Глава десятая

2.21 ночи. Еще девять минут, и можно будить Джека, чтобы сменил меня. Бесшумно, в одних носках расхаживая по верхнему коридору, я открыл дверь к Бекки, вошел и в третий раз за ночь обвел всю спальню фонариком, как и все прочие комнаты в доме. Посветил под кровать, проинспектировал шкаф, задержал луч над изголовьем, чтобы рассмотреть лицо спящей. Бекки дышала ровно, приоткрыв губы, ресницы лежали на веках красивыми полукружьями. Прилечь бы ненадолго с ней рядом, ощутить ее тепло, да нельзя. Я вышел в коридор и поднялся на чердак.

Ничего лишнего я там не обнаружил. На трубе висели, прикрытые простыней, плечики с маминой одеждой, тут же стоял ее кедровый сундук. Отцовский картотечный шкаф перекочевал сюда из нашего с ним врачебного кабинета. Наверху стопка дипломов в рамках, внутри записи о простудах, порезанных пальцах, раке, переломах, свинке, дифтерии, рождениях и смертях, охватывающие около двух поколений Милл-Вэлли. Половина пациентов уже скончалась, и плоть, которую врачевал отец, обратилась в прах.

Я подошел к слуховому окну, где любил читать в детстве, и посмотрел на лежащий подо мной темный город. Многим из тех, кто сейчас спит там внизу, помог явиться на свет мой отец. Дул легкий бриз, перемещая тени от проводов на столбах от одного пустого тротуара к другому. Я видел освещенную фонарем веранду Мак-Нили и темную массу дома за ней. А вот веранда Грисонов – в семь лет я играл там с Дотом. Дальше белый штакетник Блейна Смита; этот город населен моими соседями и друзьями. Многих я знал если не близко, то хотя бы в лицо, здоровался с ними на улице. Знал здесь каждую улицу, каждый дом и задний двор, знал все холмы, поля и дороги на многие мили вокруг.

Теперь я больше ничего здесь не знаю. Ничего как будто не изменилось, но всё кажется мне чужим. Освещенные веранды и темные дома пугают меня. Город превращается в нечто ужасное, враждебное мне, желающее меня поглотить.

Услышав скрип чердачных ступеней, я пригнулся, держа наготове фонарик.

– Это я, – сказал Джек. Я осветил его сонную физиономию, и мы постояли, глядя на Милл-Вэлли вместе. В доме, на улице, во всем городе царила мертвая тишина; в этот час человек слабеет телом и духом. – Давно внизу был? – спросил он.

– Недавно. Не волнуйся, я каждому ввел по сто кубиков воздуха внутривенно.

– И что они? Умерли?

– Если можно так сказать про тех, кто никогда и не жил. Обратный процесс, во всяком случае, движется.

– Снова превращаются в серую пыль?

Я кивнул и увидел, как вздрогнул Джек.

– Выходит, никакой это был не бред, – сказал он. – Этими болванками заменяют живых людей. Мэнни ошибся.

– Да.

– А что же происходит с оригиналом, когда его заменяют копией? Или они так и ходят парой?

– Видимо, нет, – мы бы заметили. Не знаю, Джек.

– И почему все твои пациенты прибежали сообщить, что у них всё в полном порядке? Они ведь врут, Майлс.

Я в своем взвинченном состоянии еле сдержался, чтобы не огрызнуться в ответ.

– Ну что ж, – вздохнул Джек, – остается предположить, что это происходит только в Милл-Вэлли и на прилегающих к нему территориях. Если нет, то… Надо обыскать все дома и постройки в городе, Майлс. Не откладывая. Осмотреть всех жителей – мужчин, женщин, детей… знать бы еще, на предмет чего. Полиция города и штата здесь не поможет. Это не в их власти, да и как им всё объяснишь? Это угроза национального масштаба, Майлс, если не шире. Новая веха в истории человечества. Армия, флот, ФБР, не знаю уж кто еще, должны прибыть сюда как можно скорее. Надо объявить военное положение, карантин или как это там называется, а потом… искоренить это зло. Сокрушить. Уничтожить.

Я представил себе, что лежит там внизу, под всеми этими крышами, во всех укромных местах; думать об этом было невыносимо.

– Там еще кофе остался, – сказал я. Мы спустились на кухню и налили себе по чашке. – Допустим, Джек, но как это сделать? Президенту, что ли, звонить в Белый дом? Берет он трубку и слышит: мы, мол, из Милл-Вэлли, голосовали как надо. Мы тут нашли кое-какие тела, только они не настоящие и вообще непонятно что. Пришлите, пожалуйста, морскую пехоту!

– Не знаю я! Знаю только, что надо действовать, искать кого-то, кто способен помочь. Чем паясничать, подумай как следует.

– Ладно, – сказал я. – Пойдем по цепочке.

– Чего?

– Есть у тебя знакомые в Вашингтоне? – Я встрепенулся, решив, что нашел ответ. – Люди, которые знают, что ты не сумасшедший, и поверят тебе? Надо ввести мяч в игру, и пусть его перебрасывают все выше, пока не доберутся до нужного человека!

– Ни души там не знаю. А ты?

– Я тоже. Пишите своему конгрессмену… Хотя нет, знаю одного, Бена Эйхлера. Учился на последнем курсе нашего колледжа, когда я туда поступил. Теперь подполковник, в Пентагоне работает. Единственное известное мне официальное лицо – жаль, что чин у него не больно высокий.

– Ничего, сойдет. Главное, он военный и может поговорить с каким-нибудь генералом, не рискуя, что под трибунал попадет.

– Ладно, попробовать можно. Я ему позвоню.

Джек хмуро смотрел, как я пью кофе.

– Звони прямо сейчас, Майлс! Какого черта!

– Хорошо, хорошо. – Я снял трубку в гостиной и набрал 0. – Соедините, пожалуйста, с Вашингтоном, округ Колумбия. Мне нужен подполковник Бенджамин Эйхлер. Номера не знаю, но в справочнике он есть. Джек, у меня в спальне есть другой аппарат, послушай оттуда.

В трубке пошелестело, пощелкало и наконец загудело. Ответили на третьем звонке.

– Бен? – Я зачем-то повысил голос, как делают многие при междугородних звонках. – Это Майлс Беннел из Калифорнии.

– Привет, Майлс, как дела? – отозвался он, нисколько не удивившись.

– Отлично. Я тебя разбудил?

– А ты как думал, в полшестого утра по-нашему?

– Сожалею, Бен, но придется тебе встать пораньше. Мы, налогоплательщики, не за то тебе платим большие деньги, чтоб ты дрых допоздна. Теперь серьезно: как у тебя со временем? Можешь ты с полчаса посидеть и послушать, что я тебе расскажу? Дело очень важное, Бен, и говорить коротко, как принято по межгороду, не получится. Готов меня выслушать?

– Конечно. Дай мне одну минуту. – В трубке снова зашуршало, и далекий голос сказал: – Говори, Майлс, я слушаю.

– Ты хорошо меня знаешь, Бен, – тебе известно, что с головой у меня всё в порядке. Добавлю сразу, что я не пьян и не имею привычки разыгрывать друзей по телефону, тем более что у нас теперь ночь. В то, что я расскажу тебе, очень трудно поверить, но ты постарайся, потому что это правда, договорились?

– Хорошо, Майлс.

– Около недели назад, в четверг… – Я начал с прихода Бекки и минут двадцать спустя закончил настоящим моментом.

Нелегко излагать длинную, запутанную историю по телефону, не видя лица собеседника, да и со связью нам не везло. Сначала мы слышали друг друга прекрасно, как будто находились в соседних комнатах, но скоро Бен начал переспрашивать, и мне пришлось орать в трубку. Попробуй тут говорить и думать связно, когда повторяешь чуть не каждую фразу. Я попросил оператора наладить связь, и ей удалось, но в трубке тут же начался зуммер, который опять пришлось перекрикивать. Дважды нас разъединяли, и я кричал уже на телефонистку. Оставалось только гадать, как всё это воспринял Бен на другом краю континента.

– Понятно, – протянул он, когда я закончил. – Ну, а от меня-то ты чего хочешь?

– Не знаю, Бен, – (слышимость на тот момент была довольно приличная), – но что-то делать надо, сам понимаешь. Перескажи всё кому-нибудь прямо сейчас, желательно кому-то вышестоящему.

– Да ты что, Майлс, – ответил он с принужденным смехом. – Я всего лишь подполковник, уборщикам в Пентагоне честь отдаю. Ты разве не знаешь кого-то, кто мог бы…

– В том-то и дело, что нет! Поручиться за меня можешь только ты, больше некому. Бен, ты должен…

– Ладно, ладно. Сделаю, что смогу – всё, что смогу. Если ты вправду этого хочешь, я в течение часа доложу моему полковнику – он рядом живет, в Джорджтауне. Изложу всё в точности как ты рассказал и добавлю, что хорошо тебя знаю, что ты человек нормальный, добропорядочный гражданин и что лично я тебе верю. Больше ничего не могу, Майлс, хоть убей. Даже если конец света состоится еще до полудня. – Пару секунд я слышал только статические разряды, потом Бен заговорил снова: – И толку от этого чуть, скажу я тебе. Он-то что, по-твоему, должен делать? С воображением у него плоховато, и подставляться он бы не стал в любом случае. Хочет заработать еще одну звездочку перед отставкой, а то и две. И очень трепетно относится к своему послужному списку. Начиная с Вест-Пойнта усиленно работает над репутацией здравомыслящего, практичного офицера. Ты знаешь этот тип: звезд с неба не хватает, зато надежен. Я представить не могу, Майлс, что он пойдет с этой историей к генералу, а уж мне после этого и карандаши чинить не доверит.

– Понятно, – в свою очередь сказал я.

– Я это сделаю, если хочешь. Но даже если случится невозможное и полковник пойдет к бригадному генералу, а тот к генерал-майору, а тот к генералу армии, то дальше-то что? К тому времени выяснится, что вся история исходит от дурака подполковника, которого эти генералы в глаза не видели, а ему наболтал что-то по телефону гражданский друг из калифорнийской глубинки. Думаешь, это дойдет до уровня, где реально могут что-нибудь предпринять? В нашей-то армии?

– Я всё понимаю, Бен, – сказал я уныло. – Ты совершенно прав.

– Я готов плюнуть на свою карьеру, черт с ней совсем, если ты думаешь, что это хоть как-то поможет. Потому что я тебе верю. Тебя, конечно, самого могли разыграть – непонятно только, зачем, – но то, что у вас творится, безусловно, стоит расследовать. Как скажешь, так и будет.

– Нет, – ответил я твердо, – забудь. Я мог бы и сам сообразить, прежде чем тебя беспокоить. Незачем портить твою карьеру без всякой пользы.

Мы поговорили еще немного. Бен предложил обратиться в газеты; я предсказал, что они отнесутся к этому с юмором, как к очередной истории насчет НЛО. Он посоветовал ФБР. Я сказал, что подумаю, обещал быть на связи, и мы распрощались. Джек спустился через минуту.

– Ну и? – Я молчал – сказать было нечего. – Может, попробуем все-таки ФБР?

– Телефон перед тобой – пробуй.

Джек открыл телефонный справочник Сан-Франциско и набрал номер 552–2155, держа трубку так, чтобы и мне было слышно. После пары гудков мужской голос сказал «алло», и связь прервалась.

Джек набрал еще раз, очень внимательно. На этот раз ему ответила телефонистка:

– По какому номеру вы звоните?

Джек сказал, по какому.

– Минутку, пожалуйста. – Мы услышали еще с полдюжины длинных гудков, после чего нас уведомили: – Ваш абонент не отвечает.

– Хорошо, – помолчав, сказал Джек. – Отмените вызов. – Мне он с ледяным спокойствием заявил: – Они этот звонок не пропустят, Майлс. Они захватили телефонную станцию и бог знает что еще.

– Похоже на то, – сказал я. Сопротивляться охватившей нас панике было трудно.