть, как будто бы он убил меня. И не появляться до тех пор, пока не пройдет время, пока ему не удастся сбежать из «ЕО». А ведь это очень непросто. Из «Единого Ока» нельзя уйти. Единственный выход – это исчезнуть и обречь себя на пожизненное преследование. Себя и своих близких. У него есть семья – жена, двое детей, родители. Им всем придется навсегда исчезнуть и жить в страхе. Как нам с тобой, Сольвейг… – Вигман Адальберт посмотрел на нее с тенью отчаяния в глазах.
Она промолчала. Все это время Сольвейг стояла неподвижно и смотрела вдаль сквозь прозрачную стену пещеры, будто всматривалась вглубь непроходимого леса.
– Я не могу подвергать моего друга и его семью опасности. Я вынужден скрываться от Игга Манне до тех пор, пока не спасу его.
– Где он сейчас? – спросила Сольвейг. – Ты познакомился с ним в третьем секторе?
– Да, это было примерно полтора года назад, когда он появился в нашем отряде. Его перевели из второго сектора. В «ЕО» существует особая политика в отношении солдат. С определенной периодичностью меняется место службы, они расформировывают отряд, рассылая солдат в разные уголки секторов. Так теряется связь между ними, и все они становятся друг другу чужими. И вряд ли когда-нибудь снова ты встретишь того, с кем служил раньше. Мы вместе служили на планете Беркан около трех месяцев, когда меня приказали убрать. И когда он «выполнил» приказ, то дальше все шло своим чередом. Через несколько месяцев его вместе с семьей отправили в первый сектор, спустя полгода он оказался здесь, на Райдо. А несколько месяцев назад его перенаправили в четвертый сектор. Все это время я старался держать с ним связь, но это становится слишком опасно.
– Ты неспроста так держишься за него… – сказала Сольвейг. – Он твой истинный союзник?
Вигман Адальберт помолчал мгновение, а потом сказал:
– Это так…
– Ты отдал ему медальон?
– Да, все подтвердилось.
– Но как ты скажешь ему, кто ты на самом деле? И ты уверен, что он будет за тебя?
– Я уверен в нем.
– Хорошо, – ответила Сольвейг, – я рада, что и ты теперь не один.
– Нам предстоит путь на планету Ингваз. Я смогу провести вас в Храмы. Там мы попытаемся узнать о том, что так фанатично ищет «ЕО». Тогда у нас появится возможность предвидеть их дальнейшие планы.
– А как ты узнал, что именно Игг Манне тебя вычислил?
– Мой друг рассказал мне о разговоре, который случайно услышал. Его вызвал командир. Постучав в кабинет, он заглянул, но никого не увидел. Он уже собирался уйти, как услышал из другого конца кабинета два голоса – командира и какого-то мужчины, к которому тот обращался «господин Игг Манне». Когда он, приоткрыв дверь, рассмотрел кабинет внимательнее, то заметил, что в той стороне, откуда доносились голоса, была приоткрытая дверь, за которой, видимо, и находились те оба. Он помнит, что Игг Манне сказал: «Его подружка с Совуло скоро будет уничтожена. Она решила, что сможет спрятать свой штаб в снегах этой планеты. Глупышка…»
– Вигман, возможно, они вычислили тебя по информации, которую нашли в штабе «Чайка»? – Сольвейг растерянно посмотрела на него.
Я заметил, что она чувствовала себя виноватой.
– Эй, но ведь мы очень многое забрали! Нэм уничтожил оставшиеся приборы, возможно, что информация из штаба тут вовсе ни при чем! – вмешался я.
Но Сольвейг это не убедило, и Вигман Адальберт сказал:
– Не стоит думать об этом. Мы никогда не узнаем наверняка, да это и ни к чему. Ведь если бы этого не произошло, то я не узнал бы, что настоящий солдат «ЕО» окажется моим истинным союзником.
– Можем мы прогуляться в лесу? – спросила вдруг Сольвейг.
Я и Вигман Адальберт переглянулись, а Барни сказал: «Отличная идея!» – и, подхватив Сольвейг за руку, потянул в сторону прозрачной стены. Но через секунду, остановившись, сказал:
– Эй, а где здесь выход?!
Вигман Адальберт нажал какую-то кнопку:
– Ну вот, можно идти.
– Но что ты сделал? Разве что-то изменилось? – спросил Барни.
– Да, теперь мы можем пройти сквозь экран и оказаться прямо в лесу.
– Я тебе не верю, – сказал Барни и попытался рукой опереться о прозрачную стену скалы. Но вместо этого он вывалился наружу и исчез из виду.
– А-а-а-а! – послышался его голос.
Мы все ринулись к стене и увидели, что Барни лежит на зеленой траве и хохочет.
– Видели бы вы свои лица! – не унимался он.
До земли было всего полметра, и он, упав на мягкую траву, не ударился. Мы шагнули из пещеры и оказались рядом с Барни. Когда я оглянулся, то увидел просто скалу. Даже мне, только что вышедшему из нее, было трудно поверить, что с ней что-то не так.
Пока я отвлекся, силуэт Сольвейг уже почти растворился в темном лесу. Я не заметил, как наступил закат. Он ослеплял меня.
– Сольвейг!
Но она уже исчезла где-то в глубине непроходимого леса.
Барни и Вигман Адальберт вернулись в пещеру, а я все ждал ее возвращения. Сквозь листву пробивались лучи огненного заката. Все небо было объято ими. Я лежал на траве, греясь в лучах заходящего солнца, и не заметил, как задремал.

 

15 ноября 2773 года
Я проснулся от холода. Солнце зашло, должно быть, я проспал около двух часов. Вокруг никого. Заглянув в пещеру, я увидел Барни и Вигмана Адальберта, но Сольвейг с ними не было. Тогда я решил пойти ее искать.
Направившись вглубь леса, я обернулся назад и посмотрел на скалу, в которой находилась пещера.
«Как бы не заблудиться…» – подумал я, когда она скрылась из виду за густыми деревьями. Вскоре темнота поглотила лес. Чтобы продолжить путь, я вынужден был включить прибор-полусферу, молочно-голубое свечение которого освещало мне путь. Я шел все дальше и дальше в лес, стараясь идти только прямо, потому что троп не было. Прошло примерно четверть часа, но Сольвейг так и не нашлась. Я остановился и посмотрел вверх. Кроны деревьев были очень густыми, и я практически не видел неба.
«Где же Сольвейг? Может быть, уже вернулась?» – подумал я, но почему-то совершенно не собирался разворачиваться и идти назад. Я чувствовал, что скоро найду ее, и решил сменить направление. Чтобы не заблудиться, я нашел камень и сделал отметку на дереве. Теперь каждый раз, когда я куда-то сворачивал, острой стороной камня я рисовал стрелку, которая указывала направление к скале.
Я шел все дальше. Несмотря на свечение от прибора-полусферы, в темноте было трудно что-то разглядеть. Внезапно я заметил сияние, такое же, как тогда, в снежную бурю на Совуло, и на корабле, во время аварии на планете Ансуз. Это была она, Сольвейг. Я направился в сторону этого света.
Пробираясь сквозь заросли, я вышел из леса и оказался на берегу озера. Место, где я очутился, поразило меня своей красотой, и казалось, время здесь остановилось. Лес огибал озеро и продолжался, уходя куда-то вдаль. Сольвейг сидела на берегу и смотрела на небо. Стоя у нее за спиной, я тоже взглянул вверх и увидел бескрайние, полные звезд небеса. Они куполом возвышались над озером. Я застыл и не мог отвести глаз.
– На планете Йера такого не увидишь, да? – вдруг спросила она.
– Да… из-за последствий войны над городом всегда густые облака, я никогда раньше не видел такого прекрасного неба, – ответил я, накинув ей на плечи свою куртку, и присел рядом.
Она улыбнулась, но ничего не сказала. Я не знаю, сколько времени мы пробыли там в абсолютной тишине. Я был счастлив, что с ней все в порядке, что она рядом.
– Сольвейг, – прервал я наше молчание, – я очень хочу помочь тебе в твоей миссии. Но теперь… – на мгновение я замолчал, и она посмотрела на меня. Мы встретились взглядами. – Теперь я боюсь потерять тебя.
Она смотрела на озеро. Его безупречная гладь отражала звезды, и было ощущение, что они находятся под водой.
– Смотри, – шепнула Сольвейг, – там, в центре озера… – она заметила первые капли дождя, надвигающегося на нас.
Я посмотрел на нее и, улыбнувшись, быстро подхватил на руки и побежал в сторону леса. Но дождь настиг нас быстрее, чем мы успели укрыться в лесу.
– Твоя попытка провалилась, – смеясь сказала Сольвейг.
– Ты права. Тогда нам больше некуда торопиться, – заметил я и сбавил шаг.
– Нам не надо пробираться сквозь лес, – сказала Сольвейг. – Есть дорога гораздо быстрее.
Оказалось, мы были всего в десяти минутах ходьбы от скалы, где нас уже, наверно, заждались Барни и Вигман Адальберт. Мы вымокли до нитки и замерзли, но чувствовали себя счастливыми. Все это время я нес ее на руках, как и тогда, на планете Ансуз.
– Когда ты умирала, жизнь покидала и меня, – сказал я ей. – Это было тяжелое время. Все те десять месяцев я ждал, когда ты вернешься, я искал тебя.
Она молчала, но я чувствовал, что она улыбается. Я обнял ее крепче и прибавил шаг. Вскоре мы уже были в пещере.

 

16 ноября 2773 года
Вигман Адальберт и Барни спали. Когда мы оказались в пещере, я оглянулся и посмотрел сквозь прозрачную стену. Первые лучи рассвета пробивались сквозь легкие облака.
– Это удивительно, – вдруг прошептала Сольвейг, – вот какой на самом деле мир. «Единое Око» лишает нас этого мира. Лишает нас жизни.
Я чувствовал, как быстро бьется ее сердце, она говорила сквозь сон. Я отнес Сольвейг на корабль и, положив ее на диван, вернулся к прозрачной стене. Я думал о том, что могу сделать, что будет, когда мы доберемся до «ЕО», и смогу ли я защитить Сольвейг на этом пути. Мои размышления прервал Вигман Адальберт. Я даже не заметил, как он подошел.
– Не спится? – спросил он тихо.
– Да, – ответил я, очнувшись от своих мыслей.
– Люблю это место, рассветы здесь неповторимые, – сказал он.
Посмотрев на него, я увидел, как его глаза сияли, в них отражались лучи новорожденного утреннего солнца.
– Вигман, есть просьба.
Он вопросительно посмотрел на меня.
– Я хочу научиться управляться с оружием. Теперь, думаю, без этого не обойдется.
Он оживился и с улыбкой ответил:
– Конечно, я научу тебя! Когда начнем?
Я обрадовался и сказал:
– Прямо сейчас!
– Отлично! Жди меня около скалы, – сказал он.
Я кивнул и вышел через прозрачную стену пещеры. Вигман не заставил себя долго ждать. Уже через пару минут он вернулся с двумя пистолетами и принялся за мое обучение.
– Ты когда-нибудь держал оружие в руках? – спросил Вигман.
– Нет, – смущенно ответил я.
– Тогда я расскажу тебе о том, как управляться с этой штукой. Держи, – он протянул мне пистолет.
Когда я впервые увидел его, Вигман показался мне замкнутым. Я и не думал, что он согласится мне помочь, да еще и с таким энтузиазмом. Вигман Адальберт проходил подготовку в армии «ЕО» и многое умел. Это все, что я о нем знал, но мне хотелось узнать его лучше.
– На какой планете ты родился?
– На планете Ингваз, в третьем секторе, – ответил Вигман. – Скоро ты увидишь ее.
– Сольвейг ведь тоже из третьего сектора, вы там познакомились? – мы сели на траву под одним из раскидистых дубов.
– Ее родина далеко отсюда, – сказал он, окинув взглядом небеса. – Но да, мы впервые встретились, когда она покидала Лагуз. Сольвейг долго готовилась к этому. Слухи о ней ходили по Мегаполису, и мы о ней знали. За Сольвейг следили. Так получилось, что это дело поручили мне, поэтому я помог ей. Почему именно за ней следили, не сообщалось, но поводов для ее ареста не было. Меня приставили для сбора подробной информации о ней. Но Сольвейг жила обычной жизнью, почти ни с кем не общалась. Слежка за ней практически прекратилась. Как вдруг выяснилось, что Сольвейг подготовила побег! Да еще и не в одиночку. Я долго оттягивал с докладом в штаб «ЕО», и эта информация появилась у них, только когда ее корабль уже приближался к поверхности воды. Был отдан приказ арестовать Сольвейг. План заключался в следующем: они хотели дать возможность Нэму, ее попутчику, угнать корабль, а солдат тем временем направить к тому месту, где находилась Сольвейг. Все должно было пройти тихо. Как только стало возможно, я предупредил ее. Сольвейг пришлось улететь на своем небольшом корабле, так что у нее не было шансов уйти от преследования. Она попала в аварию. Солдаты «Единого Ока» не один день искали ее, но найти не смогли. В документах написали, что Сольвейг утонула. На самом деле сразу после аварии я нашел ее и на своем корабле отвез в безопасное место, где она должна была встретиться с Нэмом. Так мы и познакомились.
– Получается, что они были готовы отпустить Нэма, – удивился я, – и потерять корабль ради того, чтобы арестовать ее?
– Они все равно поймали бы его, объявив потом жителям Мегаполиса, что при попытке побега преступник отказался повиноваться приказам и был убит. И, как обычно, напомнили бы всем, что каждого, кто осмелится не повиноваться, ожидает такая же участь.
Я слушал его и не мог поверить своим ушам. Спустя некоторое время, кое-как осознав то, что рассказал мне Вигман, я сказал:
– В Мегаполисе на планете Йера тоже были такие случаи. А бывало, что люди просто пропадали и никто не знал, удалось ли им сбежать, или солдаты «Единого Ока» уничтожили их.
Вигман Адальберт посмотрел на меня и сказал:
– Я видел много людей, которые пытались сбежать, и видел, как это происходит на самом деле. Все не так, как вам говорят.
– А почему Сольвейг хотели арестовать, а не убить как беглеца?
– Арест – это особая мера наказания. Она не просто беглец. В таких, как Сольвейг, «Единое Око» видит угрозу системе. Она вмешивается в политику, ведет за собой людей, а не просто сбегает ради свободы.
– А что случается с теми, кого им удалось арестовать? – нехотя спросил я.
– Сначала их пытают. После чего сажают в карцер на несколько месяцев. Они заставляют заключенных мучиться, сходить с ума. Они убивают их медленно и жестоко.
– Но почему?! Почему они просто не избавятся от такого человека, как от беглеца, и так же не объявят об этом?
Вигман Адальберт, посмотрев на меня, ответил:
– Они считают, что смерть в перестрелке – это слишком большая честь для тех, кто ставит под угрозу их систему. Слишком легкая смерть… Поэтому Игг Манне, когда узнал о том, что я спас ее и она жива, решил расправиться с ней самостоятельно… – на пару секунд он задумался, а потом продолжил. – Если людям станет известно, что существуют такие, как Сольвейг… Это будет начало революции.
– Начало революции? – прошептал я. – Подожди, ты думаешь, это возможно?
Он удивленно посмотрел на меня, а потом сказал:
– Кто знает, кто знает…
Наш разговор прервал внезапно появившийся из скалы Барни. Он был сонным, тянулся и тер глаза.
– Эй, Барни, – позвал его Вигман Адальберт, – не хочешь присоединиться к тренировке?
Мой брат тут же оживился и подбежал к нам:
– Конечно хочу! А вы что, уже тренировались? А почему вы не разбудили меня?!
Вскоре появилась Сольвейг. В это время мы стреляли по банкам. Барни никак не мог попасть, да и у меня не очень получалось.
Вигман Адальберт наблюдал за нами, сидя под деревом, но увидев Сольвейг, направился к ней со словами:
– Ты прекрасней рассвета, Солнечный Свет.
Она улыбнулась и ответила:
– Благодарю тебя, Воин Благородный и Светлый, – это были их имена на древнем языке.
– Не хочешь вспомнить былое? – спросил Вигман, протягивая ей пистолет.
Она молча взяла оружие и за пару секунд сбила все банки. Мы с братом опешили.
– Сольвейг, где ты научилась так стрелять?! – закричал Барни.
Сольвейг, улыбнувшись, ответила:
– Долго рассказывать.
Вскоре Вигман ушел, сказав, что ему нужно еще кое-что подготовить к отправлению. Сегодня мы вылетим на Ингваз. Я задремал, а когда очнулся от ярких лучей заката, то, приоткрыв глаза, никого не увидел.
– Сольвейг… – шепнул я и снова погрузился в царство сна.
– Аск… – донеслось эхом.
Проснувшись, я увидел, что она сидит рядом.
– Мы отправляемся, как только стемнеет, – сказала она, не отрывая глаз от заката. – Все время, что мы провели здесь, было замечательным, согласен?
– Не помню, чтобы когда-то я был счастлив больше.
Она встала и, улыбнувшись, протянула мне руку. Дав ей свою руку, я увидел молочно-голубое свечение между нашими руками.
– Сольвейг, ты видишь это?
– Я чувствую это.
Назад: Чайка
Дальше: Город Правды