Мышка
Давным-давно жила-была женщина. Ее звали Фальшивая Мама. Конечно, на самом деле это не было ее настоящим именем, но Мышка называла ее именно так, пусть и не в лицо.
Фальшивая Мама была симпатичной длинноволосой шатенкой с хорошей кожей и широкой улыбкой. Она нарядно одевалась: например, в рубашки с отложным воротником и блестящие топы, которые заправляла в джинсы, чтобы они не торчали неряшливо, в отличие от одежды Мышки. Она всегда выглядела собранной, всегда с иголочки.
Мышка с отцом не наряжались — за исключением Рождества и когда отец уезжал по работе. Мышка считала нарядную одежду неудобной, сковывающей движения.
Девочка не подозревала о существовании Фальшивой Мамы до того вечера, когда она появилась в доме. Отец никогда не говорил о ней. Мышка решила, что, скорее всего, он встретил ее и сразу привел домой. Впрочем, девочка не расспрашивала отца, а сам он молчал.
В тот вечер, когда появилась Фальшивая Мама, отец вернулся как обычно. Как правило, он работал прямо из дома, сидя в комнате, которую называл «офисом». Хотя у него имелся и другой офис — где-то далеко в большом здании, которое Мышка видела только однажды. Но он ездил туда не каждый день, в отличие от отцов других детей. Вместо этого оставался дома, закрывался в кабинете и почти целый день говорил с клиентами по телефону.
Но иногда ему приходилось ездить в другой офис. Как в тот день, когда он привел домой Фальшивую Маму. А иногда приходилось ездить по делам, и тогда отец исчезал на несколько дней.
В тот вечер он пришел один, поставил портфель у двери, повесил пальто на крючок. Поблагодарил живущую через дорогу пожилую пару за то, что они присматривали за дочкой, и проводил их до двери. Мышка следовала за ним по пятам.
Они вместе смотрели, как старики с трудом переходят дорогу и возвращаются к себе. Похоже, им нелегко. Даже больно. Мышке не хотелось когда-нибудь стать старухой.
Когда они ушли, отец закрыл дверь, повернулся к ней и сказал, что у него для нее сюрприз, и пусть она зажмурится.
Мышка была уверена, что этот сюрприз — щенок, которого она умоляла купить с того самого дня, как они прошли мимо витрины зоомагазина: белый, большой, пушистый. Тогда отец сказал «нет»: щенок — это слишком хлопотно. Но он мог и передумать. Иногда он уступал, когда Мышке очень хотелось чего-нибудь, потому что Мышка — хорошая девочка. Отец не баловал ее, но радовался, когда она была счастлива. А щенок сделал бы ее очень-очень счастливой.
Мышка закрыла глаза ладонями и зачем-то перестала дышать. Она внимательно прислушивалась к звукам с другого конца комнаты, в ожидании тявканья и поскуливания. Но ни тявканья, ни поскуливания не раздавалось.
Вместо этого она услышала звук открывающейся и захлопывающейся входной двери. Мышка поняла, что это значит: отец вышел забрать щенка из машины. Ведь тот не мог прятаться в чемодане. Он остался в машине, чтобы стать сюрпризом для Мышки…
Девочка ждала с широкой улыбкой на лице, коленки дрожали от нетерпения. Она с трудом сдерживалась, продолжая жмуриться.
Мышка услышала, как захлопнулась дверь. Отец откашлялся.
— Открой глаза, — его голос был полон радостного предвкушения. Даже зажмурившись, Мышка знала, что на его лице тоже сияет улыбка.
Девочка открыла глаза — и невольно ахнула, прижав ладонь ко рту. Перед ней был вовсе не щенок.
А женщина.
Ее тонкая рука сжимала руку отца. Их пальцы сплелись, совсем как у мужчин и женщин, которых Мышка видела по телевизору. Незнакомка широко улыбалась большим красивым ртом. Она поздоровалась. Ее голос оказался таким же чудесным, как и ее лицо. Мышка ничего не ответила.
Женщина выпустила руку Мышкиного отца, подошла и присела на корточки, чтобы оказаться вровень с девочкой. Протянула свою худую руку, но Мышка понятия не имела, что делать, а потому просто уставилась на эту костлявую руку. Атмосфера в комнате стала напряженной. Даже дышать стало тяжелее.
— Ну же, не будь невежливой, — сказал отец. — Поздоровайся. Пожми руку.
Мышка послушалась: пробормотала невнятное «привет» и сунула свою крошечную ладошку в ладонь незнакомки.
Отец повернулся и поспешно вышел из дома. Женщина последовала за ним.
Мышка молча наблюдала из окна, как отец выгружает чемоданы женщины из багажника. Так много всего… Она не знала, что и думать.
Когда они вернулись, женщина достала из сумочки шоколадный батончик и протянула ей.
— Твой папа сказал, что шоколад — твое любимое лакомство.
Так оно и было: на втором месте после сдобного печенья «Салерно». Но шоколад — жалкий утешительный приз по сравнению со щенком. Мышка предпочла бы щенка. Но она знала, что не нужно говорить это вслух.
Девочка подумывала спросить незнакомку, когда же она уйдет. Но знала, что и об этом лучше не спрашивать. Взяла шоколад и зажала в потной ладошке, чувствуя, как тот размяк и начал таять. Мышка не притронулась к батончику. Она была не голодна, хотя еще не ужинала. Аппетит пропал.
Среди кучи вещей оказалась и собачья клетка, которая сразу привлекла ее внимание. Клетка была довольно большой. Мышка сразу стала гадать, для какой собаки она предназначена: колли, бассет-хаунда или бигля. Она смотрела в окно, пока отец продолжал таскать вещи, гадая, когда же появится собака.
— А где же твоя собака? — поинтересовалась Мышка у женщины, как отец закончил с багажом и вернулся в дом, заперев за собой дверь.
Но женщина только покачала головой и грустно ответила, что у нее больше нет собаки: умерла совсем недавно.
— Тогда зачем тебе собачья клетка?
Но тут вмешался отец:
— Хватит, Мышка. Не груби.
— Мышка? — переспросила незнакомка. Мышка была готова поклясться, что услышала смешок. — Ну и прозвище для маленькой девочки…
«Ну и прозвище» — вот и все, что она сказала. Непонятно, нравится оно ей или нет.
Они ужинали и смотрели телевизор. Но теперь Мышка устроилась не как обычно — на диване рядом с отцом, — а в кресле в другом конце комнаты, откуда почти ничего не видно. Не то чтобы это имело значение: ей не нравилась передача. Они всегда смотрели спорт, но теперь шло какое-то шоу, в котором взрослые слишком много болтали. Их слова смешили незнакомку и отца, а Мышку — нет.
Все это время женщина сидела на диване с отцом вместо Мышки. Когда девочка осмелилась взглянуть на них, то увидела, что они прижались друг к другу, сплетя пальцы, — как в тот момент, когда незнакомка только-только появилась. Это вызвало у нее странные чувства. Она старалась не смотреть, но невольно бросала взгляд на их руки. Опять и опять.
Когда женщина вышла, сказав, что ей нужно приготовить постель, отец наклонился к дочери и заметил: хорошо, если б она стала называть эту женщину Мамой. Он добавил, что поначалу это покажется странным, и если она против, то ничего страшного. Но, возможно, со временем привыкнет…
Девочка всегда старалась угодить отцу, потому что очень любила его. Ей не хотелось называть эту чужую женщину Мамой ни сейчас, ни потом, но она знала: с отцом лучше не спорить. Это ранило бы его чувства, а Мышке совсем этого не хотелось.
Но у Мышки уже была мама. А это — совсем не она.
Нет, раз отец так хочет, она станет называть его женщину Мамой. По крайней мере, когда она или он слышат. Но про себя Мышка будет звать ее Фальшивой Мамой. Так она решила.
* * *
Мышка была умной девочкой. Любила читать. Знала больше ровесников: например, почему бананы изогнуты, или что у слизняков четыре носа, или что страус — самая большая птица на свете.
Мышка обожала животных. Ей всегда хотелось щенка, но его она так и не получила. Вместо этого ей позволили кое-что другое. После появления Фальшивой Мамы отец разрешил ей выбрать себе морскую свинку. Подумал, что это сделает ее счастливой.
Они вместе отправились в зоомагазин. Мышка влюбилась в своего питомца с первого взгляда. Не щенок, конечно, но все равно в нем было что-то особенное. Отец хотел назвать его Бертом в честь любимого бейсболиста Берта Кампанериса. Мышка согласилась, потому что ничего другого ей в голову не пришло. И еще потому, что ей хотелось порадовать отца.
Вдобавок отец купил ей книгу про морских свинок. В тот же вечер девочка забралась в постель, накрылась одеялом и прочла книгу от корки до корки. Ей хотелось разбираться в теме. Из книги она узнала про морских свинок много нового — например, что они едят и что обозначает каждый писк. И что морские свинки не имеют отношения к свиньям, и что родом они не из Гвинеи, а откуда-то из высокогорных Анд в Южной Америке. Она попросила у отца карту, чтобы знать, где находится Южная Америка, и тот откопал в подвале старый номер «Нейшнл джиографик», принадлежавший еще Мышкиному дедушке. Отец хотел выбросить журналы после дедушкиной смерти, но Мышка не позволила. Они ей нравились.
Девочка прикрепила карту скотчем на стену в своей комнате, встала на кровать, нашла Анды и обвела фиолетовым фломастером. Затем указала на кружок морской свинке, сидевшей в клетке на полу рядом с кроватью, и сказала: «Вот откуда ты родом». Хотя и знала, что именно ее свинка вовсе не из Анд, а из зоомагазина.
Фальшивая Мама всегда называла Берта свиньей. В отличие от Мышки, она не читала книгу о морских свинках. Не понимала, что Берт — грызун и вообще не имеет отношения к свиньям. Не знала, что морских свинок назвали так лишь потому, что они пищали по-поросячьи и кто-то когда-то решил, что они похожи на настоящих свиней. По мнению Мышки, этот «кто-то» сильно ошибался.
Мышка стояла в гостиной и рассказывала все это Фальшивой Маме. Она не хотела выглядеть всезнайкой, но знала многое. Знала длинные сложные слова, могла найти далекие места на карте, могла произнести несколько слов по-французски и по-китайски. Иногда ее распирал такой восторг, что она не могла не поделиться знаниями с окружающими. Она понятия не имела, что должна и что не должна знать девочка ее возраста, и поэтому просто рассказывала то, о чем ей известно.
Это был один из таких случаев.
Но тут Фальшивая Мама часто заморгала. Она молча уставилась на девочку и нахмурилась. Между глаз пролегла морщина — глубокая и широкая, как река.
Но отец Мышки молчать не стал.
Он потрепал волосы дочери, лучась от гордости, и спросил, есть ли вообще хоть что-нибудь, чего она не знает. Мышка улыбнулась в ответ и пожала плечами. Разумеется, такие вещи были. Она не знала, откуда берутся дети, почему в школе бывают хулиганы и почему умирают люди. Но вслух ничего не сказала, потому что понимала: этот вопрос риторический. Еще одно известное ей сложное слово.
Отец посмотрел на Фальшивую Маму:
— Ну разве она не чудо?
— Это точно. Просто немыслимо.
Однако Фальшивая Мама не улыбнулась, в отличие от отца. Ни притворной улыбкой, ни настоящей — вообще никак. Мышка не знала, что и думать. Ведь у «немыслимо» много разных значений.
После этого Мышка решила, что беседа про грызунов и свиней закончена.
Но позже, вечером, когда отца не было рядом, Фальшивая Мама посмотрела ей прямо в глаза и пообещала, что если Мышка еще хоть раз выставит ее дурой перед отцом, то она поквитается с ней сполна. Лицо женщины раскраснелось. Она оскалилась, как бешеная собака, на ее лбу пульсировала жилка, изо рта брызгала слюна, словно у сумасшедшей. Она плюнула Мышке в лицо, но девочка даже не осмелилась поднять руку и утереться.
Мышка попыталась отступить и где-нибудь спрятаться, но Фальшивая Мама вцепилась ей в запястье. Мышка не могла убежать: ее не пускали.
В коридоре послышались шаги отца. Фальшивая Мама поспешно отпустила девочку, выпрямилась, пригладила свои волосы и футболку. Ее лицо снова приобрело нормальный цвет, а губы расплылись в улыбке — в сияющей улыбке. Она подошла к Мышкиному отцу и поцеловала его.
— Как поживают мои любимые дамы? — спросил он, целуя ее в ответ. Фальшивая Мама заверила, что все хорошо. Мышка пробормотала что-то в том же духе, хотя никто ее не услышал: эти двое были слишком заняты друг другом.
Мышка рассказала о Фальшивой Маме своей Настоящей Маме. Уселась напротив нее на край красного тряпичного коврика и налила им обеим по чашке ненастоящего чая. И пока они пили чай с обгрызенным печеньем, Мышка рассказывала, что ей совсем не нравится Фальшивая Мама. Что иногда из-за Фальшивой Мамы она чувствует себя чужой в собственном доме. Что от одного пребывания в комнате с Фальшивой Мамой у нее болит живот. Настоящая Мама посоветовала не волноваться. Сказала, что Мышка хорошая девочка, а с хорошими девочками случается только хорошее.
— Я никогда не допущу, чтобы с тобой случилось что-то плохое, — пообещала она.
Мышка знала, что отцу очень нравится Фальшивая Мама. Знала по взгляду, которым он на нее смотрел. По тому, каким счастливым выглядел. Из-за этого Мышка чувствовала тошноту: Фальшивая Мама подарила ему такое счастье, которое не могла дать Мышка. Хотя раньше они были вполне счастливы вдвоем.
Если отцу нравится Фальшивая Мама, то очень может быть, что она никогда не уйдет. Мышке этого не хотелось. Потому что Фальшивая Мама иногда напрягала ее, а иногда пугала.
Теперь Мышка сочиняла в своей голове истории о плохих вещах, которые происходили с воображаемой женщиной по имени Фальшивая Мама. То она падала со скрипучих ступенек и ударялась головой. То проваливалась в одну из кроличьих нор, исчезая под клочьями меха и шерсти, и не могла выбраться. Или просто исчезала. И Мышке было наплевать, куда и почему.
