Часть 2. Глобальные проекты

Слово «цивилизация» плохо поддается определению. Большинство мыслителей, так или иначе занявшихся этим ускользающим предметом, связывали ее черты с культурой. Это дает возможность показать, но не объяснить причины того, почему технологическая цивилизация европейского типа склонна к глобальности, а цивилизация индуистская (никто ведь не станет утверждать, что это не цивилизация) особенно не стремится распространиться до пределов обитаемой Вселенной. Некая сила толкает одни страны выйти за пределы своих границ и распространять влияния, а другие – нет.

Говоря языком современного бизнеса, стремящиеся к экспансии своей цивилизации силы (которые вовсе не обязательно являются конкретными странами) формулируют глобальный проект, причем войти в него могут и территории, культура которых весьма далека от культуры «авторов» проекта.

Повторим это определение в более формальных формулировках. Основным понятием, которое, по мнению авторов, является базовым для описания глобальных тенденций развития государств, их коалиций и цивилизаций (то есть то, что сейчас модно называть словом «геополитика»), является «глобальный проект». По нашему мнению, глобальный проект (далее ГП или, если это не допускает другого толкования, просто «проект») – это наднациональная и надгосударственная идея, которая, в принципе, может стать базовой для определения системы ценностей любого человека на Земле. При этом принципиальным моментом является добровольность выбора участия в том или ином ГП для каждого конкретного человека. В базовые понятия любого проекта обязательно должно входить условие, что его ценности должны до любого человека доходить добровольно, в силу их универсальности и привлекательности.

Еще раз уточним оба слова в этом определении для того, чтобы не впадать в ненужные аналогии. Слово «глобальный» здесь не следует понимать в привычных в последнее время терминах, связанных с модным понятием «глобализации». В нашем понимании этот термин означает, что ГП изначально предполагает, что его адресатом является любой человек, независимо от того, где и как он живет. Однако, как мы увидим ниже, каждый проект формирует свою систему глобализации, в рамках которой выстраивает экономические, политические, культурные и другие связи на основе проектных ценностей.

Что касается слова «проект», то оно не означает, что данное образование создается и поддерживается за счет чьей-то конкретной воли. Скорее оно подразумевает, что идея, лежащая в его основе, достаточно богата, чтобы структурировать поведение и логику своих последователей в некоем едином направлении, позволяет им ясно ощущать и формулировать базу своего единства и общности целей.

Еще более точно – ГП предлагает каждому человеку некоторую систему ценностей, которую он самостоятельно может принять (или не принять). При этом сама концепция «проекта» предполагает, что это решение должно приниматься без насилия. Собственно насилие, безусловно, тоже имеет свое, иногда более, иногда менее ограниченное место, однако либо в рамках противоборства с другими ГП, либо на поздних стадиях проекта, когда закостеневшие механизмы продвижения проектных ценностей просто не успевают за изменяющейся обстановкой.

При этом, разумеется, далеко не каждая идея, претендующая на «надгосударственность» и «глобальность», может стать базой ГП. Собственно говоря, только история является тем инструментом, который отбирает из сотен и тысяч вариантов действительно глобальные.

Кроме идеи, которая является базой ГП, в него входит и набор социальных, государственных, культурных, исторических и других механизмов и традиций, которые возникают в процессе его функционирования. И именно взаимодействие этих механизмов в рамках конкуренции отдельных глобальных проектов и определяет основные направления мировой истории.

Цивилизация (или ее зародыш), стремящаяся сформулировать собственный глобальный проект, обязательно должна иметь в своем распоряжении Великую Надмирную Идею. Однако одного факта наличия подобной идеи недостаточно. Сейчас вряд ли сыщется человек, непоколебимо придерживающийся материалистических взглядов, однако даже интуитивная приверженность каким-либо экзотическим верованиям в мировой разум или поток энергии уж точно не приведет к нему массы сторонников. Это должна быть настоящая Идея, объясняющая мир видимый и невидимый, из которой непротиворечиво выводится система поведения и этические правила. Более того, эта Идея должна быть исключительной, предназначенной для всех людей без остатка, во всех уголках земного шара и во все времена.

В современном маркетинге подобная позиция называется USP – unique selling proposition, что представляет собой призыв типа: «Покупайте у нас! Только у нас все лучшее!» К тому же в структуре Идеи должна содержаться непоколебимая уверенность в том, что рано или поздно, но все люди действительно придут в лоно ее сторонников. Однако одной идеи мало. Необходимо, чтобы она соединилась с повседневной практикой жизнедеятельности, вобрала в себя обычаи, сформулировала набор правил и процедур, по которым должен существовать не только каждый отдельный человек, но и сообщество людей в целом – то есть выработать Норму. Норма – это буфер между Идеей как совокупностью неизменных догматов и повседневной жизнью. Норма принципиально важна с двух точек зрения: прежде всего, в Идее как совокупности исходных кодов ничего изменить и подправить нельзя, а вот в Норме, вобравшей в себя суровую прозу жизни, – можно.

Собственно говоря, разработка такой Нормы – это обычное дело для любого многонационального государства, такого как Россия, в котором необходимо привести к единому знаменателю совершенно различные по истории и культуре народы. Кстати, в этом есть одно из принципиальных отличий коммунизма и фашизма, упомянутых в первой части настоящего доклада: коммунизм – это форма

«красного» глобального проекта, который не только провозглашает, но и реально обеспечивает равноправие наций. А фашизм – это крайняя форма национализма, который любую нацию, кроме главной, просто уничтожает.

В Христианской Идее ростовщичество презираемо, но в норме жизни христианских государств – терпимо, особенно в тех, где христианство ослаблено за счет пропаганды Протестантской этики. Коммунизм предполагал мировую революцию, но с некоторого времени перестал вспоминать об этом тезисе, однако совсем избавиться от него не мог: у основоположников он был обозначен, а править основоположников было нельзя. Норма – вещь неписаная, это такая сложная система смыслов, являющаяся предметом молчаливого согласия. Однако именно она становится основой для создания сводов правил и процедур, которые можно назвать законами, кодексами, инструкциями, то есть разного рода формализацией Нормы. Все это – Практика, организующая ежедневно и ежечасно сложнейшие взаимодействия человеческого сообщества как внутри границ отдельных государств, так и вне их.

Именно здесь пролегает граница между системой смыслов и системой ценностей, о которой говорилось в начале доклада. Система ценностей – это, собственно говоря, и есть базовая система догматов проекта. Она достаточно жесткая и не может легко адаптироваться к сложившимся условиям. Система смыслов – это ее адаптация к конкретной жизни конкретного народа, и именно с ней мы имеем дело в повседневной жизни.

Невозможно удержаться, чтобы не привести пример: пресловутая монетизация льгот плоха не тем, что переводит их в материальную форму, и даже не их размером. В русской системе смыслов льгота есть выражение отношения государства к тем или иным социальным типам: ветеранам, инвалидам, детям и так далее, – причем отношения уважительного. Именно поэтому люди зачастую даже не возмущались, что льготы не действовали. Многим был важен сам факт признания их причастности. Вряд ли столь прямолинейное вторжение в систему смыслов останется без последствий в плане доверия граждан своему государству.

Можно сказать, что глобальный проект оформляется именно в Норме. Как разруха возникает в головах, так в головах возникает и образ будущего. Именно там зарождается и зреет могучий заряд энергии, заставляющий миллионы людей строить свою жизнь так, а не иначе. Но неясности и недоработки не допускаются: глобальный проект должен в каждый момент времени каждому социальному слою давать ответ на вопросы: зачем жить и как жить.

Любой проект, даже потенциально претендующий на то, чтобы стать глобальным, начинается как сетевой. Образуются и умножаются ячейки сторонников Идеи, совершенствуются ритуалы, формулируются правила поведения и взаимодействия. Пока что ячейки не связаны отношениями подчинения. Они договариваются по принципиальным вопросам (чаще всего на почве противопоставления своей, общей, проектной системы ценностей всем остальным), но действуют самостоятельно. Можно сказать, что, пока их ведет сама Идея, Норма еще только складывается.

В этой стадии развитие проекта происходит благодаря деятельности отдельных, не связанных друг с другом инициаторов и за счет активности неофитов. Никакого координационного центра в рамках сетевой стадии проекта не существует, он развивается спонтанно и по многим направлениям, что позволяет ему быстро адаптироваться к потребностям и запросам людей в рамках принимаемой ими системы ценностей конкретного проекта.

В качестве примера сетевой формы проекта можно привести христианство первых веков нашей эры, когда сотни и тысячи проповедников несли людям идеи этой, тогда еще новой, религии, или современное состояние Ислама, который, однако, представляет собой вторичное возрождение проекта.

Сетевым образом развивался «красный» проект в XIX веке, когда сотни и тысячи его сторонников несли в массы новую систему ценностей, противостоящую капиталистической. До сих пор в сетевой стадии находится проект «буддистский».

Как только численность сторонников становится существенной, неизбежно формулируется политическая составляющая. Иначе нельзя: необходимо постулировать правила общежития, определить систему управления, разграничить друзей и врагов.

Далее, для успешного развертывания глобальный проект должен утвердиться в опорной стране. Она должна быть крупной, мощной в экономическом и военном отношении. Только сильная страна, являясь признанным лидером проекта, может удержать прочие проектные государства от беспрерывных конфликтов между собой и обеспечить присоединение к проекту все новых и новых участников.

В этом процессе принципиально важно привлечь на свою сторону элиту или часть элиты подобной страны. Элита, в свою очередь, когда уговорами, а когда и насилием добьется поддержки народом нового проекта. Ни для кого не секрет, что принятие Русью именно православия было результатом осознанного политического выбора правителей того времени.

Не следует недооценивать возможности проникновения носителей Идеи в общество коренных жителей с последующим присоединением населения к этой Идее (или его искоренением). Именно так была завоевана Латинская Америка, сначала конкистадорами, затем католиками, причем мотивация их заключалась именно в распространении христианства, а точнее, того, что они понимали как христианскую норму. Отметим, что, хотя христианская норма в Латинской Америке XVII–XVIII веков отличалась от европейской нормы существенно, сейчас именно этот регион является оплотом католицизма.

Как только в опорной стране утвердятся новые нормы и вся она окрепнет достаточно, чтобы стать лидером, глобальный проект становится иерархическим, управляемым из единого центра, и откровенно экспансионистским. Государство вносит в практику проекта присущие ему управленческие технологии и использует свою экономическую и военную мощь для его поддержки. Принципиально важно, однако, что экспансия проекта на данном этапе происходит преимущественно мирно, ибо наглядный пример воплощенной Идеи действует надежнее, чем сабли и ружья. Просто вспомните, с какой скоростью расширялось Российское государство после того, как стало опорной страной «византийско-православного» проекта в XV–XVII веках, как быстро католические ценности завоевали Латинскую Америку. Никакое оружие не могло обеспечить такую эффективность – здесь работали идеи!

На этой стадии ГП образуется достаточно явная и хорошо взаимодействующая друг с другом проектная элита, которая и определяет направления его развития и, в особенности, механизмы всегда конкурентного взаимодействия с другими ГП. В качестве примера можно привести «христианский» проект, который перешел в иерархическую стадию после того, как соответствующая религия стала государственной в Византийской империи (отметим, что принятие христианства в качестве государственной религии в более мелких странах не повлияло на его сетевой характер), или, например, «красный» (коммунистический) проект, который перешел в иерархическую стадию после Великой октябрьской социалистической революции в ноябре (октябре по старому стилю) 1917 года. Однако, например, «католический» проект прошел сетевую стадию еще в рамках единого «христианского» проекта, в связи с чем сразу стал иерархическим. При этом его проектная элита была рассредоточена по разным католическим государствам, и объединяла ее фигура папы римского (отметим, что деятельность государства Ватикан собственно к «католическому» ГП особого отношения не имела).

Иногда иерархическая стадия проекта начинается практически сразу после его возникновения (как, например, при первой реализации исламского проекта в VII веке нашей эры), а иногда существенно запаздывает (например, буддистский проект так практически и не перешел в иерархическую стадию, что, возможно, связано со спецификой его базовой системы ценностей).

Переход от сетевой стадии к иерархической не всегда происходит для проекта безболезненно. Часто в этот период отдельные элементы его сетевой структуры пытаются развиваться в самостоятельные (но родственные) проекты. Именно так от общей ветви исламского ГП откололась шиитская ветвь проекта, именно так от общего христианского откололся проект католический. При этом после образования католического проекта общий христианский практически прекратил свое существование, поскольку к этому моменту практически вся активность христианского мира была сосредоточена в рамках конкурирующих византийского и католического проектов.

Отметим, что, как только проект переходит в иерархическую стадию, он начинает формировать централизованные структуры, которые должны поддерживать его миссионерскую деятельность и (по возможности) регулировать/контролировать оставшуюся от сетевой стадии структуру.

Поскольку глобальный проект по определению предполагает расширение своей зоны влияния на все человечество, эти централизованные структуры также начинают играть роль штабов, которые используют для продвижения своих проектов экономические, культурные, политические и другие рычаги. Иными словами, каждый из ГП выстраивает свою систему глобализации, которую и продвигает как один из главных инструментов собственной экспансии. При этом материальной базой любой такой глобализации является система разделения труда, которая автоматически связывает систему продвижения проекта с валютной, хозяйственной и торговой системами. В том случае, если идеология проекта никак не связывается с хозяйственной деятельностью (например, у буддистского глобального проекта), это существенно замедляет его переход в иерархическую стадию и дальнейшую экспансию.

В качестве примера нескольких альтернативных систем глобализации можно привести ситуацию 50–80-х годов XX века, когда таких систем в мире было две: одна в рамках западной системы разделения труда на базе американского доллара, другая – на базе переводного рубля в рамках Совета экономической взаимопомощи. Одна из двух систем победила, но это означает, в частности, что бессмысленно даже пытаться повлиять на поведение и политику МВФ, Мирового банка, НАТО и т. д., поскольку эти институты являются в первую очередь институтами «западного» глобального проекта, контроль над которыми осуществляют его собственные элиты, к которым мы не имеем никакого отношения.

Развитие проекта в иерархической стадии может продолжаться достаточно долго, как, например, в том случае, если его элита разбита на множество отдельных групп. Так это было с католическим проектом в Средние века, когда все претензии папы римского или императоров Священной римской империи на монополизацию контроля над проектом завершились крахом. Однако со временем слабеет дух носителей Идеи, снижается мораль, все чаще допускаются послабления в нормах и правилах, а значит, как опорная страна, так и весь проект в целом клонится к упадку. С этого момента опорная страна вынуждена вести себя как империя или квазиимперия. Эта стадия отличается от иерархической еще большей концентрацией элиты, резким окостенением проектных механизмов и, главное, переходом управления проектом от достаточно плюралистических элит к жестко организованной имперской бюрократии.

В случае если проект осуществляется в условиях жесткого противостояния с другими, такой переход может произойти очень быстро. Так, «красный» проект в иерархической стадии существовал всего несколько десятилетий: до середины 30-х, в крайнем случае – конца 40-х годов, после чего перешел в имперскую стадию. Есть основания считать, что И. В. Сталин в 1943 году начал умышленно сворачивать собственно «красный», коммунистический проект, осторожно переводя его в имперскую стадию и все более усиливая в нем православно-патриотическую составляющую.

Имперская стадия ГП является последней, за ней следует его распад или переход в латентную форму. Причин здесь несколько: во-первых, имперская бюрократия совершенно не успевает за происходящими в мире социальными, экономическими, политическими процессами.

Во-вторых, имперское сознание явно предпочитает не доказывать что-то, а довольно активно и насильно внедрять проектную систему ценностей, что резко уменьшает базу для расширения проекта и снижает приверженность проектной системе ценностей внутри собственно проектных стран. Российские читатели хорошо знают этот механизм на примере деятельности партийной бюрократии времен горбачевской перестройки.

В-третьих, существенно уменьшается адаптивность проектных ценностей и идеологических установок, которые начинают проигрывать идеологическую войну конкурирующим проектам. Признать проблемы правящие элиты не в состоянии – иначе они лишаются легитимации, принять решительные меры не могут – слишком сильно нужно менять правила игры. Для поддержания статус-кво приходится все чаще и все масштабнее применять насилие как вовне, так и внутри стран проекта.

Многие из нас, собственно, были, да можно сказать, и сейчас еще являются свидетелями заката империи. Зрелище это малоприятное, но, скорее всего, неизбежное. Все земное рано или поздно умирает. Другое дело – Идея. Она может трансформироваться, обновиться, но только не исчезнуть.

Очень важной частью, определяющей существование и развитие глобальных проектов, является их взаимодействие, которое всегда жестко конкурентное. Проекты могут быть достаточно либеральными в пределах внутренних границ (общественных или даже государственных), но это никогда не относится к ценностям альтернативных проектов. Именно по этой причине ни в коем случае нельзя использовать терминологию конкретного проекта для описания межпроектных взаимоотношений – идеология любого ГП носит ярко выраженный монопольный характер, альтернативные проекты всегда в них окрашены крайне негативно. Это хорошо видно на примере идеологии современного «западного» проекта, который в исключительно черных тонах описывает и «красный», и исламский, и даже католический проекты.

Наблюдая текущие события, трудно удержаться от соблазна найти им простое объяснение. Легко сказать, что мир несовершенен, поскольку не везде еще утвердилась демократия. Вот когда она утвердится, дела наладятся, конфликты исчерпают себя, а люди, облегченно вздохнув, перейдут к свободному созидательному труду. Или вот еще: нужно ликвидировать эксплуатацию человека человеком. Пробовали. И так, и так. Не получилось.

Дело все в том, что отдельные наблюдаемые явления или факты – лишь часть системы смыслов. В каждом глобальном проекте этот набор уникален, и каждый смысл существует исключительно в связи с другими. При попытке изменения одного из элементов система либо подгонит его под себя, либо рухнет сама. Вот пример: вы не задумывались, что положение ЦК КПСС в советской системе, в сущности, было ближе к положению боярской думы на Руси, нежели к коммунистическому идеалу? То есть здесь Норма традиционного православного проекта поглотила коммунизм, а не наоборот. Скорее всего, потому, что у «красного» проекта просто не было отработанных технологий. В связи с этим интересно поразмышлять, как скажется на США – лидере «западного» проекта – введение системы органов безопасности, сильно смахивающей на советский КГБ. То, что из этого ничего хорошего для США не получится, ясно и сейчас. Вопрос в другом: что возьмет верх – американская система смыслов или чужеродный элемент?

Есть, правда, еще одно обстоятельство. Вторая половина ХХ века прошла относительно спокойно, без потрясений, типичных для его первой половины. Причина этого, как ни покажется странным, состоит в том, что действующих глобальных проектов в это время было три: «западный», «красный» и (затаившийся) исламский. Два проекта неминуемо столкнутся, три же могут балансировать между собой. Если сейчас основная игра пошла между «западным» и исламским проектами, то не будет ли вынужден Китай сформулировать свой глобальный проект, хотя и не готов к такому?

После краха империи, высшей и последней стадии глобального проекта, наступает хаос. Однако не следует воспринимать это слово в негативном значении. Хаос – закономерное и необходимое явление, при котором происходит уточнение смыслов, анализ прошлого, накопление сил для будущего. Сможет проект сохранить приверженность Идее, модернизировать содержание того, что составляет Норму, – возможность его реконфигурации весьма высока. Если нет, то потомкам придется в учебниках истории читать о той или иной цивилизации, а при посещении музеев любоваться достижениями культуры не существующих более народов.

Идеи, как правило, движутся с Запада на Восток. Хаос и обновление – с Востока на Запад. Когда Советский Союз был силен и могуч, Китай находился в упадке, нащупывая новый путь. Сейчас Китай на подъеме, Россия в хаосе, но и она нащупает свою дорогу, если обратится к смыслам, составляющим Норму русской цивилизации. Затем хаос двинется в Европу, затем в США, потом снова придет в Китай, и так и будет вращаться колесо цивилизации.

Солнце ведь тоже движется с Востока на Запад.