Глава 18. Скрытность
Когда я поцеловал Катю в губы, её глаза вдруг расширились, а рука в моей груди чуть дрогнула — сердце резко кольнуло, перед глазами потемнело.
В следующую секунду на лбу Кати, от виска до виска, зажёгся узор. Белый, как у Беловых. Тьма медленно ушла из глаз Кати, к ним вернулся прежний цвет — карий, с жёлтыми прожилками. Её веки медленно закрылись, губы растянулись в улыбке, и она заснула.
Молодец, Арчи, — раздался облегчённый голос Алисы. — Не знаю, как ты додумался поцеловать её. Но это явно ошеломило Катю и выиграло нам секунду времени. Боюсь думать, что было бы в ином случае. А теперь вытаскивай её руку, только медленно.
Я взял левое предплечье Кати и медленно потянул её ладонь из своей груди. Захрипел, с трудом сдерживая крик. Очень больно.
Раздался лёгкий хлюпающий звук, и алая от крови рука Кати упала на кровать. Мою грудь тут же буквально затопило горячей чакрой. Я скосил глаза вниз и увидел, что рана медленно зарастает. Алиса права — такую способность следует обязательно скрыть артефактом. Подобное я видел только у Грязных Чернокнижников. Не хочу, чтобы меня с ними связывали.
Я лежал в насквозь потной одежде и дышал через раз. Эту ночь я запомню надолго.
И всё же, зачем ты её поцеловал? — раздался голос Алисы. — Очень нестандартная реакция. Ты был на волоске от гибели, понимаешь? Сожми она руку — и никакая горячая чакра не спасла бы.
Я поморщился. Не знаю. Я действовал на инстинктах. Алиса правильно расшифровала моё молчание и не стала развивать тему. Я дождался, когда рана полностью заросла, а моё состояние вернулось в норму, и попытался сесть. Попытался, потому что Катя не позволила — она во сне крепко сжимала истерзанный край моей футболки. Я дёрнул и оборвал ткань — кусочек остался в её ладонях.
У неё на лбу явно узор Беловых, — начала рассуждать Алиса. — Филипп определённо в курсе, что творится с его ученицей. И всё равно решил, что она станет хорошей матерью. Зачем ему это?
“Не знаю”.
Я перелез через измазанную кровью Катю. Уборка займёт много времени. Придётся постараться, чтобы не осталось следов. Надеюсь, запах тоже пропадёт…
Я поднял сладко спящую Катю и переложил её на пол. Не знаю, что с ней делать. Она сто процентов не в порядке. Может быть, Филипп сказал своей ученице правду — и её спасёт только беременность. Даже думать о таком не хочу.
Часа два я занимался уборкой. Пришлось снять верхнюю одежду Кати, которая сильно испачкалась, и протереть тело девушки влажной тряпкой. Алиса меня убедила, что другого выхода нет. Катя не помнит время, проведённое в “одержимом” состоянии. И не хочу знать, что будет, если она вспомнит.
Ближе к утру я откопал ямку во дворе и сжёг в ней окровавленную одежду и бельё. Пока небольшой костерок уничтожал улики, я сидел на лавочке и, не моргая, смотрел на гигантскую стену Острова Свободы. Чтобы сбежать, нужно пересечь её по воздуху. Самая сложная часть плана…
Ты сильно изменился, — услышал я Алису.
“Почему?” — я протёр глаза.
Рядом дымит костёр, а ты ни разу не вспомнил о сигаретах.
Я растерянно посмотрел на пляшущий огонёк.
Твоя психика значительно окрепла. И слово “досадно”, которым признавал своё бессилие, ты перестал употреблять. Как и подбрасывать монетку, чтобы сбросить часть ответственности на судьбу. Ты сильно повзрослел, Арчи. И с каждым днём продолжаешь расти. В каждом аспекте.
Я горько усмехнулся. В признании Алисы я не видел ничего хорошего. Это лишь означает, что я медленно превращаюсь в хладнокровного монстра, которому плевать на чужие жизни. Не более.
Не согласна, Арчи. Но давай об этом позже. Я уловила звуки — сюда кто-то приближается.
Костерок успел потухнуть и слабо чадил дымом. Я быстро закопал его и вернулся внутрь. Лёг рядом с Катей. Послышался звук открываемой двери, и в дом кто-то нагло вошёл.
— Встаём! — раздался хриплый голос.
Я приподнялся на кровати и увидел низенького мужика с искорёженным носом, того самого, который встретил меня в поселении. Он по-хозяйски оглядел комнату, затем подошёл к моему рабочему столу и пролистал тетрадки.
— Катя, — я потряс девушку за плечо.
— М-м-м, — она сонно открыла глаза.
— Вставай.
Я слез с кровати и начал одеваться. Про себя ухмылялся над разочарованным лицом хриплого. Все листки с чертежами я сжигаю. Не дурак, чтобы оставлять подобные вещи дома.
— Что случилось? — как можно спокойнее спросил я.
— Вас переводят, — недовольно ответил хриплый. — Собирай своё барахло и на выход.
Тюремщик покинул комнату, а я начал укладывать вещи в коробки. Катя после утреннего туалета присоединилась ко мне.
— Что случилось ночью? — спросила она. — Моя верхняя одежда изменилась.
— Я тебя с кровати спихнул. А ты не проснулась. Пришлось обратно затаскивать. Случайно порвал одежду. Не стал будить.
Катя покраснела до кончиков ушей. Неужели поверила? Я легенду буквально на ходу придумал, мне даже в голову не закралась мысль, что она заметит замену. Одежда один в один же.
Мы быстро собрали свои скудные пожитки и вышли на улицу. Тюремщик удивлённо посмотрел на Катю — пока она лежала в кровати, он её за мной не заметил.
— Причина перевода? — сухо спросил я.
Хриплый перестал пялиться на Катю и недовольно махнул рукой.
— Не ваше дело. Уходим.
Филипп почувствовал активацию узора на лбу Кати, — убеждённо сказала Алиса.
“Как узор вообще сработал? Липкая лента же”, — мысленно спросил я, следуя за хриплым в сторону главной площади.
Узор Беловых, наложенный на Катю, не зависит от её главного узора. Я думаю, что причина в этом. Другой вопрос — что это за узор. В тетрадке, который передала тебе Ната, такого не было.
Переселение прошло без происшествий. Разве что пришлось минут двадцать спорить с тюремщиком — он отказывался возмещать мне деньги, которые я потратил на облагораживание дома. Когда я сказал, что в таком случае нужно перевезти всю мебель на новое место нашего проживания, хриплый сдался и дал мне небольшой мешочек с каплями.
Нам с Катей завязали глаза и проводили куда-то в сторону стены. Там мы сели в повозку, запряженную собаками, как я догадался по лаю и рычанию. По разговору хриплого с двумя другими тюремщиками я понял, что наше переселение — это “приказ свыше”. И везти нас надо в область “Е”.
Ох, чувствую, что у Лулу возникнет куча вопросов. С Августом теперь будем жить в разных поселениях. Выходит, со своими подельниками я буду встречаться только на поле жатвы.
Область “Е” ничем не отличалась от области “Д”. Такая же центральная площадь и улицы, идущие от неё. Такой же форт, через который заключённые попадали на поле жатвы. Новый дом походил на старый, тот, что мне выделили в области “Д”. Разве что забор не был сломан, а внутри я нашёл столы, стулья и даже кровать. Неплохо.
— Одежду поменяй, — напоследок приказал мне тюремщик, который встретил нас с Катей в поселении. — Ты теперь Деус. У тебя знак Примы. Поменяй.
— Понял, — я кивнул.
Деньги в наличии были, поэтому я решил купить сразу несколько комплектов. Вдруг Кате опять придёт в голову пощупать моё сердечко.
Я ждал весточку от Филиппа. Думал, он объяснит мне, что творится с Катей. Но на четвёртый день после окончания последней жатвы я понял, что Филипп не собирается ничего растолковывать.
Мы с Катей продолжали спать на одной кровати, только теперь девушка крепко сжимала мою одежду во время сна. Иногда её трясло по ночам и она сильно потела. Я даже специальные полотенца купил, которые смачивал и клал ей на лоб во время таких приступов.
Распорядок дня с переездом не поменялся. Разве что теперь я изучал с Алисой не узоры, а Небесную Вату. Сложное и долгое дело. Во время жатвы мне некогда этим заниматься — надо делать артефакты. А вот в поселении я могу уделить на это время. Тренировки с Катей продолжились и стали в несколько раз эффективнее, чем раньше. Я наносил разбавленную мазь на свою липкую ленту, немного ослабляя её. Это открывало доступ к управлению небольшого потока чакры.
На шестую ночь, меня снова разбудил голос Алисы.
Арчи. Кате плохо.
Я резко открыл глаза. Девушку трясло, а из уголков её губ текла тёмно-алая кровь. Я быстро намочил тряпку — тазик с водой заранее подготовил — и положил на лоб Кате. Девушка вздрогнула и распахнула веки. В её глазах снова плескалась тьма. Липкая лента на шее Кати начала нагреваться, от неё пошёл пар.
Я сглотнул. Если скажу, что мне не страшно — совру. Катя несколько секунд смотрела на меня, а затем её глаза вернули себе обычный вид и она уснула. Я дрожащей рукой вытер пот со лба. Будто снова побывал на краю жизни и смерти.
Так и есть, Арчи. Горячей чакры осталось очень мало. Пару приступов остановить смогу, а вот заделать дыру в груди — нет.
Я обречённо вздохнул, укрыл одеялом Катю и сам лёг спать.
Время жатвы снова объявили спустя семь дней отдыха.
— Будь осторожен, — с грустью улыбнулась Катя, пока я одевался.
Я молча кивнул ей и вышел. Катя — бомба замедленного действия. И я понятия не имею, как её обезвредить. А Филипп, гад, молчит.
Я без проблем прошёл проверку у тюремщиков и поспешил на поле жатвы, пытаясь сориентироваться на местности по двум высоким горам вдали. В эту жатву моё место работы находилось глубоко в лесу — у тайника, который был запрятан в корнях дерева. Пришлось постараться, чтобы добрать до места. На меня то и дело нападали зелёные змеи, которых тут было поразительно много. Но тренировки с Катей дали свои плоды — мои рефлексы улучшились, для убийства зверей хватало одного удара ребром ладони.
На месте меня уже ждали — Лулу сидела на небольшом камне.
— Почему тебя перевели? — спросила она, как только я спрыгнул у нужного дерева.
— У нас в области начались странные убийства, — пожал я плечами. — Думаю, что Филипп хочет обезопасить меня.
— Отношения Наты и Львова ближе, чем я думала, — усмехнулась Лулу.
Я промолчал. Почему-то мне казалось, что Лулу знала об отношениях тёти и Филиппа. Но, похоже, это не так.
— По моим прикидкам для нашего плана понадобится как минимум три сотни бомб. И самых лучших — тех, которые под седьмым номером.
Я нахмурился. Триста? Слишком много. К тому же Лулу выбрала седьмой вариант бомбы, где требовалось больше всего топлива из Небесной Ваты.
— Чего рожу кривишь? Мне кажется, что проблем с ресурсами у тебя нет. Сиди и делай.
— Не забывай о гульей повозке, — я раздражённо посмотрел на неё. — У Бори не бесконечный живот. Каждый кошель — это пространственный артефакт. Есть предел количеству, которое мой зверь может поглотить.
— Мне плевать, Белов. Я таскаю гулей и людей каждую жатву для твоей свиньи. Если ты не можешь справиться — это твои проблемы. Сколько бомб ты сможешь делать в день?
Я ненадолго задумался. Нельзя забывать и о моих собственных интересах.
— Если налажу процесс, то десять в день.
— Пять десятков за жатву, — Лулу закусила губу. — Приемлемо. Хоть и медленно.
— Проблему с Борей нужно решить тебе, — нагло заявил я. — Мне некогда этим заниматься.
Лулу опасно сощурила глаза.
— Увеличим количество корма. Если Боря получит третью метку — он легко вместит в себе и повозку, и все кошели. Я уверен.
Лулу поджала губы и, через силу, всем видом показывая невероятное нежелание, кивнула. А затем пробормотала:
— Всей группой работаем над усилением малолетнего Белова… Ужас.
Я хмыкнул и призвал Борю. Забрал у него все артефакты, вынул четыре пейджера, кошели с пустыми бутылями и передал их Лулу.
— Ночью к тебе придёт Тень, — предупредила девушка. — Выполнит свою часть договора.
— Отлично, — я довольно улыбнулся.
Лулу без прощания прыгнула на ближайший столб и скрылась среди деревьев. Я же спокойно открыл проход и забрался в пещеру. Она ничем не отличалась от прежних — те же пирамиды с черепами и косточки между ними.
“И как мне найти время на поиск подходящих для нас костей?” — мысленно посетовал я, садясь на деревянную лавку.
Доверь это Боре. Ты слишком мало с ним общаешься.
Хм, а ведь правда. Я снова вызвал Борю.
— Хрю! — поросёнок уставился на меня сияющими глазами.
— Помоги найти косточки сильных гулей, — я потрепал его по голове, одновременная передавая просьбу через мысленную связь.
— Хрю!
Я немного понаблюдал, как поросёнок возится в костях, и начал работать. Дел много, а времени меньше и меньше. Странная ситуация с Катей хоть и пугает, но пока что работает мне на руку. Я не прикоснусь к ней, пока она сама не захочет. И Филипп не сможет мне ничего предъявить — это ему нужно, чтобы Катя зачала ребёнка, а не мне.
Часа через три Боря устал находиться в нашем мире, и я отправил его назад. За это время мы неплохо поболтали с ним, и он успел собрать небольшую горку из костей двухатрибутовых гулей.
Ночью, как Лулу и обещала, пришёл Тень. Я довольно быстро засёк его по пейджеру и специально вышел из укрытия. Активировал узор Звук Крови и попытался уловить его приближение.
— Бесполезно, — прямо передо мной появился Тень.
Я усмехнулся и деактивировал узор. Этот парень и правда нечто.
— Пойдём, — Тень направился к ближайшему дереву и запрыгнул на него. Затем легко оттолкнулся и оказался на другой ветке, метрах в пяти от первой. Обернулся ко мне и бросил: — Сперва научись хотя бы этому.
Тень исчез.
Я задумчиво посмотрел на ветку дерева. И как Тень сумел это сделать? При прыжках из стоп выделяется порция чакры, которая сломает любую ветку. Поэтому и существуют столбы — они способны выдержать прыжки Огранцев и Чернокнижников.
Или он пользуется только мышцами, или выделяет чакру из ног как-то по-особенному, — заговорила Алиса.
Я закинул в рот таблетку, которая ускоряет выработку чакры, запрыгнул на ветку и замер. Так, сперва попробую просто усилить мышцы. Всё же я Деус, а не Прима. Моя чакра и кости качественно улучшились.
Но, как оказалось, — этого было недостаточно, чтобы спокойно скакать по веткам с дерева на дерева. Мышцы довольно быстро перенапрягались, и чакры с каждым прыжком тратилось всё больше. Это я понял спустя минут сорок попыток.
— Дай подсказку, — вслух попросил я, сидя на ветке и отдыхая.
— Используй чакру правильно, — где-то сверху раздался голос Тени.
— Ну спасибо, — буркнул я и задумался.
Сперва попробую уменьшить выпуск чакры из стопы до такого уровня, чтобы это не вредило деревьям. Сказано — сделано. Только вот дальность прыжка сократилась до двух, максимум — трёх метров. Слишком мало.
Следующим шагом я попробовал объединить эти два подхода — стимулировать мышцы ног и выбрасывать мизерную порцию чакры через стопы. Расстояние прыжка увеличилось до четырёх-пяти метров. Но и потребление чакры существенно выросло.
— Шумно, — раздался голос Тени. — Прыгай тише.
Я злобно посмотрел в сторону, откуда раздавался его голос. Легко сказать — прыгай тише. Главная проблема была в приземлении. Ветка — не столб. И когда на неё приземляется даже такой подросток, как я, — она скрипит.
Но я продолжил тренироваться. Прыгнул на ветку и чуть не соскользнул вниз — пришлось вцепиться рукой в ствол, чтобы стабилизировать положение. А затем до меня вдруг дошло. Кроме ног у меня и руки есть!
Следующие полчаса я прыгал, выпуская чакру не только из стоп, но и из ладоней. Мне пока не хватало контроля, чтобы одновременно управлять четырьмя потоками чакры, поэтому за руки отвечала Алиса. Я просто касался ствола во время прыжка — и чакра сама вырывалась из ладоней.
— Ты и правда гений, — услышал я Тень, когда легко пробежался по веткам деревьев, расстояние между которыми составляло более восьми метров.
— Но шумно. Так ты спугнёшь добычу. Учись прыгать тише.
Тень не использовал руки при прыжках, — заметила Алиса. — Значит, у него какой-то другом метод, неизвестный нам.
“Ну и ладно. Теперь надо снизить шум от наших прыжков. Я вижу только один выход — выпускать чакру перед самым приземлением. Но это слишком затратно…”
Согласна.
Спустя полчаса, так и не найдя другого выхода, я начал прыгать, стараясь найти оптимальный баланс между расходом чакры и шумоподавлением. Перед приземлением из моих стоп выстреливала “подушка” чакры, которая значительно снижала инерцию и тем самым — шум от посадки.
— Хорошо, — на соседнем дереве появился Тень. — Я думал, это займёт больше времени. Теперь охота. Используй свой узор Скрытности и следуй за мной.
Тень легко прыгнул на следующую ветку и быстро затерялся впереди. Я побежал за ним, на ходу активируя узор Скрытности.
— Не забывай об узоре сканера, — услышал я спокойный голос Тени.
Я сжал зубы и активировал Звук Сердца. Колоссальные чакрозатраты, намного проще просто по столбам прыгать.
— Чувствительность — главный атрибут любого убийцы, — продолжил Тень. — Важнее умения скрываться, которому я тебя учу.
Я почему-то вспомнил Катю. Раз она убийца, значит, мощный сенсор?
— А ещё? — неопределённо спросил я.
— После скрытности идёт скорость. А уже следом — умение убивать.
— Чувствительность, скрытность, скорость и смертельная атака. Спасибо.
Мы продолжили прыгать. И с каждой минутой у меня получалось всё лучше.
— Многие глазастые сенсоры могут видеть человеческое тепло. Найди артефакт, который закроет тебя от них, или нарисуй специальный узор. Стук твоего сердца услышат слухачи. Тот же совет — артефакт или узор.
Тень резко остановился. Прислушался. Затем повернул направо и прыгнул. Наша скорость значительно снизилась, Тень явно кого-то нашёл. И вскоре я сам увидел цель — на крупном камне, скрестив ноги, сидели спина к спине два старика. У обоих в руках по костяному клинку.
Тень замер на одной из веток. Приставил палец к губам. Затем указал на меня и на стариков. Постучал по уху и провёл пальцем по шее. Исчез.
Он говорит, что я должен незаметно убить этих заключённых. Хм, может, поэтому Лулу не принесла днём корм для Бори? Знала, что я буду сам охотиться?
Я пристально вгляделся в стариков. Оба Чернокнижники. Непонятно, какой метки, но вряд ли третьей — от них не исходит того чувства опасности, которое я ощущаю от Буша.
Я медленно вытянул из кобуры хаси и припал к ветке, готовясь к прыжку. Но мои уши вдруг уловили слабый треск. А в следующее мгновение в метрах пяти от большого камня раздался взрыв и из-под земли вылетел гуль.
Чернокнижники тут же вскочили, но не успели даже увидеть врага — гуль резким рывком оказался рядом с ними и пробил им головы. Затем разинул пасть и с хрустом сжал челюсти на шее одного из стариков.
Я не дышал. Просто застыл и молился, чтобы это чудовище меня не заметило. Два пальца, два рога на лбу. Смесь двупалого и двурогого! Это двоерождённый гуль! Тут, на Острове Свободы, двоерождённый гуль!
Тварь, продолжая жевать, повернула окровавленную морду и уставилась прямо на меня.