Во время практических занятий меня больше всего заинтересовала игра на тему власти – ее использование, чувство своей правоты и соперничество в семье. Такие игры были в моей реальной жизни. Первый раз я вышла замуж в 18 лет, а мужу исполнился 21 год. Мы жили с моими родителями и фактически сразу стали жить по их правилам. Мы отдавали часть денег «на еду», участвовали в совместных генеральных уборках, сообщали о своих планах на выходные. А моя мать учила нас планировать бюджет так, как это делает она, готовила на две семьи, при каждом случае давала советы и довольно активно вмешивалась, если мы с мужем скандалили.

При этом нам и в голову не приходило, что, если нас что-то не устраивает, мы можем сделать это по-своему. В крайнем случае мы поступали так, как хотели, украдкой, как заговорщики. Когда у нас родился ребенок, моя мама (она очень хороший специалист в детской поликлинике) быстро взяла и эту заботу в свои руки. Я кормила, одевала, укладывала спать ребенка (и все остальное), как указывала она. В общем, власть в семье принадлежала совсем не нам, и делить нам с мужем было нечего.

В конце концов моя мать устала от той ответственности, которую взвалила на себя, и прекратила вмешиваться в наши с мужем отношения. Одновременно с этим я нашла хорошую работу. Сейчас я поняла, что, обнаружив в себе силы и возможности, о которых до этого не подозревала, захотела предъявить их людям. При этом мне неинтересно было предъявлять их коллегам на работе, так как они воспринимали мои качества и способности как само собой разумеющееся (за год я получила два повышения).

Сейчас мне стало совершенно ясно, что свои достижения и победы мне было важно «приносить домой». Они помогали мне отделиться в первую очередь от родителей, давали «право голоса» и право самой решать, как тратить свои деньги, когда и как ругаться со своим мужем, право переехать в отдельную квартиру и т. д.

Одновременно я поняла, что «переросла» своего мужа. И вот интересный момент: я своим поведением стала провоцировать его на то, чтобы «побороться», помериться силами и возможностями. Но он не пытался участвовать в борьбе за власть в семье, и постепенно наши отношения сошли на нет, мы разошлись. И, хотя инициатором развода была я, у меня довольно долго были к нему негативные чувства, вплоть до ненависти. Это казалось мне странным, так как он фактически самоустранился, ни на что не претендуя, в том числе на общение с ребенком, и мне эта его позиция была очень удобна.

Анализируя сейчас эту ситуацию, я пришла к выводу, что, провоцируя на борьбу за власть своего бывшего мужа, я хотела и в нем обнаружить резервы, которые позволили бы нам вместе психологически отделиться от родителей и соединиться в полноценно функционирующую семью. Но таких сил в нем я не нашла, что и вызвало во мне глубокое разочарование и негативные эмоции.

В новом браке на притирку друг к другу у нас ушло около трех лет. Мы сразу переехали от родителей в отдельную квартиру. Несмотря на взаимные чувства и различные предварительные договоренности, вопрос о власти стал всплывать часто, если не сказать – постоянно. Споры возникали по малейшим вопросам, через два года я начала чувствовать внутреннее опустошение и усталость, хотя практически всегда и во всем получалось «по-моему».

Осознав, что у меня есть внутренняя сила, позволяющая мне показывать и применять свою власть, я начала эту власть использовать «на всю катушку», без остановки. Возможно также, я испугалась, что в новом браке муж окажется сильнее меня и мне опять придется жить по чужим правилам. Это привело к тому, что я постоянно и во всем доказывала свою правоту.

Также очень вероятно, что осознание своей силы и возможной власти требует времени на то, чтобы научиться регулировать эту власть, управлять ею. Размышляя о постоянных баталиях, мешающих нормальной совместной жизни, я поняла, что этот человек очень важен для меня. Я понемногу стала уступать в тех вопросах, которые не были для меня ключевыми.

Сейчас, с учетом полученной на занятиях информации, я могу рассматривать тему соперничества, власти с позиций круговой диагностики. Для меня оказалось важным, чтобы рядом со мной был человек, который способен брать на себя ответственность. Хотя в период борьбы за власть «сверху» чаще оказывалась я, но мой муж весьма активно включался в эту игру. Даже заранее зная, что, скорее всего, проиграет, он спорил до хрипоты даже по мелочам.

Когда же я стала идти на уступки, он все реже начал спорить со мной. Я думаю, что мы показали друг другу свои возможности и на этом остановились, направив свое соперничество из семьи вовне. Конечно, время от времени мы конфликтуем, пытаемся напомнить друг другу о своих амбициях, но, как правило, такие стычки носят кратковременный характер, и нам удается довольно быстро найти компромисс.

И еще один важный вопрос, который встал передо мной в процессе практических занятий по семейной терапии. Сейчас я стараюсь разобраться, почему для меня так важно, чтобы мужчина обладал внутренней силой, властью, а при случае мог показать ее (но при этом пользовался, не злоупотребляя). В данный момент я не готова ответить на этот вопрос, но регулярно возвращаюсь к нему и думаю, что в скором будущем смогу понять, что это для меня значит и как влияет на мои взаимоотношения с мужчинами.

Примите мою благодарность за то, что происходит со мной за время общения с вами. Много полезного и удивляющего. Теперь думаю пойти еще на терапию – поработать над собой. На теме «доминирующая жена» (кроме прочей пользы) нашла косвенно тему «доверие» родом из детства. Почему я предпочитаю держать все под контролем? Мне нравится, когда кто-то берет на себя ответственность и делает за меня, для меня, у меня есть положительный опыт в этом, он касается моего брата, друзей. Но не супругов.

Первый всплывающий негативный опыт на эту тему связан с родителями: детский сад и обучение плаванию. Ощущения такие: тебе говорят – доверься, а потом бросают – «выпутывайся сам». Похожий жесткий опыт был подкреплен первым мужем, потом вторым. Поэтому не очень люблю доверяться даже врачам под наркозом. Есть ощущение, что лучше «быть в курсе». Иначе доверяешь человеку свою жизнь или ее часть, а потом резко оказываешься в трудной ситуации, да еще в цейтноте. Хотя, если человек один раз доказал мне, что ему можно доверять, с удовольствием потом доверяю. Видимо, с супругами, если таковые еще будут, надо сначала получать доказательства, а не бежать за фантазиями.

А пока для меня открыт вопрос: что такое семья и зачем она. Не понимаю фраз типа «сохранить семью». Для меня важнее понятия «любовь», «путь». Проблема это или мой характер?.. Смогу ли я не примешивать это потом в работу? Спасибо за эти вопросы. Хочу над ними еще поработать.

Напоследок – подарок от дядюшки Фрейда: файл для отсылки отчета сначала назвала сАмайная. dос.

Муж, Жена и Консультант. Когда я вошла в роль жены, неудовлетворенной и обиженной непониманием и невниманием со стороны мужа, из меня полились обиды и обвинения таким потоком, что консультант не могла справиться с ситуацией и держать ее под контролем. А все слова мужа «растерялись», не дойдя до внимания жены, которая даже не старалась выслушать его, так как наконец-то ей дали возможность в присутствии мужа выговориться, чтобы он услышал все, что она переживает в связи с тем, что он не понимает ее.

Мне особенно трудно точно услышать и повторить только что услышанное, если мое мнение отличается от мнения собеседника. Трудно удерживать внимание на том, что говорит другой, особенно это касается близкого человека: я бы предпочла просто перечислить свои аргументы один за другим. Я могу легко завязнуть на каком-то высказывании собеседника и начать о нем думать: тем временем он говорит о других вещах, которые я уже не могу воспринять или правильно запомнить. Трудно повторять все, что сказал партнер, не опуская того, что поразило меня несоответствием или было неприятно. Хотя мне хочется в точности повторить услышанное, искажающие интерпретации могут сами проникнуть в то, что я говорю. Несмотря на все мои усилия добиться систематического слушания, тем не менее оно часто субъективно и, значит, искажено; в игру вступают мои чувства, желания и идеи, наряду с защитными и охранными механизмами.

Результаты этого упражнения очень поучительны. Спасибо.

Упражнение по правилам конструктивного спора принесло мне большую пользу. Я услышала своего «мужа», его проблему, которую до этого не понимала или не хотела понимать. Я считаю, что мне помогла нестандартная ситуация, так как передо мной сидел не мой муж, а милая девушка, объясняющая мне свою позицию спокойным, тихим тоном, используя правила конструктивного спора (не нападая, не обижаясь, не используя запрещенных ударов). Таким образом, я смогла выйти из стереотипной ситуации (стимул-реакция), когда надо обороняться, защищать свои границы, и оказалась обезоруженной. Тогда пришло осознание, что я воевала против нападающего отношения мужа ко мне, а не против его идеи. Хорошо бы еще, если бы муж также общался, как эта милая, понимающая девушка.

Во время «конструктивного спора» я выступала в роли мужа и испытала странные ощущения: я как бы перевоплотилась в настоящего мужа моей собеседницы и, прочувствовав их отношения, повела себя так, как мне, вообще-то, не свойственно. Я пыталась найти компромисс, пыталась найти истинную причину ее неудовольствия, чтобы она смогла почувствовать, что я смогу ее понять, принять, и она соответственно понять и принять меня, чтобы данный конфликт был исчерпан. По ее рассказам, после этого упражнения они реально разрешили свой конфликт, чему я очень рада.

Я поняла, что легче и проще рассмотреть позиции обеих сторон спокойно и рассудительно, чем впадать в истерики, обижаться, изводить друг друга взаимными обвинениями и т. д. Я надеюсь, что данный опыт принесет мне много полезного в жизни, если и в дальнейшем я буду прорабатывать такие ситуации спокойно и рассудительно.

И еще я для себя поняла, что, прежде чем стать семейным психологом, мне требуется серьезная личная терапия, так как мне трудно обсуждать некоторые вопросы сексуальной жизни даже с самой собой, не говоря уже о клиентах. У меня тема секса часто вызывает смущение, желание отшутиться и перевести разговор на другую, менее щекотливую тему. Какая уж тут работа с клиентом?

Как описать изменения, произошедшие со мной за последнее время? Я меняюсь, и это очень важно потому, что мои личностные изменения косвенным образом перестраивают отношения в моей семье, семье моих родителей, с моими пациентами.

Я – мать. Я понимаю, насколько важно и необходимо мне самой рассказать своей 12-летней дочери о наступлении половой зрелости, о мастурбации, о сексуальных отношениях. Наверное, мне это необходимо потому, что в моей юности эту роль сыграли книги вместо мамы. Мне хотелось бы самой оформить знание моей дочери о сексуальности, сексуальных отношениях. Мне кажется, что это поможет ей пережить этот важный период более защищенной. С другой стороны, я понимаю значимость влияния на сексуальное воспитание литературы, взаимоотношений со сверстниками и другими взрослыми.

Я – женщина. В процессе подготовки к занятиям мой муж после некоторого периода неприятия или сопротивления моим просьбам совместно ответить на тесты неожиданно согласился и ответил на ряд тестов, проиграл со мной несколько ситуаций. Для меня явилось открытием то, что наиболее обидным для моего мужа в наших взаимоотношениях является «недостаточное внимание с моей стороны». Конечно, не буквально отсутствие внимания, а некий недостаток эмоционально окрашенных знаков теплоты, нежности. Если бы об этом мы говорили ранее, я поняла бы это конкретно, но сегодня для меня это необходимость и возможность изменений.

Эмоциональная сдержанность мне присуща, и мне кажется, что это обусловлено особенностями моих взаимоотношений с мамой, достаточно скудной в выражении своих эмоций. Испытывая гнев, обиду, я не могла выражать этих чувств. Сегодня я вижу, как моя мама радуется, что мы с мужем выстроили такие равноправные, товарищеские взаимоотношения. А в семьях наших родителей доминировали жены.

Мой муж часто устраивает праздники с искорками, фантазиями. И я понимаю, насколько важны для мужа и ребенка не столько решенные бытовые проблемы, сколько радость, смех, удивление, неожиданность. Сегодня мне хочется приносить домой что-то солнечное, удивительное. Собственно, могу сказать, что рассматриваю свое обучение психологии в качестве психотерапии. Личностные изменения дают первые ростки в моей профессиональной деятельности, в семейных отношениях. Изменился взгляд на многие вещи. Интересно, что я подумаю, прочитав эти записи через год?

Моя дипломная практика проходит в школе. При диагностике детей у одного из мальчиков обнаружились серьезные проблемы в эмоционально-личностной сфере. Его мама обратилась ко мне за помощью. Казалось бы, все замечательно, можно начинать потихоньку консультировать, тем более что даже папа посильно готов участвовать в работе. Мешало только одно – страх. О чем спрашивать, на что обратить особое внимание, какие принципы надо учитывать при выяснении сути проблемы? И т. д. и т. п. Вопросов было гораздо больше, чем ответов. А если к этому прибавить волнение из-за неуверенности в себе, то неудивительно, что появилось чувство, что лучше вообще не начинать. Я пыталась посмотреть литературу, которая была у меня дома. Но это мало помогло. Общие фразы, конкретики никакой, уцепиться не за что. На этом уровне я и сама знаю, только с этим работать невозможно. Моя тревога не прошла.

Честно скажу, вашу книгу «Сексуальная и семейная психотерапия» взяла от безнадеги, ничего, кроме общих фраз, и в ней найти не рассчитывала, но была приятно удивлена. В ней подробно, по пунктам, расписано все то, что для меня было важно на тот момент. В книге дано достаточно много подходов терапии. Можно выбрать тот, который ближе именно тебе, и уже заняться этим подходом вплотную.

Я, конечно, понимала, что это только «скелет» и жизнь внесет свои коррективы (что она и не замедлила сделать). Но все-таки у меня был примерный перечень вопросов, на которые надо было получить ответы, принципы, которых нужно придерживаться при выяснении сути проблемы, а также при работе с сопротивлением, а для начала этого вполне достаточно. Мне это дало возможность снизить неопределенность ситуации и все же приступить к работе. И это стало самым большим моим достижением за последнее время.