Февраль

Преп. Макарий родился около 300 года в селении Птинапор (Нижний Египет). Рано овдовел, занявшись после смерти жены изучением Священного Писания. После смерти родителей, покинул селение и стал послушником у некого проживающего поблизости старца. Спустя некоторое время, он был рукоположен во диакона местной церкви, но довольно скоро удалился в полное одиночество в Фаранскую пустыню. Услышав об Антонии Великом, прп. Макарий стал его учеником, поселившись, по совету преподобного, в Скитскую пустыню. Там он был рукоположен во пресвитера и прославился многочисленными чудесами. Около 360 года он основал монастырь, названный потом его именем. Там он и скончался в 391 году.

Родился в Риме в конце XV в. от благочестивых родителей. Воспитанный в строгих религиозных законах, преподобный, покинув Рим с его духовным разладом, достиг Великого Новгорода. Здесь он поступил в Свирский монастырь и принял монашество. По благословению старца преподобный Макарий поселился для безмолвия на островке реки Лензи. В строгих подвигах бдения, поста и безпрестанных молитв, питаясь ягодами и травами, он подвизался немало времени в полном уединении. Своими подвигами преподобный привлек к месту своего отшельничества особую благодать, привлекавшую людей, жаждущих духа наставлений и иноческой жизни и явившуюся то в виде огненного столпа, то в виде благоуханного дыма, распространявшегося по окрестности. Вскоре на месте своих подвигов преподобный Макарий основал обитель, где стал первым игуменом. Управляя монастырем в течение нескольких лет, святой стяжал от Господа дар прозорливости и чудотворения. Мирная кончина преподобного Макария последовала 15 августа во второй половине XVI в. Тело святого было погребено в построенной им Успенской церкви.

Блаженная Ксения родилась между 1719 и 1730 годами. О родителях ее, о детских и отроческих годах ничего не известно кроме того, что отца блаженной звали Григорием. По достижении совершеннолетия Ксения вступила в брак с придворным певчим Андреем Федоровичем Петровым, состоявшим в звании полковника. Ксения Григорьевна ничем не выделялась из среды других, современных ей женщин, не совершила она и никаких особенных заслуг ни перед Церковью, ни перед своей родиной, а потому и память народная не сохранила о ней, за первые годы ее жизни, решительно никаких известий.

Недолго суждено было молодой чете наслаждаться семейным счастьем: двадцати шести лет от роду Ксения осталась вдовой. Муж ее скончался внезапно. Это трагическое событие изменило жизнь молодой женщины. Она была глубоко потрясена тем, что ее муж скончался без должного христианского приготовления и не успел принести покаяние. Ксения решила, что подвигом жизни она вымолит у Бога прощение прегрешений раба Божьего Андрея.

В день похорон мужа Ксения Григорьевна надела его одежду и всем, обращавшимся к ней с соболезнованиями, говорила, что умер не Андрей Федорович, а умерла его супруга Ксения Григорьевна. С этого момента она действительно умерла для мира, приняв на себя тяжелейший подвиг – подвиг юродства (юродивый – человек, взявший на себя подвиг изображения внешнего, то есть видимого безумия с целью достижения внутреннего смирения (см. 1 послание к Коринфянам 3, 19)). Она решила начать это труднейшее христианское служение, чтобы принести в жертву Богу самое ценное, что есть у человека, – разум. Ксения отказалась от всех благ мира, отреклась от звания и богатства, и более того – от себя самой. Она оставила свое имя и, приняв имя супруга, прошла под его именем весь свой крестный путь, принеся на алтарь Божий дары всеспасительной любви к ближнему. Всю жизнь потом блаженная никогда не откликалась, если ее называли Ксенией Григорьевной, и отзывалась, если ее называли Андреем Феодоровичем.

Родные и знакомые ее полагали, что молодая вдова лишилась рассудка из-за свалившегося на нее горя. Подозрения их окончательно утвердились, когда Ксения решила раздать имущество, доставшееся ей в наследство от мужа. Дом она решила подарить Параскеве Антоновой, снимавшей у нее комнату, имущество свое раздать бедным, деньги же снести в церковь за упокой души «рабы Божией Ксении». Параскева Антонова не хотела принимать этот дар и даже просила родственников Ксении со стороны мужа уберечь ее от такого поступка. Родственники обратились к начальству покойного мужа, влиятельные люди беседовали с вдовой, нашли ее в совершенном рассудке и решили, что она вполне может распоряжаться своим имуществом.

Людям трудно было понять, что в душе Ксении со времени смерти мужа совершался великий переворот: происходило полное перерождение земной женщины в женщину духовную. И, действительно, неожиданная смерть горячо любимого мужа, в котором сосредоточивалась вся цель и весь интерес ее жизни, ясно показала Ксении, сколь непрочно и сколь суетно земное участие. Она сразу поняла, что истинного счастья на земле быть не может. Вот почему Ксения решилась освободиться от всего земного, от всех мирских привязанностей. Сама она осталась решительно ни с чем, чтобы ничто не служило ей препятствием к достижению счастья в Боге. Для достижения же этого счастья Ксения избрала тяжелый путь юродства Христа ради.

Отныне она не имела постоянного места жительства. Большей частью она целый день бродила по Петербургской стороне и по преимуществу в районе прихода церкви святого апостола Матфея, где в то время жили в маленьких деревянных домиках небогатые люди. Странный костюм бедной, едва обутой женщины, не имевшей места, где главу приклонить, ее иносказательные разговоры, ее полная кротость, незлобие давали нередко злым людям и особенно уличным мальчишкам повод и смелость глумиться над блаженной. Она же все эти поношения сносила безропотно. Лишь однажды, когда Ксения уже стала почитаться за угодницу Божию, жители Петербургской стороны видели ее в сильном гневе. Издевательства мальчишек в тот раз превысили всякое человеческое терпение, они ругались, бросали в нее камнями и грязью. С тех пор местные жители положили предел ее уличному преследованию.

Мало-помалу к странностям Ксении привыкли. Многие стали жалеть ее, старались чем-либо помочь ей. Камзол и кафтан мужа на блаженной совершенно истлели, и она стала одеваться, зимой и летом, в жалкие лохмотья, а на босых ногах, распухших и красных от мороза, носила рваные башмаки. Видя едва одетую, измокшую или озябшую юродивую, многие давали ей теплую одежду, обувь, милостыню, но святая не соглашалась ничего принимать. Брала лишь красную кофту и зеленую юбку, либо зеленую кофту и красную юбку. Это были цвета военного обмундирования ее мужа.

Постепенно наиболее чуткие христиане стали замечать, что Ксения не обычная нищая. Милостыню, которую ей предлагали, брала она не у каждого, но у людей добрых и сердечных. Всегда беря только «царя на коне» (копейку с изображением всадника), она тут же отдавала ее таким же нищим, как и она сама.

Бродя целыми днями по грязным, немощеным улицам Петербурга, Ксения изредка заходила к своим знакомым, обедала у них, беседовала, а затем снова отправлялась странствовать. Редко оставалась она ночевать в домах знакомых ей благочестивых женщин. Где она проводила ночи, долгое время оставалось неизвестным. Этим заинтересовались не только жители Петербургской стороны, но и местная полиция, для которой местопребывание блаженной по ночам казалось даже подозрительным. Оказалось, что Ксения, несмотря ни на какое время года и погоду, уходила на ночь в поле и здесь в коленопреклоненной молитве простаивала до самого рассвета, попеременно делая земные поклоны на все четыре стороны.

К этому времени относится начало строительства новой каменной церкви на Смоленском кладбище. Воздвигнутое строение было уже весьма высоким, и каменщикам приходилось сначала поднимать кирпич на леса, а потом класть его в кладку. Рабочие, производившие постройку, стали замечать, что ночью, во время их отсутствия с постройки, кто-то натаскивает на верх строящейся церкви целые горы кирпича. Долго дивились этому рабочие, долго недоумевали, откуда берется кирпич. Наконец решили разузнать, кто мог быть этот даровой, неутомимый работник. Оказалось, что это была раба Божия блаженная Ксения.

Может быть, много и других, неведомых миру подвигов совершала святая юродивая Ксения. К сожалению, при ней не было никого, кто мог бы быть их свидетелем. Где блаженная Ксения во все время своего странствования давала отдых телу – осталось известным одному только Господу Богу. Нужно было обладать или организмом сверхчеловеческим, или носить в себе такой сильный, внутренний, духовный жар, такую глубокую, несомненную веру, при которой и невозможное становится возможным.

Народная память хранит случаи обнаружения дара прозорливости рабы Божией Ксении. Вот некоторые из них.

Однажды блаженная пришла в гости к купчихе Крапивиной. Радушно встреченная хозяйкой и другими лицами, бывшими в квартире, Ксения несколько времени беседовала с ними, поблагодарила хозяйку за угощение и, когда стала прощаться, то, указывая на Крапивину, сказала: «Вот, зелена крапива, а скоро, скоро завянет». Ни Крапивина, ни ее гости не придали какого-либо особого значения словам святой, но оказалось, что в скором же времени молодая, цветущая здоровьем госпожа Крапивина неожиданно заболела и умерла. Тут только гости Крапивиной вспомнили слова блаженной Ксении и поняли, что этими словами она предсказала близкую кончину купчихи.

В другой раз пришла Ксения к своей хорошей знакомой, Параскеве Антоновой, той самой, которой она раньше подарила свой дом, и сказала ей: «Вот ты тут сидишь да чулки штопаешь и не знаешь, что тебе Бог сына послал! Иди скорее на Смоленское кладбище!»

Антонова, с молодых годов хорошо знакомая с блаженной, отлично знала, что с уст Ксении никогда не сходит слово неправды, а потому и теперь, несмотря на странность ее слов, тотчас же поверила, что, должно быть, действительно что-нибудь случилось особенное, и поспешно побежала на Смоленское кладбище. На одной из улиц Васильевского острова, вблизи Смоленского кладбища, Антонова увидала большую толпу народа. Оказалось, что какой-то извозчик сбил с ног беременную женщину, которая тут же на улице разрешилась от бремени мальчиком, а сама немедленно скончалась.

Сжалившись над ребенком, Параскева Антонова тотчас же взяла ребенка к себе. Узнать, кто была его умершая мать, кто был его отец, несмотря на усиленные старания как Петербургской полиции, так и самой Антоновой, не удалось, и ребенок остался на руках у Антоновой. Она дала ему прекрасное образование и воспитание. Впоследствии он сделался видным чиновником и до самой смерти берег и покоил свою приемную мать, будучи для нее самым почтительным и горячо любящим сыном. С глубоким благоговением относился он также и к памяти рабы Божией блаженной Ксении, которая так много добра оказала его приемной матери и такое участие приняла в судьбе его, едва родившегося и уже оставшегося полным сиротой ребенка.

Недалеко от часовни рабы Божией Ксении находится могила Евдокии Денисьевны Гайдуковой, скончавшейся в 1827 году. Эта Гайдукова принадлежала к числу тех лиц, которых любила и иногда посещала раба Божия Ксения. Однажды зашла к ней блаженная Ксения в предобеденное время. Обрадованная ее приходом, Евдокия Денисьевна тотчас же поспешила накрыть на стол, усадила Ксению и стала угощать ее, чем Бог послал. Кончился обед. Евдокия Денисьевна стала благодарить Ксению за посещение и извиняться за плохое угощение.

«Не взыщи, – говорила она, – голубчик Андрей Феодорович, больше мне угостить тебя нечем, ничего сегодня не готовила».

«Спасибо, матушка, спасибо за твое угощение, – отвечала Ксения, – только лукавить-то зачем? Ведь побоялась же ты дать мне уточки!»

Евдокия Денисьевна застыдилась, так как в печи у нее, действительно, была жареная утка, которую она приберегала для отсутствующего мужа. Она стала вынимать оттуда утку. Но Ксения остановила ее: «Нет, нет, что ты? Не надо, не надо, я не хочу утки. Ведь я знаю, что ты радехонька меня всем угостить да боишься своей кобыльей головы. Зачем же его сердить? «Кобыльей головой» Ксения называла мужа Евдокии Денисьевны, которого очень не любила за его пьянство, грубый характер и за скверную ругань в пьяном виде.

К числу знакомых блаженной Ксении, к которым она иногда наведывалась, принадлежало также семейство Голубевых – вдова и семнадцатилетняя красавица-дочка. Ксения очень любила эту девушку за ее кроткий, тихий нрав и доброе сердце. Однажды заходит к ним в гости Ксения. Мать и дочь сидели за столом и готовили кофе. «Эх, красавица, – сказала Ксения, обращаясь девушке, – ты вот тут кофе варишь, а муж твой жену хоронит на Охте. Беги скорее туда».

«Как так?! – отвечала девушка. – У меня не только мужа, но и жениха-то нет. А тут какой-то муж, да еще жену хоронит?» «Иди», – сердито отвечала Ксения, не любившая каких-либо возражений.

Голубевы, хорошо знавшие, что Ксения никогда не говорит чего-либо напрасно, и почитая ее за угодницу Божию, тотчас же послушались приказания блаженной и отправились на Охту. Здесь они увидели, что к кладбищу направляется похоронная процессия. Голубевы замешались в толпу провожавших и пошли вместе с процессией на кладбище. Хоронили молодую женщину, жену доктора, скончавшуюся от неблагополучных родов. Началась и кончилась литургия, затем и отпевание. Покойную понесли на место ее последнего упокоения. Вслед за гробом шли и Голубевы. Кончилось и погребение. Народ стал расходиться по домам. Пошли и Голубевы. Но тут они неожиданно натолкнулись на горько рыдавшего молодого вдовца, который, при виде могильного холма над прахом любимой супруги, потерял сознание и без чувств свалился на руки подбежавших Голубевых. Последние постарались привести его в чувство, познакомились с ним, и через год юная Голубева стала женой доктора.

Счастливо и безмятежно прожила она со своим мужем до глубокой старости, при смерти строго завещав своим детям хранить могилу и чтить память блаженной Ксении.

Императрица Анна Иоанновна (1693–1740), желая упрочить русский престол, вызвала к себе племянницу, Анну Леопольдовну, выдала ее замуж за принца Антона Ульриха, и, когда от этого брака родился сын Иоанн, то назначила его своим наследником.

По смерти Анны Иоанновны, Иоанн VI Антонович, действительно, был провозглашен Императором (1740 год). Спустя год после этого в ноябре 1741 года произошел государственный переворот. Иоанна Антоновича заключили в Шлиссельбургскую крепость, где он протомился под строгим надзором около 23 лет. В 1764 году была совершена попытка нового переворота, во время которого в столкновении Иоанн Антонович был убит.

За три недели до этого печального события блаженная Ксения стала ежедневно и целыми днями горько плакать. Все встречавшиеся с ней, видя ее в слезах, жалели ее, думая, что кто-нибудь ее обидел, и спрашивали ее: «Что ты, Андрей Феодорович, плачешь? Не обидел ли тебя кто-нибудь?» Блаженная отвечала: «Там кровь, кровь, кровь! Там реки налились кровью, там каналы кровавые, там кровь, кровь!» – и еще сильнее начинала плакать. Никто не понимал, что сталось со всегда спокойной и благодушной блаженной. Никто не понимал и странных ее слов.

Лишь три недели спустя, когда по Петербургу разнеслась молва о страдальческой кончине Иоанна Антоновича, все поняли, что своим плачем и словами блаженная предсказывала страдальческую кончину некогда императора Иоанна VI Антоновича.

Молва о строгой подвижнической жизни блаженной Ксении, об ее доброте, кротости, смирении, полной нестяжательности, об ее чудном даре прозорливости широко разнеслась по Петербургу. Все стали смотреть на нее как на угодницу Божию, как на великую подвижницу; все стали не только жалеть ее, но стали глубоко уважать и почитать. Вот почему и купцы, и мещане, и чиновники, и другие обыватели Петербургской стороны душевно рады были принять у себя блаженную Ксению в доме, тем более что стали замечать, что в каком бы доме или семье она ни побывала, там всегда водворялся какой-то благодатный мир, особенное счастье. Торговцы заметили, что если угодница Божия заходила в лавку, где до того времени не было торговли, и брала себе какую-либо ничтожную из продающихся вещей – орешек, пряничек, та лавка начинала отлично торговать, потому что народ спешил купить что-нибудь именно в той лавке, куда заглянула блаженная.

Извозчики заметили, что если кому-либо из них удавалось хоть несколько шагов провезти блаженную, у того целый день езда шла отлично и он делал хорошую выручку. Вот почему извозчики, еще издали увидя святую Ксению, наперегон мчались к ней на своих пролетках и умоляли ее хоть только присесть в их коляску, в полном убеждении, что это даст им хороший заработок. И чрезвычайно счастлив был тот возница, которому удавалось провезти ее в своей коляске.

Матери детей замечали, что, если блаженная приласкает или покачает в люльке больного ребенка, тот непременно выздоровеет. Вот почему все они спешили к ней со своими детьми и просили ее благословить или приласкать их, в уверенности, что тот ребенок, который удостоится ласки или благословения от Божьей святой или которого она просто погладит по головке, непременно будет и здоров и счастлив.

Эта подвижница прожила, таким образом, в постоянном стремлении к истинному счастью в Боге, в постоянной борьбе с врагом рода человеческого и в постоянной готовности оказать добро всем и каждому, после смерти своего мужа целых 45 лет. За все это время она не только не имела места, где главу преклонить, но не имела даже одежды, обуви, которыми можно было бы прикрыть и согреть озябшее тело. Несмотря на это, она была вполне счастлива. Как птица небесная, летала она Петербургской стороне днем, желая всем и каждому оказать какую-нибудь услугу, а ночью вступала в беседу с Самим Господом Богом, предаваясь молитвенным и другим подвигам. Кротость, смирение, доброта постоянно сияли на изможденном трудами ее лице.

До нашего времени не сохранилось никаких известий о времени и обстоятельствах смерти и погребения рабы Божией Ксении. Можно думать, что Ксения умерла не ранее 1794 года и не позже 1806 года.

Все почитатели усопшей, все, получившие от нее какую-нибудь помощь, какую-нибудь ласку при ее жизни, старались молитвами своими отблагодарить ее по кончине за все то добро, какое было им оказано. С первого же дня погребения блаженной могила ее посещалась многими и многими лицами, приходившими помолиться об ее упокоении. И на молитвенную память о себе блаженная из загробного мира откликалась делами милости. Тогда и не знавшие ее при жизни, стали прибегать к ее ходатайству, к ее помощи перед Богом. Служили панихиды по святой угоднице Божьей блаженной Ксении.

Достоверно известно, что в двадцатых годах XIX столетия на могилку Ксении народ стекался толпами, веря, что на молитвенный зов блаженная не замедлит откликнуться своей помощью. Каждый посетитель непременно желал хоть что-нибудь иметь у себя с этой могилки, а так как взять с могилки, кроме землицы, было нечего, то брали именно землю, веря, что земля лучшее средство от болезней и горестей.

После многолетнего народного почитания блаженная Ксения Петербургская, Христа ради юродивая, была причислена к лику святых в 1988 году на Поместном Соборе Русской Православной Церкви. Часовня была освящена Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II.

Первое из посмертных чудес святой блаженной Ксении, описываемых в ее житии, – помощь вдове, давшей деньги на сооружение часовни на Смоленском кладбище. Вскоре после сооружения часовни с этой вдовой и ее дочерью – девушкой на выданье – познакомился молодой полковник; он стал часто бывать у них в доме, сблизился с девушкой и сделал ей предложение выйти за него замуж. Предложение было принято. Мать также согласилась на брак дочери с полковником. Назначили день свадьбы. Жених и невеста были молоды, красивы, богаты. Окружающие считали, что такой жених послан самой блаженной Ксенией. Накануне свадьбы мать и дочь поехали на Смоленское кладбище отслужить панихиду по блаженной Ксении. Во время панихиды они усердно просили блаженную устроить своею помощью счастье обрученной невесты.

В то время, когда женщины молились на Смоленском кладбище, жених-полковник отправился в Главное Казначейство, чтобы получить там по документам большие деньги. В Казначействе жених, беглый каторжник, был узнан охранником, который недавно сопровождал его в Сибирь. Задержанный, видя, что ему ничего не остается делать, сознался, что он действительно не так давно бежал из Сибири. По дороге он убил офицера, переоделся в его форму, присвоил документы и деньги. Добравшись до Петербурга, он выдал себя за полковника, познакомился с генеральской дочерью. Убийца тотчас же был арестован, предан суду и, ввиду многочисленности его преступлений, приговорен к смертной казни.

С тех пор блаженная Ксения почитается как хранительница благочестивых дев, отвращающая их от неверных браков.

…Два сына полковника выдержали экзамен, но не смогли поступить в Петербургский кадетский корпус, так как не оставалось свободных мест. Их мать, специально привезшая детей в Петербург из провинции, впала в отчаяние. Потеряв надежду, она решила вернуться домой. В день отъезда она, плача, шла по улице, и неожиданно встретилась со странной женщиной, одетой в простую юбку и кофту: «О чем ты плачешь? Поди, отслужи панихиду на могиле Ксении, и все будет хорошо!»

«А кто эта Ксения?» – спросила, не переставая плакать, мать. «Язык до Киева доведет», – ответила незнакомка и исчезла. Расспросив, кто такая Ксения, где находится ее могила, женщина съездила на Смоленское кладбище, отслужила панихиду по рабе Божией Ксении, и, когда вернулась на квартиру, ей передали приглашение явиться в один из кадетских корпусов. Там она узнала, что оба сына ее приняты.

Блаженная Ксения всегда почиталась как безвозмездный врач. И потому блаженной Ксении особо стали молиться о здравии. И случаи исцелений по ее молитвенной помощи происходили неоднократно. Датская принцесса Дагмар, в крещении Мария Федоровна, жена цесаревича Александра, выросла в протестантской среде. Став невестой, а затем женой цесаревича, она приняла православную веру. В страшные дни болезни будущего императора к Марии Федоровне обратился дворцовый служитель и передал мешочек с песком с могилки святой Ксении, прося положить его под подушку цесаревича и молиться блаженной. Ночью, сидя у постели больного мужа, Мария Федоровна задремала, и ей было видение. Пред нею стояла пожилая женщина, странная, в необыкновенном платье. «Твой муж выздоровеет, – сказала женщина. – Девочку, которую ты теперь носишь в себе, назови моим именем – Ксения. И она будет хранить вашу семью от всяких бед». Цесаревич Александр Александрович действительно чудесно выздоровел, а 25 марта 1875 года Мария Федоровна родила дочь. Ее назвали Ксенией. С этого времени благочестивая Мария Федоровна стала особенно почитать блаженную Ксению. Ежегодно она приезжала на могилу ее и совершала панихиду.

В годы Великой Отечественной войны, в самый тяжелый период девятисотдневной осады города, блаженная Ксения явилась ночью одной женщине, Марфе (ставшей затем певчей в хоре Смоленского храма) в своем неизменном белом платочке, с посохом в руке и сказала: «В следующую ночь дома не ночуй», – и исчезла так же внезапно, как и возникла. Вечером Марфа отправилась на ночлег к родственникам в другой район. А дом в ту ночь фашисты разбомбили до основания. Даже убежище, в котором пытались укрыться люди, рухнуло под напором огня.

Как и раньше, блаженная являлась даже тем, кто никогда не слышал о ней. «Мой родной брат, – рассказывала паломница, приехавшая к часовне, – живет в Белоруссии. На днях там по центральной программе показали телепередачу, и в ней был сюжет о Ксении блаженной. Брат увидел эту передачу и страшно обрадовался, что наконец может отблагодарить ту, что спасла его в годы войны. Он был совсем молодой солдат. Шли бои за Прагу. В подвале одного из домов, откуда ни возьмись, около них оказалась женщина в платке и по-русски сказала, что они немедленно должны уйти (указала, куда), ибо сюда попадет снаряд и они погибнут. Оба солдата опешили и удивленно спросили: «Кто ты?» – «Я– Ксения блаженная, пришла спасти вас», – последовал ответ. После этих слов она исчезла. Спаслись солдаты, но очень долго не знал молодой воин, кто такая Ксения, искал ее, и вот через сорок пять лет – такое чудо! После передачи он срочно позвонил своей родной сестре, чтобы та немедленно поехала в часовню – поблагодарить».

Не уменьшается и сегодня число верующих, просящих о помощи блаженную Ксению, и сегодня к ее часовне идут и едут отовсюду со слезами скорби и мольбы и со слезами любви и благодарности.

Родился около 329 года в Арианзе, близ Назианза, в семье епископа Назианза Григория (чтоб различать их обычно помечают «Григорий Назианзин старший» и «Григорий Назианзин младший»). Получив начальное домашнее образование, он обучался в Кесарии Каппадокийской, посетил Александрию, а в 350 году начал обучение в Афинской Академии. Там он сдружился с Василием Великим (познакомились они, вероятно, еще в Каппадокии). Интересно, что там же в это время учился и будущий император Юлиан Отступник. После окончания обучения Григорий преподает в Афинах риторику, вернувшись домой только в 358 году. Тогда же он и принял Крещение (в ту эпоху было распространенной практикой позднее Крещение), хотя после шторма на обратном пути стал убежденным сторонником принятия Таинства как можно в более раннем возрасте. После этого он удалился вместе с Василием в уединении в его имение, где продолжал изучение богословия вместе с аскетической практикой. В 361 году он вернулся в Назианз, где был рукоположен отцом в пресвитеры, хотя скоро вновь отправился в уединение, тяготясь жизнью в миру. Однако в конце 363 года он возвращается к отцу и помогает ему в управлении епархией. В 372 году, по настоянию Василия Великого он становится епископом Сасим, но приехав туда и увидев, что городок представлял собой, удалился в уединение. Однако просьба престарелого отца заставили его вернуться опять в Назианз и помогать в управлении общиной до самой его смерти в 374 году. После этого, он еще некоторое время управлял епархией по просьбам жителей города. 379 год принес святителю весть о смерти Василия и приглашение от нового императора Феодосия занять кафедру Константинополя, находившегося в тот момент при подавляющем контроле ариан. Однако пламенные речи святителя привели к тому, что уже через год почти все общины города вернулись к Никейской вере. Участвовал Григорий и на Втором Вселенском Соборе, где вновь поднялся вопрос о правомочности оставления Сасим и занятия кафедры столицы. Не желая стать причиной раздора, святитель добровольно покинул Константинополь и вновь удалился в уединение на свое имение. Скончался он 25 января 389 года в Назианзе. Св. Григорий был похоронен в г. Назианзе. В первой половине V в. в честь него в Константинополе был построен храм и перенесены его мощи. В 950 году мощи святого Григория были разделены: одна часть их положена была в храме Апостолов, другая – в храме св. Анастасии. Есть его мощи ныне и в Риме в соборе Св. Петра. Григорий Богослов был талантливым писателем и поэтом. До нынешних дней сохранилось 45 речей, в том числе «Пять слов о богословии», в которых святитель защищал решения Никейского собора от ариан. Кроме того, известны его 243 письма и 507 поэм, в том числе автобиографические поэмы «О моей жизни», «О моей судьбе», «О страданиях моей души», а также гимны, вошедшие в обиход православного пения. Сочинения его состоят из 243 писем, 507 стихотворений и 45 речей.

Преподобный Мар в юности отличался красивой наружностью и обладал хорошим голосом; во время праздников в честь святых мучеников он в совершенстве исполнял обязанности певца. Больше всего возлюбил он Бога и свято соблюдал его заповеди. Окруженный многими искушениями, святой Мар сохранил тело свое в девственной невинности, а душу – в непорочности и чистоте. Отвратив свою душу от мирских соблазнов, юноша удалился в селение Омиру и устроил себе там небольшую хижину, в которой провел тридцать семь лет; много страдал в этой хижине преподобный от сырости, которая вредно действовала на его здоровье, но не хотел оставить своей хижины и прожил в ней до конца своей жизни. Преподобный Мар отличался простотою и не терпел лукавства, а бедность считал за величайшее благополучие. Прожив девяносто лет, он довольствовался одеждами из козьей шерсти, а для подкрепления телесных сил употреблял немного хлеба с солью. Долго питал святой в своей душе горячее желание присутствовать при совершении Божественной литургии. Когда же священник совершил у него сие великое и спасительное Тайнодействие, преподобный Мар говорил, что душа его была исполнена неизреченной сладости, и он долго предавался размышлению, в глубоком смущении не дерзая взирать на небо. Совершив долгий свой и спасительный подвиг, святой мирно предал дух свой Богу и ныне блаженствует в вечных обителях.

Родился 17 января 1867 года в семье священника Воскресенской церкви города Вязьмы. Окончил Смоленскую духовную семинарию, оставлен профессорским стипендиантом. С 1893 года исполнял должность доцента по кафедре патристики. В 1897 году удостоен степени магистра богословия за работу «Естественный нравственный закон» и утвержден в звании доцента. С 1898 года – профессор, а с 1917 года – ординарный профессор по первой кафедре Патрологии. В 1901–1902 находился в научной командировке в Германии, стажировался в Берлинском и Мюнхенском университетах. Отличался своими либеральными взглядами.

В 1903–1906 редактировал журнал «Богословский вестник». Одновременно с педагогической деятельностью в МДА преподавал в Московском университете, где с 1907 года был приват-доцентом. В 1917–1918 годах – член Поместного Собора Российской Православной Церкви от МДА. В 1917 был профессором Высших женских богословско-педагогических курсов. После прекращения деятельности Московской духовной академии в 1919 году, читал лекции на неофициальных богословских академических курсах в Москве. В 1918–1923 годах продолжал читать лекции в Московском университете на кафедре философии (средних веков). Архиепископ Иларион (Троицкий), уже находясь в Соловецком лагере, в присутствии других заключенных – архиереев и клириков – говорил о нем так: «Если бы, отцы и братия, все наши с вами знания сложить вместе, то это будет ничто пред знаниями Ивана Васильевича».

В декабре 1924 И. В. Попов был арестован и приговорен к трем годам лишения свободы. В 1925–1927 находился в заключении в Соловецком лагере особого назначения, где работал учителем в школе грамотности для заключенных-уголовников. Был одним из авторов «Соловецкого послания» (1926). С 1928 года жил в ссылке в деревне Ситомино Сургутского района на реке Обь, где продолжал работать над исследованием о Григории Нисском. В 1931 году был арестован в Сургуте, осенью того же года приговорен к ссылке еще на три года в село Самарово (ныне вошло в состав города Ханты-Мансийска). В 1932 году ему было разрешено вернуться в Центральную Россию – видимо, в связи с болезнью (сердечной слабостью, опухолью ног) и преклонным возрастом. Жил в Подмосковье, установил связи с оставшимися в живых учениками академии в 1935 году вновь был арестован и приговорен к пяти годам ссылки. Выслан в село Игнатово Пировского района Красноярского края. В 1937 году был арестован в ссылке по обвинению в контрреволюционной деятельности. Тройкой УНКВД Красноярского края приговорен к высшей мере наказания. Расстрелян 8 февраля 1938 года. Причислен к лику святых Определением Священного Синода Русской Православной Церкви от 30 июля 2003 года.

Один из великих учителей церкви IV века. Сирийский подвижник, экзегет, гимнотворец, поэт. Ефрем родился около 306 года в городе Нисибин в римской Месопотамии (ныне Нусайбин на территории современной Турции). Родители Ефрема были христианами, принадлежали растущей христианской общине города. От родителей он слышал рассказы о пострадавших за Христа, в том числе и о родственниках. Еще в юности он решил посвятить себя Богу. Приняв в восемнадцать лет крещение, Ефрем стал учеником епископа и богослова Иакова Низибийского. Аскет и вероучитель, Иаков соединял наставничество с постом, апостольский труд с молитвой. Иаков основал в Низибии богословское училище, названное позднее «персидской школой». Епископ Иаков оказал во многом решающее влияние на юного Ефрема, сделал его диаконом и доверил ему руководство «персидской школой». Ефрем был суровым аскетом, питался хлебом, ячменем и зеленью. «Плоть его присохла к костям и уподобилась глиняному черепку». За исключением последних 10 лет, Ефрем Сирин провел всю жизнь в Нисибине. За это время он трижды был свидетелем осады города персидским шахом Шапуром II; осаду 350 г., во время которой Шапур перекрыл реку Мигдоний и таким образом затопил окрестности города, Ефрем Сирин описал в 1-м мадраше (гимне) о Нисибине, где он сравнивает город с Ноевым ковчегом во время всемирного потопа. В 363 г., после смерти императора Юлиана Отступника, пограничный Нисибин был передан Персии. По условиям мирного соглашения население должно было оставить город. Став беженцем, Ефрем Сирин, какое-то время находился в г. Амида (ныне Диярбакыр, Турция) перед окончательным переселением в Эдессу (ныне Шанлыурфа, на юго-востоке Турции). В эллинизированной атмосфере Эдессы он провел последние 10 лет жизни. Там он продолжал подвижническую жизнь, изучал философию и богословие и стал фактически основателем знаменитой Эдесской школы экзегезы. Эдесская школа была хорошо организованным учебным заведением с собственным уставом и программой. Изучение Библии составляло основу курса. Преподобный Ефрем Сирин и его ближайшие ученики уделяли главное внимание историческому и нравственному смыслу Писания. Постепенно слава «мар Афрема, пророка сирийцев», распространилась по всему Востоку. В его школу стекались многочисленные ученики. Во время голода в Эдессе он организовал кампанию по сбору средств и их распределению. До конца дней Ефрем Сирин оставался диаконом, жил в добровольной бедности и завещал похоронить себя как нищего странника.

Преподобный Ефрем был, прежде всего, аскетом, человеком аскетического склада, – и в тоже время он обладал лирическим дарованием. Его богословские поэмы, мадраша (гимны) и гомилии, мемра (мемра – слово), как и молитвы, были проникнуты живым чувством и личными интонациями. Он любил яркие образы, живые природные цвета, лиризм его стихов восхищал современников. Суровая личная аскеза не делала Ефрема суровым к ближним, – и даже как проповедник покаяния он не столько обличал, сколько стремился смягчить и тронуть душу. Дошедшие до нас сочинения Ефрема насыщены радостью и светом. Этим поэтическим даром объясняется исключительное влияние Ефрема, быстрое и широкое распространение его творений. Иероним свидетельствует: слава его была такова, что в иных церквах тексты Писания сопровождались чтением сочинений Ефрема. Феодорит замечает, что от песней Ефрема праздники в честь мучеников делаются более торжественными. Очень рано, – по свидетельству Созомена, еще при жизни преподобного, – его творения были переведены по гречески. Ефрем оставил комментарии к Писанию, проповеди о вере и о рае. Он любит вести беседу о вере и о духовной жизни. Вера восполняется милосердием и молитвой. Ефрем пылко превозносит сокрытую молитву. Молитве сопутствует покаяние, которому была открыта вся жизнь Ефрема. По необъятности своего богословского и поэтического наследия Ефрем был назван «лирою Святого Духа». Он и поныне играет роль в развитии византийского и сирийского богослужения.

История установления праздника относится к правлению византийского императора Алексея I Комнина, когда в Константинополе шли споры о первенстве кого-либо из этих Отцов церкви. По церковному преданию, в 1084 году митрополиту Евхаитскому Иоанну явились вместе три святителя и повелели установить общий день празднования их памяти, объявив, что они равны пред Богом.

Этот христианский праздник посвящен воспоминанию событий, происшедших в сороковой день земной жизни Иисуса Христа, а именно встрече (слав. Сретение) Божественного Младенца в Иерусалимском Храме двумя ветхозаветными праведниками – Симеоном Богоприимцем и Анной Пророчицей. Празднуется 15 февраля. В Православной Церкви – Господский и Богородичный двунадесятый праздник.

Содержание праздника. По закону Моисееву, в сороковой день по рождении младенца мужского пола, первенца, мать должна была явиться с младенцем в храм для принесения жертвы о своем очищении, для представления младенца Богу и «выкупа», ибо по закону Моисееву все первенцы принадлежали Богу. В жертву приносили агнца (ягненка) и горлицу, а в случае бедности – двух горлиц, или голубиных птенцов. Выкуп же состоял из определенной законом цены (пяти сиклей). Пречистая Дева пришла в храм, чтобы исполнить все по закону. В очистительную жертву она, по своей бедности, могла принести только двух горлиц. В Иерусалимском храме младенца Иисуса встретили праведный Симеон, которому было обещано Святым Духом, что он не умрет, пока не увидит Христа Господня, и вдовица Анна, восьмидесяти четырех лет, жившая при храме. Праведный Симеон взял младенца на руки и сказал: «Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром; ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицем всех народов, свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля». Анна Пророчица возвестила о Спасителе всем, кто с верою ожидал Его.

Праздником Сретения завершается цикл рождественских праздников, посвященных прославлению явившегося в мир Спасителя. Древнейшим историческим свидетельством о праздновании Сретения на христианском Востоке являются записки западной паломницы в Иерусалиме конца IV в. Сильвии, в которых Сретение еще не названо самостоятельным праздником, а именуется «сороковым днем от Богоявления». В кратких описаниях торжества, совершающегося в этот день в Иерусалиме, упоминается шествие в Храм Воскресения (как и на Пасху), пресвитерские и епископские проповеди с толкованием Евангелия от Луки, затем обычная Литургия и отпуст.

Аналогичное название праздника зафиксировано и в армянском Лекционаре, содержавшем краткие богослужебно-уставные заметки о праздниках годового цикла, совершавшихся в Иерусалиме в начале V в. Вероятно, в это время праздник Сретения существовал в Иерусалимской церкви как местночтимый и служил отданием всего сорокадневного цикла праздников, посвященных Богоявлению. Закрепление праздника Сретения в календаре Константинопольской Церкви произошло не ранее первой половины VI в. при византийском императоре Юстине I (правил 518–527), учредившем его торжественное празднование. Его преемник, Юстиниан I, перенес праздник с 14 на 2 февраля, в соответствии с календарной традицией Римской Церкви, отмечавшей Рождество Христово 25 декабря.

В Иерусалимской традиции V–VII вв. встречаются два основных названия праздника: Встреча Господа и праздник Очищения. Первое название закрепилось в Византии со времени официального введения там праздника Сретения, а также в григорианской традиции Рима. Второе – в многовековой богослужебной традиции папы Геласия (кон. V в.), согласно которой праздник именовался Очищением Блаженной Девы Марии. В Римской Церкви в древности доминировала богородичная тематика Сретения, в отличие от восточной традиции, согласно которой праздник имел статус Господского и постепенно был трансформирован в праздник Богородичный (в богослужебной литературе он иногда называется Сретение Пресвятой Богородицы). Так, согласно богослужебному Уставу, если праздник Сретения попадает на воскресенье, то служба воскресная не отменяется, а соединяется вместе с службой Сретения, как происходит и в двунадесятые Богородичные праздники. Праздник Сретения имеет один день предпразднства 14 февраля – и семь дней попразднства. Отдание – 22 февраля.

Святой благоверный князь Георгий (1189–1238) был вторым сыном великого князя Всеволода Большое Гнездо. В 1212 году после смерти отца и старшего брата Константина он унаследовал Владимирский великокняжеский престол. Благоверный князь Георгий отличался благочестием и воинской доблестью. Им был основан Нижний Новгород. В 1237 году на Русскую землю двинулись монголо-татарские орды Батыя. Они разорили Рязань и сожгли Москву. Святой Георгий оставил стольный град на попечение своих сыновей Мстислава и Всеволода (третий сын – Владимир – был в то время в плену у татар) и опытных воевод, а сам двинулся с войском и племянниками – сыновьями Константина – на север, чтобы соединиться с другими князьями. В начале марта он вышел на берега реки Сити. Там 4 марта 1238 года произошла кровавая битва с татарами.

Еще перед решающей битвой благоверный князь Георгий получил известие о том, что стольный град Русской земли – Владимир – пал и все его сыновья убиты. Выслушав печальную весть, великий князь обратился с молитвой к Богу, в которой просил Всевышнего сподобить его мученической смерти за веру христианскую и народ православный. И молитва его была услышана: в битве на реке Сити великий князь погиб мученической смертью – ему была отсечена голова. Через некоторое время после битвы возвращался с Белоозера к своей пастве Ростовский епископ Кирилл II. Его путь лежал через поле брани. Среди павших воинов он по одеждам узнал обезглавленное тело великого князя. С благоговением он взял его и перенес в Ростов. Там, при великом плаче всего народа, похоронил его в соборном храме. Через некоторое время была найдена и честная глава великого князя, которая была приложена к телу. Через два года гроб с телом благоверного князя Георгия с большой торжественностью был перенесен во Владимирский Успенский собор. В 1645 году тело святого князя было обретено нетленным, и состоялось церковное прославление святого. Мощи князя Георгия были переложены в серебряную раку, устроенную Святейшим Патриархом Иосифом.

Святые мученицы девы Марфа и Мария были родными сестрами, жили в Асии (Малая Азия) и горели желанием пострадать за Господа Иисуса Христа. Однажды мимо их дома проходил военачальник-язычник. Сестры вышли к нему и громко объявили, что они христианки. Сперва воевода не обратил на них внимания, но они настойчиво кричали вслед ему, повторяя свое исповедание. Тогда обе они были схвачены вместе с братом – отроком Ликарионом. Все трое были распяты на крестах, и при казни присутствовала их мать, которая укрепляла их в страданиях за Христа. Сестер пронзили копьями, а отрок Ликарион был усечен мечом.

Священномученик Александр родился 15 августа 1870 года в селе Типня Весьегонского уезда Тверской губернии в семье священника Иоанна Талызина. После окончания Духовной семинарии Александр Иванович был рукоположен во священника и служил в храмах Тверской епархии. В 1928 году, во время гонений на Русскую Православную Церковь, отец Александр был арестован, обвинен в антисоветской агитации и приговорен к двум годам ссылки.

Вернувшись в 1930 году в Тверскую область, он был направлен служить в храм в селе Шаблыкино Краснохолмского района и прослужил здесь до своего ареста. Отец Александр был арестован 10 февраля 1938 года и заключен в тюрьму в Красном Холме. Сразу же после ареста он был допрошен. Следователь, не имея материалов, доказывающих состав преступления, вызвал дежурных свидетелей, и те подписали необходимые показания. 12 февраля следствие было закончено и передано на рассмотрение тройки НКВД. На следующий день, 13 февраля, тройка НКВД приговорила отца Александра к расстрелу. Священник Александр Талызин был расстрелян 20 февраля 1938 года и погребен в безвестной общей могиле.

Алексий родился 1 февраля 1875 года в городе Коломне Московской губернии в семье псаломщика Богословской церкви. В 1902 году он был рукоположен во диакона; в 1903-м переведен служить в храм в честь Образа Нерукотворного Спаса в село Волынское Московского уезда и поселился в рас положенной неподалеку деревне Давыдково. 19 июля 1920 года диакон Алексий был рукоположен во священника к этому храму. 21 октября 1921 года общим собранием прихожан он был избран настоятелем храма вместо почившего священника Колоколова; избрание это тогда же было утверждено одним из викариев Московской епархии. В 1929 году отец Алексий был арестован по обвинению в поджоге храма, но после трехдневного заключения его освободили за недоказанностью обвинения. В 1934 году храм в селе Волынском был властями закрыт, и с 1935 года он стал служить в Покровской церкви в Филях.

В начале ноября 1937 года сотрудники НКВД, во исполнение указания советского правительства о повсеместном уничтожении духовенства и некоторых других социальных слоев населения, остававшихся еще среди советского общества, допросили дежурных свидетелей, которые охарактеризовали отца Алексия как человека, недовольного существующим строем и враждебно настроенного к мероприятиям советской власти. 17 ноября 1937 года сотрудники НКВД арестовали отца Алексия, и он был заключен в Таганскую тюрьму в Москве. 23 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила отца Алексия к десяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере. 23 декабря 1937 года отца Алексия вместе с другими заключенными по этапу привезли в один из лагерей на строительство Беломорско-Балтийского канала, 30 июля 1941 года он был отправлен в далекий Кулойлаг в Архангельской области. Священник Алексий Троицкий скончался в заключении 20 февраля 1942 года и был погребен в безвестной могиле.

Анна Новгородская (до крещения Ингигерда) была старшей дочерью шведского короля святого Олофа Шетконунга (994–1022), прозванного «всехристианнейшим королем». В 1008 г. король, его семья и дружина приняли Святое Крещение. Ингигерда получила исключительное для женщины того времени образование: изучила Священное писание, литературу, историю. Она была истинной дочерью Скандинавии эпохи викингов и потому с ранних лет пользовалась большой свободой, участвовала в общественной жизни своей родины, путешествовала, принимала гостей, хорошо владела оружием. Исторические источники особо отмечают ее ум, смелость, большое влияние на окружающих. В 1017 г. Ингигерда по воле отца вышла замуж за того, «кто был достоин его дружбы» – великого князя Киевского Ярослава Мудрого (1019–1054). Православие Ингигерда приняла с именем Ирина. Став великой княгиней, она все силы души и сердца, все благодатные дары свои отдала новой родине, будучи верной помощницей и советчицей мужа в его делах. Большое влияние оказала Ирина на добрые отношения с северными странами Европы. Великому князю часто приходилось бывать в далеких походах и поездках, во время которых Ирина оставалась в Киеве, управляя делами. Ирина стала матерью семерых сыновей и трех дочерей. Известно, что великая княгиня основала в Киеве монастырь во имя своей покровительницы – святой великомученицы Ирины и, по обычаю того времени, должна была не только заботиться о нем, но и управлять им. В 1045 году она направилась в Новгород к сыну Владимиру на закладку собора во имя Святой Софии Премудрости Божией. В Новгороде великая княгиня Ирина приняла монашеский постриг с именем Анна. Это был первый постриг в великокняжеском доме; с него началась традиция пострижения русских князей и княгинь после исполнения ими долга правителей народа. Здесь же, в Новгороде, святая княгиня Анна скончалась 23 февраля 1051 года и была погребена в Софийском соборе. Вскоре рядом с ней упокоилось и тело ее сына – Новгородского князя Владимира. Святая равноапостольная Ольга и преподобная Анна Новгородская, стоящие в основании русской женской святости, раскрывают два пути служения: духовного и земного материнства. Оба эти пути находятся под благоприятным покровом Пресвятой Богородицы.

Византийская императрица, жена императора-иконоборца Феофила, регентша (842–856 годы) при своем сыне императоре Михаиле III. Феодора стала женой императора Феофила, который выбрал ее на смотре самых красивых девушек империи. Император продолжал политику своего отца императора Михаила II в области иконоборства. Вместе с Феодорой в императорской семье появилось тайное иконопочитание. Феодора хоть и пыталась оказывать поддержку своим друзьям, но сама была вынуждена скрывать от мужа и придворных иконы. Она прятала их под одеждой, а также во множестве ларцов в своей половине дворца. К иконопочитанию в тайне от отца приучали и его детей. Продолжатель Феофана описывает случай, когда Феодору за молитвой перед иконами застал императорский шут Дендрис и без злого умысла проговорился об этом императору. Император не стал наказывать их. На смертном одре Феофил провозгласил Феодору регентшей при своем двухлетнем сыне Михаиле. Сын Феодоры, молодой император Михаил III, отличался несдержанным поведением и заслужил у современников прозвище «Пьяница». Феодора с 4 незамужними дочерьми была насильно пострижена по приказу своих братьев и сына-императора в монахини и заключена в константинопольском дворце Кариан. Там она вела тихую частную жизнь под надзором Варды. Феодора 8 лет вела праведную жизнь в монастыре, где мирно скончалась 11 февраля 867 года.