Когда товары доставляли через Хиджаз йемениты или сабеи, арабы Мекки уже появились на сцене как «торговое поселение» или остановка на маршруте – об этом упоминает Страбон. Но значимость этого торгового поселения стократ возросла, когда арабы Хиджаза сами стали перевозчиками и сделали Мекку своим бизнес-центром. Его значение было чисто коммерческим. Мекка не стала престижным городом до прихода ислама, и только традиционная глубокая привязанность заставила арабов более позднего периода полагать, что к этому городу всегда относились с величайшим уважением и почитанием. Основой значимости Мекки было то, что она являлась остановкой на торговом пути, выбранном арабскими перевозчиками бизнес-центром. А ее выбор в качестве остановки в основном связан с наличием колодца, известного как Земзем (или Зам-зам). Вокруг этого небольшого источника солоноватой воды и вырос город, ставший удобной штаб-квартирой, поскольку здесь сходились пути в Йемен, Сирию и на север. Также через него проходил путь в Геррху.

Главное племя или конфедерация племен, живших в Мекке, – курайш. К племени курайш – «которое торговало и получало доход» – принадлежал и сам пророк.

Собственно, племя курайш, называемое также Quraysh al-Bitah или Abtahi, – «те, что из окрестностей», были разделены на десять кланов: Hashim, ‘Umayya, Nawfal, Zohra, Asd, Taim, ‘Adi, Makhzum, Gomah, Sahm. Все они жили вокруг колодца Земзем. Другие арабы и чужеземцы занимали более удаленные от источника территории. Каждое племя сохраняло племенную структуру, являлось самоуправляемым, как и племена пустыни, так что Мекка была скорее местом сбора лагерей племен, чем городом в привычном смысле этого слова. Но все они объединились в конфедерацию, чтобы вести торговлю, и уступили почетное главенствующее положение тому или тем, кто взял на себя оплату развлечения гостей. В транспортировке грузов участвовали практически все горожане, и даже женщины.

Более поздние авторы называли Мекку jama’a — республикой. Но это означало лишь то, что конфедерация племен проводила mala¹ — общие собрания, на которых планировались коммерческие предприятия. Это делалось по аналогии с majlis — племенными советами, традиционными для племен пустыни.

Представляется, что в самой Мекке не обошлось без византийских агентов, но они были скорее коммерческими, чем политическими. Хотя, находясь на византийской службе, он не могли не быть хотя бы отчасти лазутчиками. Хиршфельд, используя выражения, которые кажутся немного преувеличенными, утверждает, что языком Корана является вовсе не арабский. Он имеет в виду, что арабский язык Корана имеет очень большую примесь арамейских слов, которые использовались, если возникала необходимость выразить идеи, находящиеся за пределами арабской мысли. Более тщательно этот вопрос изучил Френкель. Свободное использование арамейских слов, конечно, является убедительным свидетельством сирийского влияния, проникающего по торговым путям, и, наряду с присутствием византийских агентов в Мекке, показывает, что этот город вовсе не был удаленным и изолированным, как иногда полагают. Во времена пророка были мекканские арабы, как, например, его сородич Барака, обратившиеся в христианство, и были люди вроде Зейд ибн Харисы, которые были христианскими пленными, привезенными в город.

Неудивительно, что в Мекке существовала абиссинская колония, хотя абиссинцы никогда не продвигались в своих завоеваниях так далеко вглубь территории. Мекканские купцы, занимавшиеся выгодной торговлей и снаряжением караванов, не были расположены уделять время полицейским обязанностям или военным экспедициям, поэтому они содержали наемников, известных как Ahabish, или «абиссинцы». Это был отряд крепких африканцев, выполнявший функции стражей. Даже трудно представить себе что-то, более далекое от традиционной картины арабской жизни, чем богатый торговый город, жители которого утратили склонность к боевым действиям и довольствовались использованием наемников. Меккане превратили свой город в банковский и клиринговый центр для торговли Западной Азии. Этот многонациональный город, который заменил древнюю Пальмиру и еще более древнюю Тему, стал колыбелью ислама, и его космополитический характер объясняет смешанный словарь Корана. Несомненно, ислам неверно считать возникшим только среди простых арабов пустыни. Также очевидно, что классический арабский язык, основанный на языке Корана, не может считаться чистым языком, от которого пошли все остальные диалекты, путем искажения и добавления сторонних элементов. В таком городе, как Мекка, в доисламский период язык всегда был подвержен внешним воздействиям.