— Не вздумай хоть пальцем пошевелить, — сказал Маркус. В его голосе слышались только спокойствие и собранность. Дыхание у него было ровным, а рука твердой.

За окнами бушевала гроза, ливень стучал по крыше у них над головами, как миллиарды слез, капавших одновременно. Иллюзия громкого шепота наверху только добавляла ужаса, которым и без того был пронизан этот момент. Время от времени вспыхивала молния, сопровождаемая раскатами грома.

В прошлом Маркус всегда воспринимал дождь как нечто успокаивающее, даже усыпляющее, но сейчас его звуки были подобны тысячам темных созданий, шептавшихся с пугающей настойчивостью. Судя по тому, каким стал для него этот день, у него имелись основания опасаться, что дождь продлится сорок дней и ночей, смывая все вокруг. Маркус сделал шаг вперед.

— Не подходи ближе, или девушка умрет.

Страх промелькнул в глазах Маркуса, видимость собранности улетучилась.

— Где Мэгги?

— Пока она в безопасности. К ней привязано взрывное устройство. В правой руке я держу детонатор. Я в буквальном смысле держу в руке ее жизнь, и это интригующее ощущение. Простым нажатием на кнопку я могу прикончить ее так же легко, как выключить свет. Насколько тонкая нить связывает нас с тобой, не правда ли? Все окружающие ползают вокруг, как тараканы, ведут свои маленькие бессмысленные жизни, не останавливаясь, чтобы подумать, почему мы здесь или что все это значит. А затем в один прекрасный день появляется кто-то вроде меня. И только тогда, в конце жизненного пути приходит понимание, как слепы мы были. Только тогда нас озаряет мысль, что мы заблудились в этом мире. Я практически оказываю услугу. Ускоряю этот процесс. Заставляю людей понять, как много они имели, отнимая у них все.

— Хотя я нахожу твою философию очень занимательной, почему бы тебе не ускорить процесс и не перейти к той его части, когда ты говоришь мне, что тебе нужно? Потом, в тюрьме, сможешь написать для меня целую книгу о своих взглядах на мир и о смысле жизни.

— Мы оба знаем, что ты никогда не отправишь меня в камеру. По крайней мере, живым.

— Тогда в морг. Мне все равно. Но, так или иначе, этой ночью все будет кончено.

— Ты просто болтаешь. В твоем голосе звучит подходящая случаю холодная решимость, но вот твои глаза говорят мне совсем о другом. Твои глаза говорят, что тебе не хватает духу — пока.

Праведный гнев охватил Маркуса, но он сдержался. Он действительно сомневался, сможет ли спустить курок, когда настанет момент. И не хотел проверять это на деле. Не хотел еще раз пройти тем же путем. Слишком дорого это обошлось ему в прошлом.

— Ну так давай, испытай меня, если и вправду хочешь узнать. Но только не удивляйся, когда я прострелю в твоей башке дырку и глазом не моргну.

— Ой как страшно. Тогда давай перейдем к делу. Мы сыграем с тобой в маленькую игру, и, если ты нарушишь правила, я нажму на эту кнопку и разнесу твою дорогую Мэгги на мелкие кусочки. Правила прос…

— Ты хочешь играть? Тогда может возникнуть проблема.

С удивлением и внезапным интересом Акерман спросил:

— Какая проблема?

— Дело в том, что я не играю ни в какие игры. — Одним мощным стремительным движением Маркус ударил Акермана в середину груди, опрокинув на пол.

Фальшивый детонатор вылетел из кулака Акермана. Уже падая, убийца выхватил из-за ремня пистолет Льюиса Фостера.

Маркус держал противника на мушке. Он мог изрешетить его, прежде чем тот сумел бы достать оружие, но слишком долго колебался. Акерман послал в его направлении одну за другой сразу несколько пуль.

Маркус нырнул в ближайшую к нему классную комнату, даже не заметив, что одна пуля обожгла ему плечо, и, собравшись с силами, выстрелил в ответ. Акерман поспешил укрыться в туалете для девочек.

Из своего укрытия Акерман спросил:

— Как ты понял, что я блефую?

— Это было бы не в твоем стиле.

— Но разве ты мог быть уверен?

Последовала долгая пауза.

— Я просто знал.

Акерман улыбнулся, опершись спиной о холодную стену туалета у самого входа. Все складывалось как нельзя лучше, приближая кульминационный момент его жизни. Чем дальше он шел по этой дорожке, тем сильнее становилась его уверенность в правильности выбранного пути. Маркус знал… Он просто знал.

Этот человек действительно был его другой половиной. Но в тот момент Акерман также понял, что Маркус, хоть и представлял собой грозного противника, пока еще не был готов к главному событию. Он колебался, он еще не осознал свою подлинную натуру.

Мозг Акермана заработал. Настало время для плана Б.

Чтобы удержать Маркуса на месте, он несколько раз выстрелил в его направлении. Затем подошел к небольшому стенному шкафу за последней кабинкой, открыл дверь, за которой лежало безжизненное тело Мэгги, и достал несколько предметов, необходимых для следующей маленькой игры.

После нескольких сильных пощечин Мэгги открыла глаза.

— Просыпайся, спящая красавица. Твой принц явился.