Глава 11
Эш почти кожей чувствовал, как противник зажимает их с боков, будто клещами.
Но впереди уже совсем близко маячил спасительный просвет. Только бы успеть.
Вперив взгляд в движущиеся огни, он пытался понять, в каком направлении они движутся, и смыкается ли брешь.
Но брешь будто и не собиралась смыкаться. Напротив, она раздалась еще шире, заманчиво предлагая побег.
И тут Эша осенило.
Просвет сулил вовсе не спасение.
Их специально выманили из топкого места на себя, и теперь гонят прямо в объятия смерти, как охотники — стаю волков.
— Дар, это…
— Это ловушка! — выкрикнул Дарий.
И в то же мгновение раздался плеск воды, и вместо просвета прямо перед собой Эш увидел ровный ряд красных и зеленых огней.
Он налег на поводья, чтобы развернуться на скаку.
И увидел, как жижа, поблескивающая под ногами в свете месяца, зашевелилась.
Мерин отпрянул, а из земли возник гибкий черный силуэт гигантского змея. В темноте алыми искрами вспыхнули крошечные глазки.
— Держись! — крикнул Дар, выхватив меч из ножен.
Слегка придавив Эша, он крепко ухватился одной рукой за луку седла и всем телом склонился вбок, чтобы дотянуться до одержимой твари. Меч со свистом рассек воздух и вонзился в тугое упругое тело.
Удар получился неловким, но змея в сторону он все же отбросил.
А беглецы помчали обратно к стелам.
Конь устало хрипел, роняя на скаку обильную пену с губ.
Плохо. Все очень плохо! Мерин устал, он не выдержит долгой погони.
Да и куда гнать? В трясину навстречу смерти?..
Но задуматься об этом как следует он так и не успел.
Три юркие тени размером с небольшую собаку вдруг бросились прямо под копыта, выскочив неизвестно откуда.
Хруст дробленых костей смешался с резким тонким писком, и две бесформенные кляксы остались в грязи. В то время как третья, высоко подпрыгнув, вцепилась Эшу в голень не то зубами, не то когтями.
Перехватив поводья в одну руку, парень попытался скинуть с себя эту мразь, напоминавшую очень крупную выдру, слепленную из полупрозрачных мокрецов.
От удара тварь взвизгнула, но вниз не свалилась, а только еще сильней впилась в ногу.
Дарий ткнул ее острием меча, и существо, взвизгнув, шлепнулось наземь.
— Гони, гони! Не оглядывайся! — крикнул ему Дар.
Эш взглянул вперед. Петля облавы стягивалась все сильнее, но проход к топи все еще оставался открытым.
Темнота вокруг шлепала лапами по воде, шуршала ножками, пыхтела и фыркала.
И посреди всего этого копошащегося шума вдруг раздался низкий раскатистый рев.
Будто откликнувшись на него, стелы начали светиться. Тусклый свет медленно разгорался, высветляя очертания пологого холма позади древних сооружений. На призрачно-светлых гранях проступили хищные, острые рамейские символы.
— Дар, они светятся!.. — испуганно выдохнул Эш, вытаращившись на столбы.
— Гони! — отозвался Дарий, снова свешиваясь на бок, чтобы достать на ходу кого-то своим мечом.
— Да у меня тут руины светятся, говорю!
— А у меня два паука размером с лошадь! Гони, говорю!!
Теперь они были уже совсем близко — и стелы, и одержимые твари. Эш слышал, как лязгают за спиной чьи-то острые зубы, и видел, как все ярче разгораются высеченные из серого камня и выщербленные временем квадратные колонны, уходящие высоко в черное небо.
И то, что раньше скрывала ночь, теперь предстало во всей своей наготе.
Возвышение, которое Эш принимал за холм, на самом деле было вросшим в землю небольшим ступенчатым строением.
— Ошалеть!.. — охнул Дарий, увидев, наконец, как светятся руины.
Дальше его слова утонули в изможденном храпе мерина. Конь внезапно сбавил темп, не обращая внимания на понукания, и остановился, тяжело раздувая бока.
Его силы иссякли, и он сдался.
Дарий соскочил наземь и тут же обернулся назад, держа наготове меч.
Сумерки кишмя кишели гигантскими уродцами уже на расстоянии меньше сотни шагов. И ближе всех были два огромных паука с восьмирукими человекообразными туловищами, поднимавшимися прямо из паучьих спин.
Следом из седла спрыгнул Эш.
— Бежим в зиккурат! — крикнул он Дарию, дергая за поводья коня.
— Да я бы рад, — отозвался Дар, отбиваясь мечом от выскочившей из-под ног длинной твари с бесчисленным множеством ножек и волчьей головой.
Один из пауков-гигантов тоже был уже совсем близко, и Эш схватился за лук.
Тяжелая стрела низко прогудела в темноте и вонзилась ему в человеческое плечо. Монстр взвизгнул, как ударившийся ребенок, и еще быстрей зашуршал паучьими лапами.
Спешно натянув тетиву снова, Эш почувствовал, как от напряжения ему сводит руки: лук Никкаля был хороший, тугой, а он слишком давно не упражнялся в стрельбе.
Но выстрел получился отменный — вторая тяжелая стрела вонзилась твари прямо промеж глаз. Уродец дернул руками и безвольно опрокинулся назад, но паук все равно продолжал ползти, как ни в чем не бывало, волоча за собой безжизненное подобие человека, с которым составлял единое целое.
Дарий подскочил к нему и одним сильным ударом разрубил существо сверху вниз.
— Не мешкай, беги в зиккурат!.. — крикнул он напарнику.
Эш метнулся к храму, в котором могла остаться хоть толика прежнего духа-хранителя. Следом за ним бросился Дар…
В одну секунду вдруг стало тихо.
Одержимые духами твари умолкли и остановились.
А вместе с ними замолчало все вокруг — ветер, ночные птицы и насекомые.
Чудовища теснились плотным кольцом вокруг древнего святилища, но даже не пытались приблизиться.
Эш с Дарием невольно замедлились вслед за ними.
— Что происходит? — шепотом проговорил Эш, пятясь спиной к храму. — Жуть-то какая…
Десятки злобных глаз смотрели в упор на двух людей, пойманных в западню, и будто чего-то ждали от них.
— Похоже, нас приглашают войти внутрь, — негромко заметил Дар.
Вздрогнув, Эш обернулся на зиккурат.
В отличие от ступенчатых стен, заросших травой, двери храма выглядели совсем как новые. Никаких замков или запоров на них не было, да и сами створки оказались неплотно прикрытыми. И в небольшой щели виднелась тонкая полоса света.
— Чето я как-то уже не хочу туда, — признался Эш.
Дарий озадаченно хмыкнул.
— Не похоже, чтобы у нас оставался выбор.
Переглянувшись, они оба развернулись и направились к входу в зиккурат.
— И все равно я туда не хочу, — сказал Эш.
— Я тоже, — усмехнулся Дарий, останавливаясь перед воротами. Вдвоем они налегли на тяжелые двери плечом и вошли внутрь.
У входа ярко пылали факелы. После ночной темноты их свет казался нестерпимым. Но даже щурясь от непривычной яркости, Эш сразу разглядел необычное убранство стен и колонн центрального нефа зиккурата.
Сначала они казались украшенными богатой лепниной с мелким, изысканным орнаментом.
Но уже через мгновение Эш понял, что это за орнамент.
В колоннах и стенах храма были сделаны ниши, в которых аккуратными рядами лежали восково-белые человеческие черепа. Пламя факелов, вставленных в держатели колонн, высветляли их округлые части и сгущали тени в мертвых глазницах, глядевших на вошедших из глубин своей вечности.
Бедренные кости, аккуратно выложенные в ряд, венчали все три арки, ведущие к самому сокровенному и темному месту храма — его Сердцу.
А из боковых нефов слева и справа, как сторожа, выглядывали белые мраморные силуэты огромных статуй. Некоторые из них изображали животных, некоторые — людей. А некоторые постаменты и вовсе опустели, и лишь белые обломки на полу говорили о том, что когда-то и здесь во всей своей красе возвышались мраморные фигуры.
Эш нервно проглотил подкативший к горлу ком.
Все эти застывшие мраморные лица и морды, все эти мертвые глаза будто следили за ним.
Парень невольно покосился на Дария.
Тот встал у входа, как вкопанный, уставившись на жуткие колонны. Такого зиккурата он тоже еще не видел.
Вдохнув поглубже, Эш шагнул вперед. Под ногами что-то хрустнуло, но он не стал разглядывать, что это было. Высоко подняв голову, Эш двинулся к Сердцу храма, где только что кто-то затеплил огонек свечи.
Следом пошел и Дарий.
Их шаги эхом раздавались в пустоте. Застывшие звероподобные создания хищно щерились со своих пьедесталов, и Эш готов был поклясться, что каменные морды неприметно движутся, наблюдая за людьми, осмелившимися нарушить царивший здесь покой.
И тут, смешиваясь со звуком шагов и шаркающим эхом, из глубины святилища донесся смутно знакомый Эшу голос.
— Все проблемы нашего времени связаны с тем, что люди просто забыли, кем были до появления Великих акад, — заявил невидимый человек. — Посмотри по сторонам, мальчик мой. Именно так выглядели первые зиккураты, созданные людьми…
От язычка свечи вспыхнул еще один факел. И в его пламени Эш увидел силуэт мужчины в черном.
Он сидел в Сердце храма на скамье, расположенной там, где обычно устанавливали Камень со стигмой акады. Серебряные волосы струились по богато расшитому отложному воротнику, серебряные пряжки на сапогах яростно вспыхивали и гасли от движения пламени.
Это был Аварра.
А прямо за его спиной стоял белоголовый с насмешливой ухмылкой на наглом лице.
Эш остолбенел и уставился на ожившего покойника, как на призрака.
Аварра, опершись на руку своего убийцы, тяжело поднялся со своего места, и продолжал как ни в чем не бывало.
— … В те времена храбрые воины жертвовали свои жизни, чтобы принести сильного духа в место, подобное этому. Перед смертью носителя подвергали многодневным пыткам. Какая ирония — как бы не был силен дух, он не может сбежать и покинуть свою физическую оболочку по собственной воле. После укрощения некоторые сущности были настолько ослаблены, что соглашались входить в статуи — такие, как ты видишь здесь. Им приходилось идти на это, чтобы сохранить свою личность и не расщепиться на тысячи крошечных крупиц. Потом они восстанавливались, и собранные таким образом мощные ауры отпугивали духов помельче. Вот как это работало. Вот только дикие сущности были вечно голодны, и потому их приходилось кормить. Для того и существовали рабские врата…
— Что это значит?.. — все еще не веря своим глазам, пробормотал Эш.
— Это значит, что до рождения Великих акад…
— Ты же мертвый!.. — воскликнул Эш.
Старик улыбнулся.
— Как видишь, пока еще нет.
— Но я же видел!..
— Ты видел всего лишь чье-то обезглавленное тело в похожей одежде, — небрежным тоном ответил Аварра, привычным жестом заложив руки за спину. — Но, признаюсь, меня очень тронуло, что ты сам, по доброй воле вернулся к дворцу, чтобы увидеть его.
Дарий, остановившись невдалеке от Эша, с озадаченным видом переводил взгляд то на приятеля, то на старика. И на всякий случай неприметно потянулся к рукояти меча…
И это было ошибкой.
Со стороны правого нефа, из-за постамента гигантского изваяния хищной птицы метнулась стремительная тень.
Дар не успел даже вырвать оружие из ножен. Огромный воин, сверкая стигмами на руках и плечах, отшвырнул его к выходу одним ударом. Дарий упал на спину, проехался по гладким напольным плитам и с хрипением схватился за свое горло, как если бы что-то его душило.
Эш рванулся было к нему на помощь, но невидимая сила сбила его с ног.
— Изволь не отвлекаться от нашей беседы, — строго заявил Аварра, жестом приглашая Эша приблизиться. — Поскольку ее содержание значимо не только для тебя, или для меня, — совершенно спокойно, с назидательной интонацией продолжил старик. — Оно значимо для всех, мальчик мой…
Между тем Дарий, извиваясь на полу, жадно хватал воздух ртом, не в силах вздохнуть.
Эш вскочил на ноги.
— Отпустите его! — потребовал он. — Отпустите немедленно, и только тогда я стану слушать!..
Аварра, поколебавшись, небрежным жестом руки приказал великану со стигмами отступить.
Дар закашлялся, громко, с присвистом вдыхая всей грудью.
Великан повернулся к Аварре.
— Если этот еще раз дернется, я сверну ему шею, — предупредил он.
— Ты?.. — изумленно уставился на великана Эш, узнавая в нем убийцу Никкаля. — Это же ты?..
Тот ухмыльнулся, но ответил за него сам Аварра.
— Верно. Это тот самый господин, который охотно согласился освободить тебя из плена и без лишнего шума избавил нас от Никкаля из Сорса, поскольку сам имел к нему претензии личного характера. К слову, это потребовало немало хлопот — и с его, и с моей стороны. Но конечным результатом я доволен.
— Вы убили Никкаля, чтобы освободить меня? Но ведь это же вы меня подставили! Это вы отдали меня под стражу! Разве не так? — срываясь на крик, спросил Эш, чувствуя, как от гнева у него багровеют щеки. — Так что же происходит сейчас?!
— И тогда, и сейчас, и всегда с тобой происходило только одно, — чеканя каждое слово, заявил старик. — И это — путь дингира.
— Чего?.. — растерянно переспросил Эш.
Аварра задумчиво пошевелил губами, словно пережевывая невысказанные мысли, и проговорил:
— Видишь ли, мой мальчик. Акады больше не справляются с защитой Внутреннего круга, как прежде. Дикие духи все чаще прорываются к стенам, меняя облик земли и медленно отодвигая границу. И нам пришлось прибегнуть к древней традиции, которая когда-то подарила человечеству двенадцать великих защитников — чтобы создать тринадцатую. И ты — один из тех избранных, кому выпала великая честь сражаться за право стать творцом новой акады и основоположником новой правящей династии. Ты — участник царской охоты. Ты — дингир!
— Какой еще династии?.. — ошалело пробормотал Эш, чувствуя, как у него начинает раскалываться голова.
— Нашей, мой мальчик, — ответил Аварра, приблизившись к юноше. — Ты — моя родная кровь. И в своей груди ты носишь божественный дар — слезы Великой Матери.
Старик коснулся указательным пальцем кожаного нагрудника Эша.
— У тебя ведь осталась отметина? Место, куда тебе вложили слезы?
Эш невольно вздрогнул от его прикосновения. На мгновение перед его глазами ожили образы из давнего полузабытого воспоминания: стол, свечи, женские руки и боль, от которой он так громко кричал.
Аварра между тем продолжал.
— … Так вот именно они и позволят тебе сочетать множество диких духов, чтобы переродить их сущности во что-то совершенно иное, новое и прекрасное. Ты станешь творцом новой акады — если, разумеется, сумеешь победить всех остальных дингиров… Ты меня слушаешь?
Эш молчал, уставившись в одну точку.
И в его голове сейчас пульсировала только одна мысль. И она была вовсе не об акадах, дингирах или чем-то подобном.
Семья.
У него была семья. И Аварра — часть этой семьи.
Так почему же он рос, как трава в поле? Почему его домом был Вороний мыс?..
— Где моя мать? Где отец? — выпалил Эш. — Они живы? Они сами отказались от меня?..
— Твой разум сейчас занимают не те вопросы, — незнакомым ледяным тоном заявил Аварра, строго глядя Эшу в глаза. — Царская охота начинается сегодня. И только это сейчас важно! Ты больше не можешь позволить себе быть инфантильным ребенком!
— Вы выбрали мне такую судьбу, что я ребенком-то и вовсе не был, — с горьким упреком бросил ему в лицо Эш.
Но старик даже бровью не повел.
— Тебе выбрали судьбу, которая смогла защитить тебя, — отчеканил Аварра с таким видом, будто сообщал что-то очевидное. — Я спрятал тебя от любопытных глаз и жестоких рук — от всех, кто желал бы расправиться с беспомощным претендентом.
— Где моя семья?! — вскричал Эш. — Мои родители — где они?.. Кто они?
— Они — груда костей в фамильном склепе, — заявил Аварра. — И ты станешь тем же, если не возьмешься за ум.
Эшу стало трудно дышать.
— И кто же убил их?! — просипел он, не узнавая собственный голос.
— Это так важно для тебя? Узнать, кто умертвил людей, от которых в твоей памяти не осталось ни лица, ни имени?
— Да!
Аварра вздохнул, и, заложив руки за спину, прошелся по зиккурату. разглядывая стены, как будто на них было изображено что-то важное и относящееся к разговору.
Эхо его шагов гулко отдавалось в тишине храма.
— Ну что же… Раз тебе так важно это узнать… — пробормотал старик себе под нос, и обернулся.
— Их убил закон. Не без моей помощи, конечно.
От ярости у Эша крепко сжались кулаки.
— Старик!..
Белоголовый на всякий случай шагнул ближе к Эшу. Убийца Никкаля только ухмыльнулся.
В то время как Аварра демонстративно повернулся к Эшу спиной и продолжил свою прогулку вдоль костниц.
— … Они не подчинились воле двенадцати и опозорили всю семью, пытаясь скрыть тебя от великой чести, выпавшей нашему роду. И получили то, что заслуживали. Но довольно об этом… — он остановился перед колонной с черепами. — Помнишь, я как-то говорил тебе, что есть две дороги. Рабская, и царская, которой способны пройти лишь те, кто без колебаний может встать как на камень, так и на человеческую спину, если это требуется для достижения цели.
Эш, пошатываясь из стороны в сторону, как пьяный, приблизился к старику. Оба его телохранителя насторожились, но остались на своих местах.
Остановившись перед костницей, парень с досады ударил по расставленным в одной из ниш черепам. Те с гулким звуком ударились о каменный пол.
— Хочешь, чтобы я шел не просто по спинам, а по трупам? Как ты?!
— За свою долгую жизнь я действительно прошел по многим трупам, — невозмутимо ответил Аварра. — В том числе и для того, чтобы ты стал тем, кем должен. Так прояви хоть немного уважения и благодарности.
— Благодарности?!. — гневно выдохнул Эш, но властный, сильный голос Аварры оборвал его.
— Что же касается тебя и твоего выбора… — продолжал он, как ни в чем не бывало. — то его у тебя просто нет. На рассвете у всех дингиров раскроется стигма Великой Матери, и каждый из вас станет или охотником, или добычей.
Аварра тронул носком сапога восково-белый череп, лежавший у его ног.
— И если ты не пройдешь по чужим трупам, кто-то пройдет по твоему.
