Для большинства из нас эти слова – абсолютная правда. Место, которое мы называем домом, может легко стать центром нашей вселенной и зачастую источником чувства безопасности и покоя. Большинство людей рассказывают о доме, где прошло их детство, со слезами на глазах и мечтательной улыбкой. Говорят, дом там, где сердце.

Наш дом – это место, где мы ощущаем жизнь. Мы наполняем комнаты нашим смехом. Мы строим планы на будущее. Вы помните праздники в гостиной, разговоры за завтраком или исследование чердака в зимний день. Эти дома – в некотором смысле просто здания, в которых мы живем, – как-то становятся частью нас самих.

Но жизненный путь не всегда усыпан розами. Иногда мы испытываем трудности или боль либо все сразу. Порой люди делают то, что оставляет глубокий след, словно эхо несется сквозь годы. А бывает, эти трудные моменты мы переживаем в собственном доме.

От «Леди Макбет» до сериала «Американская история ужасов», от творчества Ширли Джексон до Стивена Кинга – было совершенно ясно, как много власти может иметь дом над нашей жизнью. Может быть, все дело в трагедии или воспоминаниях. Возможно, это темные дела, совершенные во тьме. Или это могут быть тайны, метафорически или буквально погребенные под фундаментом. Независимо от причин не нужны ни популярный романист, ни историк, чтобы обозначить простую истину: нет места лучше родного дома.

И это хорошо, учитывая то, что, как известно, там происходит.

Когда Кристофер и Элизабет Кроули строили дом в городе Джуни в Новом Южном Уэльсе, на юго-востоке Австралии, они представляли себе нормальное, счастливое будущее. Кристофер прознал, что через Джуни будут строить Большую южную железнодорожную линию, и построил отель через дорогу от вокзала. И он окупился.

В 1884 году пара закончила строительство и назвала дом «Монте-Кристо». Даже с большой натяжкой его нельзя было назвать особняком, но в нем были девять комнат, конюшня для породистой скаковой лошади, коровник и отдельный банкетный зал – хотя со временем он стал помещением для прислуги.

Но жизнь семьи Кроули не была безмятежной. Няня уронила одну из маленьких девочек Кроули с лестницы, и кроха умерла от полученных травм. Няня утверждала, что малышку у нее выбила из рук неведомая сила. Какой бы ни была причина, Кроули пришлось пройти через тяжелый ритуал похорон ребенка – не дай бог такое горе ни одному родителю.

В 1910 году крахмальные воротнички рубашек натерли мистеру Кроули шею до крови. От воспаления началась гангрена, и в декабре того же года он умер от инфаркта, вызванного, как говорят, воспалением.

После смерти мужа Элизабет – ее знали как суровую, требовательную женщину – надела траур по мужу и носила его до конца жизни. Она превратила одну из комнат наверху в часовню и проводила там бо́льшую часть времени. Согласно местным преданиям, до ее смерти в 1933 году она покидала дом только два раза.

А в «Монте-Кристо» происходили другие трагедии. Беременная служанка совершила самоубийство, прыгнув с верхнего этажа. Она истекла кровью на парадном крыльце. Морис, конюх, сгорел при пожаре. А в 1961 году сторож был застрелен местным жителем, насмотревшимся фильма Хичкока «Психо».

Сегодня многие маленькие дети беспокоятся возле этих лестниц. На парадной лестнице дома видно темное пятно, и оно то исчезает, то вновь появляется. Там видели фигуру молодой женщины в белом платье, проходящую мимо окон парадного балкона, и кое-кто считает, что это дух беременной служанки, вновь и вновь повторяющей свой последний шаг. Другие утверждали, что видели молодого парня, бродящего вблизи каретного сарая.

Некоторые посетители дома наблюдали фигуру немолодого человека в холле наверху, и большинство считает, что это мистер Кроули. Но чаще всего видят его жену, Элизабет, словно дом не отпускает ее насовсем. Сообщали, что она появилась в обеденном зале, где приказала людям покинуть помещение. Другие видели ее призрачную фигуру в часовне наверху, одетую в черное в знак траура по ушедшему супругу.

На другом конце мира, в штате Кентукки, другой дом стал местом трагедии и боли. Имена не сохранились для истории, но в 1860-х годах в округе Аллен жившая там семья имела множество рабов. Согласно местным преданиям, большинство из них жили в отдельных помещениях на территории поместья, но у хозяина в подвале дома были цепи на случай, если он хотел наказать кого-нибудь за непослушание.

Когда началась Гражданская война, среди рабов юга пополз слушок, что лучше бы убежать на север, и в течение многих недель в жилищах невольников строились планы. Наконец наступила решающая ночь, и целая группа покинула усадьбу и направилась на север. Все, кроме двоих, прикованных цепью в подвале хозяйского дома.

Услышал ли он шум побега или был на своем обычном вечернем обходе, но хозяин быстро обнаружил, что рабы сбежали. Легенды описывают, как этой ночью он скакал несколько часов верхом на лошади и с ружьем в надежде найти своих сбежавших. Однако их не обнаружили.

Хозяин вернулся домой с пустыми руками в страшном гневе. Подогреваемый яростью, он спустился в подвал и застрелил обоих арестантов, а позже закопал тела там же, в подвале. Через несколько месяцев его призвали на службу в армию конфедератов, и он погиб в сражении.

Его вдова никогда больше не открывала дверь в подвал. Хотя она и находилась в центре дома, эта дверь была заколочена досками. Это действие символично, если вы ищете что-то в этом роде. Я думаю, она просто хотела быть уверенной, что там никто никогда не найдет тела, похороненные ее мужем под грязным полом.

Спустя годы, когда она заболела и уехала, дом был продан дальним родственникам. Во время переезда новая семья открыла подвал и обнаружила, что там стоял сильный запах. Они проветрили помещение и вычистили его очень тщательно, но зловоние не исчезло.

Вскоре их дети начали говорить, что по ночам слышат звуки, вроде бы из подвала. Родители отмахнулись от этого как от детских фантазий, но дети продолжали об этом рассказывать.

Через несколько месяцев и муж, и жена были разбужены странными звуками. Она осталась в кровати, а он пошел разобраться. Из своей комнаты женщина услышала громкий крик, а потом грохот. Она выскочила из постели и побежала к подвальной двери. Открыв ее, она нашла мужа мертвым, лежавшим на грязном полу у основания подвальной лестницы; его шея была сломана и свернута набок.

Есть много подобных историй, но из всех них можно извлечь горький урок: иногда наши жилища притягивают несчастья. А иногда мы делаем это сами.

Сомневаюсь, что, когда в Толланде, штат Коннектикут, Дэниел Бентон построил свой маленький красный дом, он видел его сохранившимся через триста лет. Не огромный, как те поместья плантаторов, что можно найти на юге, но для дома, построенного в 1720 году, он был удобным и уютным. Чтобы дополнить контраст с нашей современной изменчивой жизнью, скажу, что он принадлежал семье Бентон до 1932 года. Для тех, кто любит математику: это более 210 лет, и это очень долго.

Семья росла, и к 1770-м годам Дэниел Бентон имел троих взрослых внуков, которые жили с ним. Один из них, Элайша, проявил интерес к молодой женщине по имени Джемайма Барроуз. Она была дочерью краснодеревщика, и ее социальный статус был ниже, чем у Бентонов, поэтому члены семьи Элайши отнеслись к этому роману с неодобрением. Они делали все возможное, чтобы разлучить их, но Элайша и Джемайма были непреклонны.

В 1775 году в Лексингтоне, штат Массачусетс, подняли тревогу, которую благодаря гонцам вроде Пола Ревира услышали во всей округе. Колонисты со всей Новой Англии съехались, чтобы сражаться, и среди них были трое внуков Бентона. Хоть Бентон и печалился, что внуки уехали на войну, он все же чувствовал облегчение, зная, что в разлуке, может быть, Элайша выбросит девицу из головы. Историки полагают: Дэниел надеялся, что война навсегда положит конец их отношениям. Он был отчасти прав.

Через год, в 1776 году, все трое Бентонов попали в плен к британцам и были увезены на Лонг-Айленд, где вместо тюрьмы их разместили на кораблях в заливе Уолэбаут, где сейчас находится Бруклинская военно-морская верфь. Эти корабли-тюрьмы были печально известны антисанитарными условиями и болезнями, что уносили жизни узников сотнями. Считалось даже, что британские солдаты, служившие на этих кораблях, раздавали еду и постельные принадлежности, зараженные оспой.

Вскоре Дэниел Бентон получил известие о том, что двое старших внуков умерли на борту тюремного корабля, но о местонахождении Элайши ничего не было известно. Он послал запрос и ждал с нетерпением, но умер, так и не узнав правды.

Ответ пришел много недель спустя: Элайшу освободили и везут домой, но он болен оспой. Для Бентонов это была радость со слезами на глазах. С одной стороны, Элайша возвращался домой. Но, с другой стороны, оспа была смертельно опасна. Около половины заразившихся обычно умирали, и это отнимало у людей надежду.

Когда сослуживцы привезли Элайшу домой, его сразу поместили в то помещение возле кухни, что называлось «комнатой для смерти и рождения», где роженицы и заболевшие находились отдельно от остальных и получали уход и лечение. Это был американский колониальный вариант карантина и интенсивной терапии.

Пошли разговоры о возвращении Элайши. Не во все дома солдаты и моряки возвращались с войны, впрочем, как и сегодня. Одной из тех, кто узнал о приезде Бентона, была Джемайма Барроуз. Она ждала и хранила верность любимому, и ей больше не нужно было ждать. Элайша вернулся домой.

Представляю, как она изо всех сил бежала к дому Бентонов. Представляю, как она колотила по двери – девушка из низшего круга; но как ей было не стучаться и не рваться к своему любимому? Хотя Джемайма и знала свое место, она все же ждала, что кто-нибудь подойдет к двери.

Ей сказали, что Элайша болен и она должна идти домой, но Джемайма оказалась очень упрямой. Даже когда ей сообщили, что он умирает от очень заразной смертельной болезни, девушка не сдалась. И в конце концов победила: Джемайму впустили в дом, где она стала единственной сиделкой для своего любимого.

Вскоре родители Джемаймы начали беспокоиться. Дочери не было дома весь день. Поэтому они отправились к Бентонам и спросили, не видели ли те ее. Когда они узнали, что дочь фактически в одной комнате с больным оспой пациентом, то заплакали. Мать Джемаймы сказала, что они пойдут домой, соберут вещи для дочери и быстро вернутся.

Но они не вернулись.

Элайша Бентон умер 21 января 1777 года, после нескольких недель борьбы с оспой, разрушавшей его тело. Джемайма все это время оставалась рядом и ухаживала за ним, несмотря ни на что. И поплатилась за свою жертву. В последние дни перед смертью Элайши у нее тоже проявились признаки болезни. Через несколько недель и она умерла.

Пару похоронили на земле Бентонов, возле каменных стен, ограждавших дорогу к дому. Но из-за погребальных обычаев того времени их не позволили хоронить рядом. Вместо этого их разделяет сорок футов, могилы находятся по разные стороны дороги.

Звучит как конец трагедии, в какой-то мере так и есть. У Элайши и Джемаймы не было возможности пожениться, и их юные жизни оборвались очень рано. Но они продолжают жить по-другому. По мнению некоторых, именно их разделение привело к появлению сообщений об их беспокойных духах в доме.

Дом Бентонов был продан в 1932 году, затем перепродан Историческому обществу округа Толланд. Вскоре в нем открыли музей, но приток посетителей только увеличил количество сообщений о таинственных происшествиях.

Одна сотрудница музея утверждала, что ее собака не захотела входить в обеденный зал. Когда она взяла животное на руки и перенесла его в гостиную, пес отказался идти куда-либо еще. Некоторые чувствовали непреодолимое чувство угрозы и враждебности. Одна женщина весело попросила зайти на второй этаж, поднялась по узкой лестнице, но через несколько секунд вернулась и сказала служителям музея: «Я никогда не пойду туда снова».

По всему дому были слышны необъяснимые шумы. Постукивание, шаги и звуки, похожие на треск ветвей, – об этом говорили посетители. Некоторые даже слышали отдаленные голоса, а иногда и звуки передвигаемой мебели. Другие слышали, по их описанию, плачущую женщину, словно скорбящую из-за большой утраты. Знакомые с историей поместья предположили, что эта женщина – Джемайма, плачущая по утраченной любви. Очень немногие видели в разных местах дома девушку в белом платье, ищущую что-то невидимое.

Иногда в доме жили постояльцы. Одна супружеская пара прожила там несколько недель, пока шел ремонт в их собственном доме, и однажды принимала одного из своих гостей. Они утверждали, что в ночь, когда их друг гостил у них, разговор у камина был прерван звуком тяжелых шагов в коридоре от восточной двери. Шаги становились все ближе к гостиной, а потом остановились. Друг собрал вещи и умчался через пятнадцать минут.

О странном происшествии сообщали и супруги, остановившиеся на ночь в доме Бентонов. Хозяева ушли спать наверх, а они устроились в гостиной, которая была предоставлена им как номер. Жена утверждала, что ее разбудили среди ночи. В комнате было очень темно, но она чувствовала присутствие кого-то или чего-то. А затем, словно материализовавшись из темноты, у изголовья кровати возникли ноги. Возле нее стоял кто-то, вроде бы мужчина.

Сначала она предположила, что хозяин спустился, чтобы подшутить над ней. Может быть, он слыл весельчаком, но середина ночи – это худшее время для шуток, кем бы вы ни были. В любом случае женщина решила, что он просто пугает, и ждала, что будет дальше.

Произошло то, к чему она совершенно не была готова. Из темноты протянулась рука и быстро накрыла ей рот. Женщина вздрогнула, но не пошевелилась. Если хозяин пытался напугать ее, решила она, он удивится. И притворилась, что ей не страшно, но ей стало трудно дышать, и паника взяла верх. Оттолкнув руку, она села и решительно прошептала: «Что ты задумал?». Немедленно все исчезло: ноги, рука, все. Просто… исчезло.

На следующее утро за завтраком гостья спросила хозяев, зачем они решили пошутить именно так. Муж и жена посмотрели друг на друга с недоумением.

Каждый из них мог поклясться: никто не спускался вниз всю ночь.

Места, где мы обитаем, могут жить собственной жизнью. Мы заполняем их своей индивидуальностью, праздниками, а иногда и трагедиями. И хотя мы можем переехать, – просто собрав вещи или оставив земную жизнь, – но часто оставляем позади часть себя.

Подобно забытой картонной коробке в дальнем углу чердака, отголоски нас остаются, и потом кто-нибудь может обнаружить их. Некоторые называют их призраками, другие считают плохими вибрациями. Я не думаю, что кто-то из нас неправ, и термины не имеют значения. В конце концов что-то всегда остается после нас, и это не всегда легко увидеть.

А иногда – легко. Несколько лет тому назад специалист по архитектурной фотосъемке посетил имение Бентонов вместе с сестрой, чтобы сделать несколько снимков для своего проекта. Они бродили по территории и искали лучший ракурс дома. Это здорово, если вам есть дело до антикварных строений, а темно-красная краска на деревянных досках кажется классной и элегантной.

В своем проекте они пользовались «поляроидом,» сразу выдающим маленькую фотографию с белой кромкой, на которой медленно проступает изображение. Когда они нашли идеальное место для съемки – между прочим, очень близко от могил Элайши и Джемаймы, – фотограф сделал снимок.

Снимок не получился, и он сделал другой. Этот тоже был плохим. Он показал его сестре, и они сделали третью попытку. Затем – четвертую. Потом – пятую и шестую. В конце концов взяли другую камеру, которая была только что отремонтирована в мастерской, но и эта выдала такие же кадры. Наконец они поняли, что дело было не в фотоаппарате. Дело было в доме.

На всех испорченных снимках присутствовал один и тот же дефект, и его было легко заметить, впрочем, и дом тоже был виден. Там, на каждом изображении, окно второго этажа светилось, словно за ним было нечто яркое и расплывчатое.