Глава 4

Место, где их должны забрать, располагалось на побережье тихого океана, поэтому дорога туда занимала достаточно много времени. Спустя два часа после бегства, когда ребенок заплакал, женщина внезапно осознала, что кормить его нечем. Но в первой же деревеньке, куда она вышла, накормили и ее, и ребенка. Более того, женщины привели местную жительницу, у которой тоже был грудничок, и та покормила малыша материнским молоком. И в дорогу ей дали достаточно продуктов, чтобы ни она, ни ребенок не испытывали голода. Так и добралась она с малышом до места. Последние сто километров дались ей особенно тяжело, поскольку отсутствовали населенные пункты, и еду она брала только для ребенка. Как и любой диверсант, она обладала умением увеличивать срок хранения, поэтому малыш чувствовал себя хорошо, в отличие от его опекунши.

К моменту прибытия корабля больше никто из ее группы не появился. Матросы, а потом и воины ее клана, увидев ребенка, поначалу пришли в недоумение, а потом постоянно спрашивали у нее, как так она сумела за такой короткий срок родить. Отнеслись к малышу с небольшой прохладцей, а узнав, что это аркеец, некоторые чуть ли не возненавидели. Но морской путь не занял много времени, и вскоре они прибыли в столицу.

Когда ее привели к помощнику главы клана на разговор, один молодой человек, желая выслужиться или по другой причине, решил отобрать ребенка. В гневе женщина чуть не убила его, сломав обе руки. Вошедший в помещение мужчина увидел в углу своего подчиненного, скулящего словно побитая собака.

— Что здесь произошло? — задал он вопрос.

— Эта…

— Я не тебя спрашиваю, — перебил он его.

Сумико рассказала все, как было, заметив нечитаемый взгляд, брошенный на подчиненного. Да, его племянник, сын младшей сестры, никак не годился на роль воина клана. То, что вспыльчивый еще куда ни что, но неумение определять уровень владения боевыми искусствами людей и не чувствовать опасность, вычеркивало его из списка претендентов на воинов клана. Да еще спеси было хоть отбавляй. А сегодняшнее происшествие стало последней каплей. Выгнав его, помощник главы клана принялся допрашивать женщину.

Сумико не стала ничего скрывать про события в Аркее, кроме одного — ребенка она нашла. Мужчина осмотрел младенца и посмотрел на женщину. Ему очень не нравилась эта ситуация, но он чувствовал, что попытайся он забрать его, то женщина устроит здесь войну, и справиться с ней будет чрезвычайно сложно. Он лучше нее владел боевыми искусствами, но уступал во владении силой. В личном противостоянии он бы ее победил, но далось бы ему это тяжело. Мужчина даже гордился, что его лучшая ученица почти сравнялась с ним, добившись таких успехов. А сейчас, в случае, если кто-то захочет отнять ребенка, она просто двинется прочь, оставляя за собой трупы. В итоге он решил, что пусть императрица разбирается с ней, тем более что женщина потеряна для клана из-за воспитания мальчика.

На следующий день они отправились к императрице. Перед встречей ее телохранители долго проверяли ребенка под неусыпным контролем Сумико. Особенно долго этим занимались лекари, вынеся заключение:

— Сознание этого ребенка пребывает в состоянии овоща. Может быть, он попал под удар силы или еще чего. Вряд ли этот мальчик станет полноценным.

Несмотря на такое заключение, у Сумико даже не закралась мысль его бросить или сделать чего хуже. Взяв ребенка на руки, она прижала его к себе. Малыш, словно почувствовал исходящее от женщины тепло, что-то там заугукал. После этого мужчина ушел на доклад, а она решила покормить малыша, пока есть время перед началом аудиенции. Вот ожидание подошло к концу и ее пригласили в тронный зал.

Войдя, Сумико поклонилась, как того требовал этикет, и стала ожидать решения. Здесь же находилась глава ее клана со своим помощником, который только что завершил доклад. В данный момент только от императрицы зависело, сохранят жизнь малышу или нет. А значит, решалась и ее судьба, ведь в случае отрицательного решения она будет сражаться до конца. Расслабившись, женщина частично вошла в медитативный транс. Но ей этого оказалось достаточно, чтобы почувствовать висящее в воздухе напряжение, ощутить направленные на нее техники силы, чуть ли не увидеть линии, по которым полетят стрелы или арбалетные болты. Автоматически она стала продумывать варианты ухода, которых насчиталось всего три. Подготовила свое тело к немедленным действиям.

— Я довольна твоими действиями Сумико-сан, — наконец-то, заговорила императрица. — Как и было обещано род Тануки получает свой герб. В качестве доброй воли разрешаю тебе воспитывать найденного ребенка и разрешаю взять его в свой род. К родовому гербу дарую тебе замок Хотояма с прилегающей территорией.

— Благодарю, Акеми-сама, — поклонилась женщина.

Императрица дала понять, что аудиенция окончена, поэтому Сумико вышла из тронного зала, сразу же направившись к ее помощнику, чтобы взять бумаги, обдумывая то, что почувствовала в зале. Пусть это длилось всего ничего, но женщина явно ощутила сильнейшее нежелание отдавать эти земли, и если бы не заранее выданное обещание, то ничего бы она не получила.

Когда за диверсанткой закрылась дверь, Акеми задала вопрос заместителю главы клана Самураки.

— Все-таки чего же нам ожидать? И что это было такое? Ей не могли привидеться эти твари?

— У меня нет ответов на ваши вопросы Акеми-сама, — поклонился мужчина. — Она профессионал, поэтому все, что она рассказала, видела лично, — и добавил весьма осторожно: — Я так понимаю, что вам не сообщили об истинном положении в отношении срабатывания артефакта?

— Верно, — ответила императрица, — но так даже лучше. Не пришлось умирать нашим воинам.

Мужчина имел свое мнение по этому поводу, но озвучивать его не стал, тонко почувствовав настроение правительницы. Хуже всего было то, что и глава его клана была полностью солидарна с императрицей в этом вопросе. Но определенные шаги он все же решил предпринять, по крайней мере, в отношении своего рода. А зная, что его жена прислушивается к его советам, существует большая вероятность, что в случае непредвиденного они будут к этому готовы. Во-первых, верить помощнику госпожи Дженнифер нельзя, так как если он обманул в таких вещах, то соврать в менее значимых еще проще. Во-вторых, силами своего рода выяснить, что в данный момент твориться на территории Аркеи. И уже в зависимости от этого планировать дальнейшие действия. Императрица дала понять, что он может идти, а когда он подходил к двери, то завела разговор о новом наложнике, которого приобрела на днях.

Сумико его уже ждала с бумагами. Когда они направились на выход, он сообщил ей, что сейчас она может идти, куда хочет, ибо больше не принадлежит его клану. Женщина и сама знала, что это так, поскольку род ее являлся свободным, но положенные фразы должны быть произнесены. Теперь ей с ребенком предстояло добираться до Осаки, а затем еще сто километров на северо-запад. Первую часть пути они проплыли на корабле, и спустя несколько дней прибыли в город.

Здесь необходимо предъявить бумаги наместнице, чтобы ее род внесли в список знатных родов провинции. Заняло это два дня, и вот, наконец-то, вся бюрократическая волокита завершена, и можно ехать домой. Сейчас женщина шла на рынок, чтобы купить лошадь и небольшую коляску, куда ее запрячь.

Направленное внимание она почувствовала несколько секунд назад, а когда свистнула плетка, просто сделала быстрый шаг в сторону, применив свою одну из любимых техник — силовой захват. Схватив за конец, она с силой дернула, и при этом не сделала никаких движений. Не ожидавший подобного молодой человек полетел на землю прямо под ноги Сумико. Она «в испуге» отодвинулась в сторону, видя как приблизилась молоденькая девушка с еще двумя молодыми людьми.

— Что это с тобой Акейро? — с иронией спросила та вскочившего на ноги парня.

Затем перевела взгляд на Сумико, на ребенка, который как раз открыл свои небесно голубые глаза. Скривившись, словно съела лимон, она бросила презрительный взгляд на них и что-то тихо сказала своим друзьям. Один из них злорадно усмехнулся и сделал небольшое движение рукой. Ожидая нечто подобное, женщина хотела отойти в сторону, как поняла, что воздействие силой направлено не на нее, а на ее ребенка. На краткий миг ее глаза полыхнули яростью, и она чуть повернулась, выставляя силовой щит и отводя тонкую водяную нить в сторону, и тут же повернулась обратно, незаметно выставляя раскрытую ладонь в направлении него. И молодой человек рухнул на землю. Двое оставшихся обнажили катаны, но тут перед ними появилась женщина, не давая тем продолжить то, что они задумали.

— Простите…

Она, видимо, хотела извиниться, но была перебита молоденькой девушкой.

— Амайя, что ты извиняешься перед этой шлюхой? — выкрикнула она и мгновенно сотворила огненный хлыст, которым ударила женщину с ребенком.

Она проделала это настолько быстро и неожиданно, что Амайя не успела ее остановить. Но не Сумико. Огненный хлыст натолкнулся на невидимую преграду, и тут же женщина взяла ребенка в одну руку, вытянув вторую в направлении девушки. И невидимая сила подняла за волосы ту вверх.

— Я Сумико из рода Тануки, глава рода, — тихо произнесла она. — И ты только что нанесла мне оскорбление. Она глава рода? — женщина повернула голову к Амайе.

До молодых людей только сейчас начало доходить, что женщина, владеющая силовыми техниками в чистом виде, на несколько порядков превосходит их. Они с ужасом переводили взгляд с незнакомки на свою приятельницу, тщетно пытающуюся освободиться из силового захвата.

— Нет, госпожа, — и женщина поклонилась. — Род Асукабэ приносит извинения и спрашивает, чем мы можем загладить вину?

Но Сумико ничего не ответила, резко опустив руку. Подвешенная за волосы девушка впечаталась лицом в землю. Амайя бросилась к ней, быстро проведя диагностику.

— Благодарю, — и она глубоко поклонилась женщине.

Все верно. За подобное оскорбление она могла спокойно убить, и ничего бы ей не было. Наместница даже расследование не стала бы проводить. А вот, если бы девушка была главой рода, то тогда оскорбление необходимо смывать только на дуэли. Ничего не сказав, а только многозначительно посмотрев на, наверное, опекуншу, Сумико двинулась дальше по своим делам.

Удивительно, но до своего замка она добралась без происшествий, хотя ожидала нападение униженной девицы. То ли та поняла все, то ли опекунша сумела убедить не мстить, то ли ее мать была более благоразумной, но никакого нападения не случилось. По пути женщина встретила девочку-оборванку лет тринадцати. Она лежала у дороги, вся в крови, но еще живая. А когда женщина перевернула ее, то поняла причину, по которой ее чуть не убили — принадлежала она к скифам. Залечив ей все раны, она взяла девочку с собой, а когда та начала помогать с малышом, то, увидев выражение ее лица, Сумико приняла решение, что девочка и будет заниматься мальчиком.

Замок, представший перед глазами женщины, был небольшим и находился на достаточно высоком холме. А вот стена ей понравилась.

— Четыре метра, — определила на глаз женщина.

Ворота были закрыты, и Сумико пришлось немного подождать, когда управляющая выйдет к ней. Она тщательно проверила документы и приказала открыть ворота. Передача владений заняла два дня, после чего та уехала, а вместе с ней половина слуг и почти все воины. Оставшиеся и слуги, и воины, не раздумывая, дали клятву служения, а последние еще и были рады, увидев магическое ее воплощение. Весь десяток бывалых воинов видел проявление силы и прекрасно поняли, что новая хозяйка очень сильный маг.

На следующий день она поехала с инспекцией в единственную принадлежащую ей деревушку, находящуюся в каких-то пятистах метрах от замка. В целом, она женщину порадовала, и уже сейчас она могла сказать, что ее владения не убыточные.

Вот и наступило время для ритуала, который бывшая диверсантка должна обязательно провести. Четыре с половиной года Сумико и Ора, как звали скифскую девочку, с болью в сердце наблюдали за мальчиком, в глазах которого не видели ни капли разума. Они ухаживали за ним, научили ходить, самостоятельно кушать, но это были рефлексы с инстинктами. И теперь Сумико возлагала последнюю надежду на ритуал. Подготовкой занимались только они с Орой, которая дала клятву служения роду, не допуская больше никого. Более того, больше никто в замке не подозревал о намечающемся действе.

И вот все готово. Сегодня исполняется ровно пять лет, как родился мальчик, и уже декада, как все готово к проведению ритуала. В одной из комнат дворцовой башни, куда никому, кроме главы рода и ее помощницы, не было хода, на полу был нарисован очень сложный рисунок. Вот Ора поставила в его центр пятилетнего мальчика, который, казалось, вообще уснул, поскольку остался стоять с закрытыми глазами. Женщина и девушка стали напротив друг друга так, чтобы между ними находился ребенок. И с определенным ритмом начали вливать в рисунок силу.

Постепенно линии начали светиться бледным светом, но уже спустя пару минут он сменился на желтый. Не отвлекаясь ни на что, они, тем не менее, видели как этот рисунок стал похожим на лучи солнца. Точнее, создавалось впечатление, что в полу проделаны щели, сквозь которые они проходили. И Сумико, и Ора даже не заметили, как их полностью захватил ритм, с которым они вливали силу. Теперь уже им не нужно было следить за правильностью — что-то внутри их уже прекрасно знало, что и как необходимо делать. Свечение становилось все ярче и ярче, ритм становился все быстрее и быстрее, и, ярко вспыхнув, свечение погасло.

А мальчик открыл свои голубые глаза, в которых от предыдущего выражение ничего не осталось.