Глава 6

Практика состояла из небольшой приёмной и смотрового кабинета. Доктор Квин сидела, склонившись над столом, и в тусклом свете настольной лампы писала отчёт о вскрытии. Накрытое простыней тело лежало тут же на каталке.

– Салли, куда? – просто спросил мужчина, и доктор, отвлёкшись от бумаг, показала головой на кушетку у стены.

– Позовите Сэнди, – сказала она, наблюдая за тем, как вносят Стэна и укладывают его на указанное место. – Джимми, нужна горячая вода, много.

Отодвинув отчет, она поднялась и приблизилась к кушетке. Помедлив секунду, словно собираясь с мыслями или обдумывая план действий, доктор Квин принялась осматривать Стэна. Её движения были методичны и уверенны, губы и скулы напряжены, а глаза казались совсем чёрными на бледном и измождённом лице. Она осторожно ощупала места, где ткань прилипла к телу, и отошла к умывальнику.

– Снимите с него одежду и, пожалуйста, вывезите кто-нибудь… Уильяма в коридор.

Салли стояла ко всем спиной, но при упоминании имени Прескотта она дёрнула головой и вся как-то странно выпрямилась. Длилось это всего мгновение. Мужчины тем временем начали выполнять поручения доктора. Один принялся снимать со Стэна перепачканные грязью ботинки. Налипшая на них трава привлекла внимание Мёрдок. Такая не росла на газонах жителей Гринбелла, зато в изобилии водилась на болотах. Каким же ветром его могло туда занести?

Не успев как следует подумать об этом, Мэдлин отшатнулась в сторону, пропуская человека, выкатывавшего каталку с телом Прескотта. В нос ударил запах, и пол под ногами Мёрдок качнулся. К горлу подкатила тошнота. Тёплое помещение после проливного дождя, под которым она вымокла насквозь, действовало не слишком ободряюще. Скорее даже напротив. Эм прислонилась к стене рядом с кушеткой и прикрыла рот ладонью.

Появился Сэнди Уоллес, местный ветеринар, широкоскулый и улыбчивый, с короткими седыми волосами. Он деловито закатал рукава и, мягко взяв Мёрдок за плечи, отодвинул в сторону. Она хотела возразить, но лишь молча наблюдала, как Салли начала готовиться – достала из стеклянного шкафа инструменты и пузырьки с прозрачной жидкостью.

– Идёмте, мисс, – обратился к Эм любопытный мужчина, которого вроде бы звали Тимом, и осторожно тронул за рукав.

– Нет, – помотала она головой.

– Прошу вас… мэм, – сказал ей Сэнди, явно не узнав дочь Джеральда Мёрдока.

Отправиться в коридор к Прескотту и снова оставить Стэна одного? Нет, она и так сделала это сегодня дважды, и ничем хорошим это не кончилось.

– Никуда я не пойду, – проговорила она сквозь зубы.

– Пусть останется, – произнесла доктор Квин, не оборачиваясь.

Она стояла, склонившись над Стэном, пока Сэнди, аккуратно орудуя ножницами, продолжал снимать одежду. Когда остатки рубашки были брошены на пол, ко всей остальной одежде, Салли ещё раз осмотрела Флеминга и вынесла заключение:

– Две ножевые раны, одна достаточно глубокая, придётся зашивать. И ещё, возможно, у него сотрясение.

– Значит, всё не так страшно?.. – с надеждой спросила Мёрдок.

– Пока рано делать выводы. Насколько я могу судить, ничего важного не задето, но он потерял достаточно много крови. И я не знаю, с какой силой его ударили по голове, насколько это серьёзно… – она потрогала голову Стэна, в ответ он пошевелился и застонал. – Приступаем, – Салли кивнула своему помощнику и начала готовить инструменты.

Мёрдок почувствовала, как кто-то осторожно тронул её за руку. Обернувшись, она увидела отца О’Грэйди. Он кивнул ей, приглашая следовать за собой.

Бросив тревожный взгляд на Стэна и убедившись, что доктор и ветеринар держат ситуацию под контролем, Мёрдок вышла на террасу, опоясывающую дом, и остановилась у окна, чтобы следить за тем, что происходит внутри. Прислонившись плечом к стене, она достала из кармана брюк портсигар и спички.

– Что вы здесь делаете, пастор? – Эм покосилась на его забрызганную грязью одежду.

Он уселся на верхнюю ступень и сложил локти на колени.

– Сесиль позвала меня.

– Забрать второе тело? – нервно усмехнулась Мёрдок. Руки её дрожали.

– Хочешь, расскажу тебе одну историю? – спросил пастор и, не дожидаясь ответа, продолжил, наблюдая, как капли падают с карниза. – В одном маленьком городке свирепствовала чума. Смерть выкашивала людей, превращая их в уродливые мумии. Не осталось ни одной семьи, которую не постигло бы горе. Лишь семью мельника оно обходило стороной. Пошли слухи, что мельник заключил сделку с дьяволом и что именно из-за этой сделки послал Бог наказание на город. И тогда люди приняли вполне логичное решение – сжечь мельника вместе со всей его семьей и мельницей в придачу. Об этом услышал один странствующий монах, проходивший в тот день через город. Он решил предупредить мельника.

– Предупредил?

– Предупредил, но было поздно. Он сгорел в огне вместе с ними.

– И что, помогло?

– Нет, чума всё равно всех выкосила. Но зато потом, много лет спустя, когда все уже давно забыли о том, что случилось на самом деле, этого странствующего монаха стали почитать за местного святого и просить о заступничестве и охранении от бед.

– К чему вы рассказываете мне об этом?

– Люди боятся того, чего не понимают, и того, против чего они бессильны. И склонны винить в своих бедах других. Особенно тех, кто от них отличен. Ты выбрала сложный и долгий путь, чтобы подружиться с этим городом.

– Может быть, я не хочу дружить с этим городом, где только и разговоров, что о чести, но никто не имеет ни малейшего понятия о том, что такое истинная честь.

– Дай им время.

– Время? А Стэну они дали время? Можете ли вы представить, чего мне стоит сидеть здесь вместо того, чтобы пойти и разнести всё к чертям в кафе Дейзи Лу или где они собираются!

Да. Стэн пытался сказать что-то про ошибку, но какая, к чёрту, может быть ошибка, когда тебя избивают до полусмерти?

Голос пастора отвлёк Мёрдок от этой мысли.

– Насилием не решить… – начал было говорить он.

– А чем решить? Разговорами? Кому нужны разговоры, если в них всё равно никто не верит!

– Насилие порождает ещё большее насилие, Мэдлин.

– И что же, если тебя ударили по правой щеке, подставь левую?

– Людям с горящим сердцем неведомо смирение. Это всё равно что предложить льву не есть ягнёнка. Нет, я просто прошу, чтобы ты не действовала сгоряча. Я не меньше тебя хочу разобраться в том, кто совершил эти преступления и зачем.

– Разве у вас нет мыслей по этому поводу? Мне показалось, что вы здесь знаете всех и каждого.

– Знаю, и поэтому я в ещё большем смятении и не могу не чувствовать свою вину, что где-то упустил, недоглядел, не заметил…

Он замолк и посмотрел в сторону, на припаркованный у дома грузовик. Эм проследила за его взглядом. Тонкая струйка воды стекала из кузова, в котором ещё утром Прескотт вёз какие-то ящики. Для кого? Эм заглянула в окно. Доктор Квин наносила шов. Сэнди стоял рядом, удерживая Стэна за плечи. Пациент слабо пытался сопротивляться. Заметив Мёрдок, ветеринар ободряюще ей кивнул. Она кивнула в ответ и повернулась к пастору.

– Да будет вам мучиться, отец, – произнесла она, откидывая докуренную сигарету, – люди не разочаровывают только в одном случае – когда от них ничего не ждёшь.

– Я не могу от них ничего не ждать, Мэдлин, ведь они моя паства.

– Да-да, стадо баранов, которое нуждается в поводыре.

– Ты дитя нового века. Тебе поводырь не нужен, ты сама знаешь, куда тебе идти. Не все такие, как ты, Мэдлин.

– Вы думаете, мне иногда не хочется, чтобы кто-нибудь взял меня за руку, погладил по голове и сказал: «Посиди здесь, я со всем разберусь?» У меня просто нет выбора. Почему вы улыбаетесь?

– Да разве ты позволишь кому-нибудь разбираться во всём без тебя? Даже сейчас ты всё время смотришь в окно.

– Я беспокоюсь за Стэна и не доверяю здесь никому.

– Салли бывает резкой, и за тот вопрос, который ты задала ей утром, тебе бы точно досталось, будь ты мужчиной. Но она хороший человек и сделает всё, что в её силах, чтобы спасти твоего…

Стук в окно прервал его слова. С другой стороны стекла Сэнди махнул рукой, зовя внутрь.

– Мы сделали всё, что могли, – известила Салли, не взглянув в сторону вошедших в комнату Мёрдок и пастора и продолжая наводить порядок на столике с инструментами. – Остаётся только ждать.

– Как он? – тихо спросила Эм, приблизившись к Стэну.

Он спал. Тревожно подергиваясь и тяжело дыша сквозь полуприкрытые губы. Мёрдок коснулась его лба. Он был холодным и влажным.

– Время покажет, – сухо ответила доктор Квин. – Сейчас ему нужен полный покой и постоянное наблюдение.

– Могу я забрать его домой?

– Нет.

– Вы хотите оставить его здесь? – Мёрдок обвела взглядом комнату, насквозь пропитавшуюся запахом крови, пота и медикаментов, заляпанный грязью пол и дверь, за которой стояла каталка с мёртвым телом.

– Я не для того спасала ему жизнь, чтобы он умер через пару дней от гангрены. – В голосе Салли прозвучали стальные нотки, смешанные с едва скрываемой усталостью. С грохотом она выложила инструменты в раковину и принялась отмывать их. – Сэнди, пусть Джимми позовёт кого-нибудь из слуг, чтобы здесь навели порядок.

– Салли, – тихо позвала Мэд, но она не отреагировала и, закончив с инструментами, начала резкими движениями избавляться от испачканного фартука. – Спасибо…

Доктор замерла и, чуть повернув голову, бросила через плечо:

– Оставь свою благодарность. Я спасла жизнь человека, и только Бог знает, как бы мне хотелось, чтобы их было двое… Патрик, – она обернулась к пастору. – Ты можешь забрать мистера Прескотта. Сэнди, помоги ему. Я вернусь через некоторое время, чтобы проверить состояние пациента. Впереди нас ждёт долгая ночь, – проговорила она тихо, как бы обращаясь к самой себе и ни к кому конкретно.

Вместе с пастором они вышли в коридор, и оттуда донеслись их приглушённые голоса. Сэнди неловко хлопнул Мёрдок по плечу.

– Всё будет хорошо, – ободряюще улыбаясь, произнёс он.

– Спасибо.

Он кивнул в ответ и тоже пошёл к выходу, бормоча себе под нос: «Надо же, не признал малышку Мэдлин!»

Мёрдок осталась наедине со Стэном. Придвинув стул к кушетке, она села на него и, взяв Флеминга за руку, положила голову на его ладонь. Глухое ощущение тревоги ворочалось в груди. Прежде она не чувствовала ничего подобного по отношению к мужчине. Их было много в её жизни, даже слишком. Они приходили и уходили, почти не оставляя следа. С тех пор как Мердок потеряла всё, даже своё имя, из-за любви к итальянскому матросу, она зареклась вообще привязываться к кому-то сильнее, чем того требовали деловые отношения или любовные связи. В её жизни уже давно была только она сама да Казимир Яблонски, который продолжал по старой памяти о ней заботиться, хотя сейчас Мёрдок вполне могла постоять за себя. И вот это происходило снова. То чувство близкой и возможной и такой невыносимой утраты, которое она испытала десять лет назад, осознав, что больше никогда не встретит Луиджи, она чувствовала и сейчас, прижимаясь щекой к ладони Стэна.

– Не бросай меня, Стэн Ли, – прошептала она. – Даже не вздумай, слышишь? Только не сегодня… Сегодня я к этому не готова. Я столько лет искала тебя не для того, чтобы потерять вот так… Как-то глупо и странно… Какого чёрта ты делал на болотах, Стэн?

Мёрдок подалась к нему и заглянула в лицо, прекрасно понимая, что он не ответит. Капли пота блестели на висках и вдоль линии тёмных, коротко стриженных волос. Мёрдок сильнее сжала его руку, не понимая, дрожал он или она. Злость, ощущение собственного бессилия и страх перед неизвестностью сковывали её и одновременно вызывали желание непременно что-то сделать, хоть что, лишь бы не чувствовать отчаяния. Мёрдок не любила это чувство больше всего на свете.

– Господи, – Мэд подняла глаза к потолку, деревянные балки пошли трещинами и были изъедены жуками, – прошу тебя, не забирай его у меня. Я знаю, что не имею права даже просить о таком и вообще обращаться к тебе, но прошу тебя, прояви снисхождение, не забирай его у меня…

Мёрдок уже и забыла, когда искренне и по-настоящему молилась в последний раз. Уж точно не в католическом колледже, где её постоянно запирали в часовне под крышей обдумывать своё поведение и где она молила лишь об одном – послать ей ангела-спасителя, который освободит её из тесной клетки и подарит свободу. В общем-то, так и случилось – из-за скандального романа с портовым матросом Мэдлин не только с позором выгнали из колледжа, но даже собственный отец от неё отказался… Она действительно обрела свободу, но до сих пор не могла ответить на вопрос, счастлива ли она от этого?

Сейчас же дверь с тихим скрипом отворилась, и вошла чернокожая служанка. Стукнув ведром о дощатый пол, она наклонилась и принялась отмывать грязь, принесённую посетителями.

Мёрдок утёрла слёзы украдкой, стараясь, чтобы служанка не заметила, и села ровно на стуле, не выпуская руки Стэна. Появление служанки подействовало на неё отрезвляюще. Мёрдок даже усмехнулась своему отчаянному порыву. «У черты мы все становимся праведниками, – горько подумала она. – Живя не по чести, просим: "Защити, спаси…" Разве так можно?! Какая ложь! Лицемерие! О Стэн…». Она снова обратила внимание на своего избранника, чьё слабое дыхание с хрипом вырывалось из едва подымавшейся груди, и вдруг услышала голос.

– Что ты там бормочешь? – обернулась она к служанке.

Та подняла голову и, бросив быстрый взгляд на лежавшего на столе мужчину, поспешно перекрестилась.

– Простите, мэм, – проглотив половину букв, промычала она и снова вернулась к своему занятию.

Мёрдок вздохнула, наблюдая, как служанка размазывает грязь по дощатому полу. Голову снова вело, мокрая одежда липла к телу. Эм чувствовала озноб, то и дело сменявшийся жаром. Клубившаяся в углах тьма расползалась по комнате, смешиваясь с тяжелым, душным воздухом…

– Мэдлин, – кто-то тронул Мёрдок за плечо. Похоже, она отключилась и даже не заметила этого. Служанка уже ушла, оставив после себя запах мокрой земли и чеснока.

– Пастор, – кивнула Эм, взглянув на склонившегося над ней человека.

– Тебе стоит отдохнуть. Поезжай домой, я побуду здесь.

Вместо ответа Мёрдок просто помотала головой.

– Мне ты тоже не доверяешь? – с мягкой улыбкой спросил он.

– Вам – доверяю, – прошептала она, завороженно следя за движением его губ. – Я не доверяю себе. Пока я здесь, я не наделаю глупостей. Если я переступлю этот порог, я за себя не ручаюсь.

О’Грейди понимающе кивнул, чуть сжав её плечо.

– Я могу составить тебе компанию, если… тебе это нужно.

– Не стоит. Лучше навестите отца. Он там совсем один и не совсем в состоянии… постоять за себя.

– Как скажешь, Мэдлин.

Коснувшись лба Стэна, он покинул комнату. А Мёрдок придвинулась к голове Флеминга и, положив руку на его грудь, принялась считать пульс, прислушиваясь к равномерному дыханию Стэна и звукам, доносившимся извне, – скрипу половиц, голосам, шороху дождя… Где-то вдали Мёрдок вдруг почудился стук колёс поезда.

«Все мы пассажиры, – подумала она, засыпая, – но кто-то едет в конкретное место, а для кого-то дорога и есть цель…»