Глава 13
«И с криком бросаешься на врага»
«Игра престолов» за восемь сезонов побила много рекордов. Один из них – продолжительность пыток одного из героев. Бастард Русе Болтона, Рамси, берет Теона Грейджоя в плен в конце второго сезона и не выпускает из своих когтей до конца пятого. В промежутке бывший воспитанник Старков каждый раз, появляясь на экране, терпит физические или моральные истязания от рук завладевшего им садиста. Годы пыток сказались и на актере Алфи Аллене, невольно перенявшем какую-то долю мучений своего героя.
Все начинается во втором сезоне, когда Теон предает Робба Старка и захватывает Винтерфелл, тщетно пытаясь заслужить одобрение своего отца Бейлона. Маленьким Брану и Рикону удается бежать, и Теон убивает вместо них двух сирот, не желая признаваться в своей оплошности. Как и Уолдер Фрей, он боится, что любое проявление слабости приведет его к гибели.
Постоянный мотив в книгах Мартина дает нам понять, что захватить власть непросто, но удержать ее намного труднее, а если у правителя есть какие-то принципы, то это практически невозможно. «Усидеть на троне в тысячу раз труднее, чем завоевать его», – сказал король Роберт. Теон усваивает этот урок на собственной шкуре.
ДЭН УАЙСС (АВТОР ИДЕИ, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОДЮСЕР): Теон, как Голлум из «Властелина колец», очень непростой персонаж. Не положительный, но и не совсем отрицательный. Он постоянно делает неправильный выбор, но почему – понять можно. Он хочет того же, чего и мы все. Хочет, чтобы его принимали всерьез, желает чего-то добиться, жаждет, чтобы отец им гордился. Но это приводит его к ужасным поступкам, и вестеросская карма настигает его. По-своему он очень типичен.
БРАЙАН КОГМАН (ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ СОПРОДЮСЕР): Из тех сцен, которые написал я сам, мне особенно нравится эпизод во втором сезоне, где Теон пишет Роббу донос на родного отца, а затем сжигает письмо. Мы не знали, получилось ли у нас что-то, поскольку сцена короткая и без слов, но лицо Алфи в кадре показывало все, что нужно знать зрителю.
ДЭВИД БЕНИОФФ (АВТОР ИДЕИ, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОДЮСЕР): Теон оказывается в ситуации, где выигрыш невозможен. Он предаст либо лучшего друга, либо свою семью. Его считают изменником, но если бы он отправил Роббу это письмо, то стал бы предателем в глазах своих земляков, и никаких оправданий ему не нашлось бы.
АЛФИ АЛЛЕН (ТЕОН ГРЕЙДЖОЙ): Думаю, он просто сбился с пути. Он ведь еще мальчишка, и задатки у него неплохие. Его просто никто не учил отличать добро от зла. Да, ему подавали хороший пример, но не занимались им лично. Он лишь пытается доказать, что чего-то стоит, как и любой из нас, по-моему, хотя не все готовы это признать. Мы все хотим, чтобы родители нас одобряли, – разве нет?
Рамси в процессе истязаний кастрирует Теона – это даже в «Престолах» не стали подробно показывать.
АЛФИ АЛЛЕН: Я понимал необходимость такого хода: это огромное потрясение для любого мужчины, а у Теона и вовсе отнимают его единственное оружие. Власть он обретает только в постели, ведь за него все всегда решали другие. Теперь он остается ни с чем. Смешно, что среди фанатов, упоминавших об этом, не было ни одной женщины!
Это все равно что потеря правой руки для Джейме: человек, утративший свою главную ценность, вынужден пересмотреть всю жизнь и найти какие-то новые источники силы.
Сестра Теона Яра открывает шкатулку с гениталиями брата, посланную Рамси их отцу Бейлону Грейджою (Патрик Мэлахайд). Мы не знаем, что внутри, видим только мрачное лицо Яры, но там определенно что-то лежит.
ДЖЕММА УИЛАН (ЯРА ГРЕЙДЖОЙ): Могу сказать только, что бутафоры сделали ему честь. Полностью ларчик заполнили.
Аллен пытался показать кумулятивный эффект, который пытки и унижения произвели на Теона.
АЛФИ АЛЛЕН: Приходилось больше глазами говорить, чем словами. Когда ему вогнали гвоздь в ногу, я стал хромать. То горбился, то отводил назад плечи, побывав на кресте. Часто мне приходилось солоно – если б меня спросили тогда: «Господи, сколько же человек может выдержать?», я бы сказал: «Не знаю».
ДАНИЭЛЬ МИНАХАН (РЕЖИССЕР): Алфи то кричал, то хохотал, а орать ему приходилось все время. А если он не смеялся, то ржали мы, потому что это же Алфи.
АЛФИ АЛЛЕН: С Иваном Реоном, который играл Рамси, мы стали близкими приятелями и всюду ходили вместе. Он то и дело обыгрывал меня в бильярд. Но местные жители не могли понять, что мы дружим, это их прямо с ума сводило.
ДЭЙВ ХИЛЛ (СОПРОДЮСЕР): Когда Теон сбежал, я спросил Алфи, что он чувствует, избавившись наконец от Рамси. «Ты не поймешь, – сказал он. – Те три сезона, когда меня кастрировали и я стал Вонючкой, очень сильно на меня повлияли». Сказал, что это и его дружбу с Иваном подпортило. Изображая весь день Вонючку, Алфи вечером не мог обыграть его в бильярд. Они невольно соскальзывали в свои экранные отношения: Иван командовал, Алфи слушался. Роль просачивалась в его реальную жизнь.
АЛФИ АЛЛЕН: Определенно проникала и давила. Очень было тяжело, врать не буду. Столько он всего пережил, Теон. Я бы сказал, это один из самых человечных персонажей во всем сериале. Роль Вонючки усугубляла его страдания, но мне как актеру было интересно ее играть.
Пока Теон страдал в Дредфорте, путешествие Арьи и Пса тоже без криков не обошлось. Этот дуэт стал одной из самых захватывающих неприятельских пар в сериале. Пес учит Арью выживать в этом мире, а девочка помогает ему вспомнить об утраченной человечности.
ДЭН УАЙСС: Из Арьи вырвали жизненный стержень, и существование, которое она ведет, совершенно не детское. Движут ею в основном месть и ненависть, а Пес ее наставляет в этом. Они влияют друг на друга самым неожиданным образом.
МЭЙСИ УИЛЬЯМС (АРЬЯ СТАРК): Она многому научилась у Пса. Арья, как губка, впитывает от окружающих и хорошее, и плохое.
ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН (АВТОР, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ СОПРОДЮСЕР): Между Мэйси и Рори возникла совершенно невероятная химия. Арья и Пес в гостинице: «Да я всех долбаных курей тут сожру!» У меня есть похожая сцена, но таких замечательных строчек нет.
Рори МакКанн говорит, что в первые сезоны роль ему не давалась: хотелось найти какой-то баланс между страшным обликом и не до конца огрубевшей душой. Но однажды режиссер Дэвид Наттер дал ему простой совет, изменивший все.
БРАЙАН КОГМАН: Дэвид и правда подобрал к Рори ключик. Посоветовал ему представить себя Клинтом Иствудом. Не надо казаться страшным – просто будь собой, и это все скажет. С тех пор изменения в игре Рори сразу стали заметны.
РОРИ МАККАНН (САНДОР «ПЕС» КЛИГАН): Первые пару лет я все время нервничал, потом вошел в образ. Смотрюсь в зеркало и говорю себе: «Чего тут играть, и так страшный. Неудивительно, что эта девчушка меня боится». Краткость – сестра таланта.
А тут еще грим, изображающий рубцы от ожога. Каждое утро нужно часами сидеть в гримерной и ходить в этой маске весь день. Особенно трудно приходилось в жарких краях…
РОРИ МАККАНН: Под латексом собирается пот, того и гляди накладка лопнет и все это выльется. Съемку часто останавливали, чтобы отжать пот и начинать снова.
… или в ледяной тундре.
ЛИАМ КАННИНГЭМ (ДАВОС СИВОРТ): У Рори были большие проблемы в Исландии, потому что латекс к лицу примерзал. От такой фигни недолго и до гангрены.
Зато нелюдимость давалась МакКанну легко. Он не общался с другими актерами, когда они собирались вместе после работы.
РОРИ МАККАНН: В этом мы с Псом похожи. В сцене с Кристофером Хивью его Тормунд хочет меня обнять, а я ему: «Не трогай». Я и в жизни не терплю, чтобы ко мне прикасались. Перед каждым сезоном обзваниваю всех знакомых и предупреждаю, что не хочу ни с кем говорить, пока не начну работать. Только последние пару лет стал в пабы ходить со всей прочей компанией, а раньше был чудиком, который сидит у себя в номере или в спортзале и говорит: «Не звоните мне, пока снег не пойдет».
Макканновские манеры одинокого волка передавались Уильямс, почти как Арье – повадки Пса.
МЭЙСИ УИЛЬЯМС: Он мне рассказывал про свою жизнь, говорил, что купил земельный участок и живет в бункере. Сначала я думала, что он сумасшедший, а потом тоже купила себе участок у моря и думаю: «Здорово же он на меня повлиял». Я поняла, что такой образ жизни по-своему привлекателен, и вообще он многому меня научил. Нам отлично работалось вместе, я ценю нашу дружбу.
Один из любимых моментов Уильямс – тот, где Пес после Красной Свадьбы хочет продать Арью ее тетке Лизе Аррен и узнает, что она тоже мертва. Девочка, не удержавшись, хохочет над разочарованием Пса и собственными несчастьями.
МЭЙСИ УИЛЬЯМС: С Арьей он обращается жестко, весь из себя крутой, везет меня к тетке в Долину. Плевал я, говорит, на тебя, мне деньги нужны. А тут вдруг такое! Арья злорадствует и спрашивает сквозь смех: «Ну и что ты теперь будешь делать?»
Здорово, что эта девочка так хохочет. Делать это по заказу очень трудно, да и странно: смеешься в кадре, и никто тебя не ругает за это.
Перед этим была еще одна трогательная сцена: Арья зашивает рану Пса, и он вдруг начинает рассказывать о себе. Этот монолог частично предназначался для Сансы в первом сезоне, но сцену пришлось вырезать и отдать текст Мизинцу. Со временем монолог Клигана только выиграл: МакКанн произносит его с многолетней усталостью и обращает не к незнакомке, а к девочке, которая ему по-своему дорога.
БРАЙАН КОГМАН: Пес постепенно становится одним из главных героев. Вы уже знаете его историю от других, но слушать, как он сам об этом рассказывает, – дело другое. Оказывается, и в нем есть слабая струнка, раз он надумал довериться Арье. Он заканчивает словами: «Думаешь, ты одна на свете?» Таким ранимым мы Пса еще никогда не видели. Вне контекста эта строчка мало что значит, но Дэвида и Дэна, по-моему, недооценили как сценаристов. Подражателей у «Игры престолов» полно, но диалоги наших авторов лучшие потому, что их отличает чудесная простота.
Странствия Арьи в четвертом сезоне завершаются сражением Бриенны и Пса. Оба думают, что защищают Арью. Поединок снимался в Исландии и заставил выложиться до предела как Гвендолин Кристи, так и Рори МакКанна.
ГВЕНДОЛИН КРИСТИ (БРИЕННА ТАРТ): Я тренировалась полтора месяца. Это одно из самых трудных дел в моей жизни: наступаешь в гору, отступаешь под гору, скатываешься, бьешься на самом краю обрыва. Руки у меня распухли, как ноги бродяги. Рори МакКанн – замечательный актер и очень сильный мужчина, мне надо было ему соответствовать и как актрисе, и как героине.
АЛЕКС ГРЕЙВЗ (РЕЖИССЕР): Бой должен был перерасти в уличную драку, самую неприглядную из всех, что были до сих пор в сериале. На репетициях я предлагал: «А если он пнет ее в пах? А она ему ухо откусит? Да не просто откусит, а выплюнет так, чтоб он видел?» Гвен хохотала и ждала этого с нетерпением.
ДЭН УАЙСС: К этому времени вы успели прикипеть к ним обоим. Бриенна, конечно, более положительный персонаж, но мне хочется надеяться, что вы и Пса вопреки себе полюбили. Возьмем поединок Ахилла с Гектором: тут нет хороших и плохих, мы болеем за обоих и с замиранием сердца сознаем, что один из них неизбежно падет.
ГВЕНДОЛИН КРИСТИ: Мне нравится, что тут все как в жизни. Мы с Рори хоть и не убиваем друг друга, но рубимся почем зря, на полном серьезе. Полностью вписаны в ситуацию. Все вполне контактно – катаешься в грязи с рассеченной рукой. Тебе больно, губа разбита, ты падаешь не только когда надо, но и когда не надо. Дерешься на вершине утеса, позади этот ирреальный пейзаж, адреналин зашкаливает, ты видишь повсюду кровь и колошматишь противника, как и он тебя.
АЛЕКС ГРЕЙВЗ: Побеждает она в состоянии полного психоза.
ГВЕНДОЛИН КРИСТИ: Тебе по-настоящему страшно, потому что ты смотришь ему в глаза и понимаешь, что это не понарошку. Один из немногих случаев, когда мне вообще не приходилось играть. Ты орешь: «Ну давай, мать твою!» Всюду кровь, ты сходишь с ума и с криком бросаешься на врага.
