Глава седьмая

Из-за смерти Гийома Джесс ощущал в душе странную пустоту. Он наблюдал, как медицинские работники завернули тело его друга в чистую белую ткань и завязали аккуратным традиционным узлом. Теперь они унесут тело в саркофаг, который будет отправлен на бальзамирование, если религия Гийома это позволяет. Скорее всего, да, подумал Джесс, потому что парень, вероятно, был католиком.

Джесс продолжал думать обо всех этих действиях, чтобы избежать более болезненных мыслей – о том, что Томас не мог перестать задавать вопросы вроде «Как думаешь, ему было больно?» или «Как думаешь, он понимал, что вот-вот умрет?». Джесс понятия не имел, как отвечать на подобные вопросы, и не знал, как ответы на них, даже если они каким-то образом выяснят правду, могут успокоить кого-то из них.

И стало только хуже, когда Халила внезапно начала рыдать. Даже Глен выглядела подавленной. Это немного удивило Джесса. «Однако главный вопрос заключается в том, – думал Джесс, – почему я почти ничего не чувствую, когда остальные чувствуют столько всего?» Может, виной всему было его воспитание. Может, количество смертей, которые он уже наблюдал в работе контрабандистов на черном рынке.

А может, Джесс просто пытался спрятать все свои эмоции в маленьком, темном уголке, пока не настанет время встретиться с ними лицом к лицу. Точно так же он поступил, когда ему было девять и его старший брат Лиам оказался на виселице. Он концентрировался на делах, которые требовали немедленного выполнения, так долго, как только мог.

Дарио тоже не плакал. Их с Джессом это объединяло. Когда тело Гийома вынесли из транспортировочного зала, Дарио уперся плечом в стену рядом с Джессом и сказал:

– Если кому-то из нас и суждено было умереть, может, и к лучшему, что это он. Его предки-поджигатели родом из страны восстаний. Им не следовало позволять ему приезжать сюда.

Это было лаконичное, хладнокровное и жестокое, но справедливое заявление, и Дарио произнес слова так, что только Джесс мог его услышать.

Джесс кивнул.

– Учитывая все это, ему, должно быть, было чрезвычайно сложно получить возможность попасть сюда в принципе, – сказал Джесс. – Прояви немного уважения.

– Я проявляю, – ответил Дарио. – Однако я смотрю на вещи здраво. У него были секреты. У тебя тоже есть.

Они имели куда больше общего, подумал Джесс, чем каждый из них желал признавать. Джесс никогда не осознавал этого, всегда считал себя хорошим человеком в глубине души. Однако, находясь теперь рядом с Дарио, слыша знакомый голос и знакомые слова от другого человека, он над этим задумался.

– У меня и правда есть секреты. Я тайно полагаю, что ты ублюдок, – сказал он Дарио, хотя и не особо злобно. – Уйди. Я думаю.

– Что ж, для этого дела тебе потребуются все твои силы, – согласился Дарио и подошел к Халиле и обнял ее за плечо. Джесс видел, как она расслабилась, прильнув к Дарио, и вдруг понял, что его совсем не удивляет тот факт, что эти двое тянутся друг к другу. Не удивляет после того, что он видел в транспортировочном зале. Она доверяет этому парню. Почему Халила доверяет Дарио, оставалось для Джесса загадкой, однако было очевидно, что нечто в их взаимоотношениях изменилось.

Взгляд Джесса метнулся к Морган. Все более или менее пришли в себя, однако у Джесса ныло под ребрами, и, кажется, он ушиб колено – не настолько сильно, чтобы это причиняло неудобства, однако достаточно, чтобы оно теперь болело. Он проигнорировал боль. Бывало и хуже.

Однако это удерживало его от того, чтобы идти к Морган.

Когда Джесс поднял свой рюкзак и снова закинул за плечи, к нему подошел Томас. Рюкзак у него уже висел за спиной и тоже причинял ему неудобства, судя по перекошенному от боли лицу Томаса.

– Мы что, оставим Гийома здесь? – спросил он. – Так просто? Никакой… церемонии?

– Мы отправляемся на территорию военных действий, Томас. У нас нет времени на прощальные церемонии.

– И все равно, это кажется…

– Пошли.

Джесс знал, что выглядит нетерпеливым и циничным, однако не мог ничего с собой поделать. Скорбь Томаса нервировала его, как наждачная бумага, трущая кожу, и Джессу хотелось на ком-нибудь сорваться.

Томас печально на него посмотрел, но все же пошел следом, когда Джесс направился к двери. Морган шла рядом с профессором Вульфом. Халила до сих пор шагала вместе с Дарио, но, когда они вышли из транспортировочного зала в широкий кирпичный коридор, она отошла от него и зашагала быстрее, высоко вскинув подбородок. И снова выглядела независимой.

Профессор Вульф вывел всех – теперь всего семерых – в читальный зал Эйлсбери. Как и в Александрии, здесь стояли книжные стеллажи и столы, однако здесь стояла еще и огромная гудящая печь, в то время как в Александрии подобной нужды не было. Джесс не задумывался о погоде до этого самого момента, однако знакомая английская сырость и прохлада тут же напомнили ему о себе. На Джессе была легкая одежда, подходящая для беспощадной жары, к которой он уже начал привыкать, а теперь он понял, что ему не хватает чего-нибудь теплого.

В этом зале и пахло иначе. Те же бумага и чернила, без сомнений, и пыль, но еще едва уловимо в воздухе тут вился запах плесени. А еще чувствовался резкий аромат древесины из камина, тепло от которого не могло обогреть все помещение. Старая зола. Старый налет.

Это место строилось не в качестве еще одного библиотечного помещения – должно быть, в него преобразовали старую церковь в какой-то момент, и оно до сих пор напоминало ту самую церковь. Полки вокруг выглядели на удивление большими, они заняли место святых статуй и алтаря. Библиотека не стала строить новое здание, просто реконструировала что было.

– Все могут идти? – спросил у них Вульф, когда студенты собрались вокруг него. Один за другим каждый кивнул в ответ. – Откройте свои рюкзаки. В них вы найдете две вещи, которые вы сейчас должны надеть. Одна из них – временный бронзовый браслет, он даст вам все права, какими обладают библиотекари на время всей миссии. Вторая – библиотечная мантия. Вы наденете их и будете носить, пока я не разрешу вам их снять. Я не хочу, чтобы англичане или уэльсцы приняли нас за бойцов.

Джесс снова стянул свой рюкзак с плеч, открыл его – и правда обнаружил внутри металлический браслет – бронзовый – с выгравированным на нем символом Библиотеки. В отличие от обычного библиотечного браслета, его можно было снять – символы, которые носили библиотекари, можно было срезать только после прекращения действия их контракта.

Бронзовый браслет означал низшую должность. Когда срок бронзового контракта истекал, работник либо двигался вверх по карьерной лестнице, либо обновлял контракт, либо увольнялся. «Это не по-настоящему, – сказал себе Джесс. – Это временно».

Он снял с руки свой браслет кандидата и застегнул на запястье новый браслет. Мурашки пробежали у него по спине, когда он взглянул на него. «Теперь я один из них». Джесс хотел этого и хочет до сих пор, однако беспокойство от мысли о том, что он скрывался от этого самого символа и боялся его всю жизнь, не исчезло. Он прекрасно понимал, что Библиотека все равно будет продолжать беспощадно преследовать контрабандистов и при первой же возможности с радостью повесит и его, и его отца, и его брата, и даже его мать.

Когда Джесс нацепил матово-золотистую мантию, он почувствовал себя еще более неуютно, думая о своем прошлом. Ткань была очень тонкой, однако это все же лучше, чем ничего, на этом холоде.

Теперь Джесс выглядел как один из них. В точности.

Когда все оделись как полагается, профессор Вульф окинул всех оценивающим взглядом, поправил кое-что кое-где, а потом наконец кивнул.

– Вы готовы, – сказал он. – Делайте то, что я вам говорю. Выполняйте приказы солдат, если вам что-то говорят сделать, и все будет в порядке.

В его словах прозвучало нечто подозрительно похожее на выражение заботы о них, и это, как ничто другое, заставляло Джесса тревожиться о том, что может поджидать их впереди.

Снаружи в огромном, обнесенном стенами внутреннем дворе серапеума оказался целый отряд Библиотечного полка… около восьмидесяти человек. Мужчины и женщины смеялись, болтали, сидели и стояли, проводя время за игрой в карты и кости и другими играми, которые Джесс не узнавал. Атмосфера здесь царила непринужденная, не считая того, что все были одеты в официальную черную форму солдат и были вооружены до зубов. Капитан Санти тоже был среди солдат, он сидел на земле, разговаривая с кем-то и рассматривая карту, которая лежала перед ним.

Капитан поднялся на ноги и свернул карту. Когда он выпрямился во весь рост, обстановка вокруг тут же изменилась. Все напряглись и выстроились в несколько рядов. Все произошло быстро и четко, хаос обратился в порядок за считаные секунды, и Джесс едва успел сообразить, что происходит. Санти не удостоил своих солдат даже беглым взглядом, однако слегка поклонился Вульфу и сказал:

– К вашим услугам, профессор Вульф.

– Благодарю вас, капитан Санти, – ответил ему Вульф. – Какова обстановка?

– Не из лучших. Дождь и лужи, однако у нас есть кареты, которые могут доставить нас до уэльских границ. Однако там нам уже придется играть по чужим правилам.

– А конкретнее?

– Уэльсцы согласились пропустить одну карету в Оксфорд. И даже если все мои солдаты пойдут пешком, придется постараться, чтобы уместить всех ваших студентов в одну, да еще и с книгами, однако я не вижу другого выхода. Теоретически они не обязаны были пропускать кареты вообще. Так что просить большего не имеет смысла.

– Не очень-то хорошо.

– Совсем не хорошо. Однако бывало и хуже, верно? – Белые ровные зубы капитана Санти сверкнули, когда он ухмыльнулся, и уголки губ профессора Вульфа тоже изогнулись в некотором подобии улыбки. – Надеюсь, ваши детишки знают, за какой конец держать оружие.

– Их обучили основам.

– Нам понадобится больше чем основы. Костиган! Выдайте нашим новым друзьям оружие, пожалуйста.

Один из солдат капитана Санти вышел из строя, принес ящик и открыл. Он махнул Джессу, который оказался ближе всех к нему, и, когда Джесс подошел, Костиган сунул ему в руки ремень и кобуру с пистолетом.

– Полностью заряженный, – сказал Костиган. – Хватит на десять не смертельных ранений, потом нужно перезарядить. Дополнительные пули на ремне. Постарайся не подстрелить ненароком своих друзей.

На этом все. Когда Джесс пытался застегнуть свой ремень, стоя на месте, Костиган его нетерпеливо оттолкнул, чтобы следующий мог подойти и взять оружие. Джесс отошел в тень портика, чтобы закончить начатое, но его пальцы похолодели и отказывались подчиняться. Джесс надеялся лишь, что по-прежнему выглядит уверенным и спокойным, однако догадывался, что вид у него скорее испуганный.

Томас остановился рядом с Джессом и начал застегивать свой ремень. Он вытащил и внимательно разглядел оружие с интересом, как человек, который обожает разбирать вещи и смотреть, как они устроены.

– Я никогда не видел таких маленьких ружей, – сказал Томас. Пистолет и правда не выглядел как гладкое, смертельно опасное орудие, какие носили обычно солдаты. Этот был толстый, квадратный и с выпяченным дулом. – Оно стреляет дротиками под напряжением, я видел такие в действии, им можно оглушить человека почти на целый час. – Томас повертел пистолет в руках. – Как думаешь, как тут решена проблема с перегревом? Как-то она должна быть решена, раз сюда помещается катушка, видишь?

– Здесь холоднее, – сказал Джесс. – Может, это оружие для холодной погоды.

Томас многозначительно посмотрел на Джесса.

– Это абсурд, – сказал Томас.

– Знаю.

– Очень интересный вопрос!

– Вопрос для инженеров. – Джесс положил руку на свой пистолет на боку, но не достал оружие. Тот казался теплым под его пальцами. Скорее всего, так только казалось. – Если эти штуки работают, мне все равно как. Хотя я бы предпочел оружие, которое может на самом деле покалечить.

– Потому что ты сумасшедший, – сказал Томас. – Я рад, что у меня нет такого оружия.

– Что ж, ты и правда ужасно стреляешь. – Джесс осознал, что они оба специально продолжают эту бессмысленную беседу, чтобы скрыть свое желание сбежать отсюда. В теории вся сложившаяся ситуация казалась куда лучше, чем на деле.

Костиган закончил выдавать оружие и снова вернулся в строй, солдаты стояли идеально ровной линией. Капитан Санти кивнул Вульфу, и он повернулся к студентам.

– Следуйте за мной, – произнес Вульф и повел всех мимо неподвижных солдат с каменными лицами к паровой карете, поджидающей их, на которой явственно виднелся символ Библиотеки. Карета шипела, выплевывая белесый дым в воздух из своей выхлопной трубы, и в отличие от большинства общественных или личных карет, к каким привык Джесс, не имела никакой резьбы или украшений на дверцах… простая, ничем не примечательная карета, отчего сверкающий металлический символ Библиотеки на ней выделялся еще сильнее.

Когда дверца кареты распахнулась перед ними, внутри тоже не обнаружилось ничего, помимо голого металлического пола и двух сидений впереди для водителя и сопровождающего охранника.

– А где нам сидеть? – спросил у профессора Вульфа Портеро, который забрался внутрь первым.

– На полу, – отозвался Вульф совершенно спокойным голосом, как будто ответ не был и без того очевиден. – Придется потесниться. Устраивайтесь поудобнее. У вас не будет и этой роскоши, когда мы поедем обратно.

Слово «потесниться» подходило для ситуации идеально. Джесс, который забрался в карету последним, еле нашел место, чтобы сесть так, чтобы не очутиться на ногах кого-либо из уже сидевших рядом. Бедный Томас оказался зажат в уголке, и ему явно было еще неудобнее, чем Джессу. По крайней мере, у Джесса за спиной оказалась дверь, к которой он мог прислониться. Могло быть и хуже. И было для тех, кто оказался в самом центре.

Морган и Халила устроились у задней стены. Джесс кивнул Морган, однако она, похоже, этого не заметила.

Халила, однако, заметила и одарила его смелой улыбкой в ответ. Из-за чего Дарио, заметивший это, помрачнел и нахмурился.

– Добро пожаловать на войну, – произнес водитель пугающе жизнерадостным тоном. – Сбоку во флягах есть вода. Лучше попейте. Нам далеко ехать. Если вас укачает, постарайтесь сделать так, чтобы вас вырвало на товарища, а не на меня.

– Как долго ехать? – поинтересовалась Глен с дальнего конца кареты.

– Примерно четыре часа. Так что наберитесь терпения. Мы доставим вас по назначению.

– Может, если нам повезет, даже целыми, – сказал охранник и что-то нажал на своем огромном ружье, из-за чего то резко и звонко щелкнуло.

Водитель кивнул кому-то снаружи кареты.

– Итак, в путь.

– В путь, – подтвердил охранник, и, внезапно дернувшись, карета двинулась вперед. Она быстро набирала скорость, и ее колеса стучали по старой брусчатке, устилающей дорогу. Джесс стиснул зубы, чтобы те не стучали вместе с колесами.

Как и обещал им профессор Вульф, это путешествие обещало быть не из легких.

К тому моменту, как они добрались до уэльской армии, библиотечная карета уже двигалась со скоростью улитки, подпрыгивая и вздрагивая на разбитой, ухабистой дороге, пробираясь сквозь грязь и заросли, так что Джесс был даже рад тому, что не мог ничего разглядеть за окном. Кто-то из сидящих в карете спросил, откуда появился такой жуткий запах, и их охранник с ружьем ответил сдержанно:

– Это война.

В воздухе витала смесь ужасных ароматов, которые заставляли мозг представлять худшее, и Джесс был почти уверен в том, что запах этот указывает на тела непохороненных убитых солдат.

Когда карета наконец-то остановилась, у Джесса все тело болело так, словно он провел последние несколько часов за тяжелой работой, выполняя очередное беспощадное задание профессора Вульфа, и не сомневался, что остальные студенты чувствовали себя точно так же.

– Все на выход, – произнес охранник и распахнул дверь, находящуюся у Джесса за спиной. Джесс едва успел отодвинуться, чтобы не выпасть и не рухнуть прямо в грязь. У него затекли ноги, и тело закололо, когда он шевельнулся, пытаясь восстановить циркуляцию крови и размять одеревеневшие конечности. Пока, держась за грязную дверцу кареты, Джесс помогал выбраться наружу остальным, он понял, что за ними наблюдают.

Уэльсцы разбили лагерь, и вокруг стояли палатки; суровые, опасные на вид мужчины и женщины сидели у палаток на складных стульчиках и натирали свое оружие. Некоторые негромко переговаривались, однако все выглядели напряженными и уставшими и с подозрением наблюдали за новоприбывшими.

На солдатах была зеленая униформа с коричневыми вставками, однако камуфляж выглядел даже правдоподобнее из-за грязи, которая, кажется, была повсюду. Единственным ярким пятном были символы в виде красных драконов, вышитых у каждого на плече. Джесс сердито посмотрел на солдат в ответ, прежде чем помочь выбраться из кареты оставшимся. Когда все наконец вышли, подошли профессор Вульф с капитаном Санти. Санти, как и его отряд, был одет в черное, и золотые символы Библиотеки ярко выделялись у каждого на груди и спине. Он также был вооружен до зубов и двигался увереннее, чем когда-либо прежде. На поле боя капитан Санти определенно чувствовал себя как дома, и ни одна деталь не ускользала от его цепкого взгляда – ни напряженность уэльских солдат, ни их перешептывания, ни их руки, крепко сжимавшие оружие.

– За мной, – сказал профессор Вульф своим студентам, и все зашагали за ним и Санти вдоль грязного поля к середине лагеря. Джесс обернулся и заметил, что библиотечные солдаты собрались вокруг кареты. Часть же мужчин и женщин, составляющих их библиотечный отряд, двинулась вслед за ними.

– Нам и правда нужно столько солдат? В конце концов мы же тоже вооружены, – заметил Томас. В его голосе проскальзывала тревога, однако он делал все возможное, чтобы не выдать своих чувств. Джесс покосился на него. Лицо Томаса выглядело напряженным, однако спокойным.

– Но и уэльсцы вооружены, – отозвался Джесс. – И их учили стрелять по настоящим мишеням.

Томас был не единственным, кто чувствовал себя не в своей тарелке. Каждый из них казался встревоженным, даже Дарио, хотя тот скрывал свое смущение тем, что сердито косился на уэльских солдат, провожающих его взглядом. Халила низко опустила голову, однако, быть может, она сделал так лишь потому, что боялась оступиться на неровной земле.

Морган незаметно подошла ближе к Джессу, настолько близко, что их руки теперь соприкасались, они шли бок о бок. Джесс покосился на нее.

– Ты в порядке? – спросил он у Морган.

– Нет, – ответила она. – С чего бы мне быть в порядке?

Джесс не задумывался о том, каково это – возвращаться домой, когда здесь… война, разруха и все, что было ей знакомо, обратилось в руины. Даже просто то, что Морган глядела по сторонам, не проронив ни слезинки и не дрожа от страха, казалось ему смелым и заслуживающим уважения.

Глен же, с другой стороны, выглядела бледной от холода и влажного воздуха, и на щеках у нее красовались красные пятна. Джессу впервые пришло в голову, что Глен сейчас находится среди своих соотечественников и в то же самое время наверняка чувствует себя лишней. Возможно, среди этих солдат даже есть ее знакомые, наблюдающие теперь за ней, решил Джесс. Глен нынешние обстоятельства, скорее всего, казались не менее некомфортными, чем для Морган.

Никто не пытался подойти к ним или запугать по пути через лагерь. Начался легкий дождик, который сводил с ума в такую холодную погоду. По крайней мере, библиотечные плащи оказались водонепроницаемыми, и Джесс натянул посильнее капюшон, чтобы защититься от дождя, накрапывающего все сильнее, а потом внезапно обратившегося в ливень. Из-за дождя грязь под ногами стала хлюпать еще больше, однако профессор Вульф и капитан Санти продолжали уверенно и быстро шагать вперед, и остальным ничего не оставалось, как спешить за ними следом.

Одетый с иголочки уэльский солдат встретил их у входа в главную палатку и приказал всем вытереть ноги о коврик, прежде чем разрешил войти. Все послушно последовали указаниям, однако Джесс сомневался, что это поможет. Казалось, что грязь перемазала их с головы до ног.

Внутри палатки пол был устлан толстыми коврами, а стены укрыты какой-то тканью, из-за чего здесь оказалось на удивление тепло. Джесс даже не заметил, насколько сильно он замерз, пока не очутился в таком теплом помещении. Профессор Вульф махнул рукой, приказывая своим студентам выстроиться у стены и не мешать. Джесс стянул с головы капюшон и молча встал в сторонку, пока Вульф и Санти обменивались любезностями с уэльским командиром, поджидающим их в центре тента на квадратном коврике рядом с огромным передвижным столом. На столе были разложены карты местности и стратегические чертежи, однако все свернуто так, чтобы скрыть от посторонних любопытных глаз.

Уэльсец оказался ниже, чем ожидал Джесс, и совсем не располагающим к себе. Джесс вряд ли бы приметил подобного человека, если бы встретил его на улице. Мужчина почти что облысел, лишь на затылке у него осталось немного волос, и, несмотря на то что военную жизнь вряд ли кто-нибудь назвал бы полной роскоши и удобств, у него было небольшое пузо. Командир поприветствовал Вульфа и Санти поклоном и пожал каждому руку, а затем предложил горячий кофе, который вызвал у Джесса небывалую зависть.

– Профессор Вульф, ваша репутация вас опережает. Насколько мне известно, вы оказываетесь на войне уже… в десятый раз? – поинтересовался командир, чьи слова удивили Джесса и наверняка и остальных. – Учитывая весь ваш прошлый опыт, неужели вы полагаете разумным приводить своих маленьких цыплят в лисье логово?

Он говорит о студентах, понял Джесс. Голос командира звучал весело, хотя в то же время и серьезно.

– У наших маленьких цыплят острые клювы, – ответил Вульф. – Мне доложили, что вы выдвинули несколько условий в обмен на помощь нам. Надеюсь, вы осознаете, какие проблемы создаете нам и себе, генерал Варлоу. Наше дело чрезвычайно важно.

– Мы сегодня разговариваем исключительно метафорами или я могу говорить начистоту?

– Прошу, говорите.

– Мои солдаты не станут вам помогать, – сказал Варлоу. Теперь Джессу стало совершенно очевидно, почему именно этот мужчина был здесь главным – потому что тот говорил резко и уверенно, отчего казался опасным даже издалека. – Они не станут вам мешать, разумеется, однако и оказывать содействие тоже не станут. Я не отказываюсь от своих слов и от того, что позволю вам пересечь границу, однако вы пойдете одни, и я не могу гарантировать вашу безопасность.

Такое заявление, как знал Джесс, совсем не соответствует правилам, прописанным в законе о военных действиях. Армии обеих воюющих сторон всегда соглашались с тем, что Библиотека придерживается нейтралитета, и всегда обеспечивали безопасность ее сотрудникам. Или же по крайней мере такое убеждение им всегда внушали. И тем не менее ни капитан Санти, ни профессор Вульф не выглядели удивленными от заявления генерала.

– Вы ведь понимаете, что, если что-то произойдет, виноваты будут как Уэльс, так и Англия, – сказал Вульф в ответ. – Вы готовы отвечать за последствия?

– Я по уши погряз в этой кровопролитной войне. Я готов к любым возможным последствиям. – Варлоу серьезно и многозначительно посмотрел на собравшихся в углу студентов. – Уверен, из нас всех именно вам есть что терять, профессор. Какая жалость, что вы привели детей в эту адскую яму.

– В адскую яму, которую создали вы, – произнес капитан Санти. Он впервые подал голос, и взгляд Варлоу остановился на Санти, будто дуло ружья на цели. – Именно вы отказываетесь пощадить город. А теперь вы пытаетесь угрожать профессору и его студентам?

– Разве? – Теперь Варлоу и Санти смотрели друг на друга так, точно это был смертельный поединок. Губы Варлоу изогнулись в ледяной усмешке. – Отдав один-единственный приказ, я мог бы сделать так, чтобы вы, ваш профессор, все ваши студенты и ваши солдаты, а также кареты просто… исчезли. Проще простого. Не найдут никаких тел. Никаких останков. Ни следа. Много чего странного происходит на войне, знаете ли. Это не угроза. Лишь констатация факта.

Профессор Вульф и капитан Санти никак не отреагировали на эти слова. Совсем никак. Джесс покосился на Томаса, а затем на Дарио. Дарио сунул руки под свой плащ, ближе к оружию, что казалось хорошей идеей. У Джесса вспотели ладони, и теперь тепло палатки становилось невыносимым. Удушающим.

Генерал Варлоу замолчал, и воцарилась тишина, которая угрожающе нависла над всеми. Стук капель дождя по крыше становился все громче, и Джесс внезапно осознал, что его правая рука тоже покоится теперь на его оружии за поясом, а левая на рукоятке ножа. Прямо на выходе из палатки стояла стража, однако Варлоу не подумал о том, чтобы оставить хоть одного из своих солдат внутри вопреки тому факту, что численный перевес явно был не в его пользу.

Что говорило об уверенности генерала.

Наконец Вульф улыбнулся. Его улыбка показалась Джессу легкой и непринужденной, а затем профессор уселся на стул, точно чувствовал себя совершенно спокойно.

– Хорошо, что мы понимаем друг друга, – заговорил профессор Вульф. – Имя каждого погибшего профессора написано на стенах Великой библиотеки. И эти имена помнят все студенты. Можете и сами спросить у них. Они без запинки повторят вам каждое имя и каждую войну. – Он повысил голос, совсем чуть-чуть. И добавил: – Кандидат Сеиф. Приведите пример, пожалуйста.

Халила расправила плечи и сделала шаг вперед, и Джесс внезапно почувствовал за нее гордость в этот самый момент. Высоко вскинув подбородок, Халила уверенно посмотрела на Вульфа и произнесла:

– Да, профессор. Профессор Падма Даван была направлена в серапеум в Милане во время войны с Австрией. Она и весь ее отряд были взяты в заложники австрийской армией и убиты. Серапеум оказался уничтожен.

– И как отреагировала на это Библиотека?

Халила тихо добавила:

– Австрии больше не существует.

– И примерно насколько больше были территории Австрии в сравнении с территориями, на которые ныне претендует Уэльс?

– Австрия занимала примерно тридцать три квадратных километра. Уэльс же сейчас занимает территории, примерно равные одиннадцати квадратным километрам.

На этот раз воцарившаяся тишина казалась тяжелее над головой Варлоу.

– Я хочу, чтобы вы понимали, что это тоже не угроза, – сказал Вульф. – Всего лишь краткий экскурс в историю. Благодарю вас, кандидат Сеиф. Можете встать в строй.

Варлоу наклонил голову. Он не испугался, решил Джесс, разве что в его взгляде появилась осторожность.

– Мне жаль, что ваша карета не может двигаться дальше. Мои люди сопроводят вас до ворот пешком, – сказал Варлоу. – Я не могу, разумеется, ручаться за действия английской армии, когда вы окажетесь в городе. Они ведут себя жестоко и голодают. Да и по природе своей они дикари.

Джесс чувствовал, как Глен посмотрела в его сторону, и Морган тоже – возможно, с сочувствием, а возможно, соглашаясь со словами генерала. А еще Джесс понимал, что профессор Вульф тоже будет наблюдать за его реакцией, поэтому заставил себя стоять неподвижно и никак не выдать своих эмоций. Ну а если его щеки немного покраснели, что ж. Он ничего не мог с этим поделать.

– Я уверен, что и у англичан интересное мнение относительно уэльсцев, – сказал Вульф. Он осушил свою кружку кофе двумя глотками и отставил ее, а затем поднялся на ноги. Капитан Санти даже не притронулся к своему напитку, что, как осознал Джесс, тоже было частью стратегии. Вульф всем своим видом показывал, что доверяет Варлоу или же не заботится о своей безопасности. Санти же – что не доверяет генералу ни капельки, и он стоял так, словно был готов отомстить за смерть профессора Вульфа в любую секунду, если кофе вдруг окажется отравленным.

Внезапно Джесс порадовался тому, что им не предложили никакой еды или напитков. «Следовало подумать про яд в первую очередь». Что ж, теперь он ни за что не забудет об этом.

Столько всего произошло в палатке за такой короткий промежуток времени. Джесс, вероятно, еще не понял и половины из всего этого, однако впервые с тех пор, как он попал на обу-чение в Библиотеку, он осознал, сколько всего ему еще нужно выучить и понять и как сильно мир отличался от того, чему учили его в теории.

Вульф и Санти вывели студентов из палатки, обратно под моросящий дождь. Ни профессор, ни капитан даже не вспомнили про капюшоны, и, поколебавшись, Джесс не стал натягивать на голову свой. Дождь потихоньку стихал, хотя тучи и продолжали нависать над головой, серые, точно свинцовые, и угнетающие.

– И что теперь? – спросил Джесс, когда они двинулись к карете. Профессор Вульф проигнорировал его вопрос.

После многозначительной паузы Санти все же ответил:

– Теперь мы идем.

– Но я думал, мы будем передвигаться в карете, пока не загрузим туда книги…

– Это война. Планы постоянно меняются, – сказал Санти. – Теперь ваша задача – переправить книги. Каждый из вас умеет работать с метками и может передавать книги в архив. Учитывая ваше число, работа вполне выполнимая.

– Сэр? Но некоторые из нас не могут транспортировать больше пары книг зараз.

Взгляд капитана Санти посуровел.

– Тогда им нужно больше практиковаться. Хватит болтать, Брайтвелл. Вперед.