Глава 23

Стая живет

Если в пятом сезоне героям «Престолов» досталось особенно сильно, следующий стал их величайшим триумфом. Череда побед и удач ждала и Старков, и Таргариенов, и Ланнистеров. Джон Сноу и Санса разбили Рамси Болтона. Арья вырвалась из гнетущей атмосферы Черно-Белого Дома. Бран стал Трехглазым Вороном. Дейенерис покинула Миэрин и отправилась в Вестерос, а Серсея уничтожила Святое Воинство. К оставшимся двум запланированным сезонам все главные герои обрели личную или политическую власть.

В Браавосе Арья учится загадочному мастерству убийцы ордена Безликих, чтобы отомстить за смерть родных и любимых, и постоянно меряется силой воли с женщиной-призраком (Фэй Марсей). Девочка бунтует против требования ордена порвать со своим прошлым и стать по-настоящему никем. «Я не думаю, что она на самом деле верила, что сможет отказаться от своей жизни, – говорит Уильямс. – Но она честно старалась».

Частью обучения была временная слепота, и это стало настоящим испытанием для Уильямс. Хотя эффекта помутневших глаз можно было добиться с помощью компьютерной графики, актриса добровольно согласилась на менее затратные специальные линзы – точно так же, как в начале сериала, будучи правшой, пошла на то, чтобы оставить Арью левшой, как в книгах.

МЭЙСИ УИЛЬЯМС (АРЬЯ СТАРК): Я вызвалась носить линзы, а когда вставила их, поняла, насколько это больно. Ужасно не хотелось об этом говорить, потому что меня бесит, когда люди жалуются. Я помню разговоры, как Дженнифер Лоуренс приходилось гримировать все тело плотной синей краской в фильме «Люди Икс». Тогда я думала: «Подумаешь, что тут такого». Теперь я думаю: «Черт, зря я так считала, потому что даже эти маленькие линзы жутко давят, от них дико болят глаза». Я не ожидала, что дискомфорт начнется практически сразу.

Во время съемок обучения Арьи у Марсей и Уильямс было несколько поединков, что приводило к соперничеству и за кадром.

МЭЙСИ УИЛЬЯМС: Мы подзадоривали друг друга. Я очень гордилась собой, мне уже приходилось фехтовать. Но ее героиня должна была быть сильнее. Каждый раз, когда она одерживала победу, а я делала ошибки, я думала про себя: «Так, не сдаваться, пусть я проиграю, но Арья все равно должна себя показать». А когда я начинала одолевать, она говорила: «Нормально, но я должна быть сильнее». Это была очень здоровая мотивация.

ДЖЕРЕМИ ПОДЕСВА (РЕЖИССЕР): Они обе молодые, ловкие и в отличной форме. Мэйси делала все просто потрясающе, учитывая, что ей приходилось драться практически вслепую. Она была неутомима и старалась добиться максимальной достоверности.

Нарастающий конфликт между Арьей и женщиной-призраком достиг своего апогея, когда девочка отказалась совершить убийство. Это привело к захватывающей погоне по улицам Браавоса, в конце которой она получает несколько ударов кинжалом.

МЭЙСИ УИЛЬЯМС: Нужно было заставить зрителей поверить, что с Арьей, возможно, покончено. Она давно не показывала своих чувств, поэтому в этой сцене мы хотели сильных эмоций. Героиня впервые действительно оказывается на пороге смерти, и ей страшно. Сама она убивает направо-налево, но когда, наконец, это случается с ней, она боится до ужаса. Ей еще столько всего нужно сделать. Кроме того, она в ярости – имея столько врагов, умереть от руки женщины-призрака? Серьезно?

В процессе подготовки к сцене погони возник вопрос относительно способностей Арьи. Насколько она на самом деле хороша как профессиональный убийца? Список людей, которым она поклялась отомстить, все растет (причем своими руками она убьет только троих: Меррина Транта, Полливера и Уолдера Фрея). Но Уильямс хотела, чтобы Арья осталась обычным человеком.

МЭЙСИ УИЛЬЯМС: Я хотела показать, что ей трудно, поэтому часто думала: «Нет, этого я делать не хочу». В последних сезонах я начала больше контролировать процесс, потому что к этому времени знала Арью лучше, чем большинство режиссеров. Я говорила: «С чего ей бежать туда? Арья бы просто нырнула и вынырнула. Конечно, это смотрится не так эффектно – ну, значит, для кинематографичности придется найти еще что-то». Мне было жутко неудобно, потому что задача постановщиков трюков – сделать сцену максимально крутой и напряженной. Но свою работу я тоже хотела сделать хорошо.

БРАЙАН КОГМАН (ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ СОПРОДЮСЕР): В процессе написания сценария и съемок сцен с Арьей всегда возникала проблема: насколько она ниндзя-убийца и насколько человек? Сначала мы хотели сделать так, чтобы она понемногу утрачивала свою идентичность, но Мэйси упорно настаивала на сохранении ее личности и человеческих качеств. Ей очень понравился последний сезон, в котором Арья наконец смогла уравновесить эти две свои стороны.

МЭЙСИ УИЛЬЯМС: Мы сделали кучу дублей сцены, где я выныриваю из воды после удара кинжалом. Я тогда съездила на музыкальный фестиваль и вообще не спала в выходные. Ныряла в Ирландское море чуть ли не миллион раз. Совершенно безумный день. Арья настоящий боец, но в этой сцене мы хотели показать и панику, поэтому экспериментировали с тем, насколько напуганной она должна выглядеть.

Арья перехитрила женщину-призрака, заманив ее в темную комнату, где недавно приобретенная слепота давала девочке необходимое преимущество. Это убийство стало для нее выпускным экзаменом.

МАРК МАЙЛОД (РЕЖИССЕР): Некоторые фанаты сильно ругали меня за сцену погони. Мне не удалось создать нужную атмосферу. В итоге сцена вышла неплохой, но не потрясающей. Однако мне очень понравился сюжетный ход с использованием слепоты как оружия против женщины-призрака. Это нам, думаю, удалось хорошо.

Тем временем в Вестеросе Ходор сезон за сезоном таскает брата Арьи, Брана, по всему континенту, что очень нелегко давалось Кристиану Нэйрну с его травмированной спиной.

АЙЗЕК ХЕМПСТЕД-РАЙТ (БРАН СТАРК): С годами способы транспортировки Брана менялись. Сначала это была корзина на спине, потом сани, потом тачка. Вроде бы и грех жаловаться, что тебя возят туда-сюда, сразу выглядишь капризным мальчишкой, но езда в тачке – это просто жуть.

КРИСТИАН НЭЙРН (ХОДОР): Что бы мне ни приходилось таскать, легче не становилось. Все думают, что возить сани легко, но это были настоящие тяжелые сани, и возил я их не по снегу и льду, а по траве и голой земле. Лучше всего было носить его на спине, и мы бы так и делали до самого конца, но Айзек очень вырос, и таскать его в корзине было просто нелепо – у него ноги практически по земле волочились.

Потом Бран радикально преобразился и стал Трехглазым Вороном – магом, способным видеть все события прошлого и грядущего (ну, не все, но типа того). Но в «Игре престолов» обрести силу без трагических последствий невозможно. Перевоплощение Брана сопровождается одной из самых грустных смертей в сериале – гибелью Ходора, прикрывавшего бегство мальчика от Короля Ночи и его войска мертвецов.

КРИСТИАН НЭЙРН: С «Престолами» никогда не знаешь, чего ожидать, так что я еще довольно долго продержался. Нед Старк, к примеру, только до девятой серии дожил! Лучшего прощального поклона не придумаешь.

Укрывшись в пещере, Бран использует свой дар ясновидения и отправляется в прошлое, где видит Ходора мальчиком, которого в то время звали Уиллис. Между тем в настоящем на них нападают мертвецы, и Бран велит Уиллису/Ходору «затворить ход», чтобы они с Мирой Рид (Элли Кендрик) смогли убежать. В видении Брана с Уиллисом случается что-то вроде эпилептического припадка, во время которого он снова и снова повторяет: «Ход затвори!» (англ. «Hold the door!»). Постепенно это слилось в слово «Ходор», и с тех пор Уиллиса стали звать Ходором. Он годами преданно заботился о Бране, защищал его и спасал ему жизнь несчетное количество раз, а между тем именно мальчик невольно сделал его дурачком.

Мартин придумал историю Ходора, когда писал первую книгу саги, и это была одна из идей, которой он поделился с продюсерами на памятной встрече в Санта-Фе во время съемок третьего сезона.

ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН (АВТОР, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ СОПРОДЮСЕР): Вторгаться в чей-то разум мерзко. Бран может быть причиной того, что Ходор стал дурачком, потому что он вошел в его сознание с такой силой, что это отдалось в прошлом. Феномен силы Брана лежит в той же плоскости, что и вопросы пространственно-временного континуума и причинно-следственной связи, – возможно ли повлиять на прошлое? Является ли время рекой, которая течет только в одном направлении, или океаном, который меняется, где бы ты в него ни нырнул? Я хочу раскрыть эти вопросы в книге, но в сериале это сделать сложнее.

АЙЗЕК ХЕМПСТЕД-РАЙТ: Мы увидели, как Ходор стал таким, и это очень грустно. Несчастная ранимая душа, а ведь он мог прожить счастливую жизнь. Из-за самоуверенности Брана, из-за того, что он не прервал свой транс и вообще зачем-то отправился посмотреть на Белых Ходоков, вся жизнь Ходора пошла под откос. А потом он еще и жертвует собой – как будто ему и без того мало досталось! Просто ужасно. Без Ходора Бран бы ничего не добился. В этом весь смысл «Игры престолов»: хорошие ребята, которые достойны лучшего, далеко не всегда получают то, чего заслуживают.

КРИСТИАН НЭЙРН: Больше всего мне нравится объяснение, почему Ходор – это Ходор. Почему он все время повторяет «хо-дор». Это ужасно грустно. Только наконец что-то узнаешь о нем, как его уже убили!

Мартин говорит, что в будущей книге эта сцена будет немного другой.

ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН: По-моему, в сериале сцена вышла очень хорошо, но в книге все будет несколько иначе. В шоу все очень буквально: Ходор «затворяет ход» собой. В книге он крадет из склепа старый меч. Бран практиковался, вселяясь в Ходора, ведь самого мальчика учили владеть мечом. Поэтому под словами «ход затвори» Бран имеет в виду «держи оборону» – не давай врагу пройти. Ходор так и делает – сражается и убивает врагов. То есть идея та же, просто происходит все по-другому.

Создатели «Престолов» решили, что Ходор закроет дверь своим телом и будет держать, пока мертвецы пронзают его костями, – таким образом концепция «затворения хода» стала более наглядной.

ДЭЙВ ХИЛЛ (СОПРОДЮСЕР): В нашем случае было лучше показать, как он удерживает ход собой, – битв у нас и так много.

КРИСТИАН НЭЙРН: У меня слезы наворачивались, когда я смотрел эту сцену. Я вижу на экране не себя, а Ходора. Я всегда говорю о нем в третьем лице. Я очень расстроился из-за его смерти.

АЙЗЕК ХЕМПСТЕД-РАЙТ: Бран в этой сцене все время в режиме варга. Пару раз я даже заснул в процессе съемок, лежа в удобных саночках.

КРИСТИАН НЭЙРН: Были разговоры о том, что Ходор вернется как Белый Ходок. Это было бы здорово, но мне очень нравится его история, как она есть. Хорошо, что осталась какая-то загадка. Мы так и не узнали, что стало с Ходором.

ДЭН УАЙСС (АВТОР ИДЕИ, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОДЮСЕР): Когда говоришь кому-нибудь «Ходор», люди сразу думают про сериал или книгу. Он ненавязчиво присутствовал в жизни Бра-на, полюбился всем зрителям и чертовски много ходорил.

КРИСТИАН НЭЙРН: Мне очень понравился «ходор» в сцене, где мы с Мирой говорим о колбасках. Он явно обожает колбаски и бекон. У него загораются глаза, и он начинает ходорить про еду. Еще один классный «ходор» был в третьем сезоне, в сцене с Ошей. Она жалуется, что нужно разбивать лагерь, и он начинает ходорить с интонацией типа «Мне ты об этом зачем рассказываешь?». Прикольно получилось. Поверить не могу, что смог вспомнить два «ходора» из всех, что наговорил за все это время.

Еще одним персонажем, который, как и Бран, проводил много времени за кадром, был Пес. Младший из братьев Клиган, изнуренный своими мытарствами, все-таки выжил после боя с Бриенной и присоединился к мирной религиозной общине, возглавляемой братом Рэем (Иэн МакШейн), который делится с Псом мудростями в духе «Насилие – это болезнь. А болезнь не излечишь, заражая ею других».

Это небольшая отдельная история, вплетенная в общий сюжет «Престолов» – «фильм в фильме в стиле “Свидетеля”», как говорил Майлод. Сюжет с религиозной общиной – пример историй, которые зрители могли бы регулярно видеть в сериале, если бы восьмой сезон не стал последним.

БРАЙАН КОГМАН: За все время съемок «Игры престолов» больше всего мне понравилась неделя, когда мы снимали в Карнкаслеэту чудесную историю в трех действиях. Все эпизоды, над которыми мы работали до этого, были по большей части объединены одним сюжетом, и это были сцены сражений. А тут у нас появилась эзотерическая секта, возглавляемая человеком с тяжелым и жестоким прошлым. Он нашел свою паству – людей, которые пытаются начать жизнь заново. Брат Рэй руководствуется замечательной философией (было бы здорово, если бы и другие персонажи взяли ее на вооружение): «Не знаю, существует ли мой бог на самом деле, но нам нужно верить в нечто большее, чем мы сами». Рэй видит в Сандоре кандидата в члены общины, младший Клиган немного напоминает ему самого себя. Пес благодарен за помощь и начинает открывать свое сердце первому и единственному в своей жизни другу.

Сцены в религиозной общине очень легкие, наполненные добротой, человечностью и юмором, чего не встретишь в других эпизодах сериала. Их специально снимали так, чтобы до самого конца – когда на них нападают разбойники и всех убивают – казалось, что дело происходит не в нашем шоу. Так что эта история несколько выделяется на общем фоне. Некоторым людям не понравился этот эпизод, потому что он не похож на «Престолы», а мне он как раз потому и нравится.

Фанатам было любопытно, почему у лидера общины такое «невестеросское» имя. На самом деле «брат Рэй» был маленьким приветом Рэю Уинстону – актеру, которого продюсеры первым наметили на эту роль.

БРАЙАН КОГМАН: Рэй – это такой собирательный образ нескольких персонажей «Престолов». Мы думали, что будет интересно сделать его качком вроде Пса, и посматривали в сторону Рэя Уинстона. Я уверен, что кто-то из нас даже начал уговаривать его. Кандидатуру Иэна МакШейна предложил я, чем буду гордиться до конца своих дней.

МАРК МАЙЛОД: Иэн МакШейн – настоящая стихия. Он вошел в анналы «Престолов» как человек, который больше всего сделал для улучшения качества питания на площадке. Однажды Иэну принесли обед, и ему не понравился бургер. Он с руганью пнул бургер ногой, тот полетел по площадке и врезался в Рори МакКанна, который с аппетитом поглощал свой бургер и ни на что не жаловался. Через несколько дней нам сменили поставщика, и новый был просто отличным. Так что спасибо тебе, Иэн.

Еще больше МакШейн прославился своим ответом на жалобы фанатов. Обвиненный в том, что проспойлерил в интервью возвращение Пса, он назвал «Престолы» сериалом про «сиськи и драконов».

МАРК МАЙЛОД: Меня это удивило. Думаю, он просто оборонялся, потому что его обвинили в распространении спойлеров. А для Иэна лучшая оборона – это нападение. Я на него не в обиде.

Между тем в Королевской Гавани Серсея возвращает себе контроль над городом самым впечатляющем образом. В финале шестого сезона она не просто перебила своих врагов из Святого Воинства – она сровняла с землей их церковь вместе с плененными Маргери и Лорасом Тиреллами.

ФИНН ДЖОНС (ЛОРАС ТИРЕЛЛ): Я получил сценарий на первые девять серий, прочитал его за одну ночь и подумал: «Круто-круто, мне осталось продержаться только десятую серию». Я был настроен очень оптимистично – в конце концов, осталась всего одна серия. Накануне читки сценария десятой серии еще не было. Я не понимал, в чем дело. «Почему мне еще не прислали десятую серию? Странно. Уже пять часов вечера, завтра читка, почему у меня нет сценария?» И только я об этом подумал, как мне звонят Дэн и Дэвид. Я беру трубку, по-прежнему весь такой воодушевленный – думаю, может просто решили узнать, как идут дела. А на другом конце… (мертвая тишина). И я такой: «Боже, нет! Я почти дошел до седьмого сезона!»

НАТАЛИ ДОРМЕР (МАРГЕРИ ТИРЕЛЛ): Я опередила продюсеров. Дело в том, что я, в лучшем стиле Натали Дормер, как обычно, попыталась впихнуть миллион проектов в один год и попросила Дэвида и Дэна отпустить меня пораньше, чтобы я могла заняться чем-то другим. И они такие: «Мы не собирались тебе об этом говорить еще несколько месяцев, но, видишь ли, сейчас мы не можем тебя отпустить, и ты не сможешь участвовать в проекте, где тебе хочется сниматься, нам очень жаль. Но есть и хорошие новости: в недалеком будущем мы тебя отпустим уже насовсем».

ДЭН УАЙСС: Все бы хорошо, но мы забыли сказать Джонатану Прайсу, что его герой тоже умрет. И вот, значит, идет читка и Брайан произносит сценические ремарки: «Его Воробейшество охватывают языки зеленого пламени…», и Джонатан как заорет: «Не-е-е-е-ет!» Это было для него неожиданностью, и он бурно отреагировал на новость о смерти своего персонажа в присутствии шестидесяти человек.

Поэтическое начало заключительной серии шестого сезона показывает нам, как ключевые фигуры Королевской Гавани готовятся к долгожданному судилищу над Серсеей, которое должно состояться в септе, или, в случае самой королевы, к тому, чтобы не ходить на судилище, а вместо этого отправиться на войну. В потрясающем саундтреке Рамина Джавади впервые за все сезоны сериала звучало фортепиано – намек на то, что скоро произойдет что-то из ряда вон выходящее.

ДЭЙВ ХИЛЛ: Идея начать этот эпизод с подготовки главных героев к суду над Серсеей принадлежала Мигелю Сапочнику. Он хотел подробно показать, как люди облачаются в доспехи или надевают браслеты. Временный саундтрек, составленный Мигелем, очень близок к тому, что было написано в итоге. Дэн и Дэвид сказали Рамину: «Нам нужно что-то похожее на этот временный саундтрек».

В септе Лорас подвергается очередному унижению: Его Воробейшество приказывает вырезать у него на лбу семиконечную звезду – символ официальной религии Вестероса.

ФИНН ДЖОНС: Лоран одичал и отчаялся. Его месяц или два держали в темнице без туалета, ему приходилось срать, мочиться, пить и есть в крошечной камере, куда не проникает свет, его разлучили со всей семьей, и он не знает, что происходит. Он напуган и сомневается в себе. Единственная, кто ему знаком, – его сестра, которой он доверяет и которая всегда была рядом с ним. Он умоляет ее о помощи. В нем ничего не осталось от прежнего сира Лораса, блистательного Рыцаря Цветов, которому завидуют все юноши и за которого мечтает выйти каждая девушка.

Маргери настаивает, что здесь что-то неладно. Если Серсея не явилась на собственный суд, значит, у нее есть на то веская причина.

НАТАЛИ ДОРМЕР: Все накрылось медным тазом, потому что Маргери больше ничего не решала в войне против Серсеи. Ей пришлось передать бразды правления Его Воробейшеству, и Серсея переиграла его. Маргери – жертва его некомпетентности: он недооценил Серсею. Она бы никогда не совершила подобной ошибки.

Маргери стала одним из самых трагических персонажей сериала. У нее было все, чтобы выиграть игру престолов: могущественная семья, возглавляемая хитроумной леди Оленной, масса возможностей стать королевой, острый ум, способность правильно оценивать людей, просчитывать ситуацию и действовать соответственно обстоятельствам. Кроме того, она добра (не в ущерб себе, правда). Однако у нее есть один важный недостаток, с которым ничего поделать нельзя: потрясающая невезучесть.

НАТАЛИ ДОРМЕР: Перед самым концом Маргери дали показать, чего она стоит, – для нее это идеальный уход со сцены. Она доказала, что была права, как всегда. Я очень благодарна за эти последние реплики. Героиня сообразила, что происходит, как обычно, поняв все раньше других. У меня были прекрасные последние кадры, когда я говорю: «Ну блин, ребята, включите мозги», и потом ба-бах!

БРАЙАН КОГМАН: У Натали была еще одна реплика, которую потом вырезали. Маргери говорит Его Воробейшеству: «Она тебя облапошила, старый болван». Первоначально именно эти слова должны были прозвучать перед взрывом. Думаю, их решили вырезать, потому что и без того все понятно. У Натали отлично получается передать смысл, не произнося лишних слов.

Лансель Ланнистер в катакомбах под септой отчаянно пытается предотвратить катастрофу. Его ноги отказывают, и он ползет, стараясь добраться до тайника Серсеи с диким огнем, пока тот не воспламенился.

ЮДЖИН МАЙКЛ САЙМОН (ЛАНСЕЛЬ ЛАННИСТЕР): Этот коридор точно такой же длинный, каким выглядит, – метров тридцать, без спецэффектов. И летучие мыши там живут, так что весь пол в помете. И я, значит, ползаю с наказом не шевелить ничем ниже пояса (Ланселю позвоночник повредили). Под конец я так изнемог, что буквально пена изо рта шла, а к дерьму на полу прибавились кровь, пот и пара слезинок.

«Дикий огонь» заменили горящим бензином. Когда все вспыхнуло, мне опалило брови и запахло моим жженым волосом. Мигель Сапочник мне говорил: «При вспышке ты как бы ахни, чуть-чуть, по-детски, типа “о нет”. Лансель к этому времени почти сломлен, но он определенно не хочет умирать и не желает, чтобы победила Серсея.

Мощный ход Серсеи стал последней соломинкой для ее нежного чувствительного сына Томмена. Юного короля предала собственная мать, он потерял свою жену Маргери и лишился власти. Сцена, в которой он бродит по своим покоям, разбитый и потрясенный, получилась довольно жуткой. Король на мгновение вышел из кадра, но камера по-прежнему смотрела на окно в ожидании его возвращения. И он вернулся: без колебаний ступил на подоконник и бросился вниз.

ДЭЙВ ХИЛЛ: Это было прописано в сценарии. Зритель не знает, почему камера остается наведенной на окно, когда Томмена уже нет в кадре. За окном сложили кучу картонных коробок. Дин, будучи неугомонным подростком, раз за разом падал в них лицом вниз. Тяжелее всего было преодолеть естественное желание закрыть лицо руками.

Серсея отомстила и своей мучительнице септе Юнелле, но того, что зрители увидели на экране, в первоначальном сценарии не было.

ЛИНА ХИДИ (СЕРСЕЯ ЛАННИСТЕР): Это совершенно мерзкая сцена. Не думаю, что кто-то может в этот момент радоваться, типа «Ага, получила!». Отвратительный момент. По сценарию она должна была быть еще хуже, но продюсеры не решились такое снимать. Так что это еще мягкая версия.

По словам Ханны Уэддингхэм, ей сказали, что Юнеллу «изнасилует Гора». Но никто не предупредил ее, что все изменилось, и она была не в курсе, чего ждать, пока ее не привязали к столу. И новая, «мягкая» версия сцены обернулась для нее пыткой – в самом прямом смысле.

ХАННА УЭДДИНГХЭМ (СЕПТА ЮНЕЛЛА): Вместо изнасилования продюсеры решили подвергнуть Юнеллу пытке водой. Но я об этом узнала, только когда уже лежала на пыточном столе. Когда я одевалась в трейлере, мне принесли верхнюю часть неопренового костюма, чтобы надеть под одежду. Ну, я и надела. Думала: «Не знаю, что это, ну и черт с ним».

И вот меня привязали к столу, и тут подходят Дэвид Бениофф и Дэн Уайсс и говорят: «Значит, смотри. В сценарии написано: “Серсея выплескивает остатки вина из своего стакана в лицо Юнелле, чтобы та очнулась”. Но фанаты ждут настоящей жестокости, так что это будет не стакан, а целый графин».

Весь день меня буквально пытали водой. Если не считать родов, это был худший день в моей жизни, я не преувеличиваю. Мое лицо поливали вином семь или восемь часов, пока меня снимали со всех возможных ракурсов. Как будто ты тонешь, но твое тело остается сухим. Кто-то из съемочной группы подошел и спрашивает: «Ханна, ты в порядке? А то мы тебя реально топим». И я такая: «А то я не заметила!»

Бог свидетель, я обожаю Дэна и Дэвида, и я очень благодарна за роль, но это было ужасно. У меня реально случился приступ клаустрофобии. Я была вся в синяках и так охрипла от крика, что неделю не могла говорить.

Лина повторяла: «Прости, пожалуйста», а я лежала и думала: «Да уж… знатно меня отпрестолили».