Падаю…

Казалось, сердце остановилось у него в груди. Время замедлило свой ход. Куда он падает? Навстречу смерти? Что его ждет — рай или ад? Все изменилось за долю секунды. Он летел навстречу верной гибели, но не был слишком уверен в существовании загробной жизни.

Хотя сознание Маркуса уже почти отказалось от надежды на спасение, инстинкт выживания и отличная реакция продолжали бороться. Правой рукой он схватился за край крыши и сумел удержаться. Он вскрикнул от боли, всем телом ударившись о стену, а его плечо чуть не вывернулось под его тяжестью.

Каждый мускул Маркуса подрагивал. Он понимал, что не сможет долго так продержаться, а какая-то часть его даже желала встречи со смертью. Он гадал, заметили ли полицейские снайперы движение на крыше. Они не стали бы стрелять во время схватки, но, может, теперь, когда поняли, что Акерман одержал верх, возьмут убийцу на мушку?

Не лучше ли мне разжать пальцы?

Но он не мог быть уверен, что снайперы их видели. Он пытался рассуждать рационально и признать поражение. Но потом обругал себя. И злость придала ему сил. Он поднял левую руку и стал держаться не только ради себя, но и ради Эмили Морган, ради всех прошлых и будущих жертв Акермана. Я не могу сдаться. И не сдамся.

Он поднял глаза и увидел своего противника, смотревшего на него сверху вниз. Но на лице Акермана не было торжествующей улыбки победителя. Его выражение, мрачное и серьезное, больше подходило тому, кто проиграл в схватке. Убийца наклонился ближе.

— Может, никакого смысла все-таки нет? — спросил он. — Может, я просто самонадеянный глупец? Нет равновесия во вселенной. Ни темноты, ни света. Только обычные люди… И ложь, которой мы обманываем сами себя, чтобы оправдать все, что мы делаем.

— Не двигайтесь, или я буду стрелять, — донесся из-за спины Акермана голос Эмили.

Сумасшедший не удивился и не испугался. Он лишь посмотрел в ее сторону, а потом снова перевел взгляд на Маркуса.

— Может, ты вовсе не герой, каким я тебя считал?

Маркус встретился с ним взглядом, и его глаза вспыхнули.

— Мне бы очень не хотелось тебя разочаровывать. — Мгновенным движением руки он схватился за воротник рубашки Акермана и притянул его к себе на самый край крыши, сам одновременно подтянувшись вверх. Его голова врезалась в голову противника, и Акерман упал на спину.

Когда Маркус снова попытался выбраться на крышу, он опять услышал голос Эмили:

— Не двигайтесь, или я вас пристрелю.

Маркус беспомощно наблюдал, как убийца направился к ней.

— Отдай мне пистолет, — сказал он.

Эмили не выстрелила. Она просто сделала шаг назад.

— Не подходите.

Маркус закинул ногу на крышу, подтянулся, вскочил и подбежал к убийце. Их тела столкнулись, и они рухнули на крышу совсем близко от Эмили.

Вдруг он услышал странный треск и хлопок. Эмили закричала. Маркус поднял глаза и успел увидеть, как она провалилась в дыру в крыше, прочность которой ослабил устроенный Акерманом пожар. Он откатился от убийцы и кинулся к пролому. Волна жара охватила его. Лежа на животе, он подполз к самому краю и увидел, что Эмили висит, вцепившись в свисавшую вниз часть крыши.

Маркус схватил ее за руку и потянул вверх. Вновь раздавшиеся треск и хлопки лишили его последней надежды. Их взгляды встретились. Он почувствовал, как участок крыши, на котором он лежал, подался вниз, и они оба упали в разверзнувшуюся пасть преисподней.