Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Летом 1988 года Дэн Хэйг понятия не имел, что ему делать дальше170. Он родился в Милуоки, штат Висконсин, на берегах озера Мичиган, вырос в соседнем Глендейле и поступил в университет в столице штата Мэдисоне. Окончив университет, Дэн захотел посмотреть мир и приобрести новый опыт, который Барсучий штат никак не мог ему дать. В 1987 году Хэйг снялся с насиженного места и уехал на Тайвань преподавать английский. Но эта поездка не стала для двадцатичетырехлетнего Дэна переломной, как он надеялся. Тайвань был и слишком привычным – ему не хватало бодрящей экзотики – и слишком отстраненным. Дэн чувствовал себя там неуютно.
Через год или около того он на самолете добрался до юга Китая, а оттуда – в Тибет. Бородатый парень с длинной русой гривой очень напоминал хиппи, которые за несколько десятилетий до него путешествовали здесь. Как и они, Хэйг разъезжал по плато автостопом и на автобусах, общаясь на ломаном китайском с местными, которые сами по большому счету не владели языком. Несмотря на языковой барьер, Дэн обнаружил в себе глубокую духовную связь с этой местностью и людьми, ее населявшими. Однажды он провел несколько дней в компании буддийского монаха и его отца. Общались главным образом с помощью жестов и мимики, но это не помешало всем троим получить огромное удовольствие.
Вернувшись домой, Хэйг обнаружил, что и в Висконсине есть частичка Тибета. Он познакомился с буддийским монахом по имени Геше Сопа, который преподавал в университете тибетский язык и культуру. Хэйг снова поступил в университет и отучился по этой программе четыре года. Хотя с аспирантурой по специальности ничего не вышло, зато теперь он неплохо говорил по-тибетски, а еще в его голове начала зарождаться идея, правда, пока он не знал, как воплотить ее в жизнь.
В первый раз Хэйг уехал из дома на восток, а в 1994 году отправился на запад. В Калифорнии как раз начинался первый бум интернет-компаний. Хэйг устроился в стартап, основанный школьным другом его младшего брата, и научился делать сайты171. Участвовал в разработке первой версии CNET.com и первых рекламных баннеров, о чем сейчас вспоминает со стыдом. Пузырь доткомов продолжал раздуваться: например, еще не было сайта Pets.com, вошедшего в историю в числе самых грандиозных провалов той эпохи, – но гонка интернет-компаний за наживой и стремительная коммерциализация индустрии были Хэйгу совсем не по душе.
Хэйг решил снова заняться тибетологией и записался в школу тибетской медицины в городе Дхарамсала в индийской части Гималаев. Город был фактической резиденцией правительства Тибета в изгнании, и именно там укрылся Далай-лама в 1959 году. В школу только-только начали принимать нетибетцев. Можно представить, в какой изоляции тогда существовал этот городок, расположенный на высоте 1400 метров над уровнем моря, практически отрезанный от остальной Индии, не говоря уже о мире. Результатом этого путешествия стали узы дружбы на всю жизнь между Хэйгом и тибетцами, а также появление в Дхарамсале интернета. Для города это впоследствии окажется и удачей, и проклятием.
Прибыв в Гималаи в 1995 году, Хэйг не сразу расстался с привычками, приобретенными в Кремниевой долине. Через пару дней он нашел в городе компьютерный центр. В середине девяностых в городках типа Дхарамсалы вряд ли можно было обнаружить такое заведение. До поездки Хэйг прочел в журнале Wired статью о том, как за пару лет до этого два гостя из Канады сделали в тибетском анклаве хоть и примитивную, но вполне работающую точку подключения к интернету.
Одним из канадских гостей был Тхубтен Самдуп. Он состоял в Канадском комитете по делам Тибета и неожиданно для себя стал одним из первопроходцев интернета172. Родился Самдуп в тибетской столице Лхасе в 1951 году, через год после того, как НОАК, одержав победу в гражданской войне, вторглась в Тибет и положила конец его недолгой независимости. Осознав, что вооруженное сопротивление обречено на провал, руководство Тибета подписало с Пекином договор о признании суверенитета Китая над Тибетом и встретило НОАК как освободителей от власти иностранных империалистов173. Для многих тибетцев этот договор стал вынужденной мерой, отчаянной попыткой сохранить автономию региона, не допустить прямого управления со стороны Китая и поддержать статус Далай-ламы и других религиозных иерархов, которые правили Тибетом испокон веков174. Попытка оказалась неудачной, аппетиты Пекина росли, и сдерживавшееся несколько лет недовольство в 1956 году вылилось в вооруженный конфликт между тибетским ополчением и НОАК. В 1959 году беспорядки, которые тайно поддерживались американской администрацией и ЦРУ, дошли до Лхасы и достигли масштабов самого настоящего восстания175. Когда снаряды НОАК начали взрываться рядом с лхасским дворцом Далай-ламы, духовный лидер и его окружение переоделись крестьянами и скрылись из города. В конце концов они пересекли границу и получили политическое убежище в Индии176. Через несколько месяцев за Далай-ламой последовала семья Самдупа. Так он и вырос в Дхарамсале, в кругу эмигрантов из Тибета.
В Дхарамсале Самдуп занимался изучением тибетской народной музыки и получил стипендию американского Университета Брауна на обучение по программе этно-музыковедения. Окончив университет, Самдуп вернулся в Индию, возглавил Тибетский институт театрального искусства и стал членом Тибетского молодежного совета. Тогда же он познакомился со своей будущей женой Кароль, тибетологом из Канады, которая приехала в Дхарамсалу на учебу. В 1980 году они переехали к ней на родину в Монреаль. Самдуп был похож на тибетского Кларка Кента: черноволосый, с таким же волевым подбородком и улыбкой, которая расходилась по веснушчатому лицу мелкими морщинками. В Канаде он не потерял связи с родиной и политикой: основал Комитет по делам Тибета, чтобы распространять информацию о текущей ситуации в регионе и оказывать влияние на правительство Канады.
В конце восьмидесятых – начале девяностых эта работа большей частью велась по телефону и факсу. Расходы на международную связь были весьма существенными. Тогда в Канаде не было частных интернет-провайдеров, а доступ к Сети могли получить единицы. Однако у Самдупа был знакомый преподаватель университета, который отдал ему ненужный адрес электронной почты. Самдуп начал переписываться с другими тибетскими активистами по всему миру. Вскоре обнаружилось, что в бурно развивающемся интернет-представительстве Тибета есть большой пробел – эмигрантское сообщество в Дхарамсале.
В 1994 году Самдуп снова приехал в Индию и привез с собой три компьютера. Их он установил в новом компьютерном центре и подключил к государственной индийской научно-образовательной сети (ERNET).
На тот момент на весь полуостров Индостан приходилась одна 128-килобитная выделенная линия, которая подключалась к хабу в Европе. Пропускная способность линии для миллиарда жителей полуострова была примерно такой же, как у обычного домохозяйства на Западе. У большинства жителей страны, впрочем, даже компьютеров не было177.
Несколькими годами позже Хэйга особенно поразило, как кустарно было настроено подключение в компьютерном центре. Простая операция – отправка электронного письма – превращалась в бесконечные пляски с бубном с помощью очень древней программы Pegasus. Инструкция по ее использованию была написана на бумажке и лежала рядом с компьютером, а без нее работать с программой было невозможно. Сначала надо было написать письмо, потратить немало сил и энергии, чтобы его отправить. Оно передавалось по телефонной линии на другой компьютер в Дели и попадало в очередь на отправку вместе с другими письмами за последние пару дней. Потом системный администратор центра в Дели, действуя по одному лишь ему известному расписанию, подключал компьютер к интернету – и только тогда письма отправлялись получателям. В обратном направлении письма иногда шли дольше, чем телеграмма в начале XX века. Они накапливались на компьютере в Дели, затем пересылались в Дхарамсалу, а уже там работник компьютерного центра распечатывал их и выдавал получателям. Для человека, который своими глазами видел зарю и расцвет технологической революции в самом ее сердце, все это было невыносимо.
Хэйг решил, что надо что-то делать. В Дхарамсале он долго и основательно подготавливал инфраструктуру, замерял расстояния между зданиями. Потом вернулся в США за материалами. В апреле 1997 года он с четырьмя товарищами приземлился в аэропорту Дели с объемным грузом: сотни метров стального кабеля, несколько штабелей сетевых плат, роутеры, модемы и блоки питания. Со всем этим добром они отправились в сорокачасовой поход до Гималаев. Друзья горели желанием сразу приступить к работе, но сначала им пришлось встречаться со множеством чиновников, объяснять, что представляла собой каждая деталь. Чаще всего те так и не понимали, в чем заключался смысл начинания, но успокаивались: явной опасности проект вроде бы не представлял.
В конце концов их принял сам Далай-лама. Он засыпал американцев вопросами и даже надел специальные очки, чтобы рассмотреть трехмерную татуировку на руке у приятеля Хэйга Рика Шнайдера, инженера по телекоммуникациям из Сан-Франциско. Получив благословение Далай-ламы, друзья больше не встретили на своем пути никаких препятствий и приступили к работе.
Вскоре обнаружилось множество других сложностей. Самая серьезная: в Индии не существовало никакого понятия о безопасности на производстве. Всякий раз, когда Шнайдер осматривал проводку в зданиях, он приходил в ужас. Скакало напряжение, отключалось электричество – когда по плану, а когда и нет. Как-то раз Хэйг и Шнайдер зашли в банк обменять валюту и увидели, что там стоит водонагреватель, из задней стенки которого торчат два оголенных провода, ведущих куда-то в окно и наружу. Друзья проследили, куда ведут провода. Находка повергла их в шок: провода шли прямо к связке кабелей, подвешенных к высоковольтной линии.
Хэйг с друзьями установили компьютеры с сетевыми платами во всех административных зданиях тибетского анклава и поменяли Pegasus на самый продвинутый тогда email-клиент Eudora. Затем помощники вернулись в Америку, а Хэйг еще несколько месяцев провел в Дхарамсале, в компьютерном центре обучал сотрудников и волонтеров, писал документацию на установленное оборудование. После себя он оставил десять компьютеров с подключением к интернету. Пройдет год-два, их будет уже более 100, а пропускной способности в Дхарамсале будет не хватать на всех желающих. Компьютерному центру даже пришлось нормировать время работы пользователей в интернете. Тем не менее к началу нового тысячелетия у тибетских эмигрантов в Индии был выход в интернет не хуже, а может, и лучше, чем у других. С этого и начались настоящие неприятности.
Войти с помощью соц. сетей: