Очнувшись, Алиса Ричардс обнаружила, что весь ее мир заполнило насилие, грубо исковеркавшее привычную для нее реальность. Теперь прежняя монотонная рутина ее повседневной жизни казалась ей райской. Даже если она выживет в этом ужасе, перед лицом которого оказалась, ее жизнь уже никогда не будет прежней. Она никогда уже не сможет смотреть в темноту без страха. Никогда не ощутит себя в полной безопасности.

Ее глаза открылись для истины. Теперь она понимала, что ее безопасный маленький мирок был всего лишь иллюзией, а она навсегда останется беззащитной перед волками. Они всегда будут ждать за порогом ее когда-то счастливого дома. И как только она даст им возможность проникнуть в свою святая святых, уже не в ее силах будет помешать им украсть все то, что ей так дорого.

В голове у нее пульсировала боль после нанесенного убийцей удара, и ей понадобилось некоторое время, чтобы глаза очистились от застилавшей их пелены. А когда ее взор прояснился, увиденное наполнило ее сердце глубоким отчаянием.

Она сидела за кухонным столом, а ее дети расположились по бокам от нее. Акерман заткнул им рты и привязал к стульям. Напротив сидел сам маньяк, укравший у нее всякую надежду на безопасность и покой, которыми она наслаждалась совсем недавно, убивший ее мужа, а теперь, скорее всего, собиравшийся убить ее саму и двух ее невинных детей.

— Привет, Алиса, — сказал Акерман тоном любящего родственника. — Ты выглядишь по-настоящему красивой, когда спишь. Держу пари, твой муженек никогда этого не замечал. Уверен, он не ценил в тебе еще много других вещей.

Ей хотелось броситься через стол и душить его до тех пор, пока его зловещий дух не отправится в преисподнюю, где ему было самое место. Никогда в жизни она не ощущала такого жгучего гнева. И не пыталась его сдержать. Наоборот, ее ярость только усиливалась, когда она смотрела на своих детей и слушала наглые речи убийцы мужа. А тот вел себя так, словно был лучшим другом и доверенным лицом, а не врагом, вторгшимся в ее дом и разрушившим мирное течение ее жизни.

Она не была, как дети, привязана к стулу, но прекрасно понимала, что ей не справиться с убийцей. Вот только факт оставался фактом: он оставил их в живых, хотя мог в любой момент расправиться с ними. Она никак не могла понять, бояться ей подобного «милосердия» или надеяться на лучшее.

— Наш мир очень странное место, не так ли? Место величайшей жестокости и столь же великого сострадания, место жутких трагедий и безумной радости, место, где уживаются немыслимые преступления и несравненная красота. Пока я сидел здесь и наблюдал за тобой, я просто купался в сиянии твоей красоты. И на меня снизошло прозрение. Все в этом мире имеет свою противоположность. Для любого света есть тьма. За каждым днем неизбежно следует ночь. — Он помолчал и продолжил: — Эта простая, казалось бы, мысль внезапно вызвала во мне внутреннюю вспышку и позволила понять истину… Истину, касающуюся моего места в мире и той роли, которую я призван в нем играть. Видишь ли, Алиса, я всегда считал наш мир бессмысленным. Но что, если я был неправ? Быть может, мое предназначение состоит в том, чтобы уравновесить нечто? Что, если я призван оставаться темным пятном в окружающей меня действительности? Я никогда по-настоящему не причислял себя к силам зла, никогда не верил в противопоставление добра и зла. Я просто знал, что во мне что-то сломалось… Что-то, от чего я стал наслаждаться чужими страданиями. Но вдруг я вовсе не сломлен? Может, я представляю темную сторону для равновесия в мире? Однако я не собираюсь утомлять тебя рассуждениями о своем внутреннем мире и о своей судьбе, особенно когда твоя собственная судьба висит на волоске.

Он потер ладони, и Алиса впервые заметила шрамы, покрывавшие его руки.

— Поскольку я нахожусь в таком благостном философском настроении, я решил дать тебе возможность спасти ваши жизни. Обычно я затеваю игры со своими жертвами, только если уверен в неизбежном и удовлетворительном для меня исходе. Но тебе я решил дать настоящий шанс. Я даже думал, не оставить ли тебя в покое, но такое милосердие все же не в моем характере. В конце концов, мы должны сохранять верность себе. Ты согласна?

Ее глаза округлились от страха при мысли, какую ужасную смерть приготовил для нее свихнувшийся убийца. Несмотря на его спокойствие и внешнюю интеллигентность, от нее не укрылась первобытная злость, пожиравшая его душу. При других обстоятельствах она могла бы даже счесть его привлекательным мужчиной за его обаятельную манеру держаться и симпатичную внешность. Но она уже разглядела его подлинную натуру и, когда смотрела на него, видела монстра, скрывавшегося за приятным на вид обликом.

— Я снова впадаю в излишнее красноречие, верно? Есть у меня такая привычка. Так что пора перейти к делу. Мы сыграем в небольшую игру…