Глава 9
Даян

Вся территория дворцового комплекса Астары наполнена тихим звоном развешанных медных колокольчиков. Я не раз слышал их весёлый перезвон, зная, какую мелодию они могут играть в честь радостного события: коронации или рождения наследника. Но сегодня их перезвон мрачный, невпопад. Даже когда кажется, что ты почти ухватил мелодию, колокола из-за непостоянного ветра тут же начинают сбиваться странными нотами, похожими на траурный стон. С завтрашнего дня в Астаре на восходе и на закате по одному разу будут бить в огромный бронзовый колокол, напоминая об утрате. В подобный колокол били при гибели наших матери и отца. Хоть Калануа никак и не связаны с Теялой, но семья Юн скорбела вместе с нами. Я помню, как прибыл после гибели отца, чтобы удостовериться, что Юн будет поддерживать меня не меньше, чем моих родителей, и гул громадного колокола дважды в сутки тяжёлым эхом разносился по всему городу. Так будет продолжаться несколько дней, пока траурная церемония не завершится.

Со смерти Юна прошло всего пять часов, а медные колокольчики уже развешаны по дворцу. Местным жителям известно о трагедии. Со стороны городских улиц вначале доносился плач, гам и крики неверия в произошедшее, а ближе к закату Астару накрыла полнейшая тишина с терпким привкусом человеческой скорби. Все медленно облачаются в белые одежды – знак траура в Теяле.

Анис вернулся вместе с Самией и двумя талантливыми целителями, чтобы посмотреть, чем можно помочь Шиуну. Ойро успела спасти ему жизнь и залечить бо́льшую часть ожогов, но ещё немного крови целителей ему точно не помешает. Всем нам необходимо, чтобы он как можно быстрее пришёл в себя. Несмотря на уважение к потомкам Первых и их власти, здешние чиновники тоже могут начать с интересом поглядывать на пустое место правителя. Ради блага всей семьи Шиун должен встать на ноги и доказать, что здоров и силён.

Я, Анис, Дарен и Самия собрались снаружи перед главным павильоном, в тронном зале которого на специальный помост уложили Юна. С него стёрли кровь, переодели в новые богатые одежды и расчесали волосы. Придали телу подобающий вид перед приходом министров, которые должны лично удостовериться в гибели нынешнего короля.

Лицо Аниса посерело, губы бледны, он выглядит истощённым после множества переносов, поэтому я приказываю ему отдохнуть. Назари не высказывает протеста, однако и не выполняет приказ. Он просто грузно, с мечом в обнимку, садится на ступенях лестницы перед входом и продолжает наблюдать за периметром. Сейчас он не верит никому и с подозрением, как злой пёс, смотрит на каждого теялийского солдата или лекаря, проходящего мимо. Дарен, который всё время помогал Суа, присаживается рядом с ним. Кахари не удосужился привести себя в порядок, лишь кое-как стёр грязь с лица, но большая часть волос всё так же в засохшей крови.

– Ойро осматривают Бенеша и Мальта, они попытаются сделать всё возможное, чтобы она быстрее поправилась, – докладывает Самия, сейчас у неё больше всего душевных сил и моей невесте приходится контролировать всех нас, разваливающихся на части.

– А Рушан?

– Этот идиот даже мне не дал зашить его рану, тогда Бенеша наорала на него, что вышвырнет того вон из комнаты Ойро, если он не выпьет кровь целителей.

Я натянуто улыбаюсь, так как это на него похоже.

– И как?

– Поворчал что-то про себя, но выпил, – успокаивает она.

Я рассеянно киваю несколько раз, довольный ответом, а потом притягиваю Самию к себе, ища утешения в её объятиях. То, с какой силой она сжимает мои рёбра, даёт понять, насколько страшно ей было за нас всех.

– Я должна была пойти с вами, – тихо сожалеет она.

– Нет, не должна была.

– Я ваш Назари, чёрт возьми! – Самия немного отстраняется, чтобы поднять на меня недовольный взгляд. – Моя клятва и цель жизни – защищать тебя и сестёр. Я обучалась наравне с Рушаном и Анисом. Прекрати защищать меня!

Медленно глажу её плечо, не переставая печально улыбаться её вспышке гнева.

– Я защищаю не тебя, Самия, а себя и своё сердце от боли, если ты пострадаешь, – ласково парирую я.

– Эгоист!

– Ещё какой.

Она фыркает, но вновь крепко обнимает меня. Я бездумно перебираю пальцами её шелковистые волосы с едва уловимым запахом мандарина, но рука замирает при напоминании об Айле.

– Нужно найти её как можно быстрее. Я разберусь со шпионами, попробуем найти Квинтилиев и застать врасплох, пока они в пути. Они не могут всё время поддерживать невидимость, – упрямо бубнит Самия мне в плечо, а я благодарно киваю, не в силах выдавить ни слова.

Мысли о младшей сестре в руках наших врагов тянут меня в какую-то бездну. Я жду, когда же ударюсь о дно, однако продолжаю находиться в этом безумном чувстве падения.

Мы заходим в здание, оставив Аниса и Дарена на свежем воздухе. Хёрин и Суа переоделись во всё белое. Вся Астара ещё неделю будет носить такие траурные одежды, а потом состоятся похороны. Период траура у наших стран схож. Мы проходили через это. Дважды. И я знаю, что все мои слова утешения сейчас лишь пустой звук для Хёрин и Суа, но они всё равно с благодарностью слушают всё, что я пытаюсь им сказать.

Внезапно Суа подходит на шаг ближе. Девушка держится удивительно хорошо, я ожидал истерики или даже обморока, но в момент необходимости она демонстрирует тот же стержень, что присутствовал и в характере её покойного отца.

– Спасибо, что привели целителей.

– Не нужно благодарить, Суа. Это меньшее, что мы можем сделать, – сразу обрываю я, чувствуя, что недостоин благодарности.

– Нужно, потому что Ойро спасла Шиуна дважды, – настаивает Суа.

– Пожалуйста, Даян, сообщи нам, как только Ойро станет лучше. Я бы хотела поблагодарить её лично, – Хёрин двумя руками сжимает мою ладонь. Она такая же бледная, как и её наряд, глаза красные и опухшие от слёз, а её пальцы едва заметно трясутся из-за пережитого, но голос она контролирует, и слова льются мягко, как и всегда.

– Что значит дважды? – не понимаю я.

– Шиун вообще не должен использовать огонь. Наш Дар – это вода, а с огнём она не совместима. Он должен был быстро… сгореть, – Суа содрогается на последнем слове, а её лицо вновь бледнеет. – Но этого не случилось. Он продержался так долго. Я думаю, это всё из-за Ойро, утром она дала нам свою кровь. И, вероятно, именно из-за этого брат смог вытерпеть. Она дала её всем нам: мне и брату, а также Айле, Рушану и Дарену. Все хоть и получили травмы, но выжили, потому что в нас уже была её кровь.

Предположение, что сейчас все перечисленные могли быть мертвы, если бы не сестра, приводит меня в ужас и стирает все мысли. Я с трудом сохраняю лицо, выдавливая новый вопрос.

– Зачем Ойро дала вам кровь?

Суа грустно улыбается.

– Она хотела помочь нам избавиться от похмелья.

Будь это другой день, я бы рассмеялся. Но сегодня, после произошедшего, нелепость удачного совпадения скорее пугает.

– Какая же она дура, резать себя ради похмелья, – едва слышно бормочет Самия, а затем несколько раз проводит ладонью по лицу, будто это поможет смахнуть тревогу.

Я хочу остаться подольше, помочь ещё хоть с чем-то, но Хёрин просит меня уйти. Зная, что им необходимо побыть одним и пережить горе без свидетелей, я подчиняюсь. Но всё равно вернусь завтра с Рушаном, несмотря на все их возражения. Я забираю Назари и Дарена домой.

Собственный дворец встречает нас полумраком. Он кажется неестественно тихим, тёмным и пустым. Перед уходом наверняка большинству слуг и страже Самия приказала разойтись пораньше. Несмотря на доверие, чем меньше глаз видят нас в подобном разбитом состоянии – тем лучше. После попытки переворота даже им мы не позволяем видеть наши слабости.

Мы все идём проверить сестру и Рушана, услышать новости от Бенеши. Когда мы подходим к комнате Ойро, главная целительница как раз покидает её, держа в руке небольшой таз с грязными и окровавленными тряпками.

– Нам стоит поговорить наедине, ваше величество, – предупреждает она с ходу.

Я прошу друзей оставить нас и зайти первыми. Они нехотя выполняют просьбу. Мы отходим на приличное расстояние подальше от комнаты, и только тогда Бенеша начинает говорить.

– Пришлось отойти, потому что я не знаю, как сообщить это Рушану. Возможно, у вас получится лучше, – я напрягаюсь из-за того, что Бенеша использует успокаивающий голос, которым всегда сообщает плохие новости. – Сейчас тело принцессы ближе к норме. Все раны затянулись, я лично проследила и уверена, что травм больше нет. У неё была большая потеря крови, и теперь она медленно восстанавливается.

– Это же хорошие новости, Бенеша! – воодушевляюсь я и позволяю себе улыбнуться.

– Количество крови восполняется медленно, а потеря была слишком большой, – зачем-то повторяет она сказанное, пристально глядя мне в глаза. – Мы не можем её разбудить, даже если я попытаюсь начать лечить её своей кровью. Она может проснуться только сама.

– И пусть. Когда она проснётся?

– Я не знаю.

Я с недоумением моргаю, глядя на женщину. Силюсь удержать натянутую улыбку на лице, но из-за моих стараний она превращается в гримасу. Секунды тишины растягиваются, и с усталым выдохом целительница поясняет:

– Может быть, через час. Может, через неделю, две. Год или…

– Нет-нет-нет! – отрезаю я. – Я достаточно выслушал и первые два варианта меня устраивают.

– Ваше величество…

– Я сказал нет, Бенеша. Мне не нужно слышать продолжение.

– Даян…

У неё блестят глаза, а я удерживаю подобие улыбки, словно никак не могу расслабить мышцы лица.

– Спасибо за всё, Бенеша. Сейчас тебе самой лучше немного отдохнуть.

Женщина согласно кивает, понимая, что спорить со мной бесполезно. Однако, вместо того чтобы уйти, она продолжает:

– И ещё кое-что. Это письмо пришло от Береза из Исара буквально через час после вашего отбытия. Я не вскрывала, но чувствую, что оно пришло к нам слишком поздно.

Я принимаю из рук целительницы небольшой свёрток с целой печатью. Берез по моему поручению уехал в Исар после дня рождения сестёр. Несмотря на присутствие в его страже солдата с Даром переноса, генерал предпочитает старый способ на коне, поэтому его долгое отсутствие меня не беспокоило, но печать поставлена криво, и бумага имеет неровный ободранный край, будто её оторвали в спешке. Бенеша скрывается за поворотом, а я в бессилии сжимаю руками воздух, желая сломать что-нибудь или же своими руками придушить любого, кто попадётся мне на пути, но рядом нет ничего и никого подходящего. Случайно мну письмо, делаю глубокие вдох и выдох, стараясь взять себя в руки и разжать напряжённые пальцы. Ломаю печать на пергаменте, быстро пробегаю глазами немногочисленные строки, а затем уже осознанно сминаю бумагу в кулаке и иду проведать сестру.

– Что она сказала? – Рушан задаёт мне вопрос раньше, чем я успеваю закрыть за собой дверь.

Я оглядываю его, оценивая состояние. Кахари выглядит абсолютно здоровым, даже помылся. Наверное, тоже Бенеша заставила. Стоит у окна, спиной к балкону. Остальные так же выжидающе глядят на меня со всех сторон комнаты.

– Мы обещали не лгать и не скрывать правду друг от друга, поэтому я скажу, как есть.

Самия одобрительно кивает моему решению, но не уверен, что она будет так же рада этому, услышав правду.

– Тело Ойро почти в порядке, – говорю я ровным и максимально спокойным тоном, как если бы решил сообщить им список блюд на ужин. – И всё же она потеряла слишком много крови, и ни один целитель не может заставить её проснуться. Она проснётся сама. Возможно, скоро, возможно через какое-то время. Несколько дней… месяцев, лет, а возможно…

Я не могу заставить себя выдавить последнее слово. Комната погружается в давящую тишину. Она душит и липнет к коже, как влажный воздух в тропическую ночь. Все молчат, не зная, что сказать, за какое оправдание уцепиться в этот раз. Ни у кого нет ни одной шутки или подбадривающей фразы на подобный случай, к такому мы не были готовы.

– Вы, конечно, её семья и в чём-то знаете Ойро лучше. Но, думаю, мы все согласимся, что она никогда не делает так, как говорят или просят. В кровати она долго не пролежит, – уверенный голос Дарена кидает нам спасительную верёвку, и мы, не раздумывая, цепляемся за неё, чтобы выбраться из мрака.

– Ты прав, – Рушан кладёт ладонь парню на плечо. – Просто дадим ей немного отдохнуть.

– Мне пришло письмо от Береза. Он сейчас на всех парах уносит ноги из Исара, – я поднимаю сжатый кулак с торчащими кусками бумаги. – Похоже, это исарийцы постарались над той сферой и взрывом, про который мне рассказал Дарен.

Пока мы помогали Хёрин и Суа, парень успел во всех подробностях поведать про всё, что произошло до моего прибытия.

– Эгеланны совсем рехнулись? – не выдерживает Самия.

– Судя по сообщению Береза, они-то как раз в своём уме, а вот Клетус не чурается шантажировать Алисию и Оливера жизнью их детей. К ним в замок тоже незаметно наведались каиданцы ещё до праздника окончания года. Они угрожают Алисии, что если Эгеланны пойдут против, то их дети в живых не останутся. Им пришлось сотрудничать. Я бы хотел обвинить Алисию в бесхребетности, но именно она успела тайно вывести Береза, чтобы тот сбежал и предупредил нас, только Квинтилии всё равно оказались быстрее. Так что исарийцы нам не помогут. Будем надеяться, что хотя бы Эгеланны своих солдат против нас не выставят, присоединяясь к Каидану, – обрисовываю ситуацию я. – Где Демьян?

– Я хотел бросить его в какой-нибудь камере, да потемнее и подальше, но, к несчастью, Бенеша напомнила, что мы не варвары и что она вниз, в тюрьмы не пойдёт, – равнодушно отвечает Анис, переводя взгляд на кровать. – Пришлось разместить его в одной из комнат на первом этаже в западном крыле. Оставил шестерых солдат сторожить.

– Он по-прежнему без сознания?

– Да, но Бенеша его немного подлечила. Мёртвый он нам бесполезен.

Я осознаю, что меня штормит, когда Рушан подходит ближе и подпирает меня плечом, создавая опору. Я прошу всех отдохнуть, сегодня мы больше ничего исправить не сможем. Закидываю руку на плечи Рушану, позволяя вывести себя из комнаты Ойро, Самия уходит с нами.

– Когда ты ел, Даян? Или хотя бы садился передохнуть в последний раз? – тихо спрашивает Назари, ведя меня по коридору к лестнице.

– Не помню. Может, утром. А сам-то?

– Тебе нужно поспать. Завтра мы снова вернёмся в Астару, – игнорирует он мой вопрос.

– Я посплю, если ты поступишь так же.

– Если я этого не сделаю, то Анис мне врежет, так что не переживай. У тебя тоже есть надзиратель, – он мимолётно кивает в сторону Самии, которая беззвучно следует за нами. – Не расстраивай её.

– Спасибо.

– За что?

– За то, что я могу не так сильно переживать об Ойро, зная, что ты о ней заботишься.

Я не знаю, что у Рушана творится в душе на самом деле, но внешне он держится хорошо. Лучше, чем я.

Рушан оставляет меня и Самию одних в моей спальне, а уходя, тихо прикрывает за собой дверь. Невеста помогает снять грязную броню, которая всё это время была на мне. Я вышел из этого боя буквально с несколькими незначительными ранами и многочисленными, но несерьёзными ожогами на лице, шее и руках. Однако Самия всё равно заставляет меня выпить кровь Бенеши, которую та ей передала заранее.

Она стаскивает с меня наручи и просто бросает на пол, то же происходит со всеми кинжалами, наплечниками и прочей одеждой, пока я не остаюсь просто в штанах. Тогда я обхватываю её лицо и тяну вверх, жадно припадая к её губам. Я сожалею, что от меня всё так же разит по́том, кровью и немного отчаянием, но её тепло и успокоение необходимы мне как никогда. Благодаря Дару она часто держала меня в равновесии, когда я впадал в бешенство из-за отсутствия Ойро. Мой Дар был в дисбалансе, и я бесконечно падал в темноту. Она думает, что я не знаю, как часто она использовала свои способности на мне, но я в курсе. Чувствовал каждый раз, и всё же не рассказывал, чтобы она не переживала.

Самия выше близнецов, и ей не нужно сильно тянуться вверх, но я всё равно люблю наклоняться к ней, наблюдая, как она изгибается в спине и пояснице, пока я притягиваю её к себе. Мне хочется забыть, стереть сегодняшний день, но я слишком люблю Самию, чтобы использовать её тело в таких целях, поэтому отстраняюсь с тяжелым дыханием.

– Извини, – я глажу невесту по щеке, но замечаю остатки крови на пальцах и перестаю. – Я грязный и должен помыться.

Ухожу в соседнюю умывальню, но оборачиваюсь, когда Самия бесшумно проскальзывает за мной, словно тень, не давая мне скрыться из виду ни на секунду. Она абсолютно бесстыдно оглядывает мой голый торс, скользит взглядом по рукам и задерживает внимание на груди. Этот её вызов заставляет меня хоть и тихо, но искренне рассмеяться. Она всеми силами пытается отвлечь меня от отравляющих душу мыслей, и я благодарен за то, что мне не нужно встречаться с собственными тревогами в одиночку.

– Хочешь помочь мне помыться?

– Да, пожалуй, начнём именно с этого, – уверенно кивает она.