Глава 33
У Ниты перехватило дыхание.
Боулдер собирается ее съесть?
Да, он съел глаз Миреллы и полоску кожи, которую Ковит отрезал для него, когда она впервые его увидела. Нита вспомнила звук, с каким он глотал ее плоть, и его слова: «Бессмертие ждет». Поэтому она не сомневалась в том, что Боулдер не блефует. Он не просто использовал тактику запугивания. Он действительно хотел ее съесть.
Часть.
За.
Частью.
Если все так и будет, то через какое время она умрет? Через несколько месяцев? Или лет?
Нита подумала о Фабрисио, который кричал в клетке, пока ее мать отрезала ему ухо. Она представила себе, как Ковит удерживает ее и отрезает ухо ей, после чего Боулдер с улыбкой кладет его в рот.
Ковит.
Она невольно повернула к нему голову, но заставила себя смотреть прямо перед собой, на Боулдера. Она не хотела, чтобы тот думал, что ему удалось ее напугать.
А Ковит… Он ведь не станет этого делать? Они же друзья. Но… так ли это? Основой их уговора были общий интерес и общие цели. А еще… он же занни. Боулдер прав: они не верны никому, кроме себя и своей жуткой зависимости от боли.
А что бы сделала сама Нита, если бы они поменялись местами? Если бы ей приказали отрезать часть тела у живого существа в обмен на жизнь?
Она снова подумала о Фабрисио и его ухе. Тогда ей не приставляли к голове ствол. Но, если бы у матери был пистолет, отрезала бы она ухо Фабрисио? Отрезала бы.
Может ли Ковит выбрать ее, а не собственную жизнь? Ведь тогда они оба останутся в живых. Во всяком случае, на какое-то время.
Боулдер улыбнулся, пистолет все так же был направлен на камеру.
– Итак, с какой части я начну? С глаза?
Нита напряглась. Она вспомнила Миреллу и ее окровавленную повязку. Представила, как скользящий нож выковыривает глаз, обрезая его на корню. Как Боулдер закидывает его в рот, словно вареное яйцо, и проглатывает целиком.
– Нет. – Боулдер ходил туда-сюда. – Их всего два. Это деликатес. Наверное, мне следует начать с чего-то маленького. Прощупать почву, посмотреть, насколько сильна плоть. Значит, палец ноги. – Он засмеялся. – Не переживай, готов поспорить, ты даже не заметишь его отсутствия.
У Ниты перехватило дыхание – Боулдер направил пистолет на Ковита.
– Живо принеси мне этот палец, занни.
Нита наконец обратила взгляд на Ковита.
Заставить себя посмотреть на него оказалось сложнее, чем она ожидала. Шея как будто одеревенела, а все тело сопротивлялось, боясь того, что Нита может увидеть. Ситуация напоминала сцену из фильма ужасов, когда человек знает: за его спиной что-то есть, но он никак не может заставить себя повернуться и посмотреть на это.
Боулдер не опускал пистолет на случай неповиновения Ковита.
Сколько он готов заплатить за свою свободу?
В конце концов, Нита повернула голову и увидела, что Ковит наблюдает за ней, склонив голову набок. Выражение его лица было бесстрастным. Губы сжаты, брови нахмурены. Глаза стали такими темными, что, казалось, впитали в себя весь свет в помещении.
У нее перехватило дыхание, а вырвавшийся из груди звук был похож на судорожный всхлип.
– Ковит… – только и смогла выдавить Нита.
Ей было больше нечего сказать. Да и что тут скажешь?
Ковит медленно и уверенно приблизился и присел на корточки рядом с Нитой. Бросив взгляд на его напряженные ноги, она подумала, что он похож на ястреба на жердочке. Он молчал. В руке был зажат нож.
Стоявший за его спиной Боулдер улыбался.
Нита сглотнула комок, подступивший к горлу. Этого не может быть. Где она совершила ошибку?
С бешено колотящимся сердцем она вздернула подбородок, чтобы встретиться взглядом с Ковитом. Она не сдастся без боя.
Он изогнул бровь.
Все напряжение тут же рассеялось, и Нита почувствовала себя сволочью.
Ее плечи расслабились, она зажмурилась и выдохнула:
– Не пугай меня так.
– Я ничего не делал.
Нита бросила на него наигранно свирепый взгляд.
Ковит ухмыльнулся и провернул в пальцах нож.
– Ну ладно. Я задумался над этим примерно на полсекунды.
Она мягко оттолкнула его. Он улыбнулся, и она попыталась улыбнуться в ответ.
Ковит отстранился, повернулся к Боулдеру и насмешливо посмотрел на него.
– Думаешь, я идиот? – с издевкой спросил он. – Я вижу, как ты меня ненавидишь. Я знаю, что ты обо мне думаешь. Ты меня презираешь. Как только я отрежу этот палец, ты меня сразу застрелишь.
Боулдер поднял брови.
– Разве ты не хочешь сделать это просто так?
– Нет. – Взгляд Ковита был вызывающим, на лице играла улыбка. – Если ты хочешь этот палец, тебе придется войти сюда и взять его.
Боулдер пожал плечами.
– Хорошо. Я войду.
Он кивнул Лоренцо и Хорхе, и трое мужчин приблизились к двери камеры. Ковит напрягся, Нита тряслась от страха. Она ухватилась за край одеяла. Она готова. Это был их шанс.
Своими насмешками Ковит мастерски заставлял людей делать то, что ему нужно.
Раздался щелчок замка. Дверь камеры приоткрылась на дюйм.
Боулдер выстрелил в Ковита.
Нита закричала; пуля влетела в бок, и он откинулся назад. Нита тем временем подбросила одеяло ногой, закрывая обзор охранникам, и попыталась повалить одного из них на пол (не видя, кого именно), чтобы завладеть оружием.
Кто-то ударил по ее раненому плечу рукояткой пистолета, и у нее ослабла хватка. Нита яростно рванулась вперед, пытаясь хотя бы выскочить из камеры, но чья-то рука потянула ее за запястье, и она обнаружила, что пол исчез у нее из-под ног.
Не давая ей подняться, Лоренцо схватил Ниту за руки и, задрав их у нее над головой, прижал к полу. Зарычав, она вывернула шею и впилась зубами в его руку. Лоренцо выругался, но не убирал руку, пока Нита не отгрызла ему кусок кожи. На вкус она была соленой и влажной, во рту покалывало, наверное, из-за того, что в крови Лоренцо был порошок из кости единорога.
Лоренцо закричал и выпустил Ниту. Выплюнув кожу, она попыталась перевернуться, но кто-то пнул ее в живот, и ее отбросило назад. Ударившись головой о плитку, какое-то время Нита ничего не видела; сила удара временно ослепила ее.
Через пару секунд зрение вернулось, но Ниту тошнило, и она не могла сфокусировать взгляд.
Хорхе склонился над Нитой и нажал костлявым коленом на ее живот, отчего ей стало трудно дышать. Она хватала ртом воздух, а он уже переместил колено на ее диафрагму и схватил за ногу, сжимая в другой руке нож. Вскрикнув, Нита вытянула руку и вцепилась Хорхе в рубашку, пытаясь оттолкнуть его от себя, но лезвие ножа скользнуло по ее щеке, оставляя глубокий порез почти до уха. Она почувствовала, как лезвие царапает ее скулу с тем пронзительным скрипящим звуком, который бывает, когда пишешь мелом на доске.
Кровь была повсюду, затекла в глаз и ослепила Ниту, закрывая мир завесой красного цвета. Она инстинктивно продолжала моргать, пытаясь очистить глаз, но ничего не получалось. Ресницы слиплись.
Сверху раздался чей-то крик, и давление на грудь ослабло, когда колено Хорхе сместилось. Но Нита не могла видеть, что происходит, поэтому вслепую махала руками и ногами, а затем попыталась отползти к двери. Хорхе завизжал, и она с облегчением поняла: Ковит, наверное, жив и что-то делает, поскольку ждать помощи больше не от кого.
Боулдер же просто наблюдал за происходящим и снова поднял пистолет.
Нита взвыла и вслепую бросилась на него, пытаясь сбить прицел, прежде чем он снова выстрелит в Ковита. Она врезалась Боулдеру в ноги и опрокинула его на пол. Послышался звук падающего тела и рычание, которое сорвалось с его губ. Взревев, Боулдер выбросил вперед ногу и ударил Ниту по лицу. Его ботинок с хрустом врезался ей в нос. Теперь кровь струилась из носа и из раны на щеке.
Чьи-то руки снова схватили Ниту за ноги. Другая пара рук прижала ее к полу, а затем кто-то снял с нее обувь. Нита кричала как безумная, но никто не обращал на это никакого внимания. Нож заскользил по ее плоти с таким звуком, будто кто-то вскрывал устриц. Мизинец отделился от ступни почти без сопротивления.
На какой-то миг Нита почувствовала каждый капилляр, каждый хрящ и кость – все это составляло один кусочек ее тела, все было под ее контролем. А затем не стало ничего. Там, где раньше были ощущения, осталась пустота.
Они затащили Ниту обратно в камеру, а она еще размахивала конечностями и извивалась, пытаясь ударить того, кто отрезал ей палец. Но он уже отпустил ее ногу, и Нита снова оказалась на полу камеры.
Дверь с тихим щелчком закрылась. Кровь капала на пол. Нита не могла смотреть на ногу – на то место, где раньше был ее палец, но повернула голову и посмотрела на дверь видящим глазом. Боулдер и охранники, все в крови, стояли снаружи.
Нита зарычала. Во рту она чувствовала привкус железа и подошвы ботинка Боулдера.
– Что ж, возникли непредвиденные сложности. Видела бы ты сейчас свое лицо. Тебе просто следовало сразу подчиниться, – улыбнулся Боулдер.
Нита выплюнула на пол большой шарик свернувшейся крови. Вместе с ней вылетел и зуб. Она подняла его и вставила обратно, надеясь восстановить поврежденный корень, пока не стало слишком поздно.
– Очаровательно. – Боулдер пожал плечами и повернулся к охранникам, переходя на испанский: – Принесите мне воды и лимонного сока.
Хорхе убежал.
Нита посмотрела на лежавшего на полу Ковита. Он дышал часто и хрипло, а в камере разлилось так много крови, что она даже не могла сказать, где кровь именно Ковита.
– Ему давно пора вкусить его же пилюлю, – жестко сказал Боулдер.
Нита усмехнулась.
– Неужели? Я думала, он недавно дал тебе вкусить твою.
– Мило. Вижу, на тебя повлиял его плохой юмор. Но у тебя нет повода для смеха, девочка.
Боулдер отвернулся. Через пару секунд вернулся Хорхе с двумя стаканами. Боулдер сначала опустил мизинец Ниты в воду и вымыл его. Затем бросил его в стакан лимонного сока. Палец закачался на поверхности, словно вишня в коктейле.
Мужчина отсалютовал Ните стаканом:
– За бессмертие.
И выпил.
Он проглотил ее палец с громким звуком и облизнул губы.
– Я люблю пальцы ног. Маленькие и сладенькие.
«Не он ли купил тот палец Фабрисио?» – подумала Ните.
– Спасибо за развлечения и закуску, – насмешливо сказал Боулдер. – Я вернусь завтра. И, возможно, попробую что-нибудь другое. Может быть, глаз или даже твой маленький саркастический язык.
Рассмеявшись, он развернулся и пошел прочь, оставляя Ниту в запертой камере без пальца на ноге и обрекая ее на медленное поедание заживо.
На другой стороне комнаты на полу истекал кровью Ковит.
