Самые странные муравьи

За сто миллионов лет истории муравьи продемонстрировали невероятные способности к адаптации. Некоторые формы поражают воображение – энтомологи, столкнувшиеся с ними «в поле», зачастую не могли представить себе такого даже в самых смелых фантазиях. Так сформировался наш собственный муравьиный бестиарий – истории о встретившихся нам видах муравьёв, раздвинувших границы наших представлений об эволюции.

Наша история начинается в 1942 году в Мобайле, штат Алабама, на бесхозном участке, соседнем с тем, где стоял дом семьи Уилсона. На краю заросшего травой участка росло фиговое дерево, на котором поздним летом появлялись съедобные плоды (Мобайл находится близко к американским субтропикам). Землю под деревом устилали обрубки брёвен, битые бутылки и отвалившаяся черепица. Под ними Эд и искал муравьёв. Ему только-только исполнилось тринадцать, и он вознамерился изучить все виды, которые ему удастся встретить. Он очень удивился, обнаружив вид муравьёв, который кардинально отличался от всех, которые он когда-либо видел. Муравьи были изящными, тёмно-коричневыми, среднего размера, очень быстрыми. У рабочих особей были странные тонкие мандибулы, которые могли открываться на целых 180 градусов. Когда гнездо потревожили, муравьи выбежали из него, широко раскрыв свои жвалы. Эд пытался ухватить их пальцами, но муравьи тут же схлопывали мандибулы, как миниатюрные капканы, прокусывая его кожу острыми зубцами, а сразу за этим сгибали брюшко, выпуская в ранку порцию болезненного яда. Муравьи были настолько готовы к атаке, что многие из них захлопывали мандибулы прямо в воздухе, издавая щелчки. Двойной «удар» удивил Эда. Он бросил попытки вырыть муравейник и захватить колонию. Позже он узнал, что найденный вид называется Odontomachus insularis и что Мобайл – это крайняя северная точка его обитания. Odontomachus – это род, насчитывающий множество видов и обитающий в тропиках по всему миру.

Через пятьдесят лет Берт Хёлльдоблер, изучая муравьёв-хищников из подсемейства Ponerinae, начал подробное исследование Odontomachus bauri – вида, близкого тому, с которым повстречался Эд. Он и его коллеги Вульфила Гроненберг и Юрген Тауц из Вюрцбургского университета были очарованы их скоростью и тем, с какой силой они захлопывают свои мандибулы. Удар настолько силён, что, если кончики мандибул сталкиваются с твёрдой поверхностью, муравей делает в воздухе сальто назад. Исследователи решили записать закрытие мандибул при помощи сверхвысокоскоростной съёмки, обеспечивающей до 3000 кадров в секунду. К своему изумлению они обнаружили, что движения челюстей не просто очень быстры – оказалось, что это самые быстрые анатомические движения из всех, когда-либо наблюдавшихся у представителей царства животных. Всё действие, с момента полного раскрытия жвал до момента их соприкосновения при закрытии, занимает от трети миллисекунды до миллисекунды – то есть от одной трети тысячной до тысячной секунды. До этого самыми быстрыми движениями считались: прыжок ногохвостки (4 миллисекунды), убегание таракана (40 миллисекунд), удар передней ногой богомола (42 миллисекунды), «выстрел» языка стафилиниды (1–3 миллисекунды), прыжок блохи (0,7–1,2 миллисекунды). Длина мандибул Odontomachus составляет всего 1,8 мм, но их концы двигаются со скоростью 8,5 м/с. Если бы муравьи были людьми, это было бы то же самое, что удар кулаком со скоростью 3 км/с, то есть быстрее летящей пули.

Мощные и быстрые челюсти Odontomachus. На иллюстрации мандибулы рабочего муравья полностью открыты; стрелка указывает на чувствительные волоски, вытянутые вперёд. На вставке показана часть мозга, в которую входят гигантские нервные клетки от волосков. На рисунке ниже эта часть мозга показана в увеличенном виде; чёрным показана нервная дуга. (Рисунок Вульфилы Гроненберг.)

Рабочие муравьи вида Odontomachus могут поймать любое живое существо на земном шаре – правда, только умещающееся между их мандибулами. Когда они охотятся, их челюсти открыты и зафиксированы в положении, в котором мощные приводящие мышцы могут быстро их захлопнуть. От основания каждой мандибулы вперёд отходят длинные чувствительные волоски. Во время охоты рабочие Odontomachus двигают усиками взад-вперёд перед головой. Когда органы обоняния на поверхности усиков чуют добычу или врага, муравей вскидывает голову вперёд, чтобы кончики волосков коснулись цели. В мандибулах содержится множество нервных клеток, реагирующих на давление на волоски. Их аксоны, отростки клеток, считаются самыми длинными среди аксонов как насекомых, так и позвоночных. Коллеги Хёлльдоблера обнаружили, что их размер позволяет им необычайно быстро проводить импульсы. Рефлекторная дуга, идущая от рецепторных клеток челюсти к мозгу и обратно к двигательным клеткам мышц мандибулы, занимает всего 8 миллисекунд – кратчайший срок, зарегистрированный на сегодняшний день у животных. Когда электрический разряд завершает дугу, а импульс достигает мышц, мандибулы закрываются за тысячную долю секунды, завершая полный цикл поведенческой реакции.

Мандибулы Odontomachus в основном заполнены гигантскими сенсорными клетками, окружёнными воздухом: это дает мандибулам лёгкость, помогающую им развивать такую ошеломительную скорость. Щёлкая челюстями, Odontomachus оглушают свою добычу или пронзают её зубцами мандибул, удерживая неподвижно, и в то же время подводят к жертве брюшко, чтобы впрыснуть яд. Удар мандибул достаточно силён, чтобы разрезать некоторых мягкотелых насекомых пополам.

Помимо этого, у супербыстрого захвата мандибул Odontomachus есть вторая, совершенно отдельная функция. Рабочие используют их как транспортное средство при атаке на захватчиков. Упираясь головами в твёрдую поверхность и защёлкивая мандибулы, муравьи катапультируются в воздух и приземляются на врагов. Когда Берт Хёлльдоблер дотронулся до муравейника крупного вида Odontomachus на дереве в коста-риканской Ла-Сельве, около двадцати рабочих муравьёв защёлкнули свои жвалы, пролетели по воздуху около 40 сантиметров, приземлившись на исследователя, и тут же начали жалить его. Берту пришлось невольно отступить. Он моментально понял, как колонии этого вида защищают свои в целом уязвимые жилища, стены которых представляют собой всего лишь тонкий настил из сухих растений.

В тропических и тёплых регионах мира в изобилии встречаются и другие муравьи, чьи головы оснащены своеобразными силками. В ходе эволюции арсенал, похожий на арсенал Odontomachus, возникал неоднократно. Будучи студентом колледжа в 1940-х, Уилсон обратил внимание на одну из таких групп, Dacetini – небольших муравьёв, известных тем, что они охотятся на ногохвосток. Многие распространённые в Алабаме виды, в том числе виды Strumigenys, Smithistruma и Trichoscapa, в то время оставались практически неисследованными. Уилсон решил найти всех дацетин, которых мог, – в лесах, полях, в центральных и южных частях штата. Он разместил колонии, в основном состоявшие из одной королевы и нескольких десятков рабочих, в искусственных муравейниках, которые сделал из гипсовых блоков. Конструкция представляла собой вариацию на тему искусственного муравейника, предложенного полувеком ранее французским энтомологом Шарлем Жане. Чтобы пристальнее наблюдать за дацетинами, Уилсон вырезал отверстия в одной половине верхнего пласта, создав небольшие камеры и соединив их галереями, как в настоящем муравейнике.

Рабочий муравей центральноамериканского вида Acanthognathus, обладающий челюстями-капканами; удивительно длинные и тонкие мандибулы он использует для ловли ногохвосток и других мелких быстрых насекомых.

На другой половине верхнего пласта он создал намного бо́льшую камеру, служившую муравьям для сбора пищи. Всю конструкцию он покрыл стеклом, создав таким образом прозрачную крышу. На полу площадки для сбора пищи он раскидал землю и трухлявые куски дерева, имитируя лесную подстилку. И наконец, он поместил на эту площадку живых ногохвосток, клещей, пауков, жуков, многоножек и других мелких членистоногих, собранных из мест обитания дацетин, чтобы посмотреть, на кого те будут охотиться и каким образом. Ширина пласта гипса составляла всего пару ладоней, чтобы поместиться на платформе препаровальной лупы. Таким образом, приложив минимум усилий, Уилсон смог наблюдать и за колонией дацетин в гнездовой части, и за рабочими, охотящимися на площадке для сбора пищи, практически одновременно.

Среди представителей дацетин существует два основных типа муравьёв с челюстями-капканами. У одного удивительно длинные и тонкие мандибулы, которые муравей может открыть на 180 градусов и больше, как Odontomachus, а затем закрыть судорожным движением, насадив добычу на острые концевые зубцы. Муравьи очень много перемещаются во время охоты и преследуют насекомых относительно недолго, только сразу после обнаружения. У муравьёв второй группы челюсти короче, и открыть они их могут только на 60 градусов. Уилсон обнаружил, что короткожвалые дацетины – мастера маскировки. Как только охотник понимает, что рядом есть насекомое, он замирает в полусогнутом положении и надолго застывает в такой позе. Оказавшись под удобным углом к добыче, охотник медленно поворачивает к ней голову. Затем он начинает ползти вперёд, так медленно, что заметить это можно только при постоянном и внимательном наблюдении, отслеживая расположение его головы относительно крупиц почвы. Прежде чем муравей займёт позицию для удара, может пройти несколько минут. Если за время выслеживания добыча пошевелится, муравей снова замирает и ждёт, когда можно будет возобновить движение вперёд. Наконец он подбирается достаточно близко, чтобы тронуть жертву кончиками длинных чувствительных волосков, растущих у него на голове, и резко защёлкнуть мандибулы.

Дацетины, которых изучал Уилсон в своих мини-террариумах, демонстрировали пристрастие к мелким мягкотелым членистоногим, включая многоножек симфил, напоминающих многоножек, и двухвосток, похожих на чешуйниц. Но больше всего им нравились ногохвостки, крошечные бескрылые насекомые, у которых с нижней стороны тела располагается раздвоенный хвостоподобный придаток (фуркула), позволяющий им при малейшем намеке на опасность мгновенно прыгать на довольно большое расстояние. Высвобождение и нисходящее движение фуркулы – одно из самых быстрых движений, известных в животном мире: быстрее только щелчок мандибул Odontomachus. Маленькие муравьи дацетины, использующие хитрость и быстро захлопывающие свои челюсти-капканы, – одни из немногих животных, способных поймать ногохвостку.

Два вида муравьёв с челюстями-капканами: Myrmoteras из Юго-Восточной Азии (вверху) и Daceton armigerum из Южной Америки (внизу).

Позже исследователь Кэйити Масуко, известный тем, что разгадал загадку кочевых муравьёв Leptanillinae, добавил новые страницы в историю дацетин благодаря своей невероятной наблюдательности. Он обнаружил, что маленькие рабочие размазывают по телам землю и различные продукты распада, маскируя собственный запах, и это позволяет им ближе подобраться к жертве. В ходе другого исследования Ален Дежан из Франции обнаружил, что рабочие муравьи источают запах, который привлекает ногохвосток и удерживает их на месте, пока приближается охотник.

С годами Уилсон и Уильям Браун, выслеживавшие муравьёв дацетин в ходе множества экспедиций в разные районы тропиков, реконструировали вероятную эволюцию этих миниатюрных охотников-невидимок. В мире известно около 250 видов дацетин, составляющих 24 рода, и они чрезвычайно различаются между собой по размеру, анатомии и поведению. Очевидно, история развивалась следующим образом. Наиболее примитивные формы, похожие на ныне живущие виды Daceton в Южной Америке и Orectognathus в Австралии, были крупными муравьями, ищущими пищу на земле и среди низкой растительности. Они использовали челюсти-капканы, чтобы ловить множество мелких и средних насекомых, например мух, ос и кузнечиков. В некоторых линиях, произошедших от этих предков, рабочие значительно уменьшились в размере и начали охотиться на мелких мягкотелых насекомых и других членистоногих, обитающих в почве. Отдельные виды ограничиваются ловлей ногохвосток. В то же время социальная структура изменилась таким образом, чтобы соответствовать этому переходу к скрытному образу жизни. Колонии уменьшились, размер рабочих муравьёв стал одинаковым (в отличие от более крупных дацетин, у которых есть большие и маленькие рабочие особи), муравьи прекратили использовать запаховые следы, чтобы вербовать соседей для охоты.

Этот набросок истории дацетин, практически законченный к 1959 году, стал одной из первых попыток реконструировать эволюцию социальной организации в группе животных как обусловленную изменением пищевых привычек и другими экологическими факторами.

Челюсти муравьёв – это функциональный эквивалент рук человека. Муравьи используют их, чтобы поднимать и перемещать частички почвы, еду и сородичей. Они также используют их как оружие, чтобы бороться с врагами и ловить добычу. Размер и форма челюстей дают ключ к пониманию того, какой образ жизни ведут муравьи и какую еду собирают их рабочие. Из всех муравьёв мира самые странные мандибулы не у Odontomachus или дацетин, но у видов рода Thaumatomyrmex из подсемейства Ponerinae. Головная капсула рабочего муравья у них короткая, почти шарообразная, а по бокам её расположены большие выпуклые глаза. Огромные мандибулы тянутся вперёд, образуя подобие корзины, где «прутьями» служат длинные тонкие зубцы, напоминающие зубцы вил. Когда мандибулы в состоянии покоя плотно прижаты ко рту, кончики чрезвычайно длинных концевых зубцов выходят за заднюю границу головы, как пара рогов. Название Thaumatomyrmex довольно точное – оно означает «удивительный муравей».

Муравей и вправду удивительный – как же он использует эти впечатляющие челюсти? Это челюсти-капканы или они выполняют какую-то другую, совершенно неожиданную роль? Годами исследователи муравьёв размышляли о естественной истории Thaumatomyrmex – где они устраивают свои жилища и на кого они охотятся. К несчастью, представители рода относятся к одним из самых редких муравьёв в мире. Несмотря на то что некоторые известные виды обитают на территории от южной Мексики до Бразилии (и ещё один – на Кубе), в музеях мира представлено не больше ста образцов. Повстречаться с одним-единственным живым рабочим муравьём – большая удача. До недавних пор в лаборатории не удавалось исследовать ни одну колонию.

За всю свою жизнь Уилсону удалось встретить лишь двух рабочих муравьёв – одного на Кубе, одного в Мексике. Много лет он мечтал обнаружить их колонию и разгадать загадку изумительных челюстей. В 1987 году он провёл неделю на полевой станции Ла-Сельва и на биостанции Организации тропических исследований на северо-западе Коста-Рики – в местности, где в прошлом удалось встретить нескольких представителей рода. Всю неделю он только и делал, что ходил по тропинкам и по девственному лесу, смотря в землю и рассеянно пиная листья и упавшие ветки в поисках характерных чёрных блестящих рабочих муравьёв с «корзинами» перед головами. И не обнаружил ни одного. Расстроившись, он опубликовал статью в мирмекологической рассылке Notes from Underground («Записки из подземелья»). Суть сводилась к следующему: «Может кто-нибудь выяснить, чем питается Thaumatomyrmex, чтобы я мог успокоиться?»

Тропический американский вид Thaumatomyrmex – один из самых редких муравьёв в мире. Кроме того, у них одни из самых странных мандибул, при помощи которых особи охотятся на похожих на дикобразов кистевиков. На нижнем рисунке рабочий муравей отрезает щетинки кистевика перед тем, как расчленить его и съесть. (Из статьи К.Р.Ф. Брандао, Ж.Л.М. Диниза и М.-Э. Томотаке.)

В течение года ответ на этот вопрос нашли трое молодых бразильских учёных – Карлос Роберто Ф. Брандао (Бето), Жоржи Л.М. Диниз и Мария-Элиза Томотаке. В разных районах Бразилии им встретились два рабочих муравья, которые несли мёртвых кистевиков. Также им удалось обнаружить фрагмент колонии и затем пронаблюдать его в лаборатории. Рабочие муравьи принимали предложенных им кистевиков и отвергали другие виды добычи. У многоножек (и кистевиков, в частности) по две пары ног на каждом сегменте тела. Иногда их называют тысяченожками. Большинство представителей – это длинные цилиндрические существа с твёрдыми обызвестлёнными экзоскелетами; впрочем, кистевики отличаются от сородичей. Они относительно короткие, мягкотелые, покрыты длинными густыми волосками – можно сказать, что это дикобразы мира многоножек.

А Thaumatomyrmex – это охотники на дикобразов. Их невероятные мандибулы хорошо приспособлены к тому, чтобы преодолевать защиту кистевиков. Брандао с коллегами выяснили, что при встрече с многоножками муравей загоняет острые зубцы на своих жвалах между щетинок в тело добычи, а затем тащит её домой, в муравейник. В муравейнике при помощи грубых волосков на подушечках передних лапок он «состригает» щетину с многоножки, как повар, ощипывающий курицу для супа. Потом муравей поедает многоножку, начиная с головы и заканчивая хвостом. Иногда он делится остатками со взрослыми соседями и личинками. Узнав об этом удивительном открытии, Уилсон был счастлив наконец-то разгадать тайну Thaumatomyrmex, но в то же время и разочарован, что не смог приблизиться к ответу или хотя бы додуматься до него самостоятельно, не говоря о том, что теперь загадок в мире муравьёв стало на одну меньше.

Ещё одна недавно раскрытая тайна – естественная история больших тёмных муравьёв рода Basiceros. Головы у их рабочих муравьёв удлинённые, тела плотные и грубо слепленные, покрытые причудливыми волосками. Подобно Thaumatomyrmex с вилообразными челюстями, Basiceros широко распространены в лесах Центральной и Южной Америки, хотя до недавних пор мало кто видел их вживую. Об их истории почти ничего не было известно.

Редкость Basiceros оказывается иллюзией, потому что муравьи этого рода – мастера иллюзий. В 1985 году, собирая образцы в биологическом заповеднике Ла-Сельва, мы обнаружили, как можно относительно легко найти колонии местных видов. Мы выяснили, что Basiceros manni довольно широко распространены. Чтобы обнаружить их, нужно ориентироваться на белых личинок и куколок, которые хорошо выделяются на фоне гниющей древесины, где муравьи этого вида строят свои муравейники. Рабочих муравьёв и королев сложно найти, если только ищущий не знает, где именно они должны быть, и не смотрит туда пристально. Муравьи прекрасно скрыты от людских глаз и, вероятно, от хищников, например от птиц и ящериц. Передвигаясь по земле, муравьи почти незаметны, а если они останавливаются, то и вовсе становятся практически невидимыми. Такой эффект возникает отчасти благодаря невероятной медлительности рабочих муравьёв Basiceros manni. Это одни из самых нерасторопных муравьёв среди всех, встречавшихся нам за годы путешествий и полевых наблюдений. Это охотники, двигающиеся в slow motion. Они ползают в поисках насекомых, которых осторожно выслеживают, а потом внезапно хватают своими челюстями. В муравейнике все рабочие муравьи разом могут целыми минутами стоять спокойно, даже не шевеля усиками. Наблюдателю, который привык к вечному бурлению в большинстве колоний муравьёв, это кажется жутковатым. Если рабочих потревожить, раскрыв их или потрогав щипцами, они замирают на несколько минут, в отличие от большинства других видов муравьёв, которые ударяются в отчаянное бегство.

Basiceros не только невероятно флегматичны – это ещё и самые грязные муравьи в мире. Большинство муравьёв очень чистоплотны. Они часто останавливаются, чтобы облизать лапки и усики и вытереть тельце волосяными гребнями и щётками, растущими у них на ногах. У некоторых видов больше половины поведенческих актов посвящено очистке тела, а значительная часть остальных поведенческих актов – грумингу соседей. Basiceros отдают этим процедурам от 1 % до 3 % своего времени. Тела пожилых рабочих муравьёв покрывает корка грязи. Этот феномен объясняется не безразличием к грязи или плохой гигиеной – муравьи стремятся к такому результату сами. Для этого вида грязь – часть камуфляжа. К тому времени, как рабочие муравьи достаточно вырастают, чтобы охотится вне муравейника, они практически полностью сливаются с землёй и перегноем, по которым бегают.

Камуфляжу Basiceros помогает и анатомия вида. На теле и ногах этих муравьёв растёт два слоя волосков, помогающих удерживать частички земли. Эти длинные волоски с расщеплёнными концами похожи на щётки для мытья бутылок; они соскабливают и захватывают мельчайшие частицы почвы. Под ними, как кусты в подлеске, расположены более лёгкие перьеобразные волоски: они удерживают частички земли у поверхности тела муравья.

Мы успешно выращивали колонии Basiceros в искусственных муравейниках в Гарварде, подкармливая их рудиментарно-крылатыми плодовыми мухами, на которых муравьи охотились в своём обычном замедленном темпе. У рабочих не было природной тёмной почвы для камуфляжа, но была гипсовая пыль со стен и пола лабораторного муравейника. Поэтому со временем старшие рабочие муравьи начали белеть – они превратились в муравьёв-привидений, слившись со средой, в которой Basiceros до этого никогда не обитали.

Прямой противоположностью невидимок дацетин и Basiceros являются муравьи, щеголяющие яркой окраской в свете солнца. Они подчиняются базовому правилу естественной истории, справедливому на суше и на море: если животное ярко окрашено и не проявляет к вашему присутствию интереса, оно с большой вероятностью ядовито или хорошо защищено челюстями или иглами. В джунглях Центральной и Южной Америки можно встретить ядовитых лягушек, окрашенных в разные сочетания красного, чёрного и синего. Когда к ним приближаешься, они вяло пытаются отпрыгнуть, а если попробовать взять их в руки, они иногда спокойно поддаются. Но брать их в руки не стоит. Выделений одной такой лягушки достаточно, чтобы убить взрослого человека. Индейские охотники мажут их ядом наконечники своих стрел и дротиков, чтобы обездвижить обезьян и других более крупных животных.

В Австралии рыжих и чёрных муравьёв-бульдогов длиной в сантиметр и более, с жалом, мощным, как у осы, можно заметить с расстояния 10 метров. В окрестностях своих муравейников они ведут себя бесстрашно и воинственно, и кроме того, у них отличное зрение. Рабочие некоторых видов буквально несутся навстречу непрошеным гостям огромными скачками.

Одни из наиболее ярких и беззаботных муравьёв мира водятся на Кубе. Они относятся к роду Leptothorax, а до недавнего времени их выделяли в отдельный род, Macromischa, названный так из-за их анатомических особенностей. На острове обитают десятки видов этого рода, большинство из которых больше нигде не водится. Муравьи встречаются разных размеров, форм и цветов, включая жёлтый, красный и чёрный, – это настоящие драгоценности антильской естественной истории. Но больше всего поражают стройные особи, отливающие на солнце металлическим синим и зелёным. Рабочие муравьи ищут пищу на открытых пространствах, часто колоннами, на известняковых стенах или на кустах.

Когда Уилсону было 10, его заворожил следующий абзац из статьи Уильяма Манна в National Geographic: «Помню одно Рождество, которое я встречал в деревушке Мина-Карлота в кубинских горах Сьерра-де-Тринидад. Когда я попытался перевернуть большой камень, чтобы посмотреть, кто под ним живет, камень раскололся пополам, а внутри у него оказались великолепные отливающие в зелень муравьи, сверкавшие на солнце. Оказалось, что этот вид неизвестен науке».

Только представьте! Поиски нового вида муравьёв, напоминающих живые изумруды, где-то вдалеке от родины! Манн назвал вид Macromischa wheeleri в честь своего гарвардского научного руководителя Уильяма Мортона Уилера. Этот образ ещё оставался ярким в памяти Уилсона, когда он сам, будучи студентом Гарварда, отправился в ту же деревушку Мина-Карлота изучать муравьёв. Карабкаясь вверх по склону крутого поросшего лесом холма, он переворачивал один мягкий известняк за другим в поисках муравьёв, как когда-то Манн. Некоторые камни трескались, некоторые рассыпались, большинство оставалось целыми. Некоторое время никаких зелёных муравьёв ему не попадалось. И тут один камень раскололся, открыв взору сверкающих металлом рабочих муравьёв Temnothorax wheeleri. Было приятно в подробностях повторить открытие Манна четырьмя десятилетиями позже. Это давало ощущение преемственности поколений, ощущение, что история повторяется.

Продолжив исследования в других частях Сьерра-де-Тринидад, Уилсон обнаружил ещё один вид Temnothorax, чьи рабочие муравьи переливались на солнце золотом. Цвет напоминал мерцание щитоносок, встречающихся во многих частях света. Этот оттенок (как и металлическая синева и зелень других видов) практически наверняка создаётся микроскопическими гребнями на теле, преломляющими яркий свет. Но почему такой необычный эффект стал возможен в принципе? Справедливо предположить, что эти муравьи ядовиты и используют цвет, чтобы предупредить об этом хищников (возможно, ящериц анолисов, также изобилующих в этой местности). Мало какие муравьи мира приобрели золотистый оттенок. Некоторые виды Polyrhachis в Австралии и Африке отрастили отливающие золотом волоски на брюшке, которые могут предупреждать о том, что на груди и талии у этих муравьёв растут острые шипы.

Завершим наш бестиарий самым редким или как минимум самым неуловимым из всех известных нам муравьёв. В 1985 году Хёлльдоблер осматривал поросль на опушке леса в Ла-Сельве, нашем любимом месте для проведения тропических исследований. Его заинтересовала маленькая кучка высохшей, похожей на тростник растительности на высоте груди в листве небольшого дерева, и он ткнул в неё пальцем. Оттуда высыпало более сотни рабочих нового вида, относящихся к роду Pheidole. Муравьи бегали хаотичными петлями, удаляясь от муравейника. В такой реакции не было ничего необычного – муравьи зачастую кидаются защищать свой дом, но в этом случае рабочие были очень похожи на термитов рода Nasutitermes. Такие термиты в изобилии водятся на деревьях Ла-Сельвы и в других лесах Нового Света. В их огромных сферических термитниках, построенных из затвердевших фекалий, живут десятки тысяч рабочих термитов. Каста солдат, называемая также «носатыми» или «нюхачами», обладает длинными носовидными выступами на голове, из которых они выстреливают потоками липкой ядовитой жидкости. Солдаты толпами выбегают из гнезда, если его стенки оказываются повреждены. Мало кто из их врагов размером с лягушку (или меньше) может выдержать их атаки.

Pheidole, которых обнаружил Хёлльдоблер, напоминали термитов лишь внешне, но сходство было убедительным. Сначала он подумал, что это и в самом деле термиты. Движения рабочих были практически идентичны движениям Nasutitermes. Сходства добавляет и то, что расцветка солдат Pheidole свойственна только этому роду, но очень похожа на расцветку термитов. Если наша интерпретация верна, муравьи, позже получившие название Pheidole nasutoides – это первый случай, когда муравьи мимикрируют под термитов. Таким образом они, вероятно, блефуют перед хищниками, которые обычно избегают тяжеловооружённых термитов.

Всё оставшееся время нашей поездки в Ла-Сельву в том году мы искали новые колонии Pheidole nasutoides, чтобы лучше изучить их естественную историю и проверить гипотезу о мимикрии. Но нам не удалось никого найти. В последующих поездках, как вместе, так и порознь, мы продолжали поиски, но удача нам так и не улыбнулась. Мы озадачены своим фиаско и очень хотели бы узнать больше о Pheidole nasutoides. Возможно, что муравьи этого вида просто очень редки и их популяция очень ограничена, как у копьезубых Thaumatomyrmex. Или, возможно, обычно эти муравьи обитают высоко в кронах, в области, которую нам и другим исследователям ещё только предстоит изучить. Возможно, тот муравейник, что нам попался, просто упал с высокой ветки. Однажды кто-то найдёт ответ на этот вопрос, и загадка будет разгадана. Не стоит опасаться, что мир муравьёв от этого станет чуточку менее интересным. Ведь к тому времени обязательно обнаружится какое-нибудь другое необычное явление, и новые поколения исследователей возьмутся его изучать.