Глава 14
– Мирелла, ты в порядке?
Мирелла, лежавшая в своей камере, подняла голову и бросила ядовитый взгляд на Ниту. Вокруг глаз – точнее, глаза – все опухло. От слез кожа Миреллы приобрела болезненный сероватый оттенок. Белая марля, казалось, уставилась на Ниту.
– Что за тупой вопрос? – рявкнула она, а затем ее голос понизился до холодного шипения: – Когда-нибудь я его убью.
Нита не смогла придумать, что сказать в ответ, а Мирелла, похоже, и не ожидала от нее никаких слов и снова свернулась калачиком под одеялом. Все самое плохое начинает происходить тогда, когда Мирелла натягивает на себя это одеяло.
Голоса, которые Нита услышала чуть раньше, стали громче, и через несколько секунд снова появились Рейес и Ковит в сопровождении двух телохранителей и еще четырех человек. Среди новоприбывших была высокая женщина, лицо которой скрывала противомоскитная сетка. Нита понадеялась, что это ее мать, но быстро разочаровалась: голос женщины звучал слишком хрипло, и у нее была какая-то неправильная походка. Рядом с ней шли два пожилых мужчины со слезящимися глазками и морщинистой кожей, одетые в рубашки поло и брюки. Они перешептывались друг с другом по-французски и не обращали внимания на своих спутников.
Последний новоприбывший был вампиром.
Несмотря на свои не очень большие знания о вампирах, Нита сразу поняла, что этот мужчина – один из них. Его каштановые волосы прорезали яркие полоски идеально белого, какого-то неестественного цвета, который слегка переливался и при разном освещении менялся. Голова мужчины была похожа на голову детеныша зебры, но коричневого цвета. Нита слышала, что белые волосы вампира невозможно покрасить, но у детей вампиров нет ни одного белого волоска. Они могут находиться на солнце и обладают невероятной силой – в некоторых регионах мира нападение на маленького вампира расценивается как самоубийство. Белые полоски появляются по мере взросления. Чем больше белых полос, тем слабее становится вампир, и, соответственно, ему гораздо сложнее находиться на солнце. Старые вампиры были почти калеками, неспособными двигаться и иногда даже самостоятельно питаться, но для того, чтобы жить долго, им приходилось проявлять смекалку и возглавлять организованную преступность – таким образом они могли поддерживать свою власть и заставлять других людей делать грязную работу.
Нита не могла точно сказать, сколько белых полосок было у новоприбывшего вампира. До того как их тела становились слишком хрупкими, вампиры могли прожить около семисот лет и только потом умирали. Глядя на его волосы, Нита решила: этому вампиру, вероятно, больше ста, но меньше трехсот лет.
Пожалуй, находиться рядом с такими старыми вампирами опаснее всего. Они все еще сильны, плюс ко всему опытны и коварны – в пример молодым.
Вампир, пришедший с Рейес, перемещался бесшумно: движения вкрадчивые и текучие, как у танцора, как будто вместо суставов у него была вода, и выглядело это неестественно.
Нита не понимала, что пятится, пока ее плечи не прижались к стене. Она сложила руки на груди, чтобы скрыть дрожь, хотя собравшимся в помещении, похоже, было на это наплевать.
– Это оно? – спросила женщина с сеткой, махнув рукой в сторону Ниты. Ее лицо было обращено к Рейес.
Рейес одарила женщину неискренней улыбкой.
– Да. Хотите, продемонстрируем?
– Пожалуйста.
Ковит вошел в камеру Ниты, и она молча протянула руку – усвоила урок и больше не будет показывать свой характер.
Когда все кончилось, женщина в противомоскитной сетке повернулась к Рейес и захлопала в ладоши.
– Превосходно.
Один из пожилых мужчин кивнул.
– Совершенно согласен. Я не совсем верил – вы же знаете, с какой легкостью в наше время можно отредактировать видео.
Рейес одарила своих спутников легкой улыбкой.
– Конечно. Это не проблема. Можем пойти в мой кабинет и обсудить это существо. Еще никто и никогда не продавал ничего подобного – оно абсолютно уникально. Мы еще даже не брали образцы.
В ответ раздалось довольное бормотание.
Внезапно зеброполосый вампир оказался перед ее камерой. Нита даже не заметила его движения. Только что он стоял рядом с женщиной в сетке, а в следующую секунду уже оказался перед Нитой.
– Как тебя зовут? – спросил он по-английски.
Нита моргнула.
– Меня?
– Да. Тебя.
Она немного помедлила, размышляя, нет ли в этом вопросе какого-то подвоха.
– Нита, – наконец сказала она.
Его глаза были мертвенно-бледными, зрачки почти исчезали в белизне.
– Нита, – повторил он.
Ей не понравилось, как он произнес ее имя.
– Скажи мне, Нита, ты встречала других людей с такой же способностью, как у тебя? Может, она есть у твоего родственника? Друга?
Нита молчала. Единственный человек с такой же способностью, которого она знала, – ее мать. Но она, разумеется, не будет рассказывать ему об этом, пусть даже мать предала ее.
– Простите, – шагнула вперед Рейес. – Если вы хотите допрашивать товар, вам придется сначала купить его.
Зеброполосый вампир медленно повернулся лицом к Рейес, словно злодей из фильма ужасов, голова которого поворачивалась до тех пор, пока не делала полный оборот. Голова вампира не развернулась на 360 градусов, однако Ниту это зрелище напугало не меньше.
– Сколько? – спросил он мягким, почти дружелюбным голосом.
– Мы сможем договориться, – с неизменной улыбкой ответила Рейес.
Остальные присутствующие зашумели. Они не собирались так легко отдавать Ниту кому-то другому.
Зеброполосый помолчал, затем снова повернулся к Ните. Движение было все таким же медленным.
– Скажи, ты когда-нибудь встречала женщину по имени Моника? Возможно, она называла себя по-другому. Белая, ростом примерно метр семьдесят. В последний раз, когда мы виделись, у нее были темные волосы с красными полосками до подбородка. У нее та же способность, что и у тебя.
Нита почувствовала, как по спине армией ледяных муравьев медленно и решительно ползет холод. Ее мать время от времени представлялась Моникой, и описание подходило идеально. Хотя любое описание, где присутствуют ярко окрашенные волосы и косметика, подошло бы. Мать Ниты любила выделяться, так что, когда ей действительно нужно было исчезнуть, никто не мог вспомнить о ней ничего, кроме цвета волос.
Должно быть, на лице Ниты отразилось узнавание – зеброполосый сверкнул улыбкой.
– Скажи, где сейчас находится Моника?
– Боюсь, вас предупреждали, – сказала Рейес, кивая своим телохранителям. Оба сделали шаг вперед. – Если вы хотите разговаривать с товаром, вам придется купить его.
Зеброполосый вампир зашевелился. Только что он прижимался к стеклянной камере, а в следующую секунду уже стоял перед Лоренцо, который был под кайфом от единорожьего порошка. Он переместился так же быстро, как и тогда, к ее камере. Нита не могла за ним уследить.
Однако помощники были готовы. Когда зеброполосый вампир приблизился, оба они включили фонари, висевшие у них на поясе. Под ультрафиолетовым светом вампир зашипел и медленно отступил назад, в тень. Нита мельком увидела ожоги, внезапно появившиеся на его щеке – на нее как будто накапали свечным воском. Ковит, находившийся в другом конце помещения, тоже зашипел. Его глаза были устремлены к потолку, тело тряслось в экстазе. Ните пришлось отвести взгляд.
– Вас предупреждали, – повторила Рейес, сводя пальцы вместе.
Зеброполосый посмотрел на фонари, все еще включенные, хотя и не направленные на него. Нита поняла: он просчитывает ходы. Затем вампир повернул голову и посмотрел в глубь коридора, явно думая о чем-то другом, находившимся снаружи. О солнце? А может, о пути отхода, когда он всех убьет?
Приняв решение, он слегка наклонил голову и сказал Рейес:
– Конечно. Мы можем обсудить варианты покупки.
Рейес протянула руку, указывая на дверь.
– Тогда идем?
Вампир, явно желавший ворваться в камеру и вытрясти из Ниты ответы, бросил последний взгляд на нее, но тут же отвернулся и исчез в коридоре.
Дрожащая Нита опустилась на пол, чувствуя, что с каждым часом все глубже и глубже погружается в какое-то болото бедствий.
Зеброполосый охотился на ее мать. Он проделал весь путь сюда в надежде на то, что у Ниты есть какая-то информация. Когда он говорил о матери, в его голосе звучало желание совершить все то ужасное, что мог сделать только вампир – или, может быть, еще Ковит.
Что же мать натворила?
За сколько ее грехов придется заплатить Ните?
Она обхватила себя руками, чувствуя, как горечь предательства нарастает и превращается во что-то другое.
Как она посмела продать Ниту? За одну ошибку? За один акт неповиновения?
Нита думала, что мать любит ее, верила в это. Верила, несмотря ни на что, ведь они были семьей.
Вранье.
В душе Ниты вспыхнул гнев, горячий и всепоглощающий.
«Когда мы встретимся в следующий раз, мама, тебе лучше защищаться. Я тебя не прощу», – подумала она.
Охранники вернулись в камеру и вывели Миреллу. Нита подняла голову и метнулась вперед. Мирелла просто устало смотрела на них и не сопротивлялась. Впервые Нита подумала, что ее могли накачать наркотиками. Руки ее соседки были ватными, взгляд несфокусированным.
– Что вы делаете? – крикнула Нита, прижимаясь руками к стеклу.
Лоренцо посмотрел на нее и вытер нос. Его зрачки все еще были расширены, но пот больше не блестел, как мишура. Под глазами залегли темные круги. Он проигнорировал ее и повернулся к другому охраннику.
– Хорхе, можешь закрыть дверь?
Хорхе – крупный охранник – оставил Миреллу в руках Лоренцо и запер дверь камеры.
– Куда вы ее забираете? – спросила Нита, уперев кулаки в бока.
– В мастерскую, – рассеянно ответил Хорхе.
Нита почувствовала, как в животе что-то шевельнулось. Именно в мастерскую они тащили Миреллу, чтобы выколоть ей глаз.
– Ее опять порежут?
Он покачал головой.
– Не-а. Но она отбивалась от сеньоры Рейес и одного из ее клиентов. Чтобы получить глаз, им пришлось ее усыпить. Такое никогда не остается безнаказанным.
– Совершенно верно, – вздрогнув, прошептал Лоренцо.
– И каким будет ее наказание? – спросила Нита.
Охранники переглянулись. Лоренцо будто тошнило, и он продолжал тереть нос.
Ответ дал Хорхе:
– Ковит, конечно.
Они потащили Миреллу по коридору, а Нита вспомнила восторг и волнение Ковита, когда ему пообещали существо для пыток после того, как уйдут клиенты. Нита и подумать не могла, что это будет Мирелла.
Через несколько минут послышались крики.
