Единение во грехе
Выше уже упоминался клич Маугли «Мы одной крови – вы и я!». Пользуясь религиозной терминологией, с понятными оговорками, можно сказать, что клич Маугли есть призыв к единению всего живого в Боге, создающий чувство причастности, единения в жизни. Чувство же сопричастности в Боге означает стремление к единению с чем-то высоким, зовущим к совершенству.
Инвектива, прежде всего табуированная, тоже, как мы видели, создаёт чувство сопричастности. Но, в той же терминологии, эта сопричастность равнозначна единению во грехе. Если угодно – в дьяволе. Рядовой сквернослов ищет единения с таким же, как он, ни в коем случае не выше. Переходя на другой язык, можно сказать, что матерщинник с помощью мата, к своему полному удовлетворению, обнаруживает, что он и его собеседник находятся в карнавальной атмосфере всеобщей, тотальной «дерьмовости».
Таким образом, в инвективе значительная часть народа находит способ объединиться на основе всеобщей враждебности, ощущения собственной грязности и гнусности.
Данная точка зрения, казалось бы, противоречит тому очевидному факту, что повальная инвективизация речи захлестнула не только Россию, которой многие десятилетия небезуспешно навязывался атеизм, но и Америку, в которой атеизм и сегодня рассматривается чуть ли не как моральное уродство и число атеистов незначительно.
Можно предположить, что ответ на вопрос заключается как раз в этой поголовной религиозности американцев. Религиозность в США стала общим местом, затёрлась, перестала восприниматься как духовное спасение, как средство избежать бесконечной «крысиной гонки» за материальным благополучием. В этой гонке, при всей несомненной привлекательности материального благосостояния, средним американцем овладевает чувство потерянности и растерянности. Нередко он сам этого не осознаёт, но об этом неумолимо свидетельствуют соответствующие психологические исследования.
К этому можно добавить и тот факт, что отношение к сквернословию в США и ряде европейских государств заметно отличается большей, сравнительно с Россией, свободой употребления, о чём ниже будет сказано подробнее.
И при всём при том кое в чём положение с инвективизацией речи в России и США оказывается драматически сходным. Место американского «гнетущего изобилия» в России заняла сначала официальная коммунистическая (большевистская) идеология, а после её падения – всеобщая разъединённость, ощущение потерянности, несчастности, желания хоть чем-то заткнуть пробоину. Ощущение «всеобщей дерьмовости» оказалось здесь как нельзя более кстати.
***
Займёмся теперь собранными из самых разных источников сведениями о том, какими средствами пользуются разнообразные народы, чтобы выразить свои отрицательные эмоции. Как говорится, все мы люди, все мы человеки, то есть ощущаем своё пребывание в этом мире одинаково… Или не одинаково? Сейчас мы увидим, насколько в этом отношении мы своеобразны и изобретательны. К сожалению, в ряде случаев оказалось невозможным избежать ряд повторов, ведь выше уже приводился ряд примеров и сравнений из разных языков.
