Сэйди
Позже, той же ночью, я просыпаюсь. Медленно прихожу в себя и обнаруживаю Уилла в зачехленном кресле в углу комнаты. В сумраке с трудом различаю фигуру — черный контур силуэта и слабое свечение белков глаз. Он сидит, наблюдая за мной. Некоторое время я лежу, еще слишком сонная и растерянная, чтобы спросить, чем это он занят, и предложить ему вернуться в постель. Растягиваюсь на кровати, перекатываюсь на другой бок, увлекая за собой одеяло, и поворачиваюсь спиной к сидящему в кресле Уиллу.
Он сам вернется, когда сочтет нужным.
Сворачиваюсь в позу эмбриона: подтягиваю колени и прижимаю к животу. И задеваю что-то на кровати. Сначала мне кажется, что это плотная подушка Уилла с пенным наполнителем, но вскоре я ощущаю выпуклость позвонков и лопатки. Муж лежит рядом со мной. Без рубашки. Его кожа липкая и теплая на ощупь. Волосы откинуты набок и спадают на шею и на матрас.
Уилл со мной в постели, а не в углу в кресле.
В комнате есть кто-то еще.
И этот кто-то наблюдает за нами — спящими.
Резко сажусь и вглядываюсь в темноту. В горле комок.
— Кто здесь? — пытаюсь спросить я, но удается выдавить только «ах».
Тянусь к прикроватному столику, чтобы повернуть выключатель лампы. Но, прежде чем я успеваю это сделать, до меня доносится тихий размеренный голос. Ее слова тщательно взвешены:
— На твоем месте я бы этого не делала.
Имоджен встает с кресла, подходит и осторожно присаживается на край кровати.
— Что ты здесь делаешь? Тебе что-то нужно? — Стараюсь не выказать тревогу, но притворяться не так-то просто — я в панике. Мне следует почувствовать облегчение, что это Имоджен, а не кто-то чужой, но я не чувствую. Ей нечего делать поздно ночью в моей спальне.
Я уставилась на девушку, пытаясь понять, почему она здесь. Ищу взглядом какое-нибудь оружие… хотя мне тошно от одной мысли, что Имоджен могла прокрасться в нашу спальню, чтобы причинить вред.
— Что-то не так? Хочешь о чем-то поговорить?
Уилл даже не шелохнулся. Спит крепко, как и всегда.
— Ты не имела права, — шипит Имоджен, тихо закипая, — залезать в мою комнату.
Сердце сжимается в груди. Первое, что приходит мне в голову, — соврать.
— Я не заходила к тебе. — Теперь мне стоит вести себя как можно тише. Не хочется, чтобы Уилл знал, куда я ходила. Что вместо того, чтобы принимать ванну, я обшаривала ящики и карманы его племянницы. Уилл назвал бы это вторжением в личную жизнь. Он не одобрит подобный обыск.
— Врунья, — цедит Имоджен сквозь зубы.
— Да нет же! Честное слово, я не заходила к тебе.
Ее следующая фраза — как удар под дых.
— Тогда что там забыло твое вино?
Мое лицо вытягивается. Да, меня поймали на горячем. В памяти всплывает четкая картинка: я ставлю бокал на стол, чтобы без помех обыскать комнату. А потом, убегая второпях, забываю его на столе. Как можно было сделать такую глупость?
— Ой…
Я пытаюсь придумать оправдание, но ничего убедительного не приходит на ум, и я молчу. Никогда не умела хорошо врать.
— Если ты когда-нибудь… — начинает Имоджен. И резко замолкает, оставляя меня теряться в догадках.
Встает с кровати. Теперь она выглядит еще выше, что дает ей преимущество. Она возвышается надо мной, и у меня перехватывает дыхание. Имоджен не слишком крупная девушка; наоборот, худенькая. Но высокая — видимо, гены по отцу: Элис была миниатюрной. Теперь Имоджен совсем близко. Она никогда раньше не казалась такой высоченной. Наклоняется и выдыхает мне в ухо:
— Держись подальше от моей комнаты. — И слегка толкает меня локтем для пущей убедительности.
А потом исчезает. Выходит из спальни, бесшумно скользя по деревянному полу. Значит, и вошла она так же бесшумно.
Я лежу, взволнованная, не в силах заснуть, внимательно прислушиваясь, не вернется ли она.
Не знаю, сколько это продолжается, но в конце концов я уступаю дреме и снова погружаюсь в сон.
