Сэйди
Запоминаю адрес, пересаживаюсь в свою машину и направляюсь к дому Кортни. Паркуюсь в ряду, легко поместившись между двумя машинами. Выхожу, прихватив ключи Кортни.
В обычной ситуации я не решилась бы на такое, но сейчас меня загнали в угол.
Первым делом стучу. К двери никто не подходит.
Верчу связку в ладони. Подойти может любой ключ. Пробую один — не тот.
Оглядываюсь через плечо. Вижу на границе парка, у самой дороги, женщину с собакой. Женщина нагнулась, убирая собачьи экскременты в пакет. Она не видит меня.
Пробую второй ключ. На этот раз ручка поворачивается. Теперь я на пороге дома Кортни Бейнс. Захожу и запираю за собой дверь. Внутри довольно мило. Все выдержано в одном, весьма впечатляющем стиле: дверные арки, ниши в стенах, встроенные деревянные шкафы. Но в то же время все выглядит заброшенным и нелюбимым. Вещей немного, но в доме не прибрано. Россыпи писем на диване, две пустые кофейные чашки на деревянном полу. Корзина с бельем у подножия лестницы. Детские игрушки в углу комнаты — с ними явно давно не играли.
Зато на стенах фотографии — слегка покосившиеся и запылившиеся.
Подхожу и уже собираюсь смахнуть с них пыль, но в последний момент вспоминаю, что останутся отпечатки пальцев — улики, — и отдергиваю руку. Роюсь в карманах куртки и надеваю зимние перчатки.
На снимках — Джеффри, Кортни и их маленькая дочка. Странно. Если б мы с Уиллом поссорились и разошлись, я убрала бы его фотографии из дома, чтобы они не напоминали о нем ежедневно. Кортни же хранит не только семейные, но и свадебные снимки. Романтические сценки с поцелуями. Интересно, что это значит? Она по-прежнему испытывает к нему чувства? Готова позабыть о его интрижке, разводе и новом браке? Думает, у них все еще есть шанс воссоединиться, или просто тоскует по прошлой любви?
Брожу по коридорам, заглядываю в спальни, ванные комнаты, на кухню. Дом трехэтажный, но тесный. Обстановка спартанская. Кровать в детской спальне разрисована лесными зверушками — оленями, белками и так далее. На полу коврик.
Следующая комната — рабочий кабинет. Подхожу к письменному столу, наугад выдвигаю ящики — сама не знаю, что ищу. Вижу фломастеры, стопки бумаги, коробку с канцелярскими принадлежностями и прочее.
Возвращаюсь вниз. Открываю и закрываю дверцу холодильника. Отдергиваю занавеску и выглядываю наружу — убедиться, что возле дома никого нет.
Как скоро Кортни обнаружит пропажу ключей?
Осторожно сажусь на диван, чтобы ничего не сдвинуть. Просматриваю письма, кладя их обратно в том же порядке на случай, если в этой неразберихе есть какая-то непонятная мне система. В основном там счета и реклама, но есть, например, и заявления в суд. Надпись «штат Мэн» побуждает открыть конверты и извлечь содержимое — по-прежнему в перчатках.
Я никогда не была сильна в юриспруденции, но фразы «ребенок в опасности» и «немедленная передача под опеку» бросаются в глаза. Вскоре я понимаю: Джеффри и Морган пытались добиться полного опекунства над ребенком Джеффри от Кортни.
Мне становится грустно от одной мысли, что кто-то попытался бы забрать у меня Отто или Тейта. Даже не знаю, что сделаю в таком случае. Но одно знаю точно: попытки разлучить мать с ребенком никогда ни к чему хорошему не приводят.
Засовываю документы обратно в конверты, предварительно сфотографировав на телефон, и кладу письма на место. Поднимаюсь с дивана и выскальзываю из дома через парадную дверь. Пока что мои поиски закончены. Не знаю, хватит ли улик, чтобы заподозрить Кортни в убийстве, но их вполне достаточно, чтобы к ней появились вопросы.
Засовываю ключи в карман сумки на молнии. Потом избавлюсь от них. Люди ведь часто теряют ключи, не так ли? Обычное дело.
Я уже на полпути к своей припаркованной на другой стороне улицы машине, когда звонит мобильный. Достаю его из сумки и отвечаю на звонок.
— Миссис Фоуст? — раздается голос в трубке. Не всем известна моя профессия.
— Да, это я.
Женщина на другом конце сообщает, что мне звонят из средней школы. Невольно думаю об Отто, о нашем коротком разговоре по дороге на пристань сегодня утром. Что-то беспокоило его, но он не хотел говорить, что именно. Он пытался что-то мне сообщить?
— Я пробовала связаться с вашим мужем, но у него автоответчик, — говорит женщина.
Смотрю на часы. Сейчас у Уилла лекция.
— Хотела узнать, как там Имоджен. Учителя заметили, что сегодня ее нет на занятиях. Она не забыла про уроки?
Чувствую облегчение от того, что звонят не по поводу Отто. Вздыхаю и отвечаю: «Нет. Видимо, она прогуливает». Не собираюсь ничего выдумывать ей в оправдание.
Тогда женщина не слишком доброжелательно объясняет, что Имоджен обязана ходить в школу и что вскоре она превысит допустимое число пропусков занятий без уважительных причин.
— Миссис Фоуст, вы отвечаете за то, чтобы Имоджен была в школе, — сообщает она. И добавляет, что скоро будет встреча, на которой должны присутствовать я, Уилл, Имоджен, учителя и представители школьной администрации. Попытка исправить ситуацию, так сказать. Если это ни к чему не приведет, то школе придется действовать согласно правовому протоколу.
Закончив разговор, я сажусь в машину, но перед тем как тронуться, отправляю Имоджен сообщение:
Ты где?
Я не жду ответа, но он приходит:
Найди меня.
Имоджен решила поиграть со мной.
Следом приходит несколько фотографий. Снимки надгробий, мрачного пейзажа, склянки с рецептурными таблетками. Это таблетки от фибромиалгии — антидепрессант и анестетик одновременно. Такие принимала Элис. На этикетке — ее имя.
Мне нужно добраться до Имоджен, пока она не совершила какую-нибудь глупость — не приняла необдуманное решение, которое не получится отменить. Набираю скорость, на время выбросив из головы найденные в доме Кортни бумаги. Поиски убийцы Морган придется отложить.
