Глава двадцать четвертая

– Ой! С замиранием сердца жду эрцгерцога, – взвизгнула Кока.

– Зачем он тебе? – напряглась Мака. – Это я свидетельство о разводе получила. Сейчас я свободная невеста.

– Погасите верхний свет, – остановил перепалку Сергей, – зажжем свечу призыва. Я поставил ее на полку. Вон туда.

Все посмотрели в сторону этажерки, куда указывал колдун.

– Какая красивая! Черная с красным, – восхитилась Зюка, – прямо как мой новый «Бентли».

– Ты поменяла машину? – осведомилась Кока.

– Ну да, надоедает на одной и той же кататься, – пояснила подружка, – ей уже полгода, старая тачка.

– А у меня со вчерашнего дня «Майбах», – оповестила всех Николетта.

Сергей зажег фитиль, Боря погасил люстру. Спустя несколько мгновений по гостиной поплыл запах чего-то приторно-сладкого. Представьте, что в вашем холодильнике протухла капуста, а ее намазали шоколадным сиропом и запекают в духовке. Теперь вам ясно, что почуял мой нос.

– Чем так воняет? – недовольно осведомилась Кока.

– Этот аромат предвестник появления сущности, – растолковал Сергей. – Вам необходимо погрузиться в молчание и созерцание. А я начну звать эгрегора.

– Ой, как забавно, – запрыгала на диване Кока. – Визит эрцгерцога настоящее приключение!

Сергей сделал глубокий вдох и медленный выдох.

– Молчание приведет сюда сгусток энергии, болтовня его отпугивает.

– Все, все, все, – замахала руками Николетта, – больше ни словечка.

– Смотрим на кувшин, – замогильным голосом стал вещать колдун. – Как только он зашевелится, сосредоточьтесь на своем желании. Оно стопроцентно исполнится!

– А сколько желаний можно загадать? – трагическим шепотом осведомилась Зюка. – Одно?

– Сколько угодно, – процедил Сергей, – главное, успеть, пока дух с нами.

Мака заерзала в кресле, Кока закатила глаза, Люка принялась загибать пальцы. А меня охватил интерес. То, что Сергей скорей всего мошенник, я уже понял. Но он уверенно вещает о движении кувшина, и поэтому у меня возник вопрос: а как сей субъект собрался перемещать сосуд? Помощника у чародея нет, да и под столиком взрослый человек не поместится. Сергей тайком пронес сюда в сумке ребенка? Ну, Иван Павлович, и глупость же тебе в голову взбрела!

– О, эгрегор, – завыл Сергей, – мы ждем тебя!

– Он явится в военной форме и с саблей на боку? – поинтересовалась Мака. – Люблю мужчин в мундирах! Ах!

– Мы ждем! – почти закричал колдун.

– Ой! Шевелится! – взвизгнула Кока.

В ту же секунду я заметил, что стеклянный кувшин начал двигаться. Столик подрагивал, скатерть, которой его накрыли, зашевелилась. Я во все глаза глядел на то, что происходит в гостиной. Неужели под столом спрятался ребенок? Но тогда он совсем крошечный! Или… карлик!

– Эрцгерцогу сколько лет? – спросила Кока.

– Тсс, – шикнула Мака, – это неважно. Главное – получить титул эрцгерцогини!

– Звучит обидно, – хихикнула Люка, – эрзацгерцогиня.

– Эрцгерцогиня, – повторила Мака. – Я уверена, что он молод, прекрасен, богат, и мы будем счастливы.

Столик неожиданно поднялся.

– Сейчас взлетит! – закричала Кока.

– Эгрегор образовался, – зычно объявил Сергей, – загадывайте свои желания.

– Хочу замуж за эрцгерцога, новую шубу, настоящую сумку Биркин, а не фейк, – затараторила Мака, – много-много денег и чтобы у Ленки язык отсох.

– Это ты про Элен? – уточнила Николетта.

– Желания надо загадывать про себя, – прервал разговор чародей.

– А я про кого? – заморгала Мака. – Кому еще я могу пожелать денег, эрцгерцога, шубу и Ленку с парализованным языком? Только себе.

У кудесника на щеках заходили желваки. Я понял, что он нечасто имеет дело с дамами вроде Николетты и ее подружек, поэтому сейчас теряет самообладание, я ощутил с ним классовую солидарность и объяснил Маке:

– Сергей имел в виду, что надо сохранять молчание, все просьбы держите в уме.

– Это как? – не поняла Зюка. – Молчать и держать в уме? Вава, ты загадочно выражаешься. Как это держать в уме? Чем в уме можно держать? Рук у моего ума нет!

Столик закачался и направился к двери.

– Он уходит, – завопила Мака, – эрцгерцог, стой!

Стол замер, потом затрясся и заходил ходуном из стороны в сторону. Кувшин свалился на пол, но почему-то не разбился, вода разлилась по паркету. Люка завизжала, бросилась вперед, наступила в лужу, поскользнулась, чтобы не шлепнуться, замахала руками, не удержалась на ногах, упала и задела рукой удирающий стол. Он рухнул в проеме открытой двери. Мелькнул длинный хвост, но он тут же исчез.

– Эрцгерцог, – завопила Мака, – вы куда? Немедленно задержите Фердинанда! Пусть он вернется! Прямо сейчас!

– Вава, – рассердилась маменька, – не сиди столбом! Сделай что-нибудь! Мы все очень нервничаем.

Я встал и направился в глубь квартиры. «Не сиди столбом». Маменька порой изумляет меня странными выражениями. Вы когда-нибудь видели столб в сидячем положении? Мне пока не довелось!

За моей спиной послышались тяжелые шаги. Я обернулся и увидел Сергея, который шел следом, держа телефон у уха.

– Да, – громко произнес он, – смогу приехать через час. Уже в пути.

– Серж, – возмутилась Николетта, догоняя чернокнижника, – вы куда? Верните нам эрцгерцога немедленно!

– Именно этим я и хочу заняться, – беззастенчиво соврал Сергей. – Нужно восстановить эгрегор, но сегодня это уже не получится. Слишком сильные негативные флюидные колебания исходили от участников. Мне необходимо пройти духовное очищение.

Я решил не слушать бред мошенника, отправился искать Демьянку и обнаружил ее у себя в спальне на кровати. Псинка заползла под плед. Я откинул его и стал гладить собаку, приговаривая:

– Дёма, понимаю, что при виде Николетты ты шалеешь от страха. Боишься, что маменька прикажет отдать тебя на усыпление, она это раньше хотела проделать. Но ты наша с Борей любимая псина, мы тебя однажды у Николетты отняли и защитим от любого врага. Знаешь, я не сразу понял, что ты ухитрилась спрятаться под столиком, и удивился, когда тот вдруг резво направился к двери. Несмотря на ужас, который охватывает тебя при каждом визите первой хозяйки, ты сегодня проявила сообразительность, не выскочила из укрытия, не стала метаться по комнате. Я тобой горжусь и считаю, что твое поведение заслуживает награды.

С этими словами я взял со столика у кровати банку, выудил из нее собачью конфету и протянул псинке. Моя любимица схватила угощение, мигом слопала его, залезла ко мне на колени и начала тихо постанывать. Я обнял ее и стал гладить, приговаривая:

– Все хорошо, ты самая лучшая на свете.

Надо же, как человека может изменить любимое домашнее животное. Я всегда хорошо относился к собакам и котам, но, погладив кого-либо, сразу отправлялся мыть руки. И представить себе не мог, что когда-нибудь в моей квартире поселится четвероногий. А потом рядом оказалась Демьянка, теперь она спит в моей постели, обожает лежать на моем халате, устраивается на моих коленях, когда я вечером сажусь читать. А я… я обнимаю дворняжку и держу для нее лакомства в спальне. И давно перестал ходить в ванную после того, как почесал ей спинку. Хорошо понимаю людей, у которых дома живет несколько животных, и порой подумываю: а не завести ли мне еще кого-то, чтобы моя любимица не скучала?

Я встал. Странно! Могу представить, что прекрасно живу с парочкой псов. Но не могу представить, что счастливо живу с женой и детьми! Нет, нет, я совершенно нормален, не являюсь женоненавистником, гомосексуалистом, никогда не обижу ребенка. Если увижу, что кто-то жестоко обращается с малышом, сразу вступлюсь за него. Но как представлю, что в моем доме живут госпожа Подушкина и дети, меня просто ужас охватывает. Почему так? Наверное, потому, что животные молчат, а женщины и дети громко верещат.

В дверь постучали.

– Входите, Боря, – разрешил я.

Створка приоткрылась, на пороге появился батлер.

– Иван Павлович, гости ушли. Удивительно, но никто из них, даже госпожа Адилье, не стали звать вас в холл, чтобы проститься. Могу заварить чай и рассказать, что я узнал с помощью оборудования, которое вы привезли из сарая Димкиных.