Глава 19. Настоящая опасность
После демонстрации способностей я стал по-другому смотреть на Скойла.
Я знал, что реально могут маги-звери. Рюгла, маг Кабанов, который выбивал россыпь каменных пик под ногами, или тот же Хорм, знахарь Скорпионов. Правда, его пламя я так и не видел, но вполне слышал последствия его применения.
Магия Скойла же была приближена к боевому искусству, будто вид бесконтактного боя. Я пока не решался спросить, может ли он что-то более эффектное, надеясь научиться хотя бы этому.
— Спика, — говорил наставник, пока я рисовал фигуры, — Есть пять основных стихий Инфериора.
«И всего Регнума», — подумал я, но вслух ничего не сказал.
— Земля и вода, — сказал Скойл, — Их еще называют крестьянскими стихиями.
Он усмехнулся, покачав головой. Затем, будто приняв какое-то решение, он поднял палец:
— В этом твоя сила, Спика, — сказал он, — Землю недооценивают, а воду так вообще… Казалось бы, ну какой дурак полезет в лужу сражаться со стихийником воды?
— На арене есть лужа? — спросил я.
— Потом, — отмахнулся мастер и кивнул, — Есть. Обычно там все четыре стихии представлены.
Услышав это, я нахмурился. Сначала я вообще представлял арену первушников, как просто площадку, где они лупятся между собой оружием. Ну, могут еще обжечь друг друга — именно так я представлял способности Трутня, прошлого примала Хильды.
— Огонь, — сказал Скойл, — Одна из самых распространенных на арене. Боевая польза огня неоспорима.
Поджав губы, он потер лоб, будто вспомнил что-то.
— Ну, и, наконец, воздух. Редкие прималы обладают им, и, считается, самая полезная для боя стихия. Если хорошо овладеть.
И он, снова обратив ладони к земле, поднял небольшие смерчи пыли. Они завихрились в воздухе между нами, и я подумал, что неплохо бы такой бурей обрубать зрение противнику.
— Ладно, приступим к следующему упражнению…
— Постойте, мастер, а пятая стихия?
— Ну, это же все знают. Дух, конечно. У первушников он не так сильно выражен, как у зверей, но иногда дух решает все. Надеюсь, ты знаешь известную присказку? Там, где слабый духом видит преграду, сильный видит вызов.
— А умный ищет лазейку, — улыбнувшись, закончил я.
— Неплохо, надо бы запомнить.
— Мастер, а вот вода…
— Что вода?
— Ну-у… Кровь, это же жидкость, вода, по сути… Ну, как стихия, я имею в виду.
Скойл кивнул, и я продолжил.
— Тогда почему я не могу, скажем, заставить кровь остановиться в теле врага?
— Дух, — ответил мастер, — Он все определяет. Тело любого жителя Инфериора состоит из всех пяти стихий. Земля — плоть, вода — кровь, воздух — дыхание, огонь — тепло. И без духа это были бы просто стихии.
— Я правильно понял, стихией в живом существе я управлять не смогу?
— Нет, не сможешь, — он покачал головой, — Все ограничено духом и мерой.
Последнее слово заставило меня насторожиться.
— То есть, сильная мера может?
— Да, но только очень сильная, — кивнул наставник, — Не беспокойся, даже в Вольфграде нет зверя, который смог бы это сделать.
В какой-то мере я испытал облегчение, но, с другой стороны, наличие в Инфериоре таких магов пугало. Я бы не хотел встретиться с противником, который способен вскипятить мне кровь силой мысли.
— Но ты можешь управлять стихией в своем теле, — усмехнулся Скойл, а потом, понизив голос, добавил, — Многие техники держатся в секрете, потому что, овладей ими даже первушник, он был бы опасен!
Я слегка округлил глаза, а потом спросил:
— А зачем же вы мне это говорите?
— А я сам ими не владею, — тот пожал плечами, — Лишь некоторые хитрости знаю. Если Хильда скажет, я научу, но без позволения твоего хозяина не имею права.
Что-то зудило у меня в памяти все это время, и наконец, когда Скойл упомянул про Волчицу, я вспомнил.
— Наставник, а как можно сливаться с землей?
Тот удивленно посмотрел на меня:
— Хм, а откуда ты об этом услышал?
Я не видел особого секрета в том, что меня пытались убить, и рассказал о ночном нападении.
— Убийца, он… У меня в этот момент пропало чутье на опасность, поэтому я воспользовался чувством земли. И он пропал, будто по воздуху пролетел!
Брови Скойл подпрыгнули, и он будто и не слушал уже, задумался о чем-то своем. После небольшой паузы он сказал:
— Чутье на опасность? — по его лицу расплылась довольная улыбка, — Первуха Спика, мы сделаем из тебя лучшего примала во всем Синем приорате! Быть может, через несколько лет ты так же будешь стоять и обучать новых кандидатов.
Я усмехнулся, решив не рассказывать, что мои собственные планы несколько расходятся с его мечтами.
Скойл же, потерев подбородок, наконец сказал:
— Я запомнил твой вопрос, и потом мы займемся этим. Спика, времени нет, сейчас следующее упражнение. Думаю, для тебя это будет легко.
И он прутиком начертил небольшой, с ладонь, круг на земле и сказал:
— Слушай этот круг.
— Не понял?
Наставник поморщился.
— Своим лучом, или чем ты там щупаешь землю. Слушай этот круг.
Кивнув, я пристально взглянул на рисунок и вызвал чувство стихии. С радостью я понял, что каждый раз земля отзывается все охотнее, не то, что упрямая вода.
Я простоял так с полминуты, а потом непонимающе покосился на мага:
— И что дальше, мастер?
— Тишину услышал?
Я только удивился:
— Что?
— Сосредоточься! Весь! На этом круге!
Нахмурившись, я послал все свои силы на сканирование маленького клочка земли. Будто гигантский микроскоп, я разглядывал и прощупывал песчинки, неровности рельефа, кристаллы самых разных минералов. Даже слышал тот скрип, с которым одна частичка пыли терлась об другую, выискивая более удобное положение.
— Глубже! Слушай! — голос донесся до меня будто сквозь вату, настолько я сосредоточился.
Стиснув зубы, я приложил еще больше усилий, на лбу даже пот выступил. Я почуял даже пыль, угловатыми частицами витающую в воздухе над кругом. До такой чувствительности я еще свой сканер не разгонял.
На самом деле там, в микромире, и не было никакой тишины, а сейчас даже наметилось какое-то волнение. Словно земля ждала…
Хлоп! Нога Скойла резко топнула по кругу, разметав облако пыли.
— А-ау! — вскрикнул я.
Мне будто по ушам прилетело, и отдало сразу в мозг. Зажмурившись, я растирал уши руками, будто пытался достать до зудящего черепа и почесать его изнутри.
— Ты услышал?
Тряхнув головой, я сфокусировался на наставнике. Перед глазами плавали круги.
— Это было… больно… — проворчал я.
— Знаю, — кивнул наставник, — Но без этого не получится услышать призыв стихии.
Его слова напомнили мне кое о чем. Когда меня чуть не зарубил мечом на улице Вольфграда тот мечник Дарем, из клана Воющая Глотка, камни будто предупредили меня. Неужели я могу вызывать это чувство сам, намеренно?
— Призыв? — переспросил я.
— Да. В той тишине стихия должна была тебя предупредить о том, что…
Но договорить Скойл не успел.
— Какого хрена тут первота делает? — раздался недовольный окрик.
Мы обернулись. На территорию ристалища заходили звери. Их было около двух десятков, все разной комплекции — кто-то выше, кто-то ниже, но все они были плечистыми, сила сквозила в их телах и взглядах.
В основном Серые Волки были в кожаных куртках и безрукавках, некоторые в шлемах с нашивками из серого меха.
— Это же Спика, кажись, новый примал, — произнес кто-то из них.
Недовольным оказался уже знакомый мне воин, высокий, с огромным топором, висящим за спиной. Он приходил к Хильде с донесением о разведке в деревне Белых Волков. Воин повернулся к зверям, с которыми пришел, и приложил ладонь к уху:
— Как ты сказал? Спица?
— Скегги, это новый примал Лунного… — начал было маг.
— Да хоть самого Альфы, — огрызнулся Скегги, — Нечего ему делать на ристалище.
— Приказ главы тренировать его здесь, — холодно ответил наставник.
— Тренировать? — Скегги слегка округлил глаза, — А это мы можем!
Сзади засмеялись звери. Некоторые сбрасывали на землю свертки, принесенные с собой. Там звякали мечи, топоры, я видел плечи больших луков.
Из сараев уже вытаскивали соломенные и деревянные мишени. Кажется, Серые Волки действительно пришли тренироваться. «Выполнять ежедневное правило», как сказал Скойл.
— Ну-ка, питомец, ко мне, — Скегги поманил меня, будто собаку, разве что только не посвистел.
Я остался стоять и, нахмурившись, покосился на мага. Тот же ответил:
— Это примал, Скегги. Он не обязан…
— Это боевой хомяк, Скойл! И ты был таким же, пока тебе кость не кинули с приорова стола!
Раздался жидкий смех за спиной зверя, но большинство не среагировало — видимо, не все разделяли мнение юмориста. Некоторые даже решили остудить пыл весельчаку:
— Скегги, ты бы последил за языком.
Наставник напрягся, повернулся всем телом к грубияну.
— Ты оспариваешь решение великого приора?
Скегги с ехидной улыбкой поднял руки:
— Ну, и что ты так завелся? Шутка такая, мы же все свои. Семья!
Наставник хмыкнул, но ничего не ответил, а Скегги продолжил:
— А питомчик будто и не хочет с семьей дружить! Обидно, будто я зло умышляю какое? Тоже хочу научить быть воином.
Наставнику явно не нравилось, куда поворачивался разговор, а воин уже повернулся к своим, будто забыв про меня. И как бы невзначай громко проворчал, кивая в нашу сторону:
— Поклялся служить клану, а сам нос воротит…
Послышался неодобрительный гул, и кто-то все же сказал:
— Одно слово, первота.
Поджав губы, наставник покосился на меня. В его взгляде читалась тревога, ведь Хильда оставила меня под его ответственность. Но также я видел, что маг чувствует неловкость, потому что не смог разрулить ситуацию более мягко.
Я знал, что меня просто провоцируют. Вот только зачем это зверю из Лунного Света, я не представлял. Вполне возможно, Скегги просто по характеру такой отморозок, да плюс первушников с нулями ни во что не ставит. А сам при этом может быть в доску своим для всех «в семье», как он выразился.
Все, что здесь происходило, напоминало детский сад. Но, зная, как относятся звери к чести, я понимал, что без ответа оставлять такие вызовы не стоит.
— Господин зверь, — вздохнув, сказал я, — Простите мою дерзость. Для меня было бы честью, если бы вы научили меня чему-нибудь.
Я старался говорить ровно, не выказывая моего истинного отношения к зверю. Уж презрение к себе я прощать не собирался.
Послышались одобрительные выкрики, и Скегги, повернувшись, ощерился неприятной улыбкой, будто предвкушал веселье:
— Вот это другой разговор, Спица!
Он махнул, подзывая меня, но уже будто бы по-дружески. Скойл кивнул, но пошел со мной рядом.
— Первуха, чему там тебя учил этот маг?
Скойл ответил вместо меня:
— Учил его слушать стихию, угадывать знаки опасности.
— А! — Скегги брезгливо отмахнулся, — Можешь еще тайный зуд в моей заднице послушать? Она тебе такой сигнал выдаст!
Звери засмеялись, а весельчак схватил один из соломенных манекенов. Это был столб на тяжелой подставке, плотно обмотанный соломой и веревкой. Воин без особого напряга перетащил его поближе к забору и поставил там, для надежности похлопав еще сверху.
Бревенчатый забор позади сверкал глубокими зарубинами и насечками, и я понял, что в том месте обычно отрабатывают стрельбу и метание по мишеням.
— Чтобы чуять опасность, надо, чтобы она была настоящей, — уже серьезно сказал Скегги, — А все эти ваши игры, только нулей пугать.
Он отошел от цели, повернулся и снял топор со спины. Толстое длинное древко, обоюдоострое топорище. Мне даже стало интересно, я смогу хотя бы махнуть им?
Скегги же, играючи перебросив оружие в руке, посмотрел на меня, ухмыльнулся, а потом, не глядя, резко выбросил руку в сторону мишени. Свистнув, через весь двор блеснула молния — топор с треском вошел в середку мишени. Манекен снесло в забор, он упал, перекатился и уперся в торчащую рукоять.
Некоторые звери захлопали, а я только кивнул. Да, такой удар пережить трудно.
— Вот это — опасность! — серьезно сказала Скегги.
Потом он, сходив за топором, снова вышел в центр ристалища и кивнул мне:
— Спица, к забору.
— Скегги, — повысил голос наставник, — Главе это не понравится.
— А я не сиська, чтобы нравиться, — огрызнулся воин, — Если новый примал Хильды обосрался, то он и нуля не стоит!
Я потер затылок, поражаясь, какая же это детская провокация. Но, как я понял по лицам стоявших вокруг зверей, вся эта бравада про смелость и честь — не пустой звук. Все мои действия реально влияют на репутацию моей хозяйки.
Скойл же раздраженно ответил:
— Примал защищает честь клана на арене, а не… — и оборвался на полуслове, удивленно глядя на меня.
Я спокойно прошел к забору, где рядом валялся манекен, на котором виднелась нехилая зарубина. Толпа зверей ответила уже слаженным одобрительным гулом, и я заметил, что весельчаку это не особо понравилось.
— А у первухи-то есть дух!
— Скегги, ты обязан хранить жизнь примала! — сквозь зубы процедил наставник, глядя, как воин поднимает и опускает топор, будто прицеливаясь.
— Честь… — ответил Скегги, — Я обязан хранить честь клана. Спица, не двигайся. Приказ зверя!
Я стоял, глядя прямо ему в глаза. Зверь излучал угрозу, все мое существо кричало о том, как опасно здесь стоять. Сердце гулко забилось.
Двинусь — и Хильда получит увесистый минус к репутации. Это бы и не колыхало меня, но, если я хочу ровных и доверительных отношений с Волчицей, придется чем-то жертвовать. Я стал дышать медленнее, пытаясь успокоиться.
Взмах руки я едва успел заметить… В левое ухо будто комар укусил — рядом пронеслась смерть, и за спиной гулко ухнул со звоном забор, а в затылок мне что-то мягко отлетело.
Я оглянулся. Огромный топор торчал за спиной в бревне, а со своих волос я снял пару щепок. Коснувшись уха, я заметил кровь на пальце — точность броска невероятная.
— А я думал, ты кричать будешь, — сказал Скегги, обращаясь к магу.
— Я еще из ума не выжил, — тот покачал головой, — Чтобы ты отвлекся и промахнулся?
— Спица, принеси топор, — небрежно бросил воин.
Промучившись полминуты под аккомпанемент всеобщего смеха, мне все-таки удалось раскачать оружие. Я взялся за топорище поближе к лезвию — вес был огромный. С кряхтением я донес топор до Скегги, и тот легко взялся за самый кончик рукояти и закинул его себе на плечо.
Это в который раз напомнило мне, какой может быть сила у зверей.
— К забору, первуха, — снова скомандовал Скегги.
Я отошел обратно. Замедлил дыхание. Слушая свои чувства, я пытался понять, угрожает ли что-нибудь мне по-настоящему.
Смазанный замах, и в этот раз я почти разглядел его. Свистнуло лезвие — укол в правое ухо, и удар в забор. Я снова остался жив.
— Топор, Спица!
В этот раз воин воткнул топор так, что рукоять торчала вверх. Мне пришлось тянуться, чтобы ухватиться за нее. Хват получился слишком близко к лезвию, а выше я не доставал. Рычага не хватало, чтобы раскачать топор, и вскоре сзади послышались смешки — моя беспомощность забавляла зверей.
— Попробуй взять энергию из земли, — раздался голос Скойла совсем близко.
Я обернулся. Тот стоял в двух шагах и глазами показывал на землю подо мной.
— Вытяни силу, ты вполне способен это сделать. Есть куча техник, использующих энергию стихии.
Я сразу вспомнил про «каменное жало», знание о котором досталось мне в комплекте с даром Скорпионов. Сосредоточившись, я ощутил землю под ногами и стал затягивать силу, представляя примерно ту же пружину, которая раскручивалась в приеме с копьем. Я погнал эту энергию в руку…
И у меня получилось рывком выдрать топор.
— Спика, совсем неплохо, — одобрительно кивнул маг и шепнул, — Многие достигают этого месяцами.
— Топор, первуха! — напомнил Скегги.
Усмехнувшись, я пронес оружие и передал зверю.
— Хватит, Скегги, ты достаточно показал.
— Тебя не спросил, — нахмурился тот, — Небо любит три попытки, ты же знаешь.
— Главе не понравится твое самоуправство.
— Зато главе понравится сильный примал!
Поджав губы, я встал возле забора и повернулся к метателю. Глядя в глаза Скегги, я видел там веселье и наслаждение от ситуации. Он выше мен по мере, на его стороне сила и закон.
Но, если быть честным, броски Скегги реально прокачивали мое чутье. Каждый раз опасность играла новыми красками, и кажется, второй раз я почуял боль в ухе гораздо раньше самого пореза. Вот только увернуться без копья было бы для меня просто невозможно — метал этот Волк мастерски. Не уследишь.
— Это всего лишь тренировка, — холодно произнес Скегги, медленно поднимая топор для замаха.
Меня пробрала дрожь. В этот момент чувство опасности достигло пика. Еще ничего не произошло, а я нутром ощутил, как топор пробивает мою грудную клетку, а затылок взрывается болью от удара о забор.
