Глава пятнадцатая

Найти карету посреди ночи оказалось невозможно, и Джессу пришлось ехать на полупустой общественной электричке обратно, в сторону солдатских казарм, где он надеялся найти капитана Санти. Он понятия не имел, как отыскать профессора Вульфа, и не хотел отправлять сообщение через кодекс. Кто-нибудь мог все прочесть.

Джесс подошел к охраняемым воротам военной части, и его библиотечный браслет блеснул – значит, его временный статус все еще действовал. Вид автоматизированных статуй, охраняющих территорию, заставил его опять почувствовать страх. Здесь тоже на страже стояли сфинксы, точно такие же, какие охраняли Александрийский серапеум. Они выглядели массивными. Солдат на посту махнул рукой, позволяя Джессу пройти.

Один из сфинксов проследил, как Джесс заходит, повернув свою каменную голову в его сторону. Джесс попытался представить, что тот может с ним сделать. Реальный же сфинкс поднялся со своего пьедестала, на котором лежал, и сделал несколько шагов, провожая его, отчего у Джесса все похолодело внутри, пробрав его до костей, однако сфинкс выглядел разве что любопытным. Быть может, он учуял, что Джесс торопится, а может, почувствовал его страх.

Сфинкс внимательно посмотрел на Джесса в последний раз, а затем вернулся залечь на свое место. Ворота захлопнулись за спиной Джесса.

Разумеется, этим все не закончилось. Внутри территории было еще больше автоматизированных стражников – они стояли вдоль широкой дороги, которая вела к главному входу в казармы, офисы и штаб-квартиры, а также места, где все отдыхали и расслаблялись, так называемый «Улей». Джесс миновал последний поворот, пройдя мимо каменной модели воина-спартанца. Из-за человекоподобного вида машина, однако, не выглядела менее устрашающей, особенно когда ее глаза вспыхнули красным светом и все ее тело дернулось в неестественном движении, а копье повернулось, точно готовое прийти в действие. Копье, кстати, оказалось настоящим, как и меч, который воин держал в другой руке. «А могут ли они составить армию?» – задумался Джесс. Скорее всего. Скорее всего, именно Томас и будет эти машины делать.

Мысль о том, что талант Томаса будут использовать в подобных целях, жутко разозлила Джесса.

На этот раз Джесс вошел через главную дверь, вместо того чтобы использовать задний вход. В баре по-прежнему было много людей, и Джесс замешкался, чтобы собраться с мыслями. Теперь, казалось, посетители вели себя еще более шумно, чем было вечером, да и собралось их еще больше, однако Джесс протиснулся сквозь толпу к тому столику, за которым он сидел вместе с остальными… и где он в последний раз видел Вульфа с Санти.

Теперь никого из них не было, однако, спросив нескольких очень пьяных солдат, Джесс сумел выяснить, как пройти к дому капитана. Оказалось, он расположен неподалеку от главных ворот. Значит, придется собрать всю свою волю в кулак и опять идти мимо каменных статуй, однако на этот раз все механизированные стражи его просто проигнорировали, видимо, проверили его в первый раз.

Джесс чувствовал себя смертельно уставшим, когда наконец отыскал дверь маленького домика Санти и постучал в нее. Уже была глубокая ночь, и ни один нормальный человек не пришел бы в гости, однако капитан открыл дверь и сделал шаг в сторону, приглашая Джесса войти, не сказав ни слова. Даже ничего не спросив. «Что ты тут забыл в такой поздний час?» – следовало бы ожидать от него вопроса.

– Мне нужно поговорить с профессором Вульфом, – сказал Джесс.

Капитан Санти прекратил попытки завязать шелковый халат, однако даже не взглянул на Джесса.

– Самонадеянно, однако верно, потому что он живет здесь. Проходи садись, Брайтвелл.

Санти сказал это своим типичным командным тоном, и Джесс выполнил приказ без колебаний. Санти уселся за стол напротив него. Он сложил на столе руки и посмотрел на Джесса своим непроницаемым взглядом, по которому невозможно было догадаться, о чем думает капитан.

– Вы дадите мне с ним поговорить или мне нужно начать кричать?

– Просто послушай, – сказал Санти. – Я знаком с Вульфом еще с тех пор, когда мы оба были кандидатами. Все знали, что он станет новым руководителем Артифекса, а может, и следующим архивариусом. Он был смелым, умным, находчивым и целеустремленным… Он обладал всеми качествами, какие хочет видеть в своих работниках Библиотека. Однако у него было кое-что еще, чего Библиотека в нем видеть не хотела: воображение.

Терпение Джесса таяло с каждой минутой, и он начал ковырять грубую деревянную столешницу ногтем.

– Вы ведете к чему-то конкретному?

– Вульф осознал, что Библиотека перестала развиваться и двигаться вперед две сотни лет назад. Ничего не менялось. Ничего просто не могло меняться, потому они хотели, чтобы скрыватели выполняли свою работу, а чем меньше новых скрывателей находили, тем сильнее им приходилось держаться за уже имеющихся. Давить на них. Душить их. – Санти медленно покачал головой. – У Вульфа появилась идея, как избавиться от всего этого и выстроить Великую библиотеку заново. Это была гениальная идея.

Джесс уже не чувствовал нетерпения. Капитану Санти удалось привлечь его внимание.

– Его не стали слушать, – озвучил он свою догадку.

– О, еще как стали. Его очень уважали, он занимал важную должность. Все его слушали. Все заинтересовались его исследованием. А потом он пропал.

– Что?

– Пропал. Мне сказали, что Вульфа отправили на задание. А потом на другую миссию, данную ему Артифексом. В конце концов мне сказали никогда больше не спрашивать о нем. А я все равно продолжал. Меня вынудили прекратить.

На груди у Санти был шрам. Раньше Джесс думал, что это боевые шрамы, однако такие обычно выглядели хаотичными и кривыми. Его же шрам был слишком ровным.

Слишком правильным.

– Прошло больше года, прежде чем он снова появился. Посреди ночи. Он выглядел так, словно вылез из адской ямы.

«Целый год…»

– Где он был все это время?

– Он не говорит, и я не спрашиваю. – Санти умолк на секунду. – Его исследования, его личные журналы – все бесследно уничтожили. Ты не найдешь ни единого упоминания о нем в кодексе, хотя Крис написал сотни исследований до того, как оказался в Артифексе. Они стерли все следы о нем из памяти Библиотеки. Он теперь ходячее привидение. Он стал привидением в тот самый день, когда его отпустили.

У Джесса пересохло в горле, и он услышал, как сглатывает, перед тем как сказал:

– Но ведь его сделали руководителем нашего класса. Отправили его на важное задание. С чего им ему доверять… – Он сам себя оборвал. Санти ничего не сказал. – Ему не доверяют.

– Он никогда не был учителем. Они хотели, чтобы Вульф выяснил все ваши тайны и рассказал им. Однако, когда он узнал ваши тайны, он ничего не рассказал. Руководитель Артифекса узнал их другим способом. – Капитан Санти натянуто улыбнулся. – Небольшой бунт Вульфа. Крис должен был погибнуть по пути в Оксфорд. Он для них помеха и риск. Его дни сочтены.

– Но вы все еще с ним.

– Разумеется, – сказал Санти и встретил взгляд Джесса. – Некоторых людей нельзя просто взять и бросить. Я знаю, ты понимаешь, о чем я говорю. Однако, если ты пришел сюда из-за Морган, я не могу позволить тебе уволочь Криса на дно за собой. Это слишком тяжело для него. Он родился в Железной башне. Он прекрасно знает, каково это – жить взаперти в ее стенах.

– Но… – Джесс не думал, что его еще что-то удивит в связи с Вульфом, но этого он не ожидал. – Он скрыватель?

– Он родился там, однако не обладает даром. Его забрали из башни и отдали в приют, когда ему исполнилось десять лет и когда выяснилось, что у него нет дара. Оба же его родителя до сих пор в башне. Его отпустили на свободу.

Спасли и изгнали одновременно. Джесс не мог это осознать. Все, что говорил сейчас ему Санти, совсем не вязалось с тем, что он ожидал услышать. Джесс думал, что знает Вульфа. Все думали, что знают его.

Однако Вульф оказался совсем не тем человеком, каким все его представляли. Никто даже не догадывался об истине.

– Я… я пришел вовсе не из-за Морган, – сказал в конце концов Джесс. – Я понимаю… понимаю, почему вы хотите, чтобы Вульф был подальше от всех этих проблем. Однако я пришел из-за Томаса.

– О боже. – Санти на миг опустил голову на руки, как будто она разболелась из-за Джесса. – Хватит. Хватит всего этого. Он пытался не думать о тебе и твоих друзьях, но ему пришлось, и когда он начал за вас переживать… Я не хочу, чтобы он снова оказался в подобной ситуации. В такой опасности. – Санти умолк, и его взгляд застыл на чем-то за спиной Джесса.

Растерянность и грусть исказили черты лица Санти, и Джесс все понял еще до того, как прозвучал низкий голос Вульфа:

– Это мое решение, Ник. Не твое.

Профессор Вульф был полностью одет. Либо он еще не спал, либо спал в одежде, однако выглядел слишком бодрым и свежим, совсем не как после пробуждения. Профессор уселся на пустой стул за столом, и несколько секунд они с Санти молча смотрели друг на друга.

Санти проиграл в этом поединке. Он покачал головой, поднялся из-за стола и вышел в маленькую кухоньку.

– Вы все слышали? – спросил Джесс.

– Могу догадаться, что он тебе говорил. – Взгляд Вульфа застыл на спине Санти, который начал греметь посудой. – Я пытался вырвать душу из Библиотеки. И проиграл. Прошлое в прошлом. А теперь рассказывай, зачем ты пришел.

– Крис, во имя Амона, не делай этого, – произнес Санти. – Уроки закончились. Забудь обо всем этом.

– Если ты варишь кофе, я буду с молоком, – непринужденно ответил Вульф.

– Я и так это знаю. Джесс?

– Эм… черный без сахара, сэр. – Джесс вырос на кофе, который варил его отец, тот был настолько горьким и черным, что казалось, пьешь ночь. – Спасибо. – Благодарить его казалось вообще абсурдной идеей, однако это вырвалось само. Джесс испытывал диссонанс оттого, что суровый капитан Санти ведет себя так гостеприимно, и он не мог уложить в голове все то, что только что узнал о прошлом Вульфа, Джесс совершенно не был к этому готов.

– Продолжай, – сказал Джессу Вульф. – Что со Шрайбером?

– Когда мы были еще в дороге, Томас показывал мне чертежи. Тогда я особо не придал этому значения, мои мысли были заняты… другими вещами. – Он думал об опасности. О смерти. О Морган, которая вдруг оказалась для него важнее всего остального. – Но дело в том, что он собрал то, что показывал мне на бумаге. Он, должно быть, сделал этот механизм еще до нашего отъезда из Александрии. Он хотел продемонстрировать его вам. Томас надеялся, что вы покажете его руководителю Артифекса.

– Еще одна автоматизированная машина? – Профессор Вульф выглядел скорее скучающим, чем обеспокоенным. Теплый, соблазнительный аромат свежезаваренного кофе разнесся по комнате, и Санти начал разливать напиток. Вульф откинулся на спинку своего стула, когда Санти поставил перед ним одну чашку, а потом вторую перед Джессом. Джесс неторопливо сделал глоток обжигающего напитка.

Затем Джесс снова посмотрел на Вульфа и ответил:

– Нет, сэр. Томас называет это печатным аппаратом.

Вульф как раз подносил чашку ко рту, но замер посреди движения, а потом поставил чашку обратно, не сделав ни глотка. Поставил осторожно. Санти тоже застыл. Джесс не совсем понял почему, однако осознал, что все плохо.

– Печатный, – повторил Вульф. – Объясни.

– Она копирует слова, – сказал Джесс. – С помощью чернил. На бумаге. Он назвал его печатным, потому что он… печатает чернилами на бумаге.

В комнате на миг воцарилась звенящая тишина. Темные, непроницаемые глаза Вульфа буквально впились в Джесса, а потом профессор произнес очень тихим голосом:

– И где этот агрегат сейчас?

– В доме Птолемея, – сказал Джесс. – В подвале.

– А чертежи?

– В личном журнале Томаса.

Профессор Вульф подскочил со своего стула так резко, что перед глазами Джесса на миг превратился в размытое пятно. Его чашка перевернулась, и кофе расплескался по столешнице из темного дерева. Джесс едва ли успел встать из-за стола до того, как Вульф подбежал к двери.

Капитан Санти внезапно преградил Вульфу дорогу, и на лице у него отразилось неподдельное отчаяние.

– Нет! – воскликнул Санти. – Кристофер, не надо.

Вульф опустил плечо и толкнул его, однако Санти был выше, сильнее и явно ожидал подобный ход. Ловким движением Санти поймал Вульфа и, уложив его одним броском на пол, придавил, когда Вульф попытался сопротивляться.

– Не надо. Я не стану наблюдать, как ты уничтожаешь себя. Я видел письмо. Я видел, что написала тебе мать.

– Отпустите его! – воскликнул Джесс и сделал шаг вперед. Из-за этого Санти отвлекся, уставившись прямо на него, и… у Джесса все похолодело внутри. Он сделал еще шаг вперед, хотя здравый смысл и инстинкт самосохранения умоляли его остановиться.

– Шрайбер записал все в своем личном журнале, Ник, – сказал Вульф.

– Но он не брал личный журнал с собой в Оксфорд, – ответил Санти. – Они не могли пометить его, как сделали с журналом Брайтвелла.

– Ты ошибаешься. – Вульф теперь смеялся, однако, кажется, сквозь слезы. – Очень ошибаешься. В Железной башне целый отряд автоматов, которые читают каждое слово. Библиотека видит все. И внимательнее всего они следят за подобными вещами. За печатью. Потому что подобные вещи являются величайшим риском потери власти для них. Чтоб тебя, Ник, отпусти меня!

Санти наконец отодвинулся, и Вульф поднялся на ноги. Санти, однако, все еще стоял между ним и входной дверью, однако теперь Вульф не пытался броситься к выходу. Пока что.

– Ты никогда мне этого не говорил, – сказал Санти. – Про журналы.

– А могло ли это что-то изменить?

– Может быть.

– Они начали все читать после того, как арестовали меня, – сказал Вульф. – Часть нововведений. Я боялся, что ты начнешь писать что-нибудь другое. И если бы ты стал, тебя бы забрали. Я не мог позволить подобному произойти.

– Томас говорит, его изобретение может все изменить, – сказал Джесс. – Так ведь это и есть? Как и ваше исследование, что-то, что может изменить Библиотеку.

– Томас не первый пришел к подобной мысли. Можешь называть это печатью, или копированием, или оттиском чернил, или быстрым набором. Проблески этой идеи систематично уничтожали с тысяча четыреста пятьдесят пятого года, когда Иоганн Гутенберг занимал должность профессора и умер в темнице под серапеумом, – сказал Вульф. – Ник, если ты когда-либо верил мне, то поверь и сейчас: я должен это сделать. Если и есть высший умысел в том, что мне позволено было остаться в живых, то вот он. Чтобы спасти этого мальчишку.

– Я знаю, – сказал Санти. – Мне просто хочется, чтобы ты не вел себя так опасно смело в подобные моменты.

Вульф обнял его. Это был внезапный и полный эмоций порыв, и Санти обнял его в ответ. Джесс понимал, что он наблюдает, потому что тоже испытывал подобное.

Любовь. Любовь и боль от осознания того, что любви недостаточно.

– Я пойду с вами, – сказал Санти. – И не надо со мной спорить, говоря о том, что ты не сможешь меня защитить. Я знаю, что не сможешь. Это не важно. Я иду с вами.

Вульф улыбнулся. Улыбка была в чем-то столь личная, что Джесс отвернулся.

– Тогда одевайся, – сказал ему Вульф. – У нас мало времени.

В доме Птолемея царила тишина, когда они прибыли. Как и на всей улице, хотя в соседних домах кое-где и горел еще свет. Но не в доме Птолемея. Даже светильники, которые прежде всегда оставались включенными ночью над входной дверью, не горели, и статуэтки божеств, охраняющих порог дома, окружала тьма.

– Кто есть внутри? – спросил капитан Санти. Джесс сказал ему. Оставшиеся студенты теперь все занимали комнаты на первом этаже, и Джесс назвал номера комнат и тех, кто в них проживал. – Сначала проверь комнату Шрайбера. Если найдешь там его, приведи сюда. Мы уведем его в безопасное место.

– В какое еще безопасное место? – спросил Джесс. – Мы в Александрии. Каждый сантиметр тут принадлежит Библиотеке!

– Мы разберемся с этим, когда найдем его. Иди. Я пригляжу за улицей. Крис… – Он протянул Вульфу пистолет, и Вульф благодарно кивнул в ответ. – Береги себя.

Санти отошел в тень, и его фигура почти что растворилась, когда Джесс с Вульфом вошли в дом Птолемея.

Ни одна лампа не горела, и, когда Джесс щелкнул выключателем, который должен был все включить, тьма не рассеялась. Лампы редко перегорали, и сейчас это казалось очень уж удачным совпадением. Джесс знал дом Птолемея достаточно хорошо, чтобы ходить по нему во тьме, и он повел Вульфа вниз по коридору, считая двери. Комната Томаса была последней слева.

– Погоди, – шепнул профессор Вульф. Он достал маленький фонарик из кармана и потряс его, чтобы зажечь не очень ярко. Затем, когда Джесс подошел и неспешно открыл дверь, Вульф наклонился и бросил фонарик катиться по полу комнаты, где тот отбросил золотисто-зеленый свет на незастеленную кровать, кучу грязного белья и бланк, который валялся на полу рядом с кроватью.

И еще кое на что, что казалось темным и влажным пятном на подушке.

Джесс сделал шаг вперед и замер, потому что понял, что это. Он учуял резкий металлический запах, точно от заточенного только что клинка.

Кровь.

– Спокойно, – сказал Вульф. – Проверь шкаф.

Джесс распахнул дверцу шкафа, но не нашел там ничего, кроме сложенной одежды и инструментов на полочке. Рубашки и штаны. Джесс проверил под кроватью. Там было недостаточно места, чтобы Томас мог спрятаться.

«Только не мертв. Он не может быть мертв, здесь не так уж много крови». Они все потеряли куда больше крови в Оксфорде, не так ли?

– Внизу, – сказал Джесс. – Он может быть внизу, там, где печатный аппарат.

– Проверь сначала другие комнаты, – сказал Вульф и протянул ему другой фонарик. – Будь осторожен. Постарайся никого не разбудить, если кто-то спит.

Джесс кивнул и выскользнул в коридор. Напротив находилась комната Халилы. Пустая. Ее кровать тоже не была застелена, однако вокруг не было ни намека на драку.

Комната Дарио тоже оказалась пуста. И комната Глен. Никого из них не было на месте.

У Джесса так быстро забилось сердце в груди от тревоги, что он даже пошел проверить свою комнату просто потому, что в какой-то степени надеялся, что найдет там себя, безмятежно спящим, которому все происходящее просто снится… Однако его комната выглядела точно так же, как и тогда, когда он из нее вышел. Все вещи на месте.

Незаселенные комнаты тоже все были пусты.

Значит, подвал. Нервы Джесса готовы были вот-вот сдать, они шли в сторону лесенки, ведущей в подвал. Тут входная дверь распахнулась, и Джесс вздрогнул. Если бы у него в руках оказался пистолет, он бы, вероятно, застрелил Санти: это он скользнул в дом.

Быть может, именно поэтому Санти не дал Джессу оружие в руки.

– Поспешите, – сказал Санти. – Там что-то не так.

– В комнате Шрайбера кровь, – сказал ему Вульф. – Мы идем вниз.

Капитан Санти кивнул, закрыв входную дверь и сказав:

– Они узнают, что мы здесь.

Санти выглядел спокойным сейчас, когда события стали развиваться, и повел их вниз по каменным ступенькам к мастерской Томаса. Здесь тоже не было света. Джесс зажег поярче фонарик, который ему дал Вульф, и кинул через перила в самый центр помещения. Подвал выглядел пустым. Тихим. Ни намека на кровь или же друзей Джесса. Томас подмел всю металлическую стружку, которая валялась на полу.

А потом глаза Джесса метнулись к старой двери в дальнем углу. К той самой, которую они с Томасом запирали на замок.

Замка там теперь не было.

Санти и Вульф ничего не сказали, когда Джесс спустился по лестнице и подошел к двери. Джесс дернул за холодное железное кольцо и открыл ее.

Внутри ничего не было. Ни тел. Ни машины. Ничего, кроме новых царапин на стенах там, где оставил их печатный автомат, когда они с Томасом его затаскивали. Джесс указал на них Санти с Вульфом.

– Поставили на него метку, скорее всего, – сказал Санти. – Телепортировали в архив. Они не смогли бы вытащить ее отсюда по такой лестнице, не сломав. И в подвале не было бы так чисто, если бы ее сломали.

– Куда они всех увели?

– Пойдем выясним, – сказал Вульф. Он развернулся и повел всех обратно наверх по лестнице, движением руки потушив фонарик, когда они подошли к двери общей комнаты. «Он забыл, что та заперта», – подумал Джесс.

Только вот общая комната оказалась не заперта, хотя Джесс и видел, что Санти ее закрывал. Дверная ручка с легкостью повернулась в руке Вульфа, и дверь распахнулась.

– Не двигаться! – приказал голос у них за спиной во тьме, а потом то же самое повторил второй, исходивший с порога комнаты. Санти выругался так тихо, что только Джесс это услышал, а потом поднял руки. – Бросьте оружие! Вы под арестом, распоряжение Библиотеки!

У них не было выбора. Санти и Вульф бросили оружие, а потом Джесс оказался прижат лицом к стене. Рама портрета, который было не видно в темноте, упала и разбилась. Джесс надеялся, что это был портрет руководителя Артифекса.

Джессу быстро связали руки за спиной, а потом его вытолкали на улицу. Вульфа и Санти тоже заковали в наручники, и ничем не примечательная черная карета без номеров появилась на дороге. Одного за другим их затолкали в карету, и в тусклом свете луны Джесс мог разглядеть лишь отряд библиотечных солдат. Не солдат Санти. Лица этих Джесс никогда прежде не видел.

Внутри кареты были металлические скамейки по бокам. Всех усадили туда. Джесс оказался справа, а Вульф с Санти слева, и через несколько секунд двери захлопнулись на замок, а карета дернулась, двинувшись с места. Внутри пахло потом и страхом, а еще чем-то тошнотворным. Единственное крошечное окошко находилось у Джесса над головой, через него внутрь проникал свежий воздух, которого, однако, было недостаточно.

– Куда они нас везут? – спросил Джесс. Санти с Вульфом не ответили.

– Мне жаль, Ник, – сказал Вульф.

– А мне нет, – ответил Санти и скрестил ноги. – Что бы нас теперь ни ждало, каждая прожитая секунда того стоила.

Вульф отвернулся, и, когда сквозь окно на миг в карету просочился свет уличного фонаря, Джесс увидел слезы, текущие по щекам Вульфа.

И при виде них Джесс по-настоящему испугался.

Как бы Джессу ни было страшно ехать в передвижной клетке, еще больше он боялся того, что может произойти дальше, и, когда карета остановилась, он приготовился драться. Джесс не был уверен, удастся ли ему добиться чего-либо кулаками, учитывая, что на нем были наручники. Сбежать было бы невозможно, его бы выследили по этим наручникам. Однако Джесс не готов был и просто молча сдаться.

– Сохраняй спокойствие, – сказал Вульф. Что ж, хотя бы его голос звучал спокойно. – Джесс. Ты меня слышишь?

– А что, если они уже все мертвы? – спросил Джесс. Его голос дрожал, и он ничего не мог с этим поделать.

– Они не мертвы. – Санти, судя по его тону, был в этом уверен. – Может, их бы и убили, если бы были за пределами города. Но здесь этого делать не станут. Не теряй надежду.

«Надежду». Надежду на что? Раньше Джесс доверял Библиотеке, по крайней мере ее идеалам. Раньше Джесс был уверен, что Библиотека несет лишь добро и, более того, желает всем лишь добра. Однако она оказалась прогнившей изнутри, и Джесс не мог больше следовать своей вере в нее.

Дверь кареты распахнулась, и Джесс моргнул, когда увидел внезапно яркий свет.

– На выход, – приказала тень, появившаяся перед ним. – Санти, затем Брайтвелл, затем Вульф. Живо.

Это был солдат Библиотечного полка, без сомнений. С этим командным тоном Джесс был отлично знаком, привык к нему в дороге. Джесс выполнил приказ, хотя со связанными руками выйти из высокой кареты оказалось сложнее, чем он предполагал. В итоге он просто спрыгнул со ступеньки. А потом услышал, как ботинки Вульфа ударили о землю у него за спиной.

Свет немного приглушили, и когда глаза Джесса постепенно привыкли к нему, он различил фигуры солдат вокруг них. Шестеро солдат против троих пленников в оковах. Что ж, по крайней мере они уважали своих пленников.

– Брайтвелл, сюда.

Джесс замешкался было, однако Вульф ему сурово кивнул. Стражник схватил Джесса за локоть и повел его куда-то прочь, пока Санти и Вульфа тоже разводили. Джесс пытался держать спину ровно, когда шел, и, глядя по сторонам, понял, где они: в Александрийском серапеуме, только с той стороны, где Джесс никогда прежде не бывал. Это сторона хорошо охранялась.

С этой стороны пирамиды располагались кабинеты и офисы руководителя отдела Артифекса, а также – где-то неподалеку – других хранителей Библиотеки и самого архивариуса.

– Куда увели профессора Вульфа? – спросил Джесс у солдата, который выглядел не особо старше его самого. Тот не ответил, только зашагал быстрее, когда они прошли вдоль зала, стены которого украшали полки с редкими настоящими книгами, стоящими за стеклом. Отсюда в разные стороны расходились коридоры, точно спицы колеса, и над каждым виднелись традиционные египетские иероглифы, написанные золотой краской. Джессу полагалось восхититься красотой, и в любое другое время он бы восхитился, ведь он идет по коридорам, где веками проживали величайшие умы человечества.

Однако вместо этого Джесс чувствовал лишь отчаяние, злость и страх – а потом почти такой же силы облегчение, когда он заметил приближающуюся к нему группу людей из коридора, над которым был символ Отдела медицины.

Халила подошла к нему первой и обняла его дрожащими руками.

– Слава Аллаху, ты цел! Мы искали тебя, думали, что тебя тоже забрали… Где ты был? – Радость исчезла с ее лица, когда она поняла, что руки Джесса связаны у него за спиной. – Джесс?

Дарио и Глен стояли у Халилы за спиной. На Халиле была теплая полосатая накидка и хиджаб на голове, однако Джесс прекрасно видел, что ее заставили подняться с постели. На Дарио была свободная рубашка и хлопковые штаны, которые, очевидно, являлись его пижамой. На Глен была простая ночная сорочка, а на ее ногах – грязные ботинки, те самые, в которых она путешествовала в Оксфорд.

– А где Томас? – спросил Джесс. У него сдавило горло от тревоги.

Все переглянулись. Дарио положил руку Халиле на плечо.

– Нам сказали, он пострадал во время нападения поджигателей на дом Птолемея. До того как мы хоть что-то сообразили, нас подняли с постелей и привезли сюда.

– Но с вами все в порядке?

Глен сдержанно кивнула.

– С нами все в порядке, – сказала она. Однако даже глаза Глен сверкали от какой-то эмоции, которая напоминала страх. Ей не нравилось все происходящее. Никому из них не нравилось. – Мы спросили, почему Томас не с нами. Нам не ответили.

– Я все узнаю, – пообещал Джесс, когда стражник дернул его, уводя дальше. – Найдите Вульфа и Санти!

Солдат провел Джесса по коридору, который был отмечен символом руководителя Артифекса, и Джессу ничего не оставалось теперь, только как смотреть вперед, потому что вскоре его друзья скрылись из вида.

В этой части серапеума пахло сандаловым деревом и маслами, и в этот поздний ночной час все вокруг пустовало. По обеим сторонам коридора тянулись двери комнат, где виднелись столы, за которыми, вероятно, работали служащие Библиотеки, однако Джесс успел лишь мельком все увидеть, пока его волокли в конец коридора, где находилась огромная, украшенная орнаментом дверь с изображением богини Нут, раскинувшей свои золотые крылья. Дверь была приоткрыта.

И в кабинете за этой дверью стоял руководитель Артифекса. Он прохаживался перед большим золотым столом, по кабинету, выкрашенному в бледно-желтый цвет и украшенному старинными египетскими богами в классическом александрийском стиле. Помимо письменного стола и нескольких стульев в кабинете находились лишь книги. Не бланки – а настоящие старинные фолианты, целые стопки, все разного размера и формы. В кабинете пахло старой бумагой и кожей, эти ароматы даже перебивали запах редких пород древесины от отделки коридора.

Солдат поставил Джесса посреди кабинета и, к удивлению Джесса, снял с него наручники. Руководитель Артифекса ему кивнул.

– Можешь быть свободен, – сказал он солдату. – И закрой дверь.

Дверь захлопнулась с гулким эхом, и Джесс слышал, как лязгнул замок. Бежать было некуда. Понятно, что наручники здесь не нужны.

– Где Томас?

– Давай установим правила, Брайтвелл. Вопросы задаю я, ты же на них отвечаешь, потому что, если не станешь отвечать, тебе придется очень худо. Ну, а потом, если я захочу, то отвечу на один из твоих вопросов. Понятно? – Голос руководителя Артифекса звучал спокойно и холодно, и Джесс нехотя кивнул. – Итак. Почему ты ушел посреди ночи, чтобы найти профессора Вульфа?

Джесс хотел было снова спросить про Томаса, однако осознал, что от этого будет мало толку.

– Я хотел спросить, собирается ли он порекомендовать меня на службу.

– Ты не похож на того, кто так сильно беспокоится о своем будущем в Библиотеке. О, поправочка. Не был похож. Теперь тебе есть о чем беспокоиться.

– Я не смогу вернуться домой, если провалю поступление. Мне нужно было знать наверняка, что он меня не выгонит. – Как научил Джесса отец, лучшая ложь является той, в которой содержится большая доля правды. Если подумать, здесь правдой являлось все, и Джесс услышал, как дрожит его голос, когда он произнес: – Профессор Вульф узнал о моей семье кое-что, о чем я не хотел никому рассказывать. Я думал, из-за этого он не позволит мне работать здесь.

Руководитель Артифекса взял мраморный шарик с полки и начал крутить его между своими скрюченными пальцами.

– Понимаю, – сказал он. – Но если это даже и правда, то почему Вульф и Санти вернулись с тобой в дом Птолемея?

– Я был пьян и очень зол, Вульф просто не хотел, чтобы я шел домой один, поэтому они с капитаном Санти решили меня проводить. Вот и все.

Руководитель Артифекса сложил руки у себя за спиной и внимательно посмотрел на Джесса. Он был старым. У него было очень уж старое, морщинистое лицо. А его глаза казались пронзительными, как льдинки. «Он мне не верит», – подумал Джесс.

– У нас есть причины полагать, что помимо Гийома Дантона, да покоится его душа в вечном мире, в вашем классе был еще один последователь поджигателей. Последователь, который проводил опасные эксперименты под покровом ночи. Ты об этом знал?

– Нет, – сказал Джесс и только потом понял, что руководитель Артифекса говорит о Томасе. Ему стало дурно от этой мысли. – Какого сорта эксперименты?

– Такого сорта, которые приводят к хаосу, пролитой крови и смерти. – Бледные губы руководителя Артифекса дернулись в уголках его седой бороды, однако он не стал отвечать прямо. – И очень странным кажется тот факт, что тебя не было в доме в тот момент, когда прибыли наши люди. Я был уверен, что ты, как и твои друзья, чертовски устал и хотел спать после всех ваших… приключений.

«Приключений». Что ж, можно было назвать все произошедшее и так», – подумал Джесс. Подобное слово, пожалуй, употребил бы человек, который предпочитает, когда кого-либо убивают на расстоянии от него.

– Я ответил на все ваши вопросы, – сказал Джесс. – Теперь скажите мне, где Томас?

В ответ на этот вопрос Джесса одарили долгим-долгим взглядом. Руководитель Артифекса посмотрел на него так, точно обдумывал свои варианты ответа, взвешивал все «за» и «против». Точно как богиня Маат взвешивает души людей на весах, сравнивая душу и грехи человека по тяжести с пером.

– Мне жаль сообщать тебе это, однако молодой человек скончался от ран, которые получил в доме Птолемея. Если верить уликам, кто-то ударил его по голове, когда он лежал в кровати. Быть может, нападавшие унесли его тело до того, как мы его нашли. Быть может, мы все еще его ищем. – Холодные-прехолодные глаза руководителя Артифекса застыли на Джессе, точно прожигая его льдом. – Ну а потом, разумеется, нападавшие вернулись со своими подельниками, чтобы скрыть все следы своего преступления. Нужно ли мне рассказывать тебе все жуткие подробности? Полагаю, ты достаточно умен, чтобы догадаться обо всем сам.

– Томас мертв? – Джесс больше не чувствовал себя таким уж умным. У него в голове не укладывался даже этот простой факт, хотя он боялся, что это может оказаться правдой, учитывая, что он видел кровь в комнате своего друга. – Он не может быть мертв.

– Да, ты его убил, – как ни в чем не бывало ответил руководитель Артифекса. – Ну, или по крайней мере, так гласит официальная версия этой истории. Пьяная драка, которая вышла из-под контроля, вполне себе… обычное дело, в печальном смысле этого слова. А потом ты запаниковал. Ты побежал к профессору Вульфу, полагая, что он поможет тебе скрыть следы преступления. Однако, к сожалению для тебя, юный Шрайбер был еще жив достаточно долго, чтобы успеть позвать на помощь и вызвать библиотечную охрану. Прибывшие солдаты вывели всех из дома Птолемея, ради их же безопасности, разумеется. Увы, но твой друг Томас умер до того, как врачи успели прибыть к нему на помощь.

– Но я не… – Джесс мог бы начать возмущаться и возражать, однако умолк после того, как выпалил три первых слова. Его возражения не принесут никакой пользы. Руководитель Артифекса прекрасно знал, что Джесс не убивал своего лучшего друга. Однако правда заключалась в том, во что хотела верить Великая библиотека. Это и был урок, который стоило давно уяснить.

– Разумеется, ты его не убивал. Однако я могу с легкостью выставить тебя виноватым, и за это ты заплатишь своей жизнью. И Вульф заплатит своей жизнью. И капитан Санти своей, что, конечно же, будет обидно, потому что он очень и очень талантливый в своем деле. – Руководитель Артифекса все это время по-прежнему продолжал вертеть мраморный шарик в своих кривых пальцах, однако теперь он осторожно положил его обратно на маленькую позолоченную подставку на письменном столе. – Твои друзья-студенты тоже могут оказаться в числе подозреваемых в совершенном преступлении.

– Что за бред вы вообще несете? – Джесс с трудом осознал, каким напряженным, мрачным тоном он это сказал. Этот тон напомнил ему тон его отца в тот день, когда Лиама повесили за то, что поймали его с книгой. В тот день сердце отца разбилось на множество осколков, а когда оно снова зажило, стало суровым, как железо.

– С этого самого момента ты станешь моими глазами и ушами, – произнес руководитель Артифекса. – Профессор Вульф – очень опасный человек, который вынашивает опасные планы в своей голове, и, несмотря на то что у него есть могущественные защитники, его можно и нужно остановить. Твой друг Томас оказался под его влиянием и погиб, и в его смерти можно винить лишь Вульфа.

Джесс сжал руки в кулаки и осознал, что сделал это, только когда почувствовал боль. Он заставил себя расслабиться.

– Вы хотите, чтобы я шпионил за Вульфом, – сказал Джесс. – Чтобы я работал на вас, человека, который убил моего лучшего друга.

– Я думаю, что ты умен и сообразителен, думаю, что ты очень способный молодой человек, которого ждет великое будущее в Библиотеке, и что ты сделаешь правильный выбор ради своего же благополучия. Ты знаешь, как поступать практично, потому что вырос в семье, где всегда поступают практично. Томас был умным, но чрезвычайно наивным молодым человеком. Ты не допустишь тех же ошибок, что и он.

– Вы что, и правда верите, что я стану на вас работать?

– О, я думаю, что ты скорее согласишься работать шпионом, чем захочешь оказаться на виселице, как твой брат Лиам, – ответил руководитель Артифекса. Он нажал на какую-то кнопку, расположенную на его письменном столе, и дверь за спиной Джесса распахнулась с металлическим щелчком. Джесс ощутил поток свежего воздуха, ворвавшегося в кабинет. Обернувшись, он увидел двух библиотечных солдат у себя за спиной. Один из них вытаскивал из-за пояса новенькие наручники. – Да или нет, мне нужно услышать твой ответ.

– Как вы можете быть уверены, что я буду докладывать вам правду?

– Ты и правда веришь, что будешь моим единственным источником информации? Если я хоть раз уличу тебя во лжи, ты окажешься на виселице. Да или нет, Джесс. Твое время почти истекло.

Джесс зажмурил глаза на несколько секунд не потому, что был не уверен в своем ответе, а потому, что не хотел больше смотреть на этого старика. У него возникло нездоровое желание, которое он с огромным трудом мог сдержать: ему хотелось схватить мраморный шарик и ударить им руководителя Артифекса по голове, точно как поступили с Томасом.

– Да, – тихо произнес Джесс. – Что мне сказать Вульфу?

– Ты скажешь ему, что я тебя допросил, а потом отпустил. С этого самого момента ты будешь писать мне от руки отчеты, когда будет происходить что-либо интересное, связанное с профессором Вульфом. Ты меня понял? И, как я уже сказал, у меня будут другие докладчики. Я узнаю, если ты попытаешься меня обмануть.

– Почему бы вам его просто-напросто не убить? – поинтересовался Джесс. Теперь он снова открыл глаза, потому что хотел видеть лицо старика, когда тот ответит.

– Определенным врагам иногда лучше позволить уничтожить самих себя. – Руководитель Артифекса обошел свой письменный стол, сел за него и жестом отпустил всех и раскрыл бланк в кожаном переплете, лежавший у него на столе. – Надеюсь в скором времени снова услышать о тебе, Брайтвелл. В очень скором времени.