Глава 19

Мы все еще сидели под деревом, и я думал о словах пастуха.

– У тебя еще был потом ребенок, Ма Ма Гомбе? – наконец спросил я. – После того, как ты ушла от мужа, когда он избил тебя?

– Да, – сказала она и улыбнулась. – Двое. Сын и дочь.

– И где они сейчас? – спросил я.

Она помолчала и перевела взгляд на горизонт.

– Африка забрала их назад, – ответила она.

– О, прости!

– Не проси прощения, юный Джек. Ты тут ни при чем, а они прожили замечательную жизнь. Каждый из них осуществил свою Большую пятерку и прожил жизнь, о которой большинство людей могут только мечтать.

– Трудно было с ними расставаться? – спросил я.

– Это же дети, – ответила она. – С ними всегда трудно расставаться. Когда они живы, хочешь уберечь их от опасностей. Когда их нет, понимаешь, что они просто завершили эту часть своего пути, но все равно скучаешь по ним. Расставаться с ними всегда тяжело. Но каждый из нас приходит сюда преодолевать собственные трудности. Пытаться защитить детей от испытаний, которые они сами выбрали, значило бы просто сделать их испытания еще более трудными, а знаки судьбы – еще более суровыми. Работая стряпухой у того проводника, я видела то, что навсегда наложило свой отпечаток на мой подход к детям. Во время одного путешествия с нами были мужчина и женщина из другой страны. По вечерам мы разговаривали о том, какова жизнь там, откуда они приехали. В то время у меня не было собственных детей.

Однажды вечером женщина рассказала мне, что они отправились в эту поездку потому, что у ее мужа была тяжелая депрессия. Когда я спросила отчего, она объяснила, что их единственный сын ушел из дома в девятнадцать лет и завербовался в армию. Вскоре после этого он был убит в какой-то далекой стране. После того как это случилось, ее муж все больше и больше уходил в себя, и, наконец, врачи предложили в качестве возможного лекарства эту поездку.

Я спросила ту женщину, были ли ее муж и сын близки. «Нет, – ответила она, – и я думаю, отчасти поэтому ему так трудно. Муж очень много работал, чтобы наш сын мог учиться в лучшем колледже. Он работал по шесть, иногда по семь дней в неделю, и каждый день задерживался на работе допоздна. Ему не нравилось то, чем он занимался, но он хотел, чтобы наш сын учился именно там. Но ничего не вышло. Когда сыну пришло время поступать в колледж, он сказал, что учеба его не интересует. Они постоянно ссорились из-за этого. Наконец однажды сын пришел домой и сказал, что вместо учебы пойдет служить. А через пять месяцев погиб. Мы так и не смогли понять, почему он принял решение уйти в армию».

«А почему ваш муж хотел, чтобы сын учился в лучшем колледже?» – спросила я ее.

«Чтобы он смог получить хорошую работу», – объяснила она.

«Ваш муж в юности учился в хорошем университете?»

Она ответила утвердительно.

«А потом устроился на то место, где так много работал?» – продолжала я.

«Нет, не сразу. Но когда наш сын подрос, он решил, что ему нужна эта работа, чтобы заработать сумму денег, необходимую, чтобы отправить сына на учебу».

«И эта работа ему не нравилась?»

«Нет, – сказала женщина. – Эта работа не приносила ему удовольствия, и, как я уже говорила, он работал круглые сутки. Он делал это для того, чтобы сын мог учиться в хорошем месте. Когда в итоге вместо учебы он ушел в армию, это глубоко ранило мужа. И когда нашего сына убили, он впал в глубокую депрессию».

«Ваш сын знал, что отец хотел, чтобы он учился в хорошем университете и получил потом хорошую работу?» – уточнила я. «Да», – сказала она.

Ма Ма Гомбе посмотрела на меня.

– Для меня это был очень трудный вечер, юный Джек. Иногда мы стоим настолько близко к какой-то вещи или явлению, что не можем разглядеть, что это такое. В этом случае мне удалось увидеть то, чего не видели они. Представь себе, каково было их сыну! Он сделал бы что угодно, только бы не учиться, потому что поступить в колледж значило бы принять ответственность за несчастную жизнь отца. Он взял бы на себя вину за то, что стал причиной, по которой его отец променял свою жизнь на деньги, – причиной того, что его отец занимался работой, которая ему не нравилась. Никто не захотел бы брать на себя ответственность за то, о чем даже не просил! А еще он понимал, что «хороший университет», ведущий к «хорошей работе», означал бы для него точно такую же жизнь, как у его отца. Это не назовешь идеальным будущим.

Ма Ма Гомбе замолчала.

– Полагаю, – продолжила она, – эти супруги и их сын, с которым мне не довелось познакомиться, тоже были актерами в моей пьесе жизни, юный Джек. Я многое узнала из их истории. Дети быстро учатся насквозь видеть родителя, который своими словами или поступками говорит: «Делай то, что я говорю, а не то, что я делаю». «Не будь таким, как я» – эти слова мало что значат для детей, особенно когда они понятия не имеют, на кого еще им быть похожими. Я поняла, что, если у меня когда-нибудь будут дети, я хотела бы, чтобы они стали успешными людьми в том смысле, в каком сами понимают успех. Я хотела бы, чтобы они осуществили все то, что сочтут своей Большой пятеркой для жизни. И поняла: это означает, что мне придется показывать им, что я осуществляю свою Большую пятерку.

– И ты это сделала? – спросил я.

– Да, – ответила она. – Всякий раз, как мне казалось, что я этого не делаю, перед моим мысленным взором вставали те супруги. Это всегда напоминало мне, что одна из моих главных задач как матери – быть примером существования ради Большой пятерки для жизни.

– И? – нетерпеливо спросил я.

– За время своей жизни мои дети воплотили свои Большие пятерки, и не раз, юный Джек. И делая это, реализовали один пункт из моей Большой пятерки.