Камилла
Иногда по ночам я приходила к дому Уилла и стояла на улице в одиночестве, наблюдая. Но Уилл с Сэйди жили слишком высоко. С улицы трудно разглядеть, что делается в их квартире.
Поэтому однажды ночью я вскарабкалась по пожарной лестнице. Оделась во все черное и взобралась на шестой этаж. Совсем как взломщик.
Там, на уровне шестого этажа, я уселась на стальной перекладине прямо за кухонным окном. Заглянула внутрь, но ночью там было совершенно черно — почти ничего не видно. Поэтому я немного посидела, мысленно умоляя, чтобы Уилл проснулся и вышел ко мне. В ожидании решила покурить. Щелкнула зажигалкой, наблюдая за появившимся язычком пламени. Провела по нему пальцем, желая, чтобы стало больно, но боли не было. А мне так хотелось почувствовать хоть что-нибудь, даже боль… Но внутри меня была лишь пустота. Я позволила огню гореть какое-то время, а когда зажигалка нагрелась, взяла ее в ладонь и сжала. Потом разжала и улыбнулась, глядя на результат.
Круглый след от ожога на ладони зло улыбался мне в ответ.
Я приподнялась, пошевелив затекшими ногами. И почувствовала уколы множества крошечных иголок и булавок.
Город вокруг выглядел ошеломительно. Повсюду огни. Вдалеке гудели шумные улицы, сверкали здания.
Я провела там всю ночь. Уилл так и не появился. Наша совместная жизнь не всегда была радужной. Бывали как хорошие дни, так и плохие.
Иногда мы казались идеальной парой. Иногда — несовместимыми, совершенно не ладящими друг с другом.
Как бы хорошо или плохо мы ни проводили время, я все равно понимала: он никогда не узнает меня так же близко, как Сэйди. Потому что женщине номер два в жизни мужчины достаются только объедки со стола, а не полноценный обед, в отличие от первой.
Мне удавалось побыть с Уиллом только в спешке, тайком ото всех. Я научилась хорошенько наверстывать упущенное, чтобы случались особенные моменты. Однажды зашла в пустую аудиторию, застигнув его врасплох. Уилл стоял у стола. Я заперла дверь, подошла, задрала платье до талии, уселась на стол и раздвинула ноги, демонстрируя отсутствие нижнего белья.
Уилл уставился туда округлившимися глазами, разинув рот. Затем пробормотал:
— Ты что, серьезно… Хочешь заняться этим здесь?
— Естественно, — ответила я.
— Прямо здесь? — повторил он, присаживаясь на краешек стола, чтобы убедиться, что мы оба поместимся.
— Разве это проблема, профессор? — Я раздвинула ноги шире.
В глазах Уилла мелькнул озорной огонек. Он ухмыльнулся, словно Чеширский кот:
— Нет. Не проблема.
Когда мы закончили, я слезла со стола, опустила платье и попрощалась, стараясь не думать, куда он пойдет после этого. Нелегко быть женщиной номер два. Нас ждет только презрение окружающих, а не сочувствие. Нас не жалеют — только осуждают. Клеймят эгоистками, интриганками, хитрюгами, хотя мы виноваты только в том, что влюбились. Все забывают, что мы тоже люди. Что и у нас есть чувства.
Порой, когда Уилл прижимался своими губами к моим, поцелуй выходил волшебным, электрическим — сквозь нас словно струился ток. Его поцелуи обычно были страстными, пылкими, но не всегда, и в такие моменты я думала, что наш роман подходит к концу. Я ошибалась. Потому что в отношениях случаются взлеты и падения.
Однажды я обнаружила себя в кабинете психотерапевта: мне нужно было с кем-то поговорить об этом. Я сидела во вращающемся кресле в высокой комнате с окнами от пола до потолка. Тяжелые шторы серого цвета тоже тянулись от потолка до пола. На разделяющем нас журнальном столике стояла ваза с цветами — такая же огромная, как и все остальное здесь. Рядом — два стакана с водой: один для нее, другой для меня.
Я обежала взглядом комнату в поисках часов, но вместо них обнаружила полки с книгами по психическим расстройствам, эмоциональному интеллекту, психологическим играм и дипломы о высшем образовании.
— Расскажите, что случилось, — попросила психотерапевт.
С этого и начался наш разговор. Я поерзала в кресле, поправила блузку и откашлялась, борясь с предательски охрипшим голосом.
— Всё в порядке? — Психотерапевт наблюдала за моими ерзаниями, будто пытаясь поставить себя на мое место.
Я ответила, что всё в порядке. Я не стеснялась, потому что никогда не стесняюсь. Закинула ноги на диван и сообщила:
— Я сплю с женатым.
Психотерапевт была грузной и невозмутимой. Выражение ее лица ничуть не изменилось, разве что левая бровь слегка приподнялась. Брови у нее были густые и тяжелые.
— Вот как? — спросила она совершенно бесстрастным тоном. — Расскажите о нем. Как вы встретились?
Я рассказала все, что можно было рассказать о Уилле. И заулыбалась, заново переживая каждый миг, один за другим. День, когда мы встретились у монорельса. Его рука на моем запястье. Посиделки в кафе за чашкой кофе. А вот мы стоим у стены какого-то дома: голос Уилла у меня в ухе, его рука на моем бедре…
Но потом настроение испортилось. Я потянулась за платком, вытерла глаза и стала рассказывать, как тяжело быть женщиной номер два. Как одиноко. Я не могла рассчитывать на общение с ним каждый день. Ни звонков «как ты там», ни ночных признаний перед тем, как заснуть вместе в постели. Не с кем поговорить о своих чувствах. Я старалась особо не думать об этом. Но если вас столько раз назовут именем другой женщины, рано или поздно разовьется комплекс.
Психотерапевт посоветовала порвать с ним. Закончить отношения.
— Но он говорит, что любит меня, — возразила я.
— Мужчина, готовый изменять жене, часто дает обещания, которые не может сдержать. Фраза «я люблю тебя» — своего рода ловушка. Изменщики обычно мастера манипуляций. Вполне возможно, что он говорит это для того, чтобы вы не порвали с ним. У него есть и жена, и любовница. Его все устраивает.
И хотя психотерапевт имела в виду совсем другое, ее слова меня утешили. Уиллу незачем расставаться со мной.
Уилл никогда не расстанется со мной.
