Глава 24
Даян

Не скажу, что меня сильно удивило ощущение, как сестра начала ускользать от меня при переносе. Однако я не замедлился и продолжил перемещаться по пустыне домой, готовясь к предстоящим вопросам от Айлы и Рушана. Я догадываюсь, что Ойро просто нужно время побыть одной и подумать. У всех случаются такие моменты. В детстве мы именно так решали наши ссоры: расходились на определённый срок, зная, что это временно. Залечить боль, причинённую родными, сложно, но возможно. Я переношу всех на одну из террас, где мы часто пьём чай после полудня.

Прежде чем Айла и Рушан начинают паниковать из-за отсутствия Ойро, Самия передаёт её просьбу. Раз сестра позаботилась предупредить хоть кого-то о своём уходе, то всё не так плохо.

– Ойро просила передать, что ей нужно время. Сказала, что твой контроль, Айла, оказался тяжело совместим с её тенями, поэтому ей было слишком больно. Ей ясны ваши мотивы, и она знает, что вы оба, – Самия кивает Айле и Рушану, – спасли нас всех. Но вы помните, насколько она ненавидит недомолвки и тайны.

Провинившиеся, не шевелясь, сидят на диване и молча выслушивают лекцию от моей невесты.

– Она ненадолго останется в Астаре.

Рушан сдержанно кивает, а вот Айлу такой расклад никак не устраивает. Пару раз она пытается возразить, но Самия пресекает её попытки. Младшая сестра тяжело переносит вину, предпочитает как можно быстрее извиниться и разобраться с трудностями, чтобы те не тяготили её по ночам.

– Я обещала передать слова Ойро. Позволила остаться ей в Теяле, – с тяжёлым вздохом продолжает Самия, – но я не говорила ей, что мы сами не наведаемся в гости, если пожелаем.

Моя хитрая невеста ободряюще хлопает Рушана по плечу. Я незаметно указываю ей на Айлу, и та сразу всё понимает. Самия помогает сестре подняться, уговаривая для начала привести себя в порядок, помыться и, возможно, поспать ещё. Я набираю полную грудь воздуха, как только девушки скрываются за поворотом.

– Я не успел отчитать тебя за абсолютно идиотский план, которым ты не удосужился поделиться даже со мной. Не успел высказать о твоей глупости и безответственности…

– Кажется, ты сейчас это и делаешь, – себе под нос бубнит Рушан, пока я делаю вид, что не слышу, и продолжаю ровным тоном перечислять его грехи.

– …которая чуть не стоила тебе жизни. И поверь, ты ещё за это получишь. Возможно, я отправлю тебя чистить стойла на глазах твоих же солдат…

– У нас есть конюхи, – с той же непокорной наглостью перебивает он, и на лице появляется вялая улыбка.

– …чтобы и они сразу уяснили, что даже их генерал должен платить за своё неподчинение. – Рушан вновь хочет что-то сказать, но я приказываю ему умолкнуть взмахом руки. – Ещё хоть одно идиотское слово, и я прикажу всегда добавлять в твой зелёный чай столько сахара, что тебя будет тошнить от одного запаха.

Рушан корчит гримасу отвращения в ответ на мою угрозу. В Илосе пить зелёный чай с сахаром – древняя традиция, но в этом вопросе кахари поддерживает теялийцев, которые пьют напиток несладким, болтая, что без сладости по-настоящему раскрывается аромат и вкус. На мой взгляд – глупая нелепость. Без сахара слишком горчит.

– Для начала скажи мне, как ты, – подвожу итог я.

– Чувствую себя предателем, – Рушан вроде равнодушно ведёт плечами, но это напускное. – Айла воспользовалась всеобщей занятостью и выбила из Дарена воспоминание его разговора с Ойро в лесу.

– И что ужасного ты там увидел?

– Ойро сказала, что я выпотрошил её душу. Вряд ли это была шутка.

Тут я молчу, не уверенный, что сестра стала бы лгать Дарену.

– Дай ей время. Ты знаешь Ойро. Она быстро отходит, всегда быстрее, чем мы предполагаем, – высказываюсь я.

– Там, в воспоминании, было что-то ещё. Что-то, что Дарен не пожелал показывать Айле. Он вырвал руку на середине, говоря, что большего не покажет. Может, мы чего-то не заметили, Даян?

– Думаю, что спрошу об этом Ойро напрямую через пару дней.

Рушан свешивает голову, задумчиво прокручивая кольцо сестры на пальце.

– Мне стоило бы его вернуть.

– Нет.

Он моментально поднимает на меня глаза, ожидая пояснения. Я устало сажусь на диван напротив. Хоть я и спал этой ночью хорошо, но сегодня на закате мне предстоит вернуться на поле боя. Рой Сесциа обещал подготовить к этому моменту павших. Их соберут и уложат на повозки. Я хочу вернуть тела на родину как можно быстрее, и эти мысли о жертвах вытягивают из меня силы.

– Прими совет своего короля, – говорю я, прислушиваясь к весёлому щебету птиц в саду. Здесь так умиротворяюще спокойно, что произошедшее кажется сном. – Помойся, поешь, отдохни и приди в себя. Стань вновь собой, тем, кого она полюбила. Извинись и не смей даже думать, возвращать ей это кольцо.

– Но…

– Ты готов просто так от неё отказаться? – строго интересуюсь я.

– Нет.

Киваю, довольный его скорым ответом.

– Тогда что она сказала тебе сделать с этим кольцом?

– Сказала отдать, если оно мне не нужно или оставить навсегда.

Глаза Рушана распахиваются на несколько мгновений, а после выражение лица вновь становится спокойнее. Он перестаёт теребить кольцо, накрывает другой ладонью, прячет, доказывая, что начинает понимать, о чём я говорю.

– Вот и дай ей свой ответ. Нужно ли озвучивать, что именно Ойро решит, если ты просто вручишь ей кольцо обратно?

– Ты прав. Спасибо, – кивает Рушан, и в его глазах на месте пустоты и тревоги снова появляются признаки знакомого мне друга.

– Я всегда прав. Я же твой король, а не джинн в песках, – усмехаюсь на то, как он закатывает глаза.

Ноуша приносит нам горячий чай, выпечку и фрукты, на мой немой вопрос служанка говорит, что встретила Самию и та её попросила. Я благодарю женщину и ещё раз вспоминаю, за что я люблю свою невесту. Самия каким-то образом успевает позаботиться абсолютно обо всех.

– И самое главное, – машу я вилкой для фруктов на друга, отхлёбывая горячий чай. То, что надо после холодной погоды Каидана и Исара, – ты хоть каплей, но всё же теялийский принц. Так что подбери свою гордость. Как принц, с достоинством встань на треклятое колено и проси её прощения.

Рушан едва не давится своим чаем.

– Похоже, ты профессионал в этом.

– В чём? На колени я не встаю, – почти не жуя, я глотаю кусочки ананаса. Мы подбираемся к решению проблемы, а привкус пепла на языке исчезает, уступая место обычному голоду.

– В вымаливании прощения, – поддевает Назари.

– Ты видел, как в гневе Самия сносит головы с плеч? Не умей я этого делать с достоинством и изворотливостью, то мне бы уже не поздоровилось.

У Рушана вырывается сдавленный смех. Я скрываю улыбку, заталкивая в рот больше фруктов.

– Из тебя удивительно достойный король, хотя советчик всё равно так себе.

– А из тебя удивительно преданный Назари, хотя как принц ты был бы занозой в заднице.

Мы довольны обменом колкостями и какое-то время едим спокойно, наслаждаясь теплом горячего напитка.

– Что ты чувствуешь после того, как всё открылось? Не жалеешь? – я откидываюсь назад на мягкие подушки.

– Ты про то, что всем теперь известно о моём отце – бывшем короле Теялы?

Насмешливо наклоняя голову, Рушан будто специально напоминает о своём статусе по праву рождения. Сам намеренно дразнит, лишая меня этой возможности. Слишком хорошо он знает нас и то, что впредь Анис будет временами над ним подшучивать. Я ничего не отвечаю и не улыбаюсь, давая другу понять, что серьёзен в своём вопросе и меня интересует правдивый ответ. Кахари избавляется от наигранного веселья и опускает сосредоточенный взгляд на еду на столе.

– Нет, не жалею, – в итоге делится он. – Стало легче. Теперь мне нечего скрывать, не нужно думать об этом. Хотя и эта сила забирать чужой Дар мне не нужна.

– Как ты понял, что она у тебя есть? И почему не сказал мне?

Он кладёт в рот кусочек инжира, сводит брови и медленно жует.

– Не хотел тебя тревожить, да и применять я его никогда не собирался. Я начал ощущать его лет в двенадцать. Как неясный сгусток внутри. Временами я думал, что это Дар Тьмы, который я просто ещё не понял. Но как бы я ни пытался его применять – ничего не получалось. Я и не думал, что для его использования требуется физическое прикосновение. Многое рассказала Суа. При моей жизни в Астаре мы были очень дружны, и однажды она доверила мне свою тайну о том, что способна забирать чужой Дар.

– То есть она знала, что у тебя такая же способность?

– Нет, – Рушан качает головой. – Вначале я как друг просто выслушал, что её пугает наличие этой способности. Но чем больше Суа рассказывала про свои ощущения, тем больше я понимал, что чувствую нечто схожее. Тогда под видом чистого интереса я расспросил обо всех теялийских знаниях по поводу этой силы. Сам Шейн записал наблюдения, исследуя свои способности. Я прекрасно изучил всю техническую сторону, известную потомкам Шейна, но на практике применил впервые. Возможно, поэтому, я не смог отобрать силы Клетуса достаточно быстро. А может, наличие во мне Дара Тьмы мешало забирать свет.

Я отставляю пустую чашку, поднимаюсь, желая наконец сменить грязную форму на нормальную одежду.

– Даян, – поспешно окликает меня Рушан.

– Да?

– Тебя не тревожит моя способность?

Я расслабленно улыбаюсь, замечая, что у нашего кахари в разы больше страхов, чем я мог представить.

– Если ты рассчитываешь, что на тренировках я начну тебя щадить, боясь прикосновений, то ты заблуждаешься. За все годы ты ни разу не причинил кому-либо из нас вреда. Ни намеренно, ни случайно. Поэтому с чего это должно меня тревожить?

Рушан явно намеревается озвучить ещё какие-то доводы, решая, что я плохо обдумал риски, но я перебиваю его:

– Я по-прежнему поддерживаю твои отношения с моей сестрой. Не верь я тебе, то вышвырнул бы вон, – я не уверен, что действительно бы так поступил, но говорю твёрдо, и кахари верит, прекращая препираться. – Не засиживайся здесь, Рушан. Отдохни немного, а вечером и завтра мне нужна твоя помощь. Я хочу, чтобы ты присоединился к Анису и помог ему вернуть наших солдат. К тому же там Дарен. Он неплохо знает Ойро, и она ему доверяет, так что можешь попробовать узнать у него, как тебе лучше просить прощения.

Не дожидаясь его ответа, я иду к коридору в глубь дворца.

– И вправду нужно встать на колени? – неожиданно кричит Назари мне в спину.

– Там уж сам догадайся, принц! – посмеиваюсь я, подчёркивая последнее слово.

И смеюсь громче, когда в ответ слышу пару оскорблений и напоминание, что из меня не лучший советчик.