Преступление и наказание
Исследования, посвящённые истории инвективы и эвфемизмам, подробно перечисляют кары, которые полагались за богохульства: здесь и выставление у позорного столба, и протыкание языка раскаленным шомполом, и различные церковные покаяния.
В записках Адама Олеария (1603–1671) читаем:
ПВ последнее время порочные, гнусные проклятия и брань были сурово и строго воспрещены публично оповещённым указом, даже под угрозою кнута. Назначенные тайно лица должны были по временам на переулках и рынках смешиваться с толпой народа, а отряжённые им на помощь стрельцы и палачи – хватать ругателей и на месте же, для публичного позорища, наказывать. Однако давно привычная, слишком глубоко укоренившаяся ругань требовала больше надзора, чем можно было иметь, и доставляла наблюдателям, судьям и палачам столько невыносимой работы, что им надоело как следить за тем, что они сами не могли исполнить, так и наказывать преступников.
Дабы брань, ругань и бесчестье не могли совершаться без различия по отношению к незнатным и знатным людям, начальство распорядилось накладывать на виновного крупный денежный штраф (заплатить бесчестье). Сумма штрафа исчислялась, смотря по качеству, достоинству или званию чьему-либо, и называлась окладом. Если у преступника не было возможности заплатить бесчестье, то он выдавался сам головою на дом оскорблённому, и тот мог поступать с ним как угодно. В таких случаях преступника часто превращали в крепостного или публично били кнутом.
С течением времени отношение к богохульствам в большинстве ареалов стало более терпимым, и в некоторых национальных культурах они уступили первое место инвективам иного рода, прежде всего связанным с названиями выделений или с сексом. В специальном исследовании на материале английского языка богохульные словоупотребления «God!», «Jesus!», «Christ!» и «Hell!» заняли последние места в списке из двадцати наиболее резких непристойных инвектив.
Однако, неожиданным образом, английское «Goddamn!», еще недавно считавшееся слабым восклицанием типа французского «Merde!» или русского «Черт побери!», приобрело очень резкое значение, близкое к тому, которое оно имело в Средние века, и теперь, по подсчётам лингвистов, стоит на третьем месте в числе наиболее грубых слов непристойного ряда.
Тем не менее во всем мире Церковь и теперь продолжает числить богохульные восклицания любого рода, в том числе русского «Ей-богу!» или «Чёрт возьми!», тяжелым грехом. Сравним следующее предупреждение из православной «Настольной книги священнослужителя»:
Особенно распространен обычай божбы и поминовения всуе имени Божия или Пресвятой Богородицы <…>, которые используются для придания фразе большей эмоциональной выразительности: «Бог с ним!», «Ах ты, Господи!» и т. д. Еще хуже – произносить имя Божие в шутках, и уж совсем страшный грех совершает тот, кто употребляет священные слова в гневе, во время ссоры, то есть наряду с ругательствами и оскорблениями <…>. Призывание нечистой силы (чертыхания) в гневе или в простом разговоре также греховно.
Вышеперечисленные примеры богохульных словоупотреблений не исчерпывают списка. Более тщательный анализ позволяет обнаружить глубокую связь между явными богохульствами и самыми грубыми непристойными идиомами типа мата. Соответствующие примеры будут рассмотрены ниже, здесь же ограничимся упоминанием о румынском «богохульном мате», которому порой нельзя отказать в известной фантазии и даже, если это слово здесь применимо, изысканности. Дело в том, что в румынской культуре распространена брань «на случай», когда применяемый образ мгновенно рождается в голове ругателя, чтобы тут же быть забытым и никогда больше не употребляться. Таково предложенное румынским информантом «Futu-ti grebluta Maiecii Domnului, cu care ea a adumat stelele!» – «Еб твою в грабли Матери Божией, которыми она собирала звезды!».
