Последние месяцы, прошедшие с предыдущего Обращения, мировой экономический кризис активно развивался. И хотя сам кризис активно продолжается, сегодня уже можно поговорить о первых уроках, которые он нам преподал.
Самым первым из них является отношение к кризису широкой экспертной общественности, как экономической, так и политической. Наиболее яркой демонстрацией этой оценки является саммит G20 в Вашингтоне 15 ноября 2008 года. К этому моменту острая часть кризиса уже началась, и по этой причине статус мероприятия можно было бы описать как консилиум у постели больной мировой экономики. Соответственно, было логично ожидать, что итоговый документ саммита начнется с диагноза – внятного описания того, почему начался кризис, каковы его движущие мотивы, каковы масштабы бедствия. А во второй части, в качестве выводов, внятно описать, какие меры могли бы ослабить влияние этих негативных тенденций, какие – усилить тенденции противоположные, и в конце объяснить, когда и как кризис должен закончиться, желательно с примерным описанием его последствий.
Но всего этого в итоговом документе нет. Вообще. Там есть констатация факта принятия некоторых мер (что-то вроде «больному было дано полтора килограмма таблеток») и обещания, что эти меры будут применяться и впредь (то есть больному будут давать еще больше таблеток). Ни описания, чем он болен, ни последствия применения таблеток, ни объяснений того, как они в принципе могут оказать позитивное влияние, в документе нет. И это отсутствие само по себе говорит больше, чем любой конкретный диагноз, который ведь может оказаться и неправильным!
Еще одно наблюдение: сроки окончания кризиса. Еще несколько месяцев назад речь шла о том, что он закончится к концу начавшегося, 2009 года. Уже на саммите АТЭС в Латинской Америке, состоявшемся буквально «по следам» упомянутого выше саммита в Вашингтоне, речь шла о том, что подъем начнется «не позднее, чем через два года», то есть к концу 2010 года. А сегодня видные чины новой американской администрации говорят уже о трех годах спада… Откуда рост пессимизма, понятно – развитие ситуации как-то не настраивает на оптимизм, но такое изменение оценки ситуации у лидеров мировой политики говорит о том, что у них действительно нет понимания, как и почему развивается кризис.
Да и закончившийся недавно форум в Давосе, где обсуждали ситуацию уже не политики, а бизнесмены, показал аналогичный результат – никакого объяснения причин кризиса его участники дать не смогли. Хотя с его начала уже прошло несколько месяцев, и тяжесть последствий свидетельствует о том, что ответ найти нужно как можно быстрее.
Урок второй помог нам осознать то, что мировая элита (точнее было бы сказать, финансовая элита) и не собирается искать решение по выходу из кризиса. И результаты последнего Давоса в этом смысле очень симптоматичны. Собственно, формулировка должна быть точнее. Не то чтобы мировая элита не хочет искать выхода, она просто ставит дополнительные условия, которые резко сужают возможности поиска. А именно: любой ценой сохранить существующую систему, тех ее функций, которые обеспечивают этой самой элите власть над миром и контроль над мировой финансово-экономической системой!
И сразу автоматически «вылетают» многочисленные решения, связанные, например, с возвратом (или построением – для тех стран, где их никогда не было) к социалистическим методам управления экономикой. Может быть, есть и другие «кусты» решений – но это уже, собственно, не актуально, поскольку эти идеи не принимаются в принципе.
Именно в связи с этим уроком связана удивительная ситуация, связанная с разработкой теорий настоящего кризиса. Дело в том, что теория-то существует! Более того, существует она уже почти 10 лет и в этом смысле достаточно «верифицирована»: достаточно много ее прогнозов уже сбылись. У нее имеется только один «недостаток»: из теории однозначно следует, что современную финансово-экономическую парадигму, модель, в рамках которой выросла и расцветала (до недавнего времени) современная мировая элита, сохранить невозможно! И по этой причине, несмотря на демонстративные попытки найти причины кризиса, упомянутую выше теорию на всех крупных форумах даже не обсуждают.
Но в любом случае, главный вывод из теории стоит повторить. Нынешний спрос домохозяйств в США серьезно дотируется, что видно по темпам роста их совокупного долга, который уже достиг 15 триллионов долларов и растет со скоростью около 10 % в год. С учетом того, что рост ВВП США на данный момент составляет около нуля (расчет идет для 2008 года), чистые дотации можно оценить в 1,5 триллиона в год.
Далее, историческая норма сбережений для США – около 10 % в год, в 2008 году (за исключением пары последних месяцев) она была около нуля. В условиях кризиса норма сбережений обычно подскакивает выше средне исторических величин, но этим можно пренебречь, а рост сбережений до 10 % сегодня отнимет еще около 1,5 триллионов из общего объема спроса. Итого получаем, что по итогам кризиса совокупный частный спрос в США должен сократиться примерно на 3 триллиона. Влияние такого сокращения на ВВП можно определить умножением на мультипликатор, равный где-то 1,5–2,5, берем минимальное значение и получаем, что ВВП США должен сократиться где-то на 4,5 триллиона. Это около трети нынешнего ВВП, если оценивать его оптимистически (14 триллионов), и почти 40 %, если пессимистически (около 12 триллионов долларов).
Можно оценить и объем списаний активов финансовых институтов. Поскольку компании были, что называется «закредитованы» по максимуму, то оценивать нужно потери в их капитализации, которая определялась с мультипликатором как минимум 3–5 по отношению к годовым доходам. Если готовые доходы уменьшаются на 4,5 триллиона, то списанию подлежат активы на 12–15 триллионов долларов. Имеются в виду, разумеется, первичные активы, не вторичные бумаги и деривативы.
Понятно, что такой масштаб (а приведенные выше оценки сделаны, что называется, по минимуму, дела, с корее всего, пойдут еще хуже) делает совершенно невозможным сохранение действующей системы, но другой теории, дающей более оптимистические результаты, придумать как-то пока не получается.
В заключение подведем итоги. Из уже начавшегося кризиса мировая общественность может сделать два вывода: первый – никаких реальных мер по предотвращению кризиса денежные власти наиболее влиятельных стран мира принимать не будут, поскольку категорически не собираются разбираться, в чем состоят его причины и как с ними бороться. Они будут ситуативно реагировать на отдельные наиболее опасные для них проявления кризиса и активно спасать собственные коммерческие структуры, в первую очередь финансовые. Собственно, денежные власти США это уже активно показали. А что касается российских либерастов, контролирующих экономическую политику страны, то они и на конкретные осложнения реагировать не собираются.
Это означает, что кризис будет протекать достаточно стихийно, принимать наиболее жесткие формы, а главное – рецепты выхода из него можно будет сформулировать только по итогам кризиса, когда власть нынешней мировой элиты сильно ослабеет. И второй главный урок кризиса состоит в том, что никакие официальные структуры никогда не предоставят реальную, объективную информацию о том, как и почему развиваются и будут развиваться события в мировой и национальных экономиках. Соответственно, главной задачей для тех, кого сегодня интересует вопрос не о сохранении полученных (не совсем законным способом) богатств, а о сохранении тяжким трудом построенного бизнеса, станет поиск источников объективной информации реальных причин и следствий происходящих процессов.
Ну а руководители государств, решая вопрос о судьбах своих стран и народов, должны будут разработать те меры и планы, которые позволят выйти из кризиса. Поскольку страна, первой разработавшая эффективную стратегию (на базе правильной теории кризиса, разумеется), скорее всего станет одним из мировых лидеров первой половины XXI века.