1. Основные течения трансгуманизма

Внутри трансгуманизма выделяют несколько главных течений, на которых мы кратко остановимся.

Экстропианство («Выскользнуть из ловушки углеродной формы жизни»).

Бостром следующим образом характеризует это направление: «Экстропианство представляет собой отдельное направление трансгуманизма (так что все экстропианцы являются трансгуманистами, но не наоборот). Экстропианцы образуют свое название от понятия «экстропия», разработанного Максом Мором и Томом Морроу (под этим псевдонимом скрывался американский юрист и философ Томас Белл – авторы доклада), которое характеризует рост и жизнеспособность системы. В их основном документе «Принципы экстропианства» называется семь основных принципов, которые имеют особую важность для экстропианцев в развитии их идей: бесконечный прогресс, самопреобразование, практический оптимизм, разумная технология, открытое общество, самонаправление и рациональное мышление». В 1990-е годы Макс Мор (урожденный Макс Т О’Коннор) впервые последовательно изложил пути миграции человека в постчеловеческое существование. Переход в это состояние Мор связывает с выскальзыванием из «ловушки углеродной формы жизни».

Одним из современных ответвлений философии экстропианства является так называемый «экстропизм», основные взгляды которого изложены в Манифесте Экстрописта (The Extropist Manifesto), опубликованном в январе 2010 года. Положения экстропизма имеет смысл здесь процитировать, поскольку они лежат в основании мировоззрения, охватывающего почти все трансхомо-направления. К этим положениям относятся: «вера в безграничное расширение человеческих возможностей; преодоление ограничений, налагаемых религией, протекционизмом, сегрегацией, расизмом, фанатизмом, сексизмом, эйджизмом (возрастная дискриминация людей предпенсионного и пенсионного возраста) и любыми другими архаичными страхами и ненавистью, а также ограничений человеческого потенциала и достижение физического бессмертия; преодоление собственности; примат интеллекта и рационального мышления, использование дедуктивных умственных способностей вместо зависимости от слепой, иррациональной веры, суеверий и традиционных догм – создание дружественного человеку искусственного интеллекта».

Сингулярианство (Математическая функция как божество) – «технологическая вера», убеждённость в скором наступлении гипотетического момента, когда технологическое развитие станет неуправляемым и необратимым. Главным идеологом сингулярианства считается Рэймонд Курцвейл – изобретатель и футуролог, технический директор компании Google, обладатель неофициального титула «папа трансгуманизма», отпрыск нерелигиозных евреев, бежавших из Австрии в США накануне Второй мировой войны. В 2008 году Курцвейл и не менее легендарный предприниматель Питер Диамандис учредили Singularity University. К созданию Университета Сингулярности «приложили руку» и известные учёные, стартап-гуру и корпорации (Google, Genentech, Autodesk, Cisco, Nokia и др.).

На Втором международном конгрессе «Глобальное будущее 2045», состоявшемся в Нью-Йорке в 2013 году, Рэймонд Курцвейл выступил с докладом на тему «Бессмертие к 2045 году», в котором выдвинул ложную дихотомию биологической и небиологической частей человека и стратегическую цель вытеснения одной из них: «Мы будем становиться всё более небиологическими существами, пока не дойдём до состояния, когда небиологическая часть станет превалировать, а биологическая потеряет своё значение. При этом небиологическая часть будет настолько мощной, что она сможет полностью моделировать и понимать биологическую часть. Так что если биологическая часть вдруг исчезнет, это не будет иметь значения, поскольку небиологическая часть уже полностью её поняла». Фактически Курцвейл воспроизводит вульгарно-материалистические представления о душе и сознании в стиле Бюхнера и Молешотта, полагавших, что мысли производятся мозгом аналогично тому, как печень вырабатывает желчь, а желудок – желудочный сок. (Однако это сходство может быть обманчивым, ведь за внешним материализмом и атеизмом, как это нередко бывает, иногда скрывается изощрённый оккультизм и неоспиритуализм.)

Среди трансгуманистов наметилась тенденция к пересмотру радикальной сингулярности Винджа и Курцвейля, пониманию её не как взрыва, а как некоего перевала в истории, после которого она должна «выйти на плато». Точку сингулярности предлагают интерпретировать как индикатор «зоны перегиба, после прохождения которой темпы глобальной эволюции будут систематически в долгосрочной перспективе замедляться».

Аболиционизм («инженеры нечеловеческого счастья»)

В этом направлении на первый план выдвинуто использование комплекса высоких технологий для прекращения страданий и достижения максимально возможного уровня счастья. Главная установка аболиционизма состоит в том, что человеческие эмоции имеют физиологическую, а не духовную природу и, воздействуя на мозг, можно достичь кардинальной смены способа восприятия жизни. Движение в этом направлении в конечном итоге должно привести к созданию постчеловека, испытывающего непрерывное чувство счастья и освобождённого от «непреднамеренных страданий».

«Физиология счастья» связывается с т. н. «гормонами счастья» – эндорфинами, серотонином и дофамином. Если эндорфины влияют, в основном, на кратковременные состояния эйфории и радости, то серотонин в большей степени создаёт фон счастья и долговременной удовлетворённости. Другой гормон и нейромедиатор, тесно связанный с серотонином, – дофамин, является одним из факторов внутреннего подкрепления и мотиватором мозга, поскольку вызывает чувство удовольствия. Помимо фармакологических разрабатываются также методы борьбы с депрессиями и страданиями путём манипуляций с генами.

Аболиционисты (их также называют гедонистическими трансгуманистами) активно пропагандируют идею «конструируемого рая» (paradise engineering), подразумевающую замену естественного чувства боли «информационно-сигнальными градиентами здоровья». Один из главных источников этого течения «инженеров счастья» – интернет-манифест «Гедонистический императив» британского философа-утилитариста Дэвида Пирса. Этот вегетарианец в третьем поколении является одним из наиболее значимых идеологов трансгуманизма. Саму возможность страдания Пирс рассматривает как «нежелательный аспект человеческой природы». В «Гедонистическом императиве» изложены такие принципы «конструируемого рая», как: использование наркотиков и прикладных достижений генной инженерии, нанотехнологии, фармакологии, нейрохирургии для ликвидации всех форм депрессии, боли и страдания («негативного опыта»).

Иммортализм (построение Царства Кощеева на земле)

Иммортализм (от лат. immortalitas, «бессмертие») – наиболее востребованное течение трансгуманизма, направленное на максимальное продление срока человеческой жизни и достижение практического бессмертия, благодаря новейшим открытиям и технологиям.

В 2013 году создатели Google Сергей Брин и Ларри Пейдж инвестировали миллиард долларов в компанию Calico (полное название – «Калифорнийская компания «Жизнь»»). На открытии тогдашний руководитель Google Ventures Билл Марис сообщил, что Calico продлит человеческую жизнь как минимум на 500 лет. После этого громкого заявления информационный шум вокруг компании моментально затих. К настоящему моменту в компанию Calico вложено уже больше полутора миллиардов долларов, а её деятельность строго засекречена: «Исследовательская лаборатория спрятана в подземном бункере где-то на окраинах Сан-Франциско. В неё не допускают прессу, её сотрудники не публикуют научных работ, а каждого посетителя заставляют подписывать соглашение о неразглашении. Ни руководство, ни пиарщики Google никаких комментариев на этот счёт не дают».

Сотрудники Calico – известные специалисты по генетике, биологии и искусственному интеллекту – крайне скудно говорят о своей работе. Единственное, что достоверно известно: в компании осуществляются опыты над голыми землекопами (лат. Heterocephalus glaber) – мелкими грызунами семейства землекоповых, живущими на порядок дольше других грызунов подобного размера. В 2012 году благотворительный фонд поддержки научных исследований «Наука за продление жизни» позиционировал изучение голого землекопа в качестве одной из «25 научных идей продления жизни», наряду с пересадкой стволовых клеток, созданием иммунных клеток, эпигенетической регуляцией генов долголетия и стрессоустойчивости, регенеративной медициной (выращивание органов), фармакологическим подавлением старения и возрастозависимых заболеваний, математическим моделированием продолжительности жизни и т. д. В 2017 году в Калифорнии была произведена первая в мире процедура по «редактированию» генома взрослого человека внутри его тела. Пациентом стал мужчина с мукополисахаридозом II типа (синдромом Хантера).

Однако проблема бессмертия для разума вызвала уже даже в первом поколении трансгуманистов серьёзные сомнения. Как писал Виндж: «Разум, замкнутый в одних и тех же границах, не способен жить вечно, спустя несколько тысяч лет он станет напоминать, скорее, бесконечно повторяющуюся закольцованную пленку, нежели личность. <…> Когда разум разрастётся до поистине исполинских размеров и оглянется в прошлое, какие родственные чувства он сможет испытывать по отношению к тому, чем он являлся изначально?». При этом Виндж ссылается на произведение фантаста Ларри Нивена «Морально-этический аспект безумия», в котором главный герой, ведущий на космическом корабле многотысячелетнее преследование своего врага, со временем сам превращается в робота, осуществляет все свои действия в автоматическом режиме, тогда как сама погоня, как и жизнь вообще, теряет для него всякий смысл.

Постгендеризм («Сверхчеловек должен быть андрогинен») – влиятельная социальная философия, ставшая венцом сексуальной революции XX века и одним из главных фундаментов постгуманизма. В ее рамках разрабатываются пути уничтожения пола человека с помощью биотехнологии и вспомогательных репродуктивных технологий. Сторонники постгендеризма утверждают, что существование гендерных ролей, социальной стратификации, а также когнитивных и физических различий полов в целом оказывает негативное влияние на жизнь конкретных людей. Они полагают, что с развитием технологий необходимость половых сношений в целях размножения отпадёт, а традиционные гендерные роли в обществе и семье исчезнут.

В качестве одного из предтеч постгендеризма принято считать немецкого защитника прав сексуальных меньшинств и сексолога Магнуса Хиршфельда (1868–1935), выступавшего за признание наличия «третьего пола». Официальному исключению гомосексуализма из американской, а затем и международной номенклатуры психических расстройств предшествовало многолетнее и беспрецедентное по своему масштабу пропагандистское нагнетание фобий угрозы перенаселения, продвижение средств контроля над рождаемостью, сопровождавшееся не менее беспрецедентной политической кампанией за признание гомосексуализма нормой. Указанная кампания стала возможной во многом благодаря огромным денежным вливаниям из Фонда Хью Мура (Hugh Moore Fund), Фонда Рокфеллера (Rockefeller Foundation) и Фонда Форда (Ford Foundation). Благодаря этим усилиям табуированная доселе тема довольно быстро переместилась из области «немыслимого» в область «радикального» с тем, чтобы после интенсивного «общественного обсуждения» и муссирования в СМИ приобрести, наконец, желанный статус «социальной нормы» (типичный пример так называемого «окна Овертона»). Инвестиции из тех же трёх источников активизировали движения феминисток. Всё это, по мысли А. Карлсона, делалось «с целью сокращения рождаемости».

К концу XX столетия феминистское направление в публицистике и отчасти в научной психологии в США становится доминирующим, специально разработанные феминистами догматы, такие как «гендерный континуум», ущербность старых традиционных форм гендерной жизни и превосходство над ними андрогинности – узакониваются и сакрализуются. В основе постгендеризма лежат весьма радикальные требования феминистского социализма (уничтожение статуса матери в семье и обществе, правовая и моральная реабилитация инцеста и педофилии, полное освобождение женщин и детей в плане выбора ими форм сексуального поведения, когда, в частности, дети должны иметь «столько генитального секса, сколько смогут вынести» (формулировки Суламифи Фейерстоун).

С трансгуманизмом это направление смыкается, прежде всего, на почве мечтаний о новейших «репродуктивных технологиях», благодаря которым произойдёт «трансформация «физических» возможностей человека, некоторые из которых до сих пор считались биологически присущими только одному полу. Эта трансформация может даже включать в себя способности к оплодотворению, кормлению грудью и беременности, и таким образом, например, одна женщина сможет оплодотворить другую, мужчины и не рожавшие женщины смогут вырабатывать молоко, и оплодотворённую яйцеклетку можно будет пересадить в тело женщины или даже мужчины».

Ещё одной значительной вехой развития постгендеризма стало опубликованное в 1985 году эссе признанного авторитета в своей среде, американской социалистки-феминистки Донны Харауэй «Манифест киборгов: наука, технология и социалистический феминизм 1980-х». Харауэй утверждает, что именно через размывание границ между человеческими существами и машинами, через интеграцию женщин и машин в новый архетип культуры, основанный на принципе андрогинности, человечество сможет обрести освобождение от «остаточных явлений патриархальности и капитализма». В другой работе Харауэй приходит к ёмкой формуле, которую можно назвать логичным завершением феминистской философии: киборгизация – это единственный способ, наконец-то, примирить женщину и мужчину, потому что все остальные способы не работают.

Тенденции развития постгендеризма привели к возникновению новой субкультуры «странного пола» (gender queer). Одним из манифестов этого движения стала работа американского философа Джудит Батлер с откровенным названием «Гендерное беспокойство: феминизм и подрыв идентичности». Ведущее американское информационное агентство The Associated Press в своём регулярно обновляемом справочнике по грамматике Associated Press Stylebook, который, как пишет The Washington Post, является «главным грамматическим судьёй для журналистов всего мира», ввело в обращение новое местоимение they (что-то вроде «оно» в единственном числе, хотя изначально they означает «они»). Это местоимение в новой своей ипостаси «предназначено для обозначения людей, которые не идентифицируют себя в мужском или женском роде. В родственных друг другу норвежском, шведском и датском языках тоже недавно введено аналогичное «нейтральное» местоимение hen вместо, соответственно, han и hun («он» и «она»). <…> Если теоретики феминизма, внедрившие в массовое сознание понятие «гендер», заменив им понятие «пол», лишь теоретизировали на эту тему в 80-х годах прошлого века, то сегодня их теория стала гендерной идеологией, которая легла в основу всего западного мироустройства» .