Глава 58

Поселок городского типа Яра находился в двухстах километрах от Глуховецка. Если центр поселка составляли аккуратные однотипные кирпичные дома, построенные в семидесятых годах, то окраина представляла собой хаотичную пеструю картину, состоящую из самых причудливых разномастных построек. В основном это были вросшие в землю покосившиеся запыленные избенки, но попадались и добротные двухэтажные дома с банями, гаражами, сараями и летними кухнями за высокими заборами.

Большинство населения поселка были люди среднего и пожилого возраста. Молодежь, не видя в Яре особых жизненных перспектив, покидала родные места, пытаясь устроиться в городах. Оживление в жизни тихой сонной Яры наступало только летом. Неспешная речка с песчаными берегами, лес, грибы, ягоды делали поселок привлекательным для молодых родителей из ближайших городов, привозивших сюда на лето своих отпрысков. Большинство из них везли детей к бабушкам и дедушкам, но были и такие, кто целенаправленно снимал в Яре жилье на весь летний период. Сдать такой публике комнату или дом считалось в Яре большой удачей. Виктор Григорьевич Кузнецов, пожилой вдовец, неожиданно оказался в числе счастливчиков, на чей дом нашлись клиенты, заплатившие сразу за три месяца вперед.

В первых числах июня перед его домом появилась скромная молодая пара – бородатый парень и девушка с короткой светлой стрижкой. Молодые люди вежливо поинтересовались, у кого можно снять на лето дом. Без особой надежды Виктор Григорьевич предложил свой и провел молодых людей по участку. С особым вниманием парочка осмотрела уже много лет пустующий кирпичный гараж, после чего молодые люди поинтересовались стоимостью. Виктор Григорьевич наобум заломил высоченную цену, понимая, что хоть шансов почти нет, но чем черт не шутит! Если вдруг люди всерьез заинтересуются, то хоть будет куда опускаться по цене. Однако парочка, коротко посовещавшись, не торгуясь приняла решение, что им его жилье подходит. Договорились встретиться на следующий день, заключить договор и сразу оплатить аренду за весь срок. Всю последующую ночь Кузнецов почти не спал, переживая, чтобы молодые люди не наслушались «доброжелателей» в поселке и до утра не передумали. Он прекрасно понимал, что его дом хоть и неплох, но место расположения для отдыхающих было крайне неудачным. Далеко от центра, от речки, от магазина, рейсовый автобус ходит лишь три раза в день, да и то с перебоями. За два последних десятилетия вся жизнь в Яре понемногу сместилась западнее центра, а десяток участков, включая дом Кузнецова, постепенно превратились в окраину поселка. Все соседи давно разъехались, кто за бесценок продав свои дома, а кто и просто уехал, бросив все. В общем, добротный дом на отшибе, но в месте крайне неудобном и унылом. После смерти супруги дети давно звали Виктора Григорьевича переехать к ним в Омск, но для начала надо было съездить к ним хотя бы на разведку, чтобы вживую понять, насколько это хорошая затея. Однако поездка все как-то откладывалась, да и с деньгами все обстояло не лучшим образом. И тут вдруг удача. На те деньги, что эта парочка была готова заплатить за аренду, у Кузнецова появилась возможность не только съездить к детям, но и пожить у них пару месяцев, чувствуя себя вполне состоятельным, независимым человеком.

«Только бы они не передумали до завтра!» – беспокойно ворочаясь в кровати, размышлял Кузнецов.

Однако утром, в одиннадцать часов, бородатый парень и девушка уже стояли возле его ворот. Заключив договор и получив деньги, Виктор Григорьевич в радостном возбуждении в течение часа подробно объяснял новым жильцам все особенности пользования домом и бытовыми пристройками, после чего смущенно спросил, когда они собираются въехать.

– Да хоть завтра, если вы не против, – спокойно проговорил парень.

– Я не против. Мне собраться – только подпоясаться, – взволнованно и немного растерянно от свалившейся удачи ответил Виктор Григорьевич.

– Скажите, а как нам быть, если мы вдруг надумаем съехать раньше? – неожиданно спросила девушка. Почувствовав, что старик напрягся, видимо, неправильно истолковав ее вопрос, она весело добавила:

– Я не про деньги. С этим вопросом мы все уже решили. Куда нам ключ деть, если вдруг возникнет такая ситуация? Я просто на всякий случай спросила. Может, кому передать?

– Да чего там передавать! – облегченно воскликнул Кузнецов. – Вон под кадку суньте, и все дела.

Через день к дому Кузнецова подъехал довольно свежий грузопассажирский минивэн Volkswagen Transporterбелого цвета. Он осторожно въехал задом в ворота просторного гаража. Парень и девушка, вылезшие из машины, закрыли ворота и только после этого принялись выгружать многочисленные сумки и пакеты с запасами еды как минимум на пару недель. Перетаскав через заднюю дверь гаража сумки в дом, они устало уселись на лавку у крыльца немного передохнуть.

– Все как ты хотел: дом на краю села, вокруг ни души, высокий забор, каменный просторный гараж, – негромко проговорила Марьиванна. Откинувшись на спинку небольшой деревянной лавки, она с блаженной улыбкой закрыла глаза, подставив лицо лучам яркого солнца. – Что-то не так? Тебя опять что-то беспокоит? – не открывая глаз, спросила она.

– Да с чего ты взяла? Ты же меня сейчас даже не видишь! – удивленно воскликнул Федор.

– Ты очень громко думаешь, когда чем-то встревожен, – рассмеялась Марьиванна.

– Все нормально, я не встревожен. Просто думаю, что единственный недостаток этого места в том, что ближайший телефон только на почте. А это три с половиной километра. При необходимости пешком не набегаешься, а машина будет в работе. Ладно, Викуля, я поехал на базу, пока они не закрылись, буду к вечеру. А ты пока, как нормальная селянка, займись хозяйством, – проговорил Федор и поднялся с лавки.

– Это как? – спросила Марьиванна.

– Ну, не знаю, что там селянки делают? Скотину покорми, кур подои, ну или что-то в этом роде, – проговорил Федор и, чмокнув Марьиванну в лоб, пошел к гаражу.

– Сережа, не перегни палку с ролью городского придурка! А то получится так, как во Владивостоке! – крикнула ему вслед Марьиванна.

Федор беззаботно махнул рукой и исчез в гараже. Через пару минут белый минивэн выехал из ворот гаража и унесся по пыльной дороге. Слова Марьиванны заставили Федора вспомнить о странном полугодовом периоде жизни во Владивостоке.