В отличие от капитан-лейтенанта Баранова, подполковник армии США Вишневедский обладал способностью мгновенного сопоставления событий, обостренным чувством зависти к успехам других людей. Объединяло героев настоящей истории умение максимально собираться и находить выход из экстремальных ситуаций. Но, имея польские гены, Вишневедский был склонен к заносчивости и переоценке своих способностей. Однако не закончился еще и второй день повествования, а случай представился именно американскому разведчику переиграть российских чиновников.

Покой для военного атташе оказался кажущимся. Ровно через час проснулась чутко дремавшая машина американской разведки. По закрытой связи пришел приказ, требующий от своего высокопоставленного агента принять все возможные меры по выяснению названия и проекта корабля, следующего к острову. Вишневедский выругал себя за торопливость. Посиди он подольше с Брайтингом, не пришлось бы возвращаться к нему с уточняющими вопросами.

Разведчик решил схитрить и позвонить по мобильному телефону Брайтинга, используя фактор внезапности и открытости. Другого пути к источнику необходимой информации просто не существовало. Шифроваться не было смысла, все отслеживалось и прослушивалось. Стрелки на часах приближались к девяти вечера. Для доклада в «центр» оставался всего час, а до саммита — ночь и первая половина следующего дня. Он поднял жалюзи и долго смотрел на дождь, заливающий безлюдную улицу, явный признак надвигающегося на город циклона. Власти уже объявили обычное для приморского города штормовое предупреждение. Наконец, прикинув возможные последствия телефонного разговора с российским командиром, Моисей набрал нужный номер. По сообщению о переадресовке звонка интуитивно определил место нахождения Брайтинга. Так обычно происходило, когда тот был на корабле. Мобильный телефон в целях безопасности на боевых русских судах разрешалось иметь только командиру. Следовало подождать ответа.

Скоро напряженную тишину разрядил резкий и звучный хлопок осеннего грома. Дождь усилился, грязные потоки побежали по крутому спуску коричневого тротуара. Именно в этот момент заиграла свирелью трубка мобильного телефона, а на экране показался значок неопознанного адресата.

— Военный атташе Соединенных Штатов Америки слушает, — скрывая заинтересованность, безразличным голосом сказал Вишневедский.

— Моисей, подтверждаю свое присутствие завтра на приеме посла. С командованием вопрос согласован. Все о’кей, — начальствующим тоном проговорил Брайтинг.

— Ты мне не назовешь имя сегодняшней собаки? Ну, той, что лучше тебя плавает в море, — как можно равнодушнее спросил Вишневедский. По молчанию Брайтинга почувствовал непонимание вопроса, скрытого за конспирацией, и пояснил: — Понимаешь, щенка мне подарили. Имя ему звучное ищу. Подскажи?

Он уже начинал злиться на тугодума Брайтинга, но не терял надежды на его способность соображать. Неужели он не понимает, что просто так, на ночь глядя, разведчик другого государства звонить командиру военного корабля не будет!

На самом деле Брайтинг сразу же сообразил, куда клонит американский друг, и ответил:

— Назови собачку «Знойной». Если сука. А если кобелек, то «Дерзкий». Да не забудь пригласить меня на именины щенка!

— Будет сделано, кэп! Ты не представляешь, как мне дорог подаренный щенок. Его присутствие здесь, в России, напоминает о моей семье.

— О’кей, — грустно прозвучал голос на другом конце телефона и пропал.

«Скучает о малой родине. Так ему и надо, — сообразил Вишневедский. — Обязательно доложу руководству о неоценимой помощи от заблудшего сына, погнавшегося за деньгами и карьерой на другой конец света».

Он не осуждал Брайтинга за переезд в новую страну. В Америке презирают неудачников и бедняков, а таких авантюристов, как Брайтинг, ставят в пример. Нажива и деньги оправдывают любой поступок. В обществе царят законы продажи и покупки. Каждый шаг имеет свою цену. Патриотизм также не является исключением из общих правил. Брайтинг выполнил просьбу разведчика не из-за пресловутого патриотизма, а по причине последующей за этим оплаты.

Атташе сверился с картотекой, где имелась классификация российских кораблей. Значился в ней и корвет «Дерзкий» во главе с командиром, капитаном третьего ранга Иваном Куриновым. Шифртелеграмма, не задерживаясь, ушла по назначению в «центр».

«Вот и еще одну задачку выполнил», — радуясь своей находчивости, потирал вспотевшие ладошки разведчик. С другой стороны, он старался играть на опережение. Звериным чутьем идущего по следу жертвы хищника определил главную опасность завтрашнего мероприятия — высадку на Курильский остров русского десанта. Как показали дальнейшие события, предугадал действия противника по срыву договора аренды. Догадка родилась на подсознательном уровне, и фантазия его совсем разыгралась. Чудилось, как русский десант устанавливает на острове неизвестное оружие и готовится к бою с американским флотом. Он, Моисей, подполковник армии США, десантируется на побережье в легком водолазном костюме. За ним из штормового моря появляются «морские котики». Они готовы дать жестокий бой русским, окопавшимся на острове Матуа.

Очередной разряд грома вернул в реальность. Моисей понимал, что в проводимой операции выполняет функцию соглядатая за одним из участников проекта, русским флотом. Используя природную интуицию, опыт и знания разведывательной работы, он решил проявить разумную, на его взгляд, инициативу, выяснить, есть ли на русском корабле люди, работающие на американскую разведку. Интуиция подсказывала, такое возможно. Через них узнать истинную цель выхода в море корвета «Дерзкий». Задача, на первый взгляд, глупая и заведомо неосуществимая. Нужно было знать Моисея Вишневедского! Своего не отдавал и просто так из рук ничего не выпускал. Русских считал чудаковатой нацией, а их доброжелательность и гостеприимство — признаком ущербности. Для него всегда было странным, как можно прийти в гости без своей бутылки и закуски? А русские так поступали! Хозяин кормил, поил и потчевал званых и незваных гостей. Расточительство и безалаберность. Совсем другое поведение у американцев: пришел со своей бутылкой и пей из нее, пользуя лишь посуду хозяина! Расчет, порядок и независимость!

В силу ограниченности времени Вишневедский начал действовать немедленно. Никого не предупреждая, забрал посольскую машину, чтобы выехать в поселок Прохладное к старцу Илие. Религиозный отступник был его последней надеждой. Моисей же ни секунды не сомневался в наличии на корабле сторонников учения «Илии Санаксарского», потому как несколько раз видел военных моряков у того в гостях. Пришло время вернуть старцу должок за многолетнее спонсорство.

Атташе хорошо ориентировался в поселке, до которого доехал быстро. Всего-то 36 км через низководный мост, соединяющий Владивосток с полуостровом Де-Фриз. Сорокапятилетний крепыш в рясе и с небольшим восьмиконечным крестом на черной тесемке встретил его на крыльце молельного дома. В большой полутемной прихожей толпились люди. В воздухе пахло ладаном и тлеющим воском. Старец величественно следовал хорошо известным ему курсом. Иногда на пути возникали человеческие тени. Он протягивал в их сторону руку, они беззвучно припадали к ней губами и так же незаметно, как появлялись, исчезали. Так они дошли до задернутого зеленой материей дверного проема. Сопровождавшее атташе таинство продолжилось в комнате-трапезной. Молча сели за накрытый закусками стол. Илия привстал и троекратно перекрестился двумя пальцами правой руки, поклонясь в сторону иконы с горящей лампадкой.

— У нас праздник, 27 октября день Святой Парасковии, — ласково объяснил скопление народа Илия. — Впрочем, путника прошу к столу.

Он разлил в запотевшие рюмки из маленького графинчика водку. Моисей, в свою очередь, поставил на стол пузатую бутылку шотландского виски. Хотел по американскому обычаю открыть принесенную бутылку и налить себе, но опоздал, рюмку уже заполнили водкой. Илия в это время правой рукой зачем-то убирал крест в левый кармашек рясы.

— За праздник, — коротко, по-военному приветствовал он гостя, поднимая рюмку.

Молча выпили. Затем еще две рюмки. После чего завязался разговор, прикрытый атмосферой совсем не праздника, а тревоги и тайны.

Первым приступил к выяснению ситуации хозяин дома, как обычно дипломатично и издалека:

— В такую погоду хороший хозяин и собаку не выгонит, ладно, у нас праздник. На завтра обещан шторм в море, так что погода точно с катушек сбилась! Никогда раньше в начале октября циклоны не приходили, а лето какое в этом году было? То жара, то град! В языческой летописи Руси, «Велесовой книге», сказано ровно о нашем времени. Будет за грехи человеческие конец света. Ждите. Скоро, — скороговоркой, монотонно, словно читая молитву, вещал старец.

Вишневедский не приветствовал проповедуемое течение, да еще свидетельствующее об исключительности славянской нации. Якобы именно русские создали первую на земле цивилизацию, которая называлась Гипербореей. Туманная и неправдоподобная теория, исповедуемая поклонниками Илии, таила в себе опасность для американского народа, подрывая его веру в исключительность англо-американской нации. Но игра с «дикарями» увлекала. К тому же поддерживалась начальством и хорошо оплачивалась. Считалось удачным держать своего агента в логове русского национал-славянизма, именно так обозначалась «группа Илии» на разведкартах ЦРУ.

Атташе важно было не потерять поступательного движения своего расследования. Стрелки часов опасно приближались к глубокой ночи. С утра завтрашнего дня ему уже некогда будет заниматься шпионскими разборками — этикет официального лица требовал нахождения в составе делегации правительства США до самого момента подписания соглашения. По плану, ключевое мероприятие произойдет в пять часов вечера. Вишневедский пошел ва-банк, без предварительной подготовки:

— Дорогой Илия, в столь поздний час решился вас потревожить с наиважнейшим для меня делом. Не могли бы поделиться информацией об офицерах-моряках, сторонниках вашего учения? В моей просьбе отсутствует корысть. Ничего личного, кроме интересов моей страны.

Илия совсем не по-старчески распрямил плечи. Вишневедский впервые услышал, как под рясой раздался звук, похожий на скрип мокрой резины. То хрустнули застоявшиеся мышцы.

— У корысти всегда рожа бескорыстна! — изрек Илия.

Разведчик пропустил обидный упрек. Не взял ракеткой мячик противника, заведомо летевший за штрафную полосу, а сказал:

— В случае такой поддержки мое правительство окажет очередной благотворительный взнос на развитие вашей неправительственной организации.

Говорил и осторожно наблюдал за реакцией собеседника. В ответ «старец» повел плечами, издав знакомый резиновый звук, отчего из нагрудного кармашка выпал крестик. На лету поймал его и осторожно уложил на место. Атташе отметил завидную реакцию старика. Наступило затишье, длившееся около трех минут. Илия неторопливо разлил водку по рюмкам и кивком седой головы предложил выпить. Водка сначала обожгла пересохшее горло, а потом развязала язык.

— От денег не откажусь и не буду ломаться, — заговорил, наконец, «старец». — Для развития наших филиалов в Приморье необходима сумма в полмиллиона долларов. — Аппетитно прожевав гусиную ножку, он вытер масляные руки о белоснежную скатерть и изрек: — Сначала деньги, а затем информация!

Вишневедский потной рукой налил себе из принесенной бутылки «чиваса». Не дожидаясь приглашения и тоста, выпил залпом. Затем так же молча достал из внутреннего кармана костюма чековую книжку. Подумав с секунду, черкнул шариковой ручкой по ценной бумаге и протянул оторванный листок хозяину дома. Увидев, как небрежно и презрительно Илия посмотрел на переданный чек, уточнил:

— Выписал половину суммы, двести пятьдесят тысяч долларов. Остальные — по результату.

В эту минуту им не могла прийти в голову мысль, как дешево стоит измена, но при этом невозможно измерить цену последствий предательства. Сумма, полученная Илией, составляла как раз стоимость одной полной заправки топливом корвета «Дерзкий».

— Хорошо, — так же небрежно ответил «старец» и положил чуть смятый чек в кармашек рясы, где уже был спрятан крест. — Перейдем к делу прямо сейчас! Назовите интересующую воинскую часть.

— Корвет «Дерзкий», — не сказал, а выдохнул разведчик и уставился в скрытый бородой рот священника. Боялся отказа, как ребенок пугается первой молнии.

— Капитан-лейтенант Папута! — твердо проговорил Илья.

— Что Папута? — не ожидая столь быстрого ответа, переспросил атташе.

— Фамилия офицера, служащего на «Дерзком», — пояснил Илия. — Именно данный корабль интересует правительство США?

Моисей от такой осведомленности сектанта покачнулся на стуле. От удивления его белесые брови поднялись, а коричневые глаза округлились.

— О’кей! Очень хорошо! Можно ли на него выйти прямо сейчас?

Илия, не моргнув глазом, утвердительно кивнул в знак согласия и предложил последовать за ним.

В темной комнате сразу же бросилось в глаза свечение, позволяющее свободно прочитать названия стоящих на полке двух книг — «Пирамида по оседланию дракона» и «Роза мира». Моисей слышал, китайские мудрецы создали учение о потоке информации, который улавливается на большом расстоянии, и дали ему мудреное определение — «оседлать линию дракона». Вторую книгу ему уже приходилось читать раньше. Что-то из области фантастики про параллельные миры и борьбу их правителей за человеческие души.

Илия осторожно вращал круглую ручку старинного приемника, ища в эфире особый сигнал. Наконец остановил ручку и объяснил:

— Настраиваюсь на космический сигнал. После чего попытаемся поговорить с интересующим вас офицером.

От увиденного у Моисея отвисла губа, а во рту появился привкус пересоленного томатного сока. Тихо жужжавшее синеватое свечение действовало как раздражитель, вгоняя в тревогу, несмотря на понимание творимого перед ним обмана. Знал, никакой телепортации не существует, а связь на расстоянии происходит на основе магнитного поля Земли. Вера в необычное победила здравый смысл. Такое возможно с людьми, живущими в зоне постоянного риска.

— Человек видит действительность так, как ее ощущает мозг, — заметив беспокойство гостя, проговорил Илия ясным молодым голосом.

Он зажег свечи по стенам комнаты и принялся креститься, сопровождая физические действия бормотанием молитвы на непонятном языке. Моисей понял, таким образом вызываются духи. Слышал об этом в одном из музеев индейской резервации, когда шаман вызывал духа, поэтому не удивился загоревшемуся от руки Илии синему экрану небольшого компьютера. Появление современной техники утвердило в возможности связи и объясняло хитрости Илии. Что только не вытворял с экраном новоявленный волшебник. И обнимал, и целовал, и замахивался руками, но изображения не было. Моисей понимал безрассудность эксперимента, вместе с тем водка усилила свое волшебное действие на сознание разведчика. Постепенно расслабляясь, он уже начинал верить в возможность увидеть на экране далекого и неизвестного офицера корабля.

Между тем «старец» продолжал нудно взывать к экрану, и, как ни странно, на нем все же появилась картинка в виде расплывчатого человеческого лица. Размытый синевой силуэт сообщил сенсационную для Вишневедского новость. Захлебываясь собственной мыслью и опасаясь не успеть, он кричал скороговоркой с экрана: «Корабль идет к острову Матуа. Пророчество сбывается, именно я должен остановить приспешников сатаны перед входом в алтарь нашей веры».

Атташе бросал изумленные взгляды на отца Илию и не получал объяснений происходящим на его глазах чудесам, когда без спутника связи происходило общение с человеком, находящимся за многие морские мили, в режиме настоящего времени. Моисей все еще продолжал сомневаться в реальности происходящего, но только до тех пор, пока «силуэт» не выдал следующую сенсацию: «Видел слуг дьявола, их четверо. С собой необычное оружие, что мы видели на картинке фашистской «Ананербы». Немцам не удалось воплотить страшное оружие, с помощью которого хотели управлять человечеством. Я его видел у них в руках. На рукавах их курток нашивка «военно-морская служба США по борьбе с техническими средствами».

В эту минуту Моисей окончательно уяснил, что «рыжий лис» переиграл его. Воспользовался его информацией и внедрил своего агента именно на нужный корабль русских. Иначе откуда там военно-морская разведка США? Хотя вряд ли такое возможно, слишком мало времени на осуществление сложнейшей задачи оставалось у Лиса.

«Вот и нашелся ответ на тайну быстрой карьеры в советской России Джона Стронга», — придя в себя и холодея от открывшегося секрета, думал Вишневедский. — А Илия — тайный и давнишний агент Лиса, иначе откуда они знают о пророчестве про Русский остров и повторяют его друг за другом, слово в слово: «Кто захватит остров Русский, тот и возьмет Владивосток. Без боя. А кто противится пророчеству, на том оно и сбудется»! Моисею вдруг открылся тайный смысл предупреждения — чтобы захватить Приморье, нужно занять остров Русский, но противиться этому будет только одна сторона. Сами же русские! На них и сбудется пророчество, а значит, и желание никому не отдавать эту землю. Но он не верил в лжеучения!