“За Дольфуса! Долой единую науку!”

Одной из жертв гражданской войны в феврале 1934 года было Общество Эрнста Маха: его распустили по приказу полиции. “Нас поставили в известность”, что Общество действовало от имени социал-демократической партии, гласило официальное извещение. А поскольку упомянутая партия оказалась вне закона, общество, естественно, полагалось упразднить.

Меньше чем за год до этого режим Дольфуса распорядился распустить и ассоциацию вольнодумцев – к большому удовольствию католической церкви. Несомненно, “нас поставили в известность”, что все организаторы Общества Эрнста Маха принадлежали к этой сомнительной компании.

Мориц Шлик как председатель Общества Эрнста Маха был вызван в полицейский участок своего района и извещен о решении. Он сразу же выразил протест и попытался добиться отмены постановления. Общество, говорил он, всегда было абсолютно аполитичным, а его деятельность – “верной духу человека, в честь которого оно названо”. Организация занималась исключительно научными вопросами, как и гласит его устав. Все это не имеет никакого отношения к атеизму. Любые “склонности в сторону социал-демократической партии” Шлик решительно отрицал. Все знали, что он аполитичен до мозга костей. “Я бы ни на минуту не задержался на посту председателя организации, которая придерживается какой бы то ни было партийной политики”.

Целью общества была исключительно пропаганда научного миропонимания. Прямая противоположность идеологической пропаганде! И лишь “по чистой случайности” один из руководителей общества поселился в коммунальном многоквартирном доме. (Отто Нейрат, кто же еще.) “А если под эгидой Общества Эрнста Маха один раз выступил Отто Бауэр, это также относится к подобным случайным событиям”. Следовательно, решение упразднить Общество Эрнста Маха исходит из неверных предпосылок.

“Это какая-то трагикомедия, – писал Шлик в полицейское управление, – что меня считают главой организации с антиправительственными наклонностями. На самом же деле я принадлежу к тем университетским профессорам, которые питают самую глубокую и искреннюю симпатию к нынешней власти, и даже выражал эту симпатию в летний семестр 1933 года, когда, повинуясь порыву, написал письмо канцлеру Дольфусу”.

Протесты Морица Шлика при всей своей красноречивости ни к чему не привели – их не желали слышать. Отчаявшись, он написал Карнапу: “Так что Общество Эрнста Маха и вправду упразднено, очевидно, до того, как мои протесты дошли до властей предержащих”.

Шлик, никогда не принадлежавший ни к каким политическим партиям, теперь получил распоряжение примкнуть к Фронту Родины. Этого требовали от любого государственного служащего. Если кто-то отказывался, его ждали суровые взыскания.

Например, профессор Гомперц отказался – не успел и глазом моргнуть, как его уволили. Указывать властям, что без него Эрнст Мах не приехал бы в Вену, не стоило, это только навредило бы ему. Такая “заслуга” не снискала бы ему благосклонности Дольфуса. И вот в шестьдесят три года Генрих Гомперц оказался выдворен из родной страны – и впоследствии стал профессором в Университете Южной Калифорнии в Лос-Анджелесе.

Шлик в отличие от Гомперца согласился, но и это ни к чему не привело. Только еще сильнее рассердило Нейрата и Карнапа, которые устало наблюдали за происходящим в Вене из-за границы. “За Дольфуса! Долой единую науку!” – язвил Нейрат.

Крайне маловероятно, чтобы Энгельберту Дольфусу доводилось слышать о единстве науки. Ведь его целью было единство власти и больше ничего. Но кое-что о позитивизме Дольфус знал и был категорически против. Самый знаменитый сторонник “юридического позитивизма” Ганс Кельзен составил конституцию молодой Австрийской республики. Однако конституция Кельзена стала теперь достоянием древней истории, на смену ей пришла так называемая Майская конституция. Этот шедевр престидижитации был принят в мае 1934 года, когда распущенный австрийский парламент все-таки сумел собраться снова, пусть всего на несколько часов. Делегатов слева не пригласили – ни к чему тревожить занятых людей! Ненадолго воссоединившаяся палата одобрила закон о смене конституции, а вскоре после этого парламент канул обратно в Лету. С тщательным соблюдением всех формальностей.

Новая конституция начиналась со слов “Во имя Господа Всемогущего, источника всех законов”, тем самым ясно давая понять, что законы этой страны дарованы отнюдь не простыми смертными. А чтобы подчеркнуть в полной мере “корпоративный принцип” государства, с большой помпой создали две корпорации, одну – государственных чиновников, вторую – земледельцев. Остальные подождут.

Однако нацисты ждать не стали. В июле 1934 года австрийские национал-социалисты предприняли попытку переворота. Люди из “СС-штандарта 89” в краденой военной форме штурмовали здание администрации канцлера и национальную радиотрансляционную службу. Этот жалкий любительский путч потерпел полное поражение всего через несколько часов, но за это время погиб Энгельберт Дольфус – нацисты считали его своим главным врагом, и он был застрелен в своем кабинете. После этого произошло еще несколько восстаний, которые унесли сотни жизней, как и репрессии левых в ходе февральских событий.

Новым главой Фронта Родины стал Курт Шушниг. На вид он был точь-в-точь строгий директор школы. А на посту канцлера следовал политике своего предшественника, убежденный, что единственная надежда во внешней политике – Муссолини, а внутреннюю политику лучше всего обеспечивать при помощи клерикально-фашистского фольклора.