Задачи
Выше уже отмечались самые разнообразные функции инвективы. Но их гораздо больше. Попробуем составить их список. Но будем при этом помнить, что он, во-первых, всё равно будет неполным, а во-вторых, часть этих функций можно объединить, просто в таком виде он представляется удобным для изложения в популярном очерке.
1. Самая основная функция инвективы, от которой производны все остальные – это инвектива как средство выражения земного начала, противопоставленного возвышенному, священному. Об этой функции достаточно говорилось выше.
2. Инвектива как возможность получения психологического облегчения («Выругался – и полегчало!»).
3. Инвектива как средство понижения социального статуса адресата, помещение его на самой низкой ступени положения в обществе. Вот несколько таких примеров.
а) Можно просто сопоставить имя вашего оппонента с непристойным словом: «сраный», «ёбаный», английский «bloody», итальянский «maledetto», немецкий «verdammter» и так далее.
б) Можно использовать метафору, перенести на человека название животного: русский «Козёл!», французский «Cochon!» (свинья), японский «Чикусоо!» (скотина), азербайджанский. «Ешак!».
в) Можно обвинить в нарушении общественного запрета: греческий «Пусти!» (гомосексуал), болгарский «Курва!», турецкий«Boinuzlu!» (рогоносец) и др.
г) Можно воспользоваться сниженным словарём, использовав грубый вариант слова: русское «харя» и др.
д) Наиболее экзотический способ выражения своего пренебрежения адресатом принадлежит индейцам племени мохави. У них заклятых враг белых присваивает самому себе (!) кличку «гнусный белый», а мужчина, поссорившийся с женщиной, объявляет, что его отныне зовут «Вульва, чёрная, как уголь» (мохави уверены, что от длительного употребления определенные органы темнеют). Узнав об этом, его противница требует, чтобы теперь её, в свою очередь, называли «Чёрные яйца». Напрашивается аналогия с русским анекдотом, в котором рассерженный продавец, не желая терпеть капризы покупателя, но не смеющий и нагрубить, говорит: «Слушайте, встаньте вы на моё место, и тогда пошёл я к ебене матери!»
Все остальные функции так или иначе вытекают из первых трёх и в большинстве случаев соприсутствуют с остальными.
4. Парадоксальным образом статус адресата можно понизить с противоположной целью – установления дружественного контакта между людьми одного социального положения. Обыкновенно это жизнерадостные обращения типа «Привет, падла, что-то тебя давно не было видно!». Принцип стратегии говорящих в данном случае ясен: оба человека равны, если любой из них может понизить статус другого и тем самым уравнять их отношения. Обязательное условие здесь: говорящий ожидает, что слушающий не обидится и, в свою очередь, имеет право ответить подобным же образом.
С некоторыми оговорками сюда же можно отнести шутки и анекдоты, содержащие обильную непристойную лексику. В одном американском научно-фантастическом рассказе встречаются земляне и инопланетяне, которым предстоит выяснить намерения друг друга. Землянин возвращается с инопланетного корабля и сообщает:
Мы хорошо поладили. Я убедился, что люди и инопланетяне просто обязаны подружиться, если у них есть хоть малейший шанс. Видите ли, сэр, мы с ними потратили эти два часа, рассказывая друг другу похабные анекдоты…
5. От этой функции несколько отличаются инвективы как средство дружеского подтрунивания или подбадривания. У В. Высоцкого:
Мне инструктор помог – и коленом пинок —
Перейти этой слабости грань.
За обычное наше «Смелее, сынок!»
Принял я его сонную брань.
Разница здесь с предыдущим случаем в том, что отношения несимметричны: ответить матом инструктору ученик никак не может. Но брань тут – «сонная», то есть незлая.
6. Инвектива как средство ритуальной дуэли. Два оппонента могут осыпать друг друга оскорблениями, иногда очень сильными и обидными, исключительно с целью демонстрирования своего бранного мастерства. Подобный пример уже приводился на стр., но там он носил более или менее случайный характер. Приведём ещё более наглядный пример, отмечаемый этнографами у гренландских эскимосов, гималайских шерпов и др. На этот раз речь идёт о дуэльной перебранке двух молодых индийцев времён колониальной Индии:
По мере того, как длилась эта схватка, зрители приходили во всё большее возбуждение и с энтузиазмом аплодировали очередной струе грязных оскорблений. Противники прошлись по всей родословной друг друга, поколение за поколением, и каждый раз находили всё более и более отвратительные подробности, пока, наконец, дворник не был признан победителем. Он проследил родословную своего соперника на протяжении последних двух тысяч лет и представил убедительные доказательства того, что одна из его прямых родственниц по женской линии годами сожительствовала = уже когда овдовела – с полудохлой бычьей лягушкой и этим превзошла свою мать, которая сочеталась законным браком со вполне здоровым хряком и спала с ним. Потерпевший позорное поражение противник понуро выбрался из круга…
В английской культуре существует специальный термин «flyting», под которым понимается перебранка как «дуэль» и одновременно – как средство «завести» разъярённого противника.
Последние годы можно наблюдать возрождение этого жанра в ряде европейских культур. В России это так называемые баттлы (очевидно, от английский «battle»), когда в присутствии группы болельщиков два представителя молодёжной культуры по очереди осыпают друг друга оскоблениями, не стесняясь в выражениях. Жюри объявляет победителя. Широкое развитие Интернета делает такие дуэли достоянием сотен тысяч молодых людей.
7. Это случай, напоминающий 5, но всё же отличный от него. Два человека могут относиться к третьему как к «козлу отпущения», то есть поносить его с обеих сторон и таким образом прийти к желаемому согласию. Речь идёт, таким образом, о том, чтобы «дружить против кого-либо». Прямая брань тут не обязательна, но весьма уместна.
8. Ещё одна родственная предыдущим группа, брань как своеобразный пароль, по которому говорящие узнают «своих».
Соответствующие примеры из газеты «Неделя» и из рассказа В. Крупина уже приводились на стр.
В этой функции употребляются инвективы в составе воровских жаргонов, всевозможных так называемых «блатных музык».
Немного об этой «музыке». Иногда считают, что этим «музыкам» присущ тайный характер. Дескать, ею пользуются с тем, чтобы непосвящённым было непонятно, о чём речь. Это заблуждение: любой уголовный следователь прекрасно владеет всей этой «феней», а «феня» продолжает функционировать. Очевидно, цель у неё другая, которую выразил Р. Киплинг словами своего Маугли, ими он объявлял обитателям джунглей, что он им друг: «Мы одной крови, вы – и я!»
9. Похожа на предыдущую функция самоподбадривания: ведь «корпоративный дух» может распространяться и на самого говорящего. Подбодрить себя в минуту опасности или напряжения можно и без инвективы: вспомним знаменитое гагаринское «Поехали!». Но инвектива здесь очень популярна, она прекрасно помогает заглушить голос сомнения в успехе.
Это очень древняя инвективная функция. В незапамятные времена человек создавал магическую формулу с целью запугать или задобрить могущественных демонов, угрожающих успеху его предприятия. Напрашивается некоторое сходство этой функции с 5 и 6.
К этой же группе самоподбадривающих инвектив можно отнести случаи «синдрома Волка и Ягнёнка» (вспомним дедушку Крылова), когда бранящийся («Волк») возбуждает в себе ненависть к адресату («Ягнёнку»), обвиняя его во всех смертных грехах, что морально облегчает ему расправу с ним. Первый как бы меняется местами со вторым, выступая в роли оскорблённого и теперь осуществляющего акт справедливого возмездия.
Можно разжигать ненависть в себе, а можно – в противнике, причём более или менее теми же средствами. Хороший пример – бой Тиля Уленшпигеля с рыцарем Ризенкрафтом в романе Шарля де Костера:
«По мне, – заговорил он (Тиль. – В.Ж.) – хуже чумы и проказы и смерти те зловредные негодяи, которые, попав в дружную солдатскую семью, ходят со злющей рожей и брызжут ядовитою слюной. Вот почему я с особым удовольствием поглажу этого шелудивого пса против его облезлой шерсти…» Ризенкрафт же ответил так: «Этот забулдыга чёрт знает что наплёл о беззаконности поединков. Вот почему я с особым удовольствием раскрою ему череп, чтобы все убедились, что у него голова набита соломой».
Уместно вспомнить, что Тиль выиграл поединок, просто доведя разъярённого рыцаря своим языком до сердечного приступа.
А вот как описывается похожая ситуация писателем Л. Воляновским. Здесь речь идёт о войнах племени даяков на острове Борнео:
Рукопашные бои были редкостью, но если до этого доходило, даяки вначале применяли методы психологической войны. Осыпали противника бранью, глумились над ним и его родителями, объявляли всем и вся, что отрубленные конечности врага будут использованы для самых низменных целей, а содранная кожа пойдёт на покрывало. Сомнению подвергались также мужские достоинства оппонента, что являлось в этих краях вершиной оскорбления.
Бывает даже, что словесная перепалка служит едва ли не единственным средством разрешения конфликта. Писатель Е. И. Парнов описывает быт неваров прошлых веков – жителей долины Катманду в Непале:
Когда встречаются две армии, они начинают поносить друг друга всякими словами. После нескольких выстрелов, если никто не ранен, войско, подвергшееся нападению, возвращается в крепость, которых здесь множество.
Если читатель думает, что такие «бои» характерны для экзотических племён, то вот выдержка из трудов русского писателя и этнографа XIX века С. Максимова:
Если не удавалось в старину отсидеться за деревянными стенами в городках и надо было выходить в чистое поле, выбирали для этого реку и становились ратями друг против друга. Суздальцы против черниговцев стояли в 1181 году на реке Влене таким образом две недели, смотря друг на друга с противоположных берегов, и переругивались. Припоминали старые неправды и притеснения, укоряли друг друга племенными отличиями, обращая их в насмешку и раззадоривая. Точно так же и под Любечем долго стояли новгородцы противу киевлян и не решались переправиться через реку Днепр, пока первые не были выведены из терпения обидами и грубыми насмешками. Киевский князь Ярослав точно так же в ссоре с тмутараканским Игорем бросил в него бранное и оскорбительное слово: «Молчи, ты, сверчок!» Начали биться. Битва кончилась победой Игоря, а народ стал с той поры, в посрамление бранчливого, подсмеиваться над ним «Сверчок тмутаракан победил».
Все знакомы с картиной И. Е. Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Вот текст этого письма:
Ты, султан, чёрт турецкий, и проклятого чёрта брат и товарищ, самого Люцеперя секретарь. Какой ты к чёрту рыцарь, когда голой жопой ежа не ебьёш. Чёрт высирает, а твоё войско пожирает. Не будешь ты, сукин ты сын, сыновей христианских под собой иметь, твоего войска мы не боимся, землёй и водой будем биться с тобой. Вавилоньский ты повар, Макидоньский колесник, Иерусалимский бравирник. Александрийский козолуп, Великого и Малого Египта свинопас, Армянская злодиюка, Татарский колчан, Каменецкий палач, всего мира подсветит шут, самого аспида внук и нашего хуя крюк. Свиная ты морда, кобыляча жопа, Резницкая собака, некрещёный лоб, мать твою вйоб. Вот так тебе запорожцы высказали, никчёмный. Не будешь ты и свиней христиансикх пасты. Теперь кончая, потому числа не знаем и календаря не имеем, месяц в небе, год в книге, а день такой у нас, какой и у вас, за это поцелуй в сраку нас!
