Глава тридцать вторая

Утром меня разбудил заливистый храп Демьянки. Я открыл глаза, взглянул на будильник и пробормотал:

– Семь часов! У тебя есть совесть?

В ту же секунду меня подбросило на постели. Я сел и уставился на псину, самозабвенно издававшую трели разной тональности. Несколько мгновений я во все глаза смотрел на собаку, потом осторожно потрогал ее. Может, я сплю? Но нет, ладонь ощутила мягкую шерсть, а Дёма продолжала храпеть.

Я начал трясти собаку, та открыла глаза и замела хвостом. Я вскочил, набросил халат и ринулся в столовую. Там в зоне кухни, как и предполагалось, стоял Боря, он удивился:

– Доброе утро, Иван Павлович, вы сегодня рано.

– Можете зайти в мою спальню? – попросил я.

– Конечно, – согласился Боря. – Что-то не так?

Я не ответил, подождал, пока батлер окажется у кровати, и спросил:

– Видите?

– Дёма! – заликовал Борис. – Слава богу, она дома. Но как псина попала в квартиру? Хотя… Понял! Мы с вами побежали по лестнице вниз, а Демьянка побежала наверх! Возможно, она спряталась на чердаке. И пока мы с вами носились по двору, псинка вернулась в квартиру и, как обычно, забилась куда-то в вашей комнате.

– Похоже на то, – согласился я. – Когда я подошел к двери в апартаменты, она была открыта. Сейчас умоюсь и вернусь, займемся работой. Что-нибудь узнали про клиентов Якова?

Мы вернулись в кухню.

– Да, есть интересные факты, – кивнул Борис и водрузил на плиту ковш.

Я отправился в ванную и решил, что сегодня непременно куплю нормальный чайник, самый простой, какой у нас был раньше.

– Списка людей, которые просили Якова найти компромат на какого-либо человека, я не обнаружил, – начал Боря, когда я сел за стол. – Впрочем, и я бы такие сведения в компьютере не держал. Лучше всего секреты хранит бумага, записал на ней нужное, положил в папочку и где-то заховал. В этом случае к вашим тайнам подберется только тот, кто найдет загашник, а не армия хакеров. Но кое-что в ноутбуках Димкина все же есть. Яков был не пожилым человеком, проблем со здоровьем не имел, полагаю, что о скорой смерти он не думал. В тот день, когда в печке дома была закрыта вьюшка, Яков, как обычно, работал в даркнете, он прервался вечером, наверное, пошел ужинать. То, что он может уснуть и не проснуться, брат Татьяны не подозревал. Такие мысли посещают тех, кто стар и серьезно болен. Яков же был в расцвете сил. Он отправился ужинать, информацию оставил на ноутбуке. Вот поэтому я узнал, чем он занимался незадолго до кончины: искал младшую сестру Олимпиады Арнольдовны Ильиной.

– Матери Гоги? – удивился я.

Боря сел за стол.

– Да, и нашел ее, зовут ее Мавра Арнольдовна. Даме много лет, из родственников у нее есть лишь сын. Живет пенсионерка в пансионате «Счастливые дни», он располагается в Подмосковье в селе Катасоново. Ехать туда надо по Новорижскому шоссе примерно тридцать километров. Я нашел сведения об этом заведении. Оно нереально дорогое, постояльцы живут каждый в отдельном доме, в нем пять комнат и несколько санузлов. На территории есть спортивный клуб, ресторан, медцентр.

– Просто эльдорадо. Зачем Якову понадобилась Ильина? – удивился я.

– Пока я этого не знаю, – ответил батлер. – Думаю, нам надо пообщаться с ней. Вот вам краткая биография Мавры. Она окончила институт, всю жизнь проработала в архиве. Пришла туда совсем юной девушкой, а завершила свою карьеру в должности заведующей. Весьма удачно вышла замуж за Михаила Андреевича Ильина, фамилию ей менять не пришлось. Супруг – писатель, не столь любимый народом, как ваш отец, но и не из последних, он известный драматург, писал пьесы, их ставили в разных театрах, по большей части провинциальных. Одновременно Ильин сделал карьеру литературного чиновника, стал секретарем Союза писателей, имел дачу в Переделкине, квартиру в Москве. Мавра жила тогда в Грунске, на момент свадьбы она работала уборщицей в местном храме и поломойкой в расположенном неподалеку санатории. А Михаил тогда уже был писателем, он старше жены. Детей им Господь не дал. До того, как сосредоточиться на Мавре, Яков искал информацию о Вениамине Андреевиче Боброве и об отце Федоре. Сведения о деле, которым занимаешься, должны находиться под рукой. Но Димкин был маниакально осторожен. В компьютере нет детальных записей, просто указывается: «Октябрь. Вениамин Андреевич Бобров, бизнесмен, сын Олимпиады Арнольдовны Ильиной». Все. Понятно, что у него была информация о вашем друге детства. Скорей всего она хранится в каком-то тайнике.

Я стал размышлять вслух:

– Архив Якову навряд ли нужен каждый день, следовательно, его можно убрать куда подальше. Но работать по делу, не имея под рукой нужной информации, невозможно. Димкин опасался заводить папку в интернете. Он опытный хакер и отлично понимал: все, что есть в Сети, может попасть в руки посторонних людей. Самый безопасный телефон – кнопочная «Нокиа» без выхода в интернет и фотокамеры. И самое лучшее место для хранения информации – обычная картонная папка с бумагами. Ее легко сжечь, если в дом попытаются ворваться люди с дурными намерениями. И тогда все, конец, сведения погибли, их не узнать. Да, можно удалить файл, но его могут восстановить. Или я ошибаюсь?

– Удалить-то просто, но информация останется на жестком диске до тех пор, пока все блоки не заполнятся новыми данными, – уточнил Боря. – Стертую информацию восстанавливают с помощью специальных программ, порой это сложная задача, иногда невыполнимая, но часто успешно решаемая. Яков где-то спрятал бумаги, мы опять вернулись к той же теме.

Я встал.

– Давайте позвоним Татьяне, попросим у нее разрешения тщательно обыскать участок Якова. И надо связаться с Геной Потаповым, лучше его никто не может обнаружить тайник. Окажись я на месте Димкина, то оборудовал бы хранилище неподалеку от своего рабочего места.

– Надо начать с сарайчика, – воскликнул Борис. – Навряд ли Яков использовал общий дом для хранения архива.

– Я тоже так считаю, – согласился я. – Надеюсь, Геннадий свободен. И надо сообщить Димкиной.