15
Весь следующий день на работе Даша была как на иголках. Она сидела за своим столом, корпела над ненавистными таблицами и дергалась по поводу того, что Тереза может передумать и не поехать в пятницу к Альберту. Вчерашняя встреча во дворе, несомненно, была большой удачей. Если завтрашняя поездка сорвется, другого шанса сесть на хвост Терезе можно будет дожидаться очень долго.
В обед позвонил Руслан.
– Ну как ты? Даже не написала вчера! А я ждал. Как тебе Серега?
– Понравился. Действительно странноватый, но хороший и добрый.
– Я рад, – произнес Руслан довольно кисло.
– Ты поправился? – спросила его Даша.
– Почти. Завтра поеду в универ.
– Удачи.
Даша отключилась и вернулась к своим таблицам. У нее уже набрался внушительный список клиентов, нужно было сделать отчет и отдать его на проверку сначала Галине, а потом самому Роман Романычу. Однако Дашины мысли были далеки от дел фирмы «Ландыш». Она с трудом заставляла себя сосредоточиться, но то и дело что-то путала и ошибалась. Под конец дня Галина, так и не дождавшись отчета, отругала ее и исправила таблицу сама.
– С коммуникабельностью у тебя порядок, но пользователь ты никакой. Нужно учиться работать с программами, иначе ничего не сможешь.
Даша кивнула, про себя послав Галину куда подальше. Уходя домой, она столкнулась в коридоре с Терезой. Та была в строгом брючном костюме, на носу модные очочки, весь вид ее выражал крайнюю деловитость и серьезность.
«Стерва, – со злостью подумала Даша. – Волчица в овечьей шкуре».
Тереза посмотрела на нее и приветливо улыбнулась.
– Как дела, Дашенька? Галина тебя хвалила. Говорит, ты делаешь успехи.
– Стараюсь, – проговорила Даша, с трудом выдавив подобие ответной улыбки.
Ей хотелось вцепиться в блондинистые Терезины локоны и протащить ее за собой по всему коридору.
– Старайся, – лисьим голоском пропела Тереза и процокала каблучками мимо Даши.
В ночь с четверга на пятницу на Дашу напала бессонница. Она то и дело представляла себе картину: они с Серегой едут за Терезиным джипом. Приезжают на окраину Москвы, в старенькую панельку. В квартире Альберт и Ярик. Ярик, связанный, сидит в кладовке, во рту у него кляп. Даша и Серега врываются в квартиру. Альберт бледнеет и пытается что-то сказать в свое оправдание. Тереза кричит и вдруг выхватывает пистолет, направляя его на Дашу. Та цепенеет от ужаса. Палец Терезы с накрашенным острым коготком уже готов нажать на спусковой крючок. И тут неожиданно Ярик одним мощным рывком сбрасывает опутавшие его веревки и бросается вперед, сбивая Терезу с ног. Гремит выстрел. Пуля пробивает зеркало. Дым, осколки. Даша падает Ярику на грудь. Серега и Альберт дерутся, Серега побеждает и валит Альберта на пол. Тереза ползает на четвереньках, рыдает, по ее щекам текут черные разводы от туши. Приезжает полиция. За ними Катя и Соня. Терезу и Альберта уводят. Катя в слезах обнимает Дашу. Ярик стоит в стороне. Он очень бледен, но спокоен. Даша замечает, что он смотрит на нее. Во взгляде нежность и благодарность…
Весь этот бред крутился в голове у Даши до самого утра, не позволяя сомкнуть глаз. Она забылась тревожным сном под самое утро. А через час прозвонил будильник. Даша ошалело открыла глаза. Первые несколько минут она, ничего не соображая, лежала и тупо смотрела в потолок. Затем до нее донесся тихий голос Сони. Она говорила с кем-то по телефону.
– Не знаю. Я ничего не понимаю. Ничего. Это какой-то трэш.
«Снова на работе проблемы», – поняла Даша и тут же вспомнила, какой сегодня день. Пятница! Она вскочила и кинулась собираться. От волнения у нее все валилось из рук. Она выронила чашку, и та разбилась на мелкие кусочки. На шум пришла Соня.
– Что случилось? Ты чего буйствуешь?
– Я случайно.
Даша присела на корточки и принялась собирать разноцветные осколки.
– Это моя любимая чашка, – недовольно проговорила Соня. – Мне ее Алик подарил на День святого Валентина.
– Прости.
Даша кинула остатки чашки в мусорное ведро.
– Да ладно, ничего.
Соня устало опустилась на табурет и закинула ногу на ногу.
– У тебя неприятности на работе? – спросила Даша.
– Неприятности? – Сестра подняла голову и рассеянно поглядела на нее. – На работе? Нет, с чего ты взяла?
– Я слышала, ты по телефону говорила. Какой-то трэш там у вас.
– А… – Соня неопределенно махнула рукой. – Ну да.
Она говорила и двигалась точно во сне.
«Сегодня, – подумала Даша. – Сегодня найдется Альберт. И Ярик. И Соня с Катей перестанут страдать. Только бы повезло и Тереза не передумала».
– Мне пора, – проговорила она мягко.
Соня молча и равнодушно кивнула. Даша оделась и вышла из дому. По дороге она решила позвонить Сереге – они обменялись телефонами.
– А, это ты, привет, – сразу отозвался тот.
– Доброе утро. Все в силе?
– Да. Как только Тереза начнет собираться, сразу пиши. Я буду на связи. Мне тут совсем близко.
– Хорошо, спасибо.
На работе Дашу ждал сюрприз – Галина взяла больничный. Роман Романыч ходил потерянный, то и дело строчил сообщения, и было видно, что на работу ему наплевать. Даша принялась обзванивать новые номера, тщательно следя за тем, чтобы Тереза не проскользнула мимо и не уехала. Для этого она то и дело выходила в коридор, а чтобы не привлекать лишнего внимания, заглядывала в туалет. Когда она проделала это в пятый раз, Мила, сидевшая за соседним столом, не выдержала и спросила:
– Дашка, ты, часом, не беременна? Тебя что, тошнит?
– Ты что? Нет, конечно.
– Что-то не то съела? – с пониманием предположила Мила.
– Да, что-то живот прихватило.
Даша сморщила страдальческую физиономию.
– Ну так иди домой. Гали все равно нет, а Роман Романыч ругаться не станет.
Это было как нельзя кстати. Даша сложила ладошки в благодарственном жесте.
– Спасибо. Скоро пойду. Сейчас, тут немного осталось, хочу доделать.
– Труженица ты наша, – умилилась Мила.
Даша продолжила работу над отчетом, периодически наведываясь в клозет под сочувственными взглядами коллег. Наконец ее усилия увенчались успехом – она увидела выходящую из кабинета Терезу. Даша моментально юркнула назад в комнату.
– Братцы, пойду я. Что-то мне совсем невмоготу. Скажете Роман Романычу?
– Скажем, не переживай, – успокоила ее Мила.
Даша быстро набрала сообщение Сереге: «Уходит, приезжай!»
«Уже здесь», – отозвался тот.
Она собрала манатки и поспешила на выход. Тереза за это время успела уйти. Даша испугалась, что она уехала, но нет – та стояла во дворе и тоже набирала сообщение в телефоне. Затем уселась в джип и включила двигатель. Даша незаметно, как тень, проскользнула через двор, где уже ждала Серегина «девятка».
– Ну что, едем? – Серега повернул ключ в замке зажигания.
Даша только кивнула, от возбуждения она не могла говорить. Они выждали немного и двинулись вслед за джипом, сохраняя безопасную дистанцию. На этот раз Тереза поехала совсем другим маршрутом. Она сразу свернула от центра и понеслась к МКАДу.
– Если она едет за город, то плохо дело, – хмуро заметил Серега.
– Почему? – удивилась Даша.
– Да сцепление у меня барахлит с самого утра. Чувствуешь, машина еле тянет? Как бы не встать за МКАДом.
Словно в подтверждение Серегиных опасений, «девятка» вдруг зачихала, натужно завыла и сбросила скорость.
– Ну, малышка, давай! – Серега похлопал по рулю ладонью, словно это было плечо любимой девушки. – Давай, милая, не подводи.
Машина перестала чихать и пошла чуть быстрей.
– Вот так, хорошо, – пробормотал Серега и вытер вспотевший лоб.
Даша не отрываясь смотрела на задние габариты джипа. Вот правая фара начала мигать. Автомобиль съехал с трассы перед самой Кольцевой.
– Слава богу, – обрадовался Серега.
Тереза проехала круговое движение, свернула в проулок между одинаковыми грязно-серыми девятиэтажками и остановилась у одной из них. Серега не доехал до джипа метров десять и тоже встал. Даша спустила оконное стекло и стала наблюдать.
Тереза вышла из машины. Достала из сумочки телефон. Набрала номер.
– Я во дворе. Жду.
У Даши перехватило дыхание. Она ждет! Сейчас к ней спустится Альберт! Прямо сейчас, через несколько минут. Надо будет сфотографировать их с Терезой и отослать Соне и Кате. А потом позвонить следователю. Даша вцепилась пальцами в мобильник так, что костяшки побелели. Серега рядом деликатно молчал.
Тереза стала прогуливаться по двору взад-вперед. Было видно, что она мерзнет в своей короткой шубейке и тонких сапожках, предназначенных лишь для того, чтобы ездить в шикарной тачке, но никак не гулять на морозе.
«Почему она не поднимется в квартиру? – удивилась Даша. – Отчего встречается с Альбертом во дворе?» Однако она ничего не сказала, продолжая сжимать телефон, готовая вот-вот начать фоткать. Дверь подъезда распахнулась. Даша напряженно сглотнула и включила камеру. Однако из подъезда вышли лишь пожилая женщина в сером пальто и закутанная в шарф девочка лет шести, в комбинезоне и валеночках.
Даша разочарованно вздохнула. В это время малышка с криком «мама» кинулась к Терезе. Та подхватила ее на руки и принялась целовать.
– Привет, солнышко! Как ты? Как себя вела? Кушала?
– Плохо кушала, – пожаловалась пожилая. – С утра все плакала, «мама» да «мама». Никак не могла заставить ее хоть что-то съесть.
Девочка прижалась щекой к Терезиной щеке и молчала. На ресничках у нее дрожали слезинки.
– Зайчик мой, ну как же можно! – стала ласково укорять ее Тереза. – Мы же договорились! Ты слушаешься Нину Степановну, хорошо кушаешь, ложишься вовремя спать. А я привожу тебе подарок.
– Не хочу подарок, – плаксивым голосом проговорила малышка. – Хочу к тебе! Хочу, чтобы ты забрала меня отсюда.
– Но Таечка, мы же все обсудили! Ты отлично знаешь – я сейчас не могу тебя забрать. Я сделаю это чуть позже, совсем скоро. Обещаю!
Закутанная Таечка заревела в голос.
– Не-ет! Не хочу-у! Не надо позже-е! Хочу сейча-ас!
Она брыкала ножками, пиная Терезу под ребра. Та едва удерживала ее на руках. Вид у нее был растерянный и несчастный. Пожилая женщина попыталась оторвать ребенка от Терезы и получила ногой в грудь.
– Тихо, тихо, Таечка! – Терезе наконец удалось скрутить малышку и плотно прижать к себе. – Хорошо. Поедем сейчас ко мне. Поедем.
Девочка как по команде перестала плакать и только громко шмыгала носом.
– Точно поедем?
– Точно. – Тереза и пожилая переглянулись. Женщина едва заметно кивнула. – Ты, Тая, иди сейчас с Ниной Степановной. Иди, погуляй. Слепи снеговика. А я съезжу, заправлю машину и вернусь за тобой.
Таечка было снова сморщилась, чтобы зареветь, но передумала и промолчала. Тереза спустила ее с рук. Пожилая – очевидно, это была няня – тут же цепко взяла малышку за воротник.
– Идем. Сходим в магазин за твоими любимыми конфетами. Маму угостишь.
Она повела Таечку по дорожке туда, где невдалеке виднелась «Пятерочка». Тереза стояла неподвижно, глядя им вслед. Даша, наконец, выдохнула и посмотрела на Серегу. Тот развел руками.
– По ходу, облом с твоей теткой. Вовсе не к любовнику она ездит. Дочка тут у нее.
– Вижу, не слепая, – прошипела Даша.
Тереза меж тем очнулась и медленно пошла к машине. «Надо срочно тикать, – подумала Даша, – пока она не увидела нас». Но было поздно. Тереза заметила «девятку» и разглядела в окне Дашу. Глаза ее округлились. Она быстро подошла к машине.
– Ты? – На лице ее отразилась ярость. – Что ты тут делаешь? Следила за мной?
– Я… нет… мы просто… – пролепетала Даша, не зная, как себя вести.
Серега пришел ей на помощь.
– В чем дело? Это моя девушка. У меня здесь брат живет. Вот, приехали в гости.
Но Терезу этот ответ не устроил.
– Что ты врешь? Эта девица – моя подчиненная. Я-то смотрю, она все шастает по коридору, то в курилку, то в туалет. Отвечай сейчас же! – Она пристально взглянула на Дашу. – Кто тебе приказал следить за мной? Эта стерва Галка? Так? Не вздумай отпираться, я все равно выведу тебя на чистую воду.
Даша поняла, что лучше будет сказать правду.
– Никто меня не нанимал, я сама.
– Сама? – Тереза уставилась на нее с недоумением. – Зачем?
– Я думала, у вас скрывается Альберт.
– Альберт? Какой еще Альберт? Что за бред ты несешь?
– Альберт Краснов. Это муж моей сестры. Он работал у вас до Нового года. А сейчас пропал. Его ищут, но не могут найти. Я увидела на его почте письма от вас.
– Милая, что ты городишь? Зачем мне понадобился Альберт Краснов? Он редкостный козел и бездельник. Передай своей сестре, что я сочувствую ей. Но я не имею к вашему Альберту ни малейшего отношения. И никогда не писала ему!
– Письма были подписаны именем «Тереза»!
– Говорю тебе, это не я! Мало ли на свете Терез. У меня много других проблем, чтобы писать своим подчиненным любовные письма. Видишь, как все сложно… – Тереза замолчала, и глаза ее неожиданно наполнились слезами.
Даша тоже молчала, подавленная и разочарованная.
– Не знаю, как быть, – тихо произнесла Тереза и посмотрела на ребят. Во взгляде ее была беспомощность. – Я скрыла от всех существование Таечки. С маленьким ребенком на такую должность, как у меня, вряд ли возьмут. Думала, поработаю немного, а потом уж признаюсь. А тут Игорь… увлекся мной, потерял голову. С женой у него все уже было плохо. Дети взрослые. Он стал ухаживать, дарил дорогие подарки, потом заявил, что бросит семью. Я… я не знала, как быть. Вовсе не хотела воровать его у супруги. Но вот, влюбилась по уши. Игорь – необыкновенный. Помимо денег у него куча других достоинств. Мы стали вместе жить, расписались. Но… я не могла сказать ему про дочь!
– Почему? – не выдержав, спросила Даша. – Если он вас так любит, разве Таечка была бы помехой?
– Моя няня тоже так говорит, – доверительным тоном проговорила Тереза. – Но я не могу. Боюсь! Игорь хочет от меня ребенка. Он каждый день твердит об этом. Каждый день! Я скоро с ума сойду. Вдруг он узнает, что я его так долго обманывала, и выгонит меня вон? Куда я пойду? У нас с Таей даже жилья своего нет. Мы приехали в Москву из Тамбова. Моя школьная подруга вышла замуж за москвича, он работает в «Ландыше» и порекомендовал меня как специалиста по кадрам. Эту квартиру я снимаю. А ребенок страдает! Она привыкла жить со мной, плачет каждый день, звонит. Мне приходится уезжать с работы, навещать ее. Какой-то замкнутый круг…
Тереза вынула из сумочки бумажный платочек и промокнула хорошенький носик.
– Вот что я вам скажу, – вмешался в разговор Серега, до этого молчавший. – Вам надо сегодня же признаться во всем мужу. Иначе это кончится скверно. И девочку жалко. Вы же предали ее, по сути.
Тереза снова заплакала, теперь уже не сдерживаясь.
– Это правда. Я предала свою доченьку. Но я… я хотела, как лучше… мы жили в такой нищете. Я думала, что смогу устроить для нее другую жизнь. В достатке, без лишений.
– Самого главного вы ее уже лишили. Своей любви и ласки, – хмуро и жестко произнес Сергей.
Даша поглядела на него с удивлением. У нее возникло впечатление, что он говорит не столько о Терезе и ее дочери, сколько о себе самом и каких-то своих проблемах.
– Ты прав, – проговорила Тереза, всхлипывая. – Я сегодня же обо всем расскажу Игорю. Если он решит порвать со мной – что ж, пускай! Но Таечка не должна больше страдать.
Она повернулась и пошла к своему джипу. Даша и Серега смотрели ей вслед. Зарокотал мотор. Красный автомобиль выехал из заснеженного двора.
– Ну вот и все, – убитым голосом сказала Даша. – Никакая Тереза не стерва и не соблазнительница. Галина завидовала ее внешности и умению производить на мужчин впечатление, оттого и наговаривала на нее. Сама-то она серая мышь. А Тереза просто несчастная запутавшаяся женщина.
– Ничего, распутается, – подал голос Серега. – Не она первая, не она последняя.
– Она-то распутается. А как быть с Альбертом и Яриком? Где их искать?
Даша посмотрела на Серегу с надеждой.
– Этого я не знаю, прости. – Он вздохнул и положил руки на руль. – Пора ехать. Я обещал начальству сегодня в ночь остаться в сервисе и поработать.
– Да, конечно, едем.
Даша подняла стекло. Парень завел мотор. Тот пострекотал пару секунд и смолк.
– Черт! – выругался Серега вполголоса. – Только этого не хватало.
Он подождал немного и предпринял новую попытку завести двигатель. Однако старая колымага окончательно заглохла и не издала больше ни звука.
– Эх, – с грустью проговорил Серега. – Чую, не дождутся меня сегодня на работе. Ты езжай своим ходом, не жди меня. Это надолго.
Он вышел из машины, открыл багажник и достал оттуда перчатки, резиновый коврик и старую, замусоленную куртку. Даша тоже вылезла и смотрела на Серегу с сочувствием. Сейчас ему придется ковыряться в моторе на морозе.
– Помощь нужна? – спросила она на всякий случай.
Серега хмыкнул.
– Какая от тебя помощь? Только сбегать в ближайшую палатку и принести кофе. Ну да ладно, обойдусь, не хочу тебя гонять по этой холодрыге.
– Ладно, тогда пока. Спасибо тебе!
Даша побрела из двора к магистрали.
– Пока, – вслед ей крикнул Серега.
Сразу за соседним домом была автобусная остановка. Даша села в подошедший автобус и доехала до метро. Настроение у нее было хуже некуда. Все последнее время она жила надеждой, что найдет Ярика. Она почти не сомневалась в этом. И вот – полный облом…
Даше захотелось, чтобы кто-нибудь ободрил ее, сказал что-то приятное. Она достала телефон и набрала Руслана. Он долго не брал трубку. Так долго, что Дашины пальцы, держащие телефон, побелели от холода. Наконец гудки прекратились, и голос Руслана бодро произнес:
– Дашкевич, привет!
– Привет, – жалобно отозвалась она.
– Как успехи? Нашелся Альберт?
Что-то в тоне Руслана показалось Даше непривычным. Она не могла понять, что именно, но то, как он говорил, ей явно не понравилось.
– Никто не нашелся. Все было напрасно. У Терезы оказалась маленькая дочка, которую она скрывала от коллег и мужа. Это к ней она ездила в рабочее время, а вовсе не к Альберту.
– Ну видишь, я же говорил. Не переживай, возможно, мужья твоих сестер скоро найдутся. Полиция их отыщет.
Теперь Даша уловила, что напрягало ее в тоне Руслана. Это было нетерпение. Да, да, нетерпение! Он словно хотел побыстрее закончить разговор, но не решался сказать об этом прямо.
– Я не вовремя? – спросила Даша мрачно.
– Да нет, почему… – начал Руслан.
В трубке послышался хохот.
– Перестань, – прошипел Руслан, обращаясь явно не к Даше.
Хохот лишь усилился.
– Что происходит? – вскипела Даша. – Кто там у тебя?
– Прости, Дашкевич. Это Светка Кузнецова в гости забежала. У нее проблемы с философией. Обещал помочь.
Светка Кузнецова была их однокурсницей, смазливенькой девчонкой, совершенно без мозгов, но с хитрецой. Все парни ее обожали, считая милой, беспомощной глупышкой. Неужели Рус попался на эту удочку?
– Все ясно с тобой, – сквозь зубы процедила Даша.
– Да что тебе ясно? Прекрати обижаться! Разве я виноват в том, что Тереза оказалась не той, кем ты себе вообразила?
– Конечно, ты ни в чем не виноват. Пока.
Даша с силой надавила на отбой. Телефон тут же зазвонил, но она сбросила вызов и, выключив звук, сунула его в карман куртки. Мобильник угрожающе завибрировал, однако Даша больше не обращала на него никакого внимания.
Тоска. Так погано на душе у нее давно не было. Какая же она дура! Уцепилась за свое предположение, никому ничего не сказала. Тратила деньги Руслана, думая, что он ей друг, а он, похоже, решил устроить личную жизнь. Как стыдно. Стыдно и унизительно. И невероятно одиноко…
Даша спустилась на платформу и села в поезд. Она старалась уговорить себя, что ничего сверхординарного не случилось. У всех бывают ошибки. Хорошо, что Соня и Катя ничего не знают о ее провале. И вообще ведать не ведают о Терезе и фирме «Ландыш».
Даша доехала до своей станции и вышла на улицу. Домой идти не хотелось. Что, если съездить к матери? Может быть, даже рассказать ей все? Она поймет, утешит, найдет слова, чтобы стало не так больно. Даша решила, как в прошлый раз, поехать без звонка. Сил тащиться на метро у нее не было, и она вызвала такси.
Было уже половина седьмого, когда Даша приехала в Новокосино. Она зашла в «Пятерочку», купила маленький тортик «Панчо» и пару сочных заморских груш. Ей стало немного легче. Воображение рисовало тихий вечер за чашкой чая и задушевную беседу. Даша быстро дошла до дома, поднялась на нужный этаж и позвонила в дверь. Никто не отозвался. Она позвонила еще раз, в душе ругая себя за беспечность. Нужно было набрать мать перед тем, как ехать сюда. В конце концов, она же не сидит в квартире как привязанная, могла куда-то отойти.
Даша вытащила телефон. Глянула на экран – пять пропущенных от Руслана и два от Сони. Мать не звонила. Значит, где-то рядом, скоро вернется. Она набрала мамин номер. Гудки шли, но трубку не брали. Не слышит. Даша терпеливо перезвонила несколько раз. Эффект был тот же. Это показалось ей странным – мать всегда отвечала на звонки либо перезванивала в течение нескольких минут. Не зная, что еще предпринять, она продолжала набирать номер раз за разом, недоумевая, куда могла деться мама? Поехала по делам? Поздно уже. Какие дела на ночь глядя? Ушла в магазин? Но почему так надолго и не берет трубку?
Даша поколебалась и позвонила Соне.
– Ты где? – сердито спросила та. – Почему не дома? Опять гуляете со своим Русланом?
– К маме заехала.
– И как там мама?
– Ее нет. И к телефону не подходит. Ты не знаешь, где она может быть?
– Понятия не имею, – все так же раздраженно отозвалась Соня. – Мало ли, какие у нее могут быть дела. Уехала куда-нибудь.
– Она не говорила, что уезжает, – не унималась Даша.
– А по-твоему, она должна перед нами отчитываться? Дашка, она взрослый человек, может делать, что ей вздумается.
– Но мне неспокойно. Я уже сорок минут стою под дверью, и за это время она не пришла и не перезвонила. Не похоже на нее.
– Прекрати паниковать и езжай домой. Нужно убираться, у нас дикий бардак в квартире, а я работу на дом взяла.
– Хорошо, сейчас приеду.
Даша нажала на отбой. Внизу громыхнул лифт. Она навострила уши. Вдруг это мать? Лифт остановился, двери открылись. На площадку вышла пожилая женщина, держа на поводке черно-белого джека-рассела. Тот при виде Даши оглушительно залаял.
– Тихо, тихо, Вильям, – пожурила его хозяйка. – Как не стыдно? На весь дом шумишь.
Она окинула Дашу вопросительным взглядом.
– Вы к Инге?
– Да. Я ее дочь.
– Так уехала она. Еще днем сегодня.
– Куда уехала?
Вильям рванулся к Даше, натягивая поводок.
– Сейчас же перестань! – крикнула женщина. – Вы не думайте, он очень добрый. Глупый просто. Щенок еще.
– Ничего, – пробормотала Даша. – Так куда уехала мама? Вы знаете?
– Конечно, знаю. Я ведь ей такси вызывала. У нее интернет барахлил на телефоне, а она спешила сильно. Во двор вышла, думала машину вызвать, глянь, а интернета нет. А тут мы с Вильямом. Я ей и вызвала такси. До Осташкова.
– До Осташкова?? – ахнула Даша. – Не может быть! Зачем ей в Осташков? Это же чертова даль. И куча денег.
– Ну уж этого я вам сказать не могу, – поджала губы хозяйка Вильяма. – Знаю только, что она очень торопилась. Волновалась жуть, бледная вся. Прямо лица на ней не было.
«Господи, – подумала Даша. – Только этого не хватало». Не зря она места себе не находила все эти сорок минут.
– Скажите, а адрес у вас сохранился? Тот, по которому уехала мама.
– Думаю, да. – Соседка достала телефон. – Вот. Последняя поездка. Смотрите в разделе информация. – Она протянула трубку Даше.
Та глянула в экран: «Осташков, поселок Южный, улица Советская, 17».
– Спасибо большое, – поблагодарила она соседку.
– Да не за что.
Та принялась открывать ключом свою дверь. Даша спустилась на улицу. Опять начиналась метель. Порывы ветра валили с ног. Она немеющими пальцами достала телефон и снова, в десятый раз нажала на вызов. «Абонент временно не доступен».
Хорошенькое дело. Что за Бермудский треугольник поглотил их семью! Сначала Ярик и Альберт. Теперь мать. Что делать? Опять звонить Соне? Той, похоже, все равно. Она скажет, что Инга имеет полное право на ночь глядя сорваться хоть к черту на рога. Даша набрала Катю.
– Да, Дашулька, привет. Как дела?
В трубке кричал Олежка.
– Мама пропала.
– Как это пропала? – удивилась Катя.
– Так. Уехала на такси в Осташков. Телефон выключен.
– Откуда ты знаешь, что в Осташков?
– Мне соседка сказала. Она ей вызвала такси.
Олежка заорал так, что у Даши зазвенело в ухе.
– Кать! Ты меня слышишь?
– Слышу! Погоди, я не могу сейчас говорить. Надо его успокоить. Я перезвоню.
Послышались гудки. Даша надвинула шапку на самый лоб. Ей казалось, телефон приморозился к пальцам. Зубы выбивали дробь.
Прошло пять минут. Катя не перезванивала. Очевидно, не могла утихомирить Олежку. Даша в отчаянии подумала о Сереге. Вот кто бы ей точно помог! Отвез в Осташков. Но проклятая «девятка» сломалась как нельзя некстати. Вряд ли она доедет в такую даль, даже если ему удалось ее отремонтировать. Потеряв терпение, Даша сама набрала Катю. Та не отвечала.
«Всем ни до чего нет дела», – с тоской подумала она.
Рядом остановилось такси. Из него высунулся мужик в кепке, из-под которой торчали косматые лохмы.
– Девушка, что стоим на морозе? Подбросить вас до дома?
Решение пришло мгновенно.
– Подбросить. Только мне далеко.
– Далеко – это куда? – спокойно поинтересовался мужик.
– В Осташков.
Водитель присвистнул.
– Ничего себе! Это мы ночью приедем. А мне потом еще возвращаться.
– Нет так нет. – Даша пожала плечами.
– Да я не отказываюсь. – Мужик поправил кепку. – Просто это обойдется вам в копейку.
– Сколько?
– Семь.
– Поехали.
Мужик поглядел на Дашу с сомнением, но кивнул:
– Садитесь.
Даша залезла на переднее сиденье, торт и пакет с грушами устроила на коленях. После адского холода нагретый салон машины показался ей раем. Семь тысяч. Это ее последние деньги, оставшиеся от ежемесячной суммы, которую присылала мать. До февраля ничего больше нет. Ну и ладно.
– Так что, едем? – спросил водила.
– Едем. Поселок Южный, улица Советская, 17.
– О’кей.
Мужик плавно крутанул руль. Через минут двадцать от перепада температур Дашу начало клонить в сон. Косматый заметил, что она клюет носом.
– Вы спинку откиньте и покемарьте, – посоветовал он дружелюбно. – Ехать-то долго.
Даша прикрыла глаза. Тотчас на нее навалилась беспокойная дремота. Ей казалось, что она едет в «девятке», рядом Серега, впереди – огни Терезиного джипа.
– Скорее, – попросила она Серегу. – Скорей, а то упустим ее.
Он ничего не отвечал, но поддал газу. Вокруг было темно, ни фонаря, ни огонька. Только светились впереди огромные фары джипа.
– Скорей… – Даша очнулась.
Машина неслась по ночной трассе. Вокруг темнел лес.
– С вами все в порядке? – Шофер искоса взглянул на Дашу. – Бормочете во сне что-то, не разобрать. Стонали даже.
– Стонала? – удивилась она. Во рту у нее пересохло, хотелось пить.
– Да, и довольно громко. Я и решил, может, болит что?
– Мне бы попить…
Мужик молча достал из-за пазухи бутылку «Шишкиного леса» и протянул ей.
– Нате, пейте.
Даша с жадностью сделала несколько глотков и вернула бутылку водителю.
– Спасибо. Скоро приедем?
– Теперь уже скоро. Осталось часа полтора или чуть больше.
Даша полезла в карман за телефоном. На экране было три пропущенных вызова от Кати. Ну да, она случайно выключила звук. Даша хотела было перезвонить, но вовремя взглянула на время. Половина двенадцатого. Катя наверняка уложила Олежку и сама легла. Завтра. Она позвонит ей завтра.
– Живете в Южном? – спросил шофер. Очевидно, он соскучился, и ему хотелось завязать разговор.
– Нет, – коротко ответила Даша.
– Нет? – Он поглядел на нее с удивлением. – А куда же едете в такое время?
– В гости.
– В гости? – переспросил мужик и внимательно глянул в навигатор. – Ну-ну.
В голосе его прозвучала ирония. Даша, однако, не обратила на это внимания. Она предприняла очередную попытку дозвониться до матери, но абонент опять был «вне зоны». Постепенно ее снова начала глодать тревога. Что все это значит? Ведь явно с мамой что-то стряслось. Ладно, скоро она все узнает.
Такси ехало по темным улочкам мимо низеньких домов и магазинчиков. Вокруг по большей части все было закрыто, окна темны.
– Почти приехали, – сказал мужик и снял кепку, обнажив волосатую голову. – Фу, жарко. Вам как, нормально? Может, убавить печку?
– Не надо, – ответила Даша, вспомнив, как намерзлась четыре часа назад. – В самый раз.
– Как скажете.
Автомобиль свернул вправо, потом влево и запетлял по узким переулкам.
– Ну и дыра, – проворчал мужик. – Вы уверены, что ничего не перепутали?
– Уверена.
Даша вгляделась в темень за окном. Впереди мелькнули огни.
– Ну, раз уверены, то вот. Можете выходить.
Она с удивлением смотрела на кривобокую вывеску, освещенную нервно мигающими лампочками. «Бар «Гриль-Кадриль».
– Что это?
– Это ваш адрес. Советская, 17. Вы сюда собрались в гости?
Дверь бара распахнулась, и из нее вышел пьяный мужик. Нетвердой походкой протопал мимо и скрылся в кустах, на ходу расстегивая штаны.
– Ну что? Выходите? – спросил водитель, потеряв терпение.
– Да.
Даша перевела ему деньги.
– Благодарствую.
Она вылезла из машины.
– Девушка, погодите, – окликнул шофер. – Может, вы… это… не пойдете туда? Стремно как-то.
– Не беспокойтесь, я справлюсь.
– Эй, а торт! Торт свой забыли!
– Оставьте себе.
Даша подошла к зданию и толкнула дверь. В нос ей ударил кислый запах сивухи. Полупустой и темный зал освещала одна-единственная люстра. За деревянными столиками сидели несколько человек, все мужчины. За барной стойкой позевывал симпатичный парень в потрепанной черной джинсовке. При виде вошедшей Даши лицо его вытянулось от удивления.
– Доброй ночи, – поздоровался он приветливо. – Чего желаете?
Даша быстро пересекла зал и остановилась у стойки.
– К вам сегодня приезжала женщина. Лет пятидесяти с небольшим. Длинноволосая блондинка с карими глазами. Вы видели ее? Помните?
Парень кивнул.
– Да, помню. У нас тут женщины редкость, в основном мужики одни. Так что блондинку вашу я сразу заприметил. А что с ней не так?
– Это моя мать, – сказала Даша. – Она пропала. Не отвечает на звонки. Соседка сказала, что она уехала из Москвы по этому адресу. Скажите, что она здесь делала? И куда потом пошла?
– Ну, куда она пошла, этого я вам не скажу. А что делала… – Парень хмыкнул и почесал затылок. – Даже не знаю, обрадую ли вас.
– В смысле? – не поняла Даша, чувствуя, как по спине пополз противный холодок.
– Ну в том смысле, что ваша мама общалась с местной гопотой. Сидела с ними вон за тем столом. – Парень махнул рукой куда-то в угол.
– С гопотой? Быть того не может, – усомнилась Даша.
– За что купил, за то продаю, – развел руками парень.
– Подождите, – взмолилась Даша. – Вы должны мне объяснить! Какая еще гопота? Кто это?
– Ну, здешняя шушера. Шелупонь всякая. Строят из себя деловых, а на деле обычные шестерки. Кто-то, конечно, сидел, не спорю. Но это единицы, а остальные так, просто мелкое хулиганье.
Даша слушала и не верила собственным ушам. Мать и осташковские уголовники? Что может быть у них общего? Зачем она сорвалась посреди дня и приехала сюда? Что ей было нужно от этих бандюков?
Сзади кто-то тронул Дашу за плечо. Она вздрогнула и обернулась. Рядом, покачиваясь, стоял низкорослый парень с огромным фингалом под левым глазом.
– Эй, малая. Погуляем?
Он дохнул на нее перегаром.
– Никитка, отвали. Девушка ищет маму, – вступился за Дашу бармен. – Ей не до тебя.
– Не твое собачье дело, – рявкнул пьяный Никитка и сделал попытку обнять Дашу.
Та отпрянула в сторону.
– Пошел к черту!
– Вы поосторожней с ним, – посоветовал бармен. – Он парнишка неплохой, но бешеный. Если что, запросто приложить может.
Никитка смотрел на Дашу налитыми кровью глазами и продолжал шататься, как ванька-встанька.
– Вы слышали, о чем они говорили? – спросила Даша бармена. – Мать и эти… эти хулиганы.
– Не слышал. Занят был. Здесь днем полно народу. Они минут пятнадцать сидели, не больше. Затем она ушла. А они остались.
– Где же она может быть? – Даша в отчаянии сжала руки.
– Не знаю. – Парень пожал плечами. – Вы бы шли отсюда. Не ровен час еще изнасилуют. Тут вам не Москва.
– Мне некуда идти.
– Езжайте домой. Хотите, вызову вам машину? У нас есть тут один, недорого берет.
– У меня нет денег.
Даша понуро опустила голову.
– Тут вам помочь не могу. У самого кредитов полно.
Даша кивнула и пошла к двери. Никитка сделал было попытку пойти следом, но запутался в ногах и рухнул на грязный кафельный пол. Даша вышла на улицу, раздумывая, как быть. Отыскать какую-нибудь гостиницу поблизости? Позвонить Соне, чтобы скинула денег в долг? Остаться переночевать, а завтра продолжить искать мать…
За ее спиной скрипнула дверь. Даша резко обернулась, опасаясь увидеть Никитку. Но увидела лишь старого, седого и бородатого алкаша в длинном, до пят, невероятно грязном овчинном тулупе. Он смотрел на нее красными слезящимися глазами из-под нависших кустистых бровей.
– Слышь, девка, дай тугрики, скажу тебе, куда твоя мамка пошла. Сколько не жалко.
– Вы… вы видели? – Даша с трудом сдерживала рвотный рефлекс. От мужика несло смесью мочи и перегара.
– Видел, не сумлевайся. Скажу как на духу. Только бабки раньше гони.
Даша порылась в сумочке. На ее счастье, в кармашке обнаружилась завалявшаяся потертая пятисотрублевка. Она достала ее и протянула старику.
– Благодарю покорно, – произнес тот несколько разочарованно, однако взял бумажку коричневыми заскорузлыми пальцами и сунул за пазуху. – Пошли со мной.
– Куда?
– Идем.
На негнущихся ногах Даша последовала за бомжом. Под ногами скрипел снег. Они шли минут десять. Бар остался позади. Впереди потянулись длинные деревянные изгороди. Это была самая окраина поселка. Большинство домов за заборами казались заброшенными либо в них жили лишь летом. Даша шла, по колено проваливаясь в сугробы. Ей казалось, что здесь не ступала нога человека. Алкаш остановился у одного из заборов.
– Вот. Тут она. Я сам ее проводил. Она мне адрес сказала. Хорошая баба оказалась, не жадная. Штуку мне дала. Ты не сумлевайся, там она. Я ее до калитки самой довел.
Даша смотрела на маячивший за дырявой оградой темный и покосившийся дом. Окна черные, голые деревья вокруг ощетинились сучьями. Единственный фонарь, стоящий метрах в десяти от участка, то и дело моргал, тускло освещая притоптанный снег. На нем действительно виднелась цепочка следов, ведущая к калитке. Даше сделалось жутко. Зачем матери понадобилось идти в заброшенный дом под Осташковом? Рядом ни души, ни огонька, ни печного дыма. Не может быть, чтобы алкаш говорил правду.
– Вы врете. – Даша с ненавистью посмотрела на старика. – Вы ничего не видели. Никакую женщину из Москвы. Просто хотите денег срубить по-легкому.
Старик пожал плечами.
– Хошь верь, хошь не верь, мне-то что. Говорю тебе, тут она. Спит уже поди. Вон следы ейные. Видишь, чай, не слепая. А бумажка твоя – разве ж это деньги? Тьфу. Ну, я пошел. – Он повернулся и тяжело затопал по сугробам.
Даша осталась стоять в зыбком свете умирающего фонаря. Ее точно парализовало. Ноги отказывались сделать хотя бы шаг. Позади громко хрустнула ветка. Даша вздрогнула и присела от страха. С высокой заснеженной березы слетела огромная ворона.
– Карр!
Тишину прорезал хриплый крик.
– Карр! Карр!
Ворона взмыла в темноту и исчезла. Ветка продолжала трястись, с нее осыпался снег. Все это напомнило Даше кадр из фильма ужасов или какой-то жесткий квест. Она с трудом привела в порядок сбившееся дыхание. Надо идти. Глупо убежать в последний момент, проехав больше сотни километров и истратив все деньги. Даже если бомж обманул ее и никакой матери там нет. Никого нет.
Даша шагнула вперед и толкнула калитку. Раздался протяжный скрип. Она вошла в темный двор. Изо рта валил пар. Даша шла, стараясь наступать след в след протоптанным в снегу ямкам. Она дошла до крыльца. Оно полусгнило и вросло в землю. Даша опасливо поставила ногу на нижнюю ступеньку, и она угрожающе хрустнула. Интересно все же, почему мать не зажгла свет, если она находится в доме? И печь не затопила. Ведь там же адский холод. Может, есть электрообогреватель?
Даша потянула на себя ручку. Тяжелая дверь довольно легко поддалась. Даша очутилась в тесном и ледяном предбаннике. Вокруг было так темно, что она скорее угадала, чем разглядела очертания другой двери, ведущей в комнаты. Даша распахнула ее и боязливо переступила высокий порог.
В темноте поблескивало окно. Через него в комнату проникал слабый свет с улицы.
– Мам! – тихонько позвала Даша, стараясь отыскать в комнате следы пребывания человека. Но вокруг было пусто. – Мама! Ты тут? Это я, Даша.
Тишина. Конечно, противный старикан все выдумал. Это было ясно с самого начала. Зачем нормальному человеку лезть в эту дыру? Даша почувствовала, как стынут ноги. Похоже, здесь еще холодней, чем на улице. Оледеневшие старые бревна высасывают последнее тепло из тела. Надо уходить. Искать гостиницу, звонить Соне. А уже утром разбираться, что случилось с матерью.
Даша, отчего-то на цыпочках, пошла к двери. Внезапно нога ее за что-то зацепилась, и она грохнулась на ледяной пол, больно ударившись коленками.
– Черт! – выругалась Даша и попыталась подняться, опираясь о скользкие доски.
Рука ее сначала выпачкалась в пыли, а затем нащупала что-то холодное и твердое. Гладкий предмет выступал из пола, торча наружу. Даша вытащила телефон и посветила перед собой. Ручка. Это была металлическая ручка в половицах. Погреб?
Прежде чем Даша успела подумать, пальцы ее уже рванули ручку на себя. Пол угрожающе заскрипел. Несколько досок, сбитых между собой, отъехали в сторону, обнажив черный люк. Даша со страхом глянула в зияющую дыру. Внезапно ей почудилось, что она слышит какой-то слабый звук. Стон. Или вздох.
– Мама!! Ты тут?
Даша принялась ощупывать края люка. Должна быть лестница! Непременно. Вот она!
Звук повторился. Он был едва уловим, но все-таки вполне реален.
– Мамочка! Что с тобой? Я иду! Иду!!
Даша зажгла фонарь в телефоне и ступила на шаткие перекладины. Ей казалось, она спускается в преисподнюю. Шаг, еще шаг. Вокруг непроглядный мрак, и лишь узкая ленточка фонарика пляшет, прыгает, вьется, словно в причудливом танце, скользя по темным стенам.
Наконец Дашины ноги почувствовали под собой опору. Она отпустила грязные занозистые доски и обвела фонарем пространство вокруг, пытаясь понять, откуда слышится стон.
В дальнем углу громоздилось что-то темное и неровное, похожее на груду какого-то тряпья. Даша медленно двинулась туда. Снова стон, уже едва слышный. Даша дрожащей рукой направила фонарик прямо перед собой и увидела Альберта. Тот сидел на полу, неловко подвернув под себя ногу, одна рука была протянута вперед, словно он пытался ухватиться за что-то невидимое, другую крепко охватывала за запястье увесистая металлическая цепь. Второй ее конец был пристегнут к железному кольцу в бетонном полу. Глаза Альберта были широко раскрыты, и в них застыло такое страдание, что у Даши кровь заледенела в жилах. Мертв?? Конечно, мертв. Весь белый, в лице ни кровинки. Оно точно вылеплено из снега.
Даша замерла на месте, боясь повернуть голову. И все-таки она должна поднять руку с фонарем и направить его чуть в сторону. Совсем чуть-чуть, правее…
– Мама!!!..
Даша кинулась к матери. Та полулежала на полу, рядом с Альбертом. Лицо такое же белое, как у него, а вокруг все красное, точно разлили ведро клюквенного киселя. Красное желе на руках, на пальто, на бетонных плитах.
– Господи, мама!!! Что это???
Стон. Почему она не открывает глаза? Мама, открой глаза. Пожалуйста, открой! Посмотри на меня! Я твоя дочка, твоя маленькая девочка. Мама, не уходи! Прошу тебя, не уходи!!!
– Мама!!..
Даша трясла мать за плечи. Красное желе распалось на кусочки и брызгало ей в лицо. Она не обращала внимания, только вытиралась рукавом, трясла безвольное, тряпичное тело и бормотала уже тихо, почти беззвучно:
– Мама! Мамочка! Очнись, мамочка! Пожалуйста! Поговори со мной!
Тишина. Нет больше стонов. Ничего нет. Только кровавое желе на полу, на стенах, на сердце… Везде…
Даша почувствовала, как меркнет сознание. Последней мыслью было: «И я. Я тоже. Замерзну здесь, рядом с ними. Бедная Катя. Бедная Соня. И… и где Ярик…»
