Существование в III тысячелетии до н. э. внутри ещё не распавшейся индоевропейской цивилизации культа «небесной медведицы» подтверждается многочисленными находками археологов, палеонтологов и данными языкознания. Общеизвестно, что название созвездия «Большая Медведица» произошло от древнегреческого Μεγάλη Ἄρκτος и латинского Ursa Major, однако им соответствовали совершенно иные по смыслу индийское «Семь Мудрецов», северорусское «Плуг» и «Большая Корзина», южнорусское «Телега» и др. По всей вероятности, первоначальный культ «небесной медведицы» был связан с другим созвездием – Плеяд. Его «медвежьи» названия сохранились в древнеиндийском Purarkṣā «Жёны медведей» и в древнерусском Волосыни. Эллины видели в Плеядах лишь спутниц Артемиды, некогда почитаемой в облике медведицы.

В средних широтах сияющая россыпь Плеяд появлялась в марте – из тёмных небесных недр, как медведица-волосыня с медвежатами-волосынями из берлоги, – и исчезала в октябре, когда медведи скрывались в земле и «обмирали» до весны. Следы некогда общих представлений индоевропейцев о том, что предки священных медведей жили в «небесной берлоге», сохранились в других древнерусских названиях Плеяд – Власожилища, Влесожелы. Женскому прозвищу медведицы Волосыня соответствовало мужское Волос.

По мнению археологов, «культ медведя являлся одним из основных в системе мироощущения древнего населения Ярославского Поволжья и шире – Волго-Окского междуречья – на протяжении нескольких тысячелетий» (от Фатьяновской культуры до возникновения восточнославянских Ярославских курганов в VIII–IX веках). У древних кельтов, италиков, германцев, балтов, славян почитание медведицы, существа могучего, умирающего и воскресающего, подобно божеству дионисийских мистерий, объяснялось стремлением стать бессмертными и превосходящими по силе всех в окружающем мире. В образе человеко-медведицы осенью в царство мёртвых уходила священная покровительница, чтобы весною воскреснуть и вывести на землю души людей, как она выводила из берлоги новорожденных медвежат.

Наиболее древнее имя медведицы гипотетически восстанавливается как *rk’s-/rоks-/аrks– «сияющая, светлая», а в переносном смысле – «небесная». К этой основе могут быть возведены древнеиндийское ṝkṣa, ṛkṣas (от roćas «свет», суффикса – sá и глагола arc «сиять»), санскритское ṛkṣas (омоним слова «звезда»), греческое ἄρκτος, армянское arj, авестийское arǝša. Запретное к произнесению имя магически переворачивалось, скрывалось в прозвищах, менялось вместе с изменением медвежьего культа. У древних греков и римлян имя и образ медведя поменяли ураническую природу на хтоническую и стали относиться к Орфею (Ὀρφεύς), спустившемуся в царство Аида, и Орку (Orcus), владыке подземного мира. Происходящая от основы *rk’s-/rоks-/аrks– «медвежья» топонимика сохранилась в Европе на пространстве от Пиренейских гор до Скандинавии, от берегов Балтики до Волги: Artá (Испания), Ars (Северная Франция – дважды), Arcis, Orsay, Orcièr, Orcine, Orchies (Франция), Orsaro, Arsiero (Северная Италия), Arth (Швейцария), Ἄρτα (Греция), Aars (Дания), Orsa (Швеция), Ursus (Польша), Ursu, Orşova (Румыния), Орша (Белоруссия), Орша (Тверская область), Орша (Заволжье), Арск (Татарстан), Орск на Южном Урале.

Имя священной медведицы, а затем медведя, менялось от праформы *rksos по цепочкам производных мужского рода: orks, orkis, orsus, oresus, ursus, до древнеирландского art, arth и бретонского arzh. После перехода европейцев к почитанию солнца, эти прозвища продолжили изменения во времени и пространстве. Новое обережное имя медведя, вероятно, имело основу *jarъ «ярый, наделённый порождающей силой», родственную с древнегреческим ἔρως«любовь, страсть» и латинским īra «гнев». Оно более всего сохранилось в восточнославянском мире, а на Руси вошло в имена Ярун, Яровит, Ярила – обрядовых олицетворений медведя, впоследствии относимых к солнцу, – а также в названия городов и сёл (Ярославль, Яранск, Ярцево, Ярополец, Яровое, Яр, Яр Гора), рек и озёр (Ярань, Ярото), в имена собственные: Ярослав, Ярополк, Яромил, Яромир, Яр, Ярец, Яробор, Яробуд, Яролик, Яролюб, Яромудр, Яросвет, Ярумил…

Другое прозвище медведя «бурый, рыжий» от основы *barn-/bern– возникло лишь у северных народов Европы: литовское bёras «бурый», древнесеверонемецкое bjorn «бурый», немецкие beran «бурый, медведь», древнерусское бурый. От той же корневой компоненты произошли названия медведя в древнегерманском – Bär, Bärin и английском – bear. В области расселения германцев и славян эта основа привела к готскому bairan, ирландскому boearmen и древнерусскому барин с общим значением «человек почётного рождения, знатный». От германских bero «медведь» и hart, hard «сильный, отважный» произошло имя Bernard «сильный как медведь» и множество производных (Bernhard, Barnhard, Bernadette и пр.), от древневерхненемецкого baro «муж» через среднелатинское baro, baronis возникло французское baron. Германское прозвище медведя bär/bern и хромота перешли на почитание св. Берты (VII в.). С культом медведя связано имя английского святого Беорнвальда (Beornwald, Berenwald, Byrnwald, VIII в.), которое означает «лесной медведь». Родственные прозвища с основой *veles – древнерусские Велес, Волос, Волох, Волохатый и древнесеверогерманское Vǫlsi (аналог античного бога плодородия Приапа) – подтверждают существование общих германо-славянских истоков почитания медведя.

Более поздний, северный культ медведя отразился лишь в романогерманской топонимике: Bearna (Ирландия), Baarn (Нидерланды), Barnay, Bernay, Berne (Франция), остров Bornholm (Дания), Bern, Berrien (Швейцария), Berlin (Германия) и др. Этимология названия столицы Германии «берлога» связана с праславянской основой *brlog- «логово медведя, звериная нора». Почитание медведя определило геральдику ряда европейских городов и земель: Мадрида, Брюгге, Берна, Берлина, Эзенса, Саксонии, Закарпатья, Новгорода, Старой Руссы, Ярославля, Перми и др.

Индоиранские народы называли себя «ариями» (от индоевропейского *ar-i̯-o– «свободный, знатный» и др.), единое самоназвание всех индоевропейцев, очевидно, существовавшее до их разделения в III–II тысячелетиях до н. э., неизвестно. Можно лишь предполагать, как называли себя родственные ариям протоевропейцы. Их неоднократные перемещения по Северной Евразии сопровождались ускоренными процессами этногенеза, приводили к разделению культур и языков, появлению новых протонародов и верований. В архаических культурах этнонимы были связаны с именами «родственных» существ, и своё имя протоевропейцы, вполне вероятно, отождествляли с именем почитаемой во всей Северной Евразии медведицы – мифической покровительницы людей. В недрах развивающейся солнечной религии её «ночной», «звёздный» образ был вытеснен «дневным», «солнечным».

Следы этого сложного перехода сохранились в индоиранских языках. Индоевропейское *sur вошло в санскритское название солнца sur, в имя древнеиндийского божества солнца Surya (Сурья), в наименования индуистских и зороастрийских богов sura и a-hura, в древнеперсидские sura «сильный, могучий» и khur «солнце», в хурритское hurr «солнце». От основы *sur- возникло праславянское *kur со значением «птица, воспевающая солнце; петух» (при переходе по типу сурить вино – курить вино). В древнерусском эта основа видоизменилась в чур с предположительным значением «свето-солнечный предок». Во время семейных поминальных молитв огненные подобия предков-чуров являлись при сожжении в печи мелких поленьев – чурок. От корня чур- произошло междометие чур! которым чурались «ограждались» в случае опасности, а также имя былинного ясноликого Чурилы. Прилагательное вычурный, применявшееся к узору и витиеватой речи, некогда значило «ограждающий от нечистой силы». Видоизменения чур в щур привело к появлению древнерусского пращур и польского praszczur «предок».

Индоевропейскую основу *sur- сохранили названия древнерусских поселений Су́рож (в Таврии, Витебской и Черниговской губерниях), Сура́ж (Брянская губерния), Сурожского (Азовского) моря, рек Су́раж (Витебская и Владимирская губернии) и др. Предполагаемое расширение *sur– в *sṷar– привело к древнеиндийскому svarga «небо» и прарусскому имени божества *Sṷarog, породившего свои воплощения на небе и на земле. «Солнце царь, сынъ Свароговъ /…/» упоминалось в «Повести временных лет», как и его почитатели сварожичи.

На западе Евразии основа *sur- была «забыта», но возникли её магические превращения: метатеза *urs- и перевертень *rus- с восстанавливаемым общим значением «солнцеподобный, огнесветлый». Их появление могло быть связано с возникновением мифа о порождённых солнечным божеством двух собратьях – первомедведе *urs («сияющий, небесный») и первочеловеке *rus («светлый, русый, рыжий»). Взаимно перевёрнутые имена символически передавали родство существ, происшедших от свето-солнечного первотворца, имя которого содержало корень *sur-. Возможно, основа *rus- являлась самоназванием всех древних европейцев, она указывала на их общее происхождение от солнца-света и не была закреплена за какой-либо народностью: так могли называть себя предки италиков, германцев, балтов, славян, армян и др., внешний вид которых отличался от праэтносов средиземноморского типа.¹ С этим предположением согласуется топонимика и гидронимика Центральной, Северной и Восточной Европы. Предположительно существовавший праэтноним *rus воспроизводят имена русского средневекового ономастикона с основой *rus-/ros-: Руся, Руська, Русенька, Маруся, Веруся, Ируся, Русик (от Мария, Ирина, Марина, Вера, Руслан); Рося, Росенька, Росанка, Роська (от Амвросий, Ростислав, Ярослав).

По мнению М. Фасмера, восточнославянский этноним русь восходит к индоевропейскому *rudsb, которое является контаминацией двух разных морфем и объединяет древнерусские слова русый и ру́дый «кровавокрасный, бурый, рыжий». Эта гипотетическая праформа предполагает лишь один смысловой ряд: санскритское rudrá «яростный, ревущий, красный», греческое ῥόδεος «розовый», праславянское *ruda «руда, красная земля» (и обережное название крови руда), немецкое rot и пр. – с общим значением «кроваво-красный». В стороне оказывается другая цепочка, связанная с выпадением – d– в *ru(d)s: древнеиндийское rušant «светлый, белый», латинское russus, литовское raũsvas «красноватый», древнерусское русый – со значением «золотисто-русый, рыжий, красноватый». Прокопий Кесарийский писал о восточных славянах: «Телом и волосами они не слишком белы или рыжи, и в черноту у них [цвет кожи и волос] не уклоняется, но красноваты они все».

Своего старшего человекоподобного сородича, рыже-бурого с золотисто-русым отливом шерсти «медоведа», прарусы и их потомки чтили как существо, наделённое даром бессмертия. В этом представлении солнечный культ неразрывно соединился с хтоническим. Медведя, воскресительная мощь которого перешла к огневидному порождению Сварога-Перуна, называли Парень, продолжали считать священным защитником от зла и смерти Барином, а также «волохатым» покровителем скота и лесных животных (Волосом, Велесом, Волотом, Волосатым), родным и грозным «зверем».

У восточных славян слова с корнем rus- сохранили «солнечные» значения. Всех светлокожих, светловолосых людей они называли русыми, себя именовали русами, а свою землю светлой, руськой. В.И. Даль приводил выражения: «русь – это мир, белсвет», «на руси – на виду, на открытом месте». Под русью понимался освещённый и освящённый солнцем простор. Праславянское самоназвание *русы было забыто в эпоху расселения славян по Европе и раздробленности на сотню с лишним племён. По-видимому, оно сохранилось лишь на далёкой Волго-Камской окраине восточнославянского мира и вновь возникло вместе с образованием древнерусского государства под названием Земля русь-кая «Земля русов».